Однако решил, что межзвездный крейсер не вписывается в мирный
пейзаж, и я думаю, он был совершенно прав - космический корабль выглядит
не слишком-то уместно на задворках твоего дома. К счастью, наш толстосум
увлекался садоводством, поэтому он засыпал корабль камнями и землей и
посадил там цветы, за которыми ухаживал всю оставшуюся жизнь. Трогательная
история, не правда ли?
- Вы, очевидно, находите свой рассказ очень забавным? - При этих
словах Монтейн взглянул на гроб своей жены.
Острая радость пронзила Никлина, когда он понял значение этого
взгляда. Его беспокоило, как Монтейн воспримет этот рассказ, но ему и в
голову не приходило, что между историей богача и историей самого Монтейна
можно провести подобную параллель. Слепой случай, иначе именуемый
Газообразным Позвоночным, сделал Монтейна уступчивым и ранимым. "Благодарю
тебя, Кори, я и забыл, что тот, кто таскает за собой свою старуху в
жестяной банке, склонен испытывать сочувствие к идее металлического
Тадж-Махала".
- Я совершенно не нахожу эту историю смешной. Совсем напротив, -
ответил Джим с печалью в голосе. - Я хотел скрыть свои чувства под маской
легкомыслия и веселья.
В глазах Монтейна мелькнуло отвращение - верный знак того, что
оборона проповедника дает сбой.
- Как звали этого человека? - хмуро спросил Монтейн.
- Я не помню.
- Где находится корабль?
- И этого я тоже не помню, - весело ответил Джим.
- Что-то немного вы помните. Откуда вам известна эта история?
- В детстве у меня был двоюродный дедушка. Его звали Ренар Никлин. Он
повсюду разъезжал и много где побывал. Был он то ли землемером, то ли
картографом, словом, его профессия располагала к путешествиям. Как-то раз
он прислал мне открытку-голограмму этой гробницы с обещанием когда-нибудь
взять меня туда с собой. Голограмма была необыкновенно красивой, мне
нравилось ее разглядывать - небольшой холм с удивительным декоративным
садом на склонах. С годами я забыл обо всем этом, но воспоминание не
умерло, а затаилось где-то в глубинах моей памяти. И вот сейчас оно
всплыло. Весь день меня тревожило что-то неуловимое, ускользающее, а
вечером, когда я вас слушал на собрании, вдруг все встало на свои места -
я вспомнил!
- Минуточку, - остановил Джима Монтейн. - Вы получили голограмму в
детстве? А эта история... когда она произошла?
Никлин пожал плечами.
- Лет шестьдесят назад, а, может, и все сто. Кто знает?
- Я даром трачу свое время! - раздраженно выдохнул Монтейн. - Я сижу
здесь, терплю ваши богохульства и непристойности. Я слушаю полнейший бр...
- Спокойно, - резко оборвал его Никлин. - В чем дело?
- Коррозия! Вот в чем дело! От вашего корабля осталась лишь груда
ржавых обломков.
Никлин улыбнулся своей дурашливо-счастливой улыбкой. Он молчал до тех
пор, пока Монтейн удивленно и вопросительно не взглянул на него.
- В те дни, дорогой Кори, космические корабли строили еще из старых
земных материалов, - успокаивающе сказал Джим. - Нет, Кори, любой вид
коррозии не страшен кораблю. Беспокоиться нет причин. Обшивка, внутренние
перегородки и основные механизмы наверняка целы и невредимы. Могут,
конечно, возникнуть проблемы с мелочами, но... - Тут Никлин улыбнулся еще
шире. - Если вы решили использовать космический корабль в качестве гроба
для любимой жены, то вы десять раз проверите, надежно ли он
загерметизирован, не так ли? Вряд ли вы захотите, чтобы ваша дражайшая и
любимейшая половина покрылась плесенью. И вам уж определенно не
понравится, если по ней начнут ползать насекомые.
Монтейн опять поставил чашку на блюдце, на этот раз с преувеличенной
осторожностью. Когда он заговорил, каждое его слово пробирало до печенок.
- Я никогда не думал, что произнесу эти слова в адрес кого-нибудь, но
если вы имеете в виду мою жену, если вы позволите себе еще раз, я... я
убью вас. Клянусь, я убью вас!
- Я поражен, - спокойно ответил Джим. - Позволить себе такие ужасные
слова по отношению к человеку.
- Я бы не позволил их себе по отношению к человеку.
- О, с некоторых пор я нечувствителен к оскорблениям, Кори. Я теперь
ни к чему не чувствителен.
- Тогда вы, должно быть, очень несчастны.
- Отнюдь. - Никлин снова улыбнулся. - Я открыл тайну абсолютного
счастья. Хотите знать, в чем оно состоит? Нет? Но я все равно скажу. В
вашем мозгу всегда должна главенствовать одна мысль: человек - это хороший
кусок дерьма.
- И ты сам в том числе?
- Да! Особенно ты сам! В том-то и дело, старина Кори! Если себя
исключить. Большая Шутка лишится своего смысла.
Монтейн устало покачал головой.
- Вернемся к захороненному кораблю. Где он все-таки находится?
- Этого я не помню. Но, по-моему, в названии города два или три раза
попадается буква "а", - задумчиво ответил Джим, размышляя, не следует ли
заставить проповедника закрепить детали их нового соглашения на бумаге. -
Думаю, что смогу найти это название в географическом указателе Первого
Портала.
- Я тоже об этом подумал. - Монтейн ехидно посмотрел на Джима. -
Теперь-то я и сам смогу найти его.
- А люди Ренарда? Я ведь могу предупредить их.
- А что, если корабль нельзя заполучить, - упорствовал Монтейн. -
Вдруг потомки продолжают использовать его в качестве усыпальницы?
- Факты утверждают, что наша леди погибла, не оставив потомства.
- Могут ведь быть и другие родственники. Они могли раскопать корабль
и сдать на металлолом.
- Я подумал об этом.
Никлин старался выглядеть как можно правдивее. "Боже, в словах
старика есть смысл. Мне стоило помалкивать и самому навести справки".
Вслух же он произнес:
- Стоимость металлолома вряд ли покрыла бы расходы на раскопки и
перевозку.
- Кроме того, вас ведь могла подвести память. - Монтейн наслаждался
замешательством Джима. - Пройдет немало времени, прежде чем возобновятся
межпортальные полеты. Так что если этот город расположен не в области
Первого Портала, а где-то еще, нам туда не добраться.
- Разговор становится утомительным, к тому же я умираю от голода.
Против своего желания Никлин находился под впечатлением того, как
быстро Монтейн пришел в себя и перехватил инициативу. Джим злился на себя
за то, что так быстро выложил все свои козыри. Единственно правильной
тактикой было бы укрепление своих позиций; ему следовало сначала выяснить,
существует ли корабль, есть ли к нему доступ, затем наметить пути его
приобретения, найти посредника. Тогда и только тогда следовало начать
диктовать свои условия Монтейну. Так почему же его подвела интуиция? Поняв
причину, Никлин скорчился от боли. Это Дани. Ее влияние. Лихорадка и
поспешность объяснялись одним - жаждой отомстить ей.
- Если вы и впрямь голодны, я могу попросить Карлоса принести поднос
с ужином сюда.
При мысли, что он будет есть с гроба Милли Монтейн, Никлин едва
удержался от грубой шутки. Монтейн, похоже, и впрямь болезненно реагирует
на остроты по поводу своей жены.
- Не стоит беспокоить старика Карлоса. Я могу и подождать. Так как
насчет нашего соглашения?
- Я человек слова, Джим. Правда состоит в том, что вы, вероятно,
теперь принесете больше пользы, чем прежде. Ирония судьбы. - Монтейн встал
и подошел к полке с видеоприемником. - Посмотрим, можно ли вызвать
географический справочник Первого Портала. Настала пора проверить вашу
память. Нет смысла попусту терять время.
- Согласен, - ответил Никлин, но испугавшись, что может показаться
слишком мягким и уступчивым, добавил: - Но должность - это лишь часть
вознаграждения. Помните?
- Если вы имеете в виду Дани, то вам тоже следует кое-что вспомнить.
В первый же день нашего знакомства я сказал вам, что Дани Фартинг имеет
право на личную жизнь, а личные отношения не касаются ни меня, ни нашей
общины.
"Он обвел меня вокруг пальца, - с тревогой подумал Джим. - Вот что
значит поддаться эмоциям. Старый болван, воображающий себя вторым Моисеем
и болтающий с костями своей супружницы, обскакал меня!"
- Поздравьте меня, если я ослышался, - с горечью сказал Джим. - Я-то
полагал, вы сказали что-то о человеке слова.
- Мой обет Богу стоит превыше всего.
- Как удобно!
- Джим, вы должны постараться быть последовательным. - Монтейн все
еще ковырялся с видеоприемником. - Несколько минут назад вы со счастливой
миной на лице излагали идею о том, что Бог дал мне право подкладывать
женщин в постель тем, кто меня интересует. Если это так, то он уж
наверняка бы позволил мне небольшую ложь, поскольку она служит его целям.
"Так больше продолжаться не может, - сказал себе Джим. Ногти
вонзились в ладони. - Произойдут большие перемены..."
Он и не представлял, насколько точным окажется его предсказание.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МОЛОТ ПАДАЕТ
12
Внешне ружье совершенно не отличалось от своего старинного
охотничьего предшественника, но большая часть деталей лишь отражала
ностальгию по прошлому. Приклад выглядел так, словно был и впрямь сделан
из полированного дерева, и плотно прилегал к плечу, хотя выстрел не
создавал никакой отдачи. В действие бластер приводился традиционным
спусковым крючком. Радиус действия в сухую и ясную погоду составлял не
меньше трех километров, а компьютерный прицел обеспечивал абсолютную
точность даже в руках полного профана.
Совершеннейший инструмент для убийства, бластер выглядел крайне
неуместным среди ветхих потрепанных зонтиков на старинной вешалке. Никлин
несколько секунд задумчиво смотрел на оружие, зная, что должен взять его с
собой. Затем покачал головой. Несколько раз, отправляясь к холму, он брал
с собой ружье, чувствуя себя при этом переростком, решившим поиграть в
колонистов. Джим снял с вешалки свою старую шляпу, нахлобучил ее на голову
и, решительно распахнув дверь, шагнул на улицу.
Особняк Фугаччиа стал штаб-квартирой общины Кори Монтейна, хотя
проповедник выбрал его не совсем по своей воле. Наследники Вэса Фугаччиа
жили в ста километрах к востоку в хорошо освоенном районе и не проявляли
никакого интереса к заброшенным владениям своего предка на границе
цивилизованного мира. Однако они обладали отличным деловым чутьем и,
уловив интерес Монтейна, решительно отказались продать захороненный
корабль. Это значит обмануть доверие деда, заявили они, добавив, что
добрые католики никогда не пойдут на осквернение могилы. Тем не менее они
решили подумать о продаже всего поместья Альтамура. Когда же цена возросла
в три раза, от их щепетильности не осталось и следа.
Солнце только что вышло из-за силовой линии. Хотя все было залито
ярким светом, ночная прохлада еще не рассеялась. Перед Джимом раскинулось
то, что прежде являлось ухоженным садом, закрывавшим фасад особняка.
Теперь здесь буйствовало переплетение декоративных кустарников, дикого
винограда и местных трав. Кое-где растения образовывали такие скопления,
что с трудом можно было угадать, что же они скрывают - летний домик или
арку, фонтан или бельведер. В одном таком зеленом скоплении из листвы
торчала мраморная женская голова, печально созерцая пустыми глазницами
этот растительный хаос.
За остатками сада находился небольшой холм округлой формы. Он
отчетливо выделялся на фоне перемежающихся лугов, озер и таинственных
темных лесов, создававших горизонтальный ландшафт, который по мере
удаления размывался, терял отчетливость и, наконец, сливался в цепь
серо-голубых, подернутых дымкой, гор. Как бы ни впечатляла эта живописная
картина, взгляд Никлина был прикован к маленькому холму. Именно в глубине
этого холма покоился космический корабль.
Джим только что позавтракал. Он знал, что несмотря на ранний час,
Монтейн и Герл Кингсли уже отправились на холм и сейчас вовсю орудуют
кирками и лопатами. Мощную технику уже закупили, она двигалась из Бичхеда
вместе с основной колонной, но Монтейн не мог сдержать нетерпение.
Права на поместье Фугаччиа перешли к нему четыре дня назад. С этого
момента он превратился в сущего наркомана. Он должен был лично убедиться в
существовании корабля. Только коснувшись металлической оболочки, он сможет
перевести дух, зная, что наконец-то взята серьезная высота.
Пробираясь по узенькой тропинке, Никлин улыбнулся, вспомнив об
очередном фиглярстве Монтейна. Когда проповедник узнал, что корабль
относится к немодернизированному восемьдесят третьему типу, он в голос
разрыдался.
- Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
пейзаж, и я думаю, он был совершенно прав - космический корабль выглядит
не слишком-то уместно на задворках твоего дома. К счастью, наш толстосум
увлекался садоводством, поэтому он засыпал корабль камнями и землей и
посадил там цветы, за которыми ухаживал всю оставшуюся жизнь. Трогательная
история, не правда ли?
- Вы, очевидно, находите свой рассказ очень забавным? - При этих
словах Монтейн взглянул на гроб своей жены.
Острая радость пронзила Никлина, когда он понял значение этого
взгляда. Его беспокоило, как Монтейн воспримет этот рассказ, но ему и в
голову не приходило, что между историей богача и историей самого Монтейна
можно провести подобную параллель. Слепой случай, иначе именуемый
Газообразным Позвоночным, сделал Монтейна уступчивым и ранимым. "Благодарю
тебя, Кори, я и забыл, что тот, кто таскает за собой свою старуху в
жестяной банке, склонен испытывать сочувствие к идее металлического
Тадж-Махала".
- Я совершенно не нахожу эту историю смешной. Совсем напротив, -
ответил Джим с печалью в голосе. - Я хотел скрыть свои чувства под маской
легкомыслия и веселья.
В глазах Монтейна мелькнуло отвращение - верный знак того, что
оборона проповедника дает сбой.
- Как звали этого человека? - хмуро спросил Монтейн.
- Я не помню.
- Где находится корабль?
- И этого я тоже не помню, - весело ответил Джим.
- Что-то немного вы помните. Откуда вам известна эта история?
- В детстве у меня был двоюродный дедушка. Его звали Ренар Никлин. Он
повсюду разъезжал и много где побывал. Был он то ли землемером, то ли
картографом, словом, его профессия располагала к путешествиям. Как-то раз
он прислал мне открытку-голограмму этой гробницы с обещанием когда-нибудь
взять меня туда с собой. Голограмма была необыкновенно красивой, мне
нравилось ее разглядывать - небольшой холм с удивительным декоративным
садом на склонах. С годами я забыл обо всем этом, но воспоминание не
умерло, а затаилось где-то в глубинах моей памяти. И вот сейчас оно
всплыло. Весь день меня тревожило что-то неуловимое, ускользающее, а
вечером, когда я вас слушал на собрании, вдруг все встало на свои места -
я вспомнил!
- Минуточку, - остановил Джима Монтейн. - Вы получили голограмму в
детстве? А эта история... когда она произошла?
Никлин пожал плечами.
- Лет шестьдесят назад, а, может, и все сто. Кто знает?
- Я даром трачу свое время! - раздраженно выдохнул Монтейн. - Я сижу
здесь, терплю ваши богохульства и непристойности. Я слушаю полнейший бр...
- Спокойно, - резко оборвал его Никлин. - В чем дело?
- Коррозия! Вот в чем дело! От вашего корабля осталась лишь груда
ржавых обломков.
Никлин улыбнулся своей дурашливо-счастливой улыбкой. Он молчал до тех
пор, пока Монтейн удивленно и вопросительно не взглянул на него.
- В те дни, дорогой Кори, космические корабли строили еще из старых
земных материалов, - успокаивающе сказал Джим. - Нет, Кори, любой вид
коррозии не страшен кораблю. Беспокоиться нет причин. Обшивка, внутренние
перегородки и основные механизмы наверняка целы и невредимы. Могут,
конечно, возникнуть проблемы с мелочами, но... - Тут Никлин улыбнулся еще
шире. - Если вы решили использовать космический корабль в качестве гроба
для любимой жены, то вы десять раз проверите, надежно ли он
загерметизирован, не так ли? Вряд ли вы захотите, чтобы ваша дражайшая и
любимейшая половина покрылась плесенью. И вам уж определенно не
понравится, если по ней начнут ползать насекомые.
Монтейн опять поставил чашку на блюдце, на этот раз с преувеличенной
осторожностью. Когда он заговорил, каждое его слово пробирало до печенок.
- Я никогда не думал, что произнесу эти слова в адрес кого-нибудь, но
если вы имеете в виду мою жену, если вы позволите себе еще раз, я... я
убью вас. Клянусь, я убью вас!
- Я поражен, - спокойно ответил Джим. - Позволить себе такие ужасные
слова по отношению к человеку.
- Я бы не позволил их себе по отношению к человеку.
- О, с некоторых пор я нечувствителен к оскорблениям, Кори. Я теперь
ни к чему не чувствителен.
- Тогда вы, должно быть, очень несчастны.
- Отнюдь. - Никлин снова улыбнулся. - Я открыл тайну абсолютного
счастья. Хотите знать, в чем оно состоит? Нет? Но я все равно скажу. В
вашем мозгу всегда должна главенствовать одна мысль: человек - это хороший
кусок дерьма.
- И ты сам в том числе?
- Да! Особенно ты сам! В том-то и дело, старина Кори! Если себя
исключить. Большая Шутка лишится своего смысла.
Монтейн устало покачал головой.
- Вернемся к захороненному кораблю. Где он все-таки находится?
- Этого я не помню. Но, по-моему, в названии города два или три раза
попадается буква "а", - задумчиво ответил Джим, размышляя, не следует ли
заставить проповедника закрепить детали их нового соглашения на бумаге. -
Думаю, что смогу найти это название в географическом указателе Первого
Портала.
- Я тоже об этом подумал. - Монтейн ехидно посмотрел на Джима. -
Теперь-то я и сам смогу найти его.
- А люди Ренарда? Я ведь могу предупредить их.
- А что, если корабль нельзя заполучить, - упорствовал Монтейн. -
Вдруг потомки продолжают использовать его в качестве усыпальницы?
- Факты утверждают, что наша леди погибла, не оставив потомства.
- Могут ведь быть и другие родственники. Они могли раскопать корабль
и сдать на металлолом.
- Я подумал об этом.
Никлин старался выглядеть как можно правдивее. "Боже, в словах
старика есть смысл. Мне стоило помалкивать и самому навести справки".
Вслух же он произнес:
- Стоимость металлолома вряд ли покрыла бы расходы на раскопки и
перевозку.
- Кроме того, вас ведь могла подвести память. - Монтейн наслаждался
замешательством Джима. - Пройдет немало времени, прежде чем возобновятся
межпортальные полеты. Так что если этот город расположен не в области
Первого Портала, а где-то еще, нам туда не добраться.
- Разговор становится утомительным, к тому же я умираю от голода.
Против своего желания Никлин находился под впечатлением того, как
быстро Монтейн пришел в себя и перехватил инициативу. Джим злился на себя
за то, что так быстро выложил все свои козыри. Единственно правильной
тактикой было бы укрепление своих позиций; ему следовало сначала выяснить,
существует ли корабль, есть ли к нему доступ, затем наметить пути его
приобретения, найти посредника. Тогда и только тогда следовало начать
диктовать свои условия Монтейну. Так почему же его подвела интуиция? Поняв
причину, Никлин скорчился от боли. Это Дани. Ее влияние. Лихорадка и
поспешность объяснялись одним - жаждой отомстить ей.
- Если вы и впрямь голодны, я могу попросить Карлоса принести поднос
с ужином сюда.
При мысли, что он будет есть с гроба Милли Монтейн, Никлин едва
удержался от грубой шутки. Монтейн, похоже, и впрямь болезненно реагирует
на остроты по поводу своей жены.
- Не стоит беспокоить старика Карлоса. Я могу и подождать. Так как
насчет нашего соглашения?
- Я человек слова, Джим. Правда состоит в том, что вы, вероятно,
теперь принесете больше пользы, чем прежде. Ирония судьбы. - Монтейн встал
и подошел к полке с видеоприемником. - Посмотрим, можно ли вызвать
географический справочник Первого Портала. Настала пора проверить вашу
память. Нет смысла попусту терять время.
- Согласен, - ответил Никлин, но испугавшись, что может показаться
слишком мягким и уступчивым, добавил: - Но должность - это лишь часть
вознаграждения. Помните?
- Если вы имеете в виду Дани, то вам тоже следует кое-что вспомнить.
В первый же день нашего знакомства я сказал вам, что Дани Фартинг имеет
право на личную жизнь, а личные отношения не касаются ни меня, ни нашей
общины.
"Он обвел меня вокруг пальца, - с тревогой подумал Джим. - Вот что
значит поддаться эмоциям. Старый болван, воображающий себя вторым Моисеем
и болтающий с костями своей супружницы, обскакал меня!"
- Поздравьте меня, если я ослышался, - с горечью сказал Джим. - Я-то
полагал, вы сказали что-то о человеке слова.
- Мой обет Богу стоит превыше всего.
- Как удобно!
- Джим, вы должны постараться быть последовательным. - Монтейн все
еще ковырялся с видеоприемником. - Несколько минут назад вы со счастливой
миной на лице излагали идею о том, что Бог дал мне право подкладывать
женщин в постель тем, кто меня интересует. Если это так, то он уж
наверняка бы позволил мне небольшую ложь, поскольку она служит его целям.
"Так больше продолжаться не может, - сказал себе Джим. Ногти
вонзились в ладони. - Произойдут большие перемены..."
Он и не представлял, насколько точным окажется его предсказание.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МОЛОТ ПАДАЕТ
12
Внешне ружье совершенно не отличалось от своего старинного
охотничьего предшественника, но большая часть деталей лишь отражала
ностальгию по прошлому. Приклад выглядел так, словно был и впрямь сделан
из полированного дерева, и плотно прилегал к плечу, хотя выстрел не
создавал никакой отдачи. В действие бластер приводился традиционным
спусковым крючком. Радиус действия в сухую и ясную погоду составлял не
меньше трех километров, а компьютерный прицел обеспечивал абсолютную
точность даже в руках полного профана.
Совершеннейший инструмент для убийства, бластер выглядел крайне
неуместным среди ветхих потрепанных зонтиков на старинной вешалке. Никлин
несколько секунд задумчиво смотрел на оружие, зная, что должен взять его с
собой. Затем покачал головой. Несколько раз, отправляясь к холму, он брал
с собой ружье, чувствуя себя при этом переростком, решившим поиграть в
колонистов. Джим снял с вешалки свою старую шляпу, нахлобучил ее на голову
и, решительно распахнув дверь, шагнул на улицу.
Особняк Фугаччиа стал штаб-квартирой общины Кори Монтейна, хотя
проповедник выбрал его не совсем по своей воле. Наследники Вэса Фугаччиа
жили в ста километрах к востоку в хорошо освоенном районе и не проявляли
никакого интереса к заброшенным владениям своего предка на границе
цивилизованного мира. Однако они обладали отличным деловым чутьем и,
уловив интерес Монтейна, решительно отказались продать захороненный
корабль. Это значит обмануть доверие деда, заявили они, добавив, что
добрые католики никогда не пойдут на осквернение могилы. Тем не менее они
решили подумать о продаже всего поместья Альтамура. Когда же цена возросла
в три раза, от их щепетильности не осталось и следа.
Солнце только что вышло из-за силовой линии. Хотя все было залито
ярким светом, ночная прохлада еще не рассеялась. Перед Джимом раскинулось
то, что прежде являлось ухоженным садом, закрывавшим фасад особняка.
Теперь здесь буйствовало переплетение декоративных кустарников, дикого
винограда и местных трав. Кое-где растения образовывали такие скопления,
что с трудом можно было угадать, что же они скрывают - летний домик или
арку, фонтан или бельведер. В одном таком зеленом скоплении из листвы
торчала мраморная женская голова, печально созерцая пустыми глазницами
этот растительный хаос.
За остатками сада находился небольшой холм округлой формы. Он
отчетливо выделялся на фоне перемежающихся лугов, озер и таинственных
темных лесов, создававших горизонтальный ландшафт, который по мере
удаления размывался, терял отчетливость и, наконец, сливался в цепь
серо-голубых, подернутых дымкой, гор. Как бы ни впечатляла эта живописная
картина, взгляд Никлина был прикован к маленькому холму. Именно в глубине
этого холма покоился космический корабль.
Джим только что позавтракал. Он знал, что несмотря на ранний час,
Монтейн и Герл Кингсли уже отправились на холм и сейчас вовсю орудуют
кирками и лопатами. Мощную технику уже закупили, она двигалась из Бичхеда
вместе с основной колонной, но Монтейн не мог сдержать нетерпение.
Права на поместье Фугаччиа перешли к нему четыре дня назад. С этого
момента он превратился в сущего наркомана. Он должен был лично убедиться в
существовании корабля. Только коснувшись металлической оболочки, он сможет
перевести дух, зная, что наконец-то взята серьезная высота.
Пробираясь по узенькой тропинке, Никлин улыбнулся, вспомнив об
очередном фиглярстве Монтейна. Когда проповедник узнал, что корабль
относится к немодернизированному восемьдесят третьему типу, он в голос
разрыдался.
- Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41