Купишь мне выпивку?
— Выпивка тебе нужна, как этой лошади еще один удар кнута, — сказал Ру. — Но, пьян ты или нет, ты должен убрать свой фургон от двери моего хозяина.
Матроса эти слова отчасти разозлили, но больше развеселили. Медленно, как человек, который пьян, но не хочет выглядеть пьяным, он проговорил:
— Дай-ка мне объяснить тебе, парень. Мой друг, которого зовут Тим Джекоби
— мой закадычный друг с отроческих лет, которого я только сегодня встретил,
— уговорил меня, что выгоднее быть кучером в заведении его отца, чем рисковать шкурой, нанимаясь в новый рейс.
Оглянувшись, Ру с тревогой увидел, что лошадь пытается опуститься на колени, то есть сделать невозможное, поскольку ее удерживали постромки.
— О боги! — воскликнул он и, схватив матроса за руку, потащил его обратно к фургону. — У нее колики!
— Отпусти! — крикнул, вырываясь, матрос. — Я не договорил!
— Зато лошадь договорила, — сказал Ру, снова толкая его к фургону.
— Так вот, — упираясь, бормотал матрос, — я должен был доставить этот фургон в фирму «Джекоби и Сыновья, грузовые перевозки» и получить за это деньги.
Лошадь жалобно заржала, и тут от двери донесся голос Мак-Келлера:
— Эйвери, сделайте что-нибудь! Посетителям это начинает надоедать.
В это время ноги у лошади подогнулись и она задрожала. Выхватив нож, Ру обрезал постромки, и, словно почувствовав свободу, лошадь с трудом выпрямила ноги, качнулась вперед и рухнула в грязь. Издав последний вздох, который прозвучал как вздох облегчения, она околела.
— Будь я проклят, — сказал матрос. — И что теперь?
— Дела — хуже некуда, — согласился Ру. Лошадь ухитрилась околеть на самом углу, так что теперь у посетителей было два пути, чтобы промокнуть и окунуться в грязь: вокруг грязного фургона или через дохлую лошадь.
— Джейсон, возьми остальных мальчиков и убери отсюда это животное и этот фургон, — сказал Мак-Келлер.
— Нет! — крикнул Ру.
— Что? — нахмурился Мак-Келлер.
— Я хотел сказать — не стал бы вам этого советовать, сэр.
— Почему? — спросил Мак-Келлер.
Ру показал большим пальцем на лошадь:
— Она была старая и больная, но это ломовая лошадь. Она весит четырнадцать сотен фунтов и ни унцией меньше. Все слуги вместе взятые не в силах вытащить ее из вязкой грязи. Да и фургон слишком тяжел, мы не сможем даже сдвинуть его.
— У тебя есть предложения? — спросил Мак-Келлер.
Глаза Ру сузились. Легкая улыбка скользнула по его лицу.
— Думаю, есть. — Он повернулся к матросу:
— Отправляйся в фирму твоего приятеля и скажи ему, что, если он хочет получить обратно свой груз, пусть прибежит сюда и предъявит права на него.
— Пожалуй, я лучше вернусь в море, — сказал матрос. Он сунул руку в куртку и достал оттуда кожаный бумажник, набитый документами. — Можете взять это, сэр, — добавил он с пьяным полупоклоном.
— Если сбежишь, я сам тебя разыщу и убью, — сказал Ру, взяв бумажник. — Передай отцу своего друга, что его груз находится здесь, у Баррета; пусть спросит Ру Эйвери. А потом можешь утопиться в пиве, меня это не заботит.
Матрос ничего не сказал, но, когда Ру оттолкнул его, поплелся не к гавани.
— Джейсон!
— Да, Ру.
— Беги, найди живодеров. Нет, стой! Они потребуют денег. Беги в Бедный квартал и разыщи колбасника. Пусть забирает тушу. Живодеры все равно продадут мясо, — к чему платить посреднику?
Джейсон подбежал к Мак-Келлеру и, получив одобрение, выскочил под дождь и со всех ног кинулся в сторону Бедного квартала.
Быстро осмотрев фургон, Ру понял, что, не разгрузив, его не сдвинешь.
— Я сбегаю за грузчиками! — крикнул он Мак-Келлеру. — Этот фургон можно убрать только порожним.
— Прекрасно, — отозвался Мак-Келлер. — И как можно быстрее, Эйвери.
В прокатной конторе Гильдии грузчиков он увидел дюжину крепких парней. Они сидели вокруг камина и ждали работы. Ру подскочил к столику конторщика:
— Мне нужны восемь человек.
— А кто вы такой? — ледяным тоном спросил конторщик.
— Я служу у Баррета. У нас там фургон застрял в грязи перед самым входом. Его надо разгрузить, чтобы убрать.
При упоминании Баррета конторщик стал более приветлив:
— Сколько человек, вы сказали?
— Восемь ваших самых крепких парней.
Быстро отобрав восемь человек из двенадцати, конторщик заявил:
— В плохую погоду мы берем дополнительную плату.
Ру прищурился:
— Что? Эти нежные мальчики боятся промокнуть? Не пытайтесь меня ограбить, иначе я сообщу гильдейским мастерам о других махинациях, которые вы тут проворачивали. Я грузил и разгружал фургоны с тех пор, как стал доставать до их задней дверцы, так что не рассказывайте мне о гильдейских правилах.
На самом деле Ру понятия не имел ни о каких правилах, но мошенничество он чуял даже во сне. Служащий покраснел и, издав какой-то нечленораздельный звук, сказал:
— Теперь я вспоминаю, что, в сущности, это касается снега и льда, а не дождя. Простите, это недоразумение.
Ру привел грузчиков к фургону, откинул заднюю дверцу и потянул парусину.
— Проклятие!
Прямо перед ним лежал большой рулон прекрасного шелка, который, останься он неповрежденным, стоил бы столько, сколько Ру не заработал бы и за два года. Но цена испачканного и промокшего шелка была не выше цены домотканого полотна.
— Подожди здесь, — сказал Ру старшему грузчику и подошел к Мак-Келлеру, который по-прежнему стоял в дверях, окруженный официантами.
— Мне нужна большая скатерть, сэр.
— Зачем?
— Часть груза должна остаться сухой, и… — Ру огляделся и, увидев брошенный дом, примыкавший к кофейне, продолжал:
— Можно сложить груз там, но у нас будет меньше неприятностей, если мы сохраним его в целости. Иначе нас могут обвинить в умышленном нанесении ущерба.
Вряд ли этот аргумент убедил бы хоть одного трактирщика в Крондоре пожертвовать скатертью, но заведение Баррета занималось, в частности, и хранением грузов. Мак-Келлер кивнул. Имея среди своих клиентов не одну дюжину стряпчих, он вовсе не желал представать перед судом местного магистрата.
— Принеси большую скатерть, — велел он Курту.
Курт, страдая от того, что вынужден помогать Ру, протолкался между завсегдатаями и через несколько минут вернулся с большой скатертью.
Ру прижал ее к груди и, согнувшись, бросился к фургону, стараясь не замочить скатерть. Сунув ее под парусину, он освободил две завязки и, одной рукой придерживая парусину, взобрался в заднюю часть фургона. Подозвав ближайшего грузчика, он приказал ему:
— Залезай сюда, но будь осторожен и ни к чему не прикасайся. Если на эту скатерть попадет хоть капля грязи, останешься без оплаты.
Грузчик слышал разговор в дверях и понял, что этот парень кое в чем разбирается; кроме того, в обязанности Гильдии грузчиков входила доставка товаров без повреждений. Поэтому он был осторожен, когда забирался в фургон.
— Держи парусину так, чтобы на шелк не упало ни капли, — велел Ру. Он развернул скатерть и, стараясь, чтобы грязь с его куртки не угодила на рулон, принялся заворачивать в нее шелк. На это ушло минут десять, а потом Ру велел грузчикам освобождать остальные завязки. Когда они сняли всю парусину, он приказал им завернуть в нее шелк, обернутый скатертью, и нести всю кипу в заброшенное здание. Сам Ру бежал впереди и поторапливал грузчиков.
На двери дома висел маленький замок. Ру не стал с ним возиться и просто ударил ногой. Замок уцелел, но четыре шурупа, на которых держалась щеколда, вылетели из гнезд, и дверь распахнулась.
Ру вошел внутрь. Поблекшее величие вестибюля произвело на него сильное впечатление. Широкая лестница вела на обнесенную перилами площадку второго этажа; со сводчатого потолка свисала огромная хрустальная люстра, настолько пыльная, что почти не блестела в тусклом свете уходящего дня.
Услышав за спиной шаги грузчиков, Ру опомнился. Он пересек вестибюль и открыл еще одну дверь. За ней оказалась настоящая гостиная, хотя и без меблировки; над гостиной проходила галерея. Здесь было сухо, и два больших окна в стене напротив двери были целы.
— Кладите сюда. — Ру указал на самую дальнюю от окон стену, боясь, что стекла все-таки вывалятся. Все его усилия будут напрасны, если шелк попортится. Грузчики положили завернутый в парусину рулон на пол. — Несите сюда и все остальное, — велел Ру.
Восьмерым мужчинам понадобилось меньше получаса, чтобы разгрузить фургон. Открыв бумажник, Ру, как и ожидал, обнаружил в нем список товаров, но с одной существенной деталью: шелк там не упоминался. Каждый ящик был опечатан, на каждом документе тоже красовалась внушительная печать. Но для королевской таможни этот шелк не существовал.
Подумав над этим, Ру, после того как в дом был поставлен последний ящик, приказал грузчикам перенести шелк в маленький чулан под лестницей.
Уходя, он закрепил щеколду, воткнув вылетевшие шурупы в прежние отверстия. Дверь фактически осталась незапертой, но случайный прохожий мог бы подумать, что замок цел.
К этому времени вернулся Джейсон с колбасником и десятком его подмастерьев. Такие бандитские рожи Ру видел только во время похода в Новиндус. Он подошел к Джейсону:
— Не забудь потом сказать, где ты нашел эту команду, чтобы я никогда не покупал там колбасу.
Джейсон скривился.
— Как только ты войдешь в его лавку, у тебя и так пропадет охота. — Глядя, как колбасник с подмастерьями орудуют длинными ножами, он добавил:
— Я, кажется, вообще больше не стану есть колбасу, будь она хоть с королевского стола.
Полуобернувшись, колбасник крикнул:
— Тебе нужны копыта, шкура и кости?
— Бери все, — ответил Ру.
В этот момент его хлопнул по плечу старший грузчик:
— Ты должен нам восемь соверенов, — сказал он.
Ру хорошо знал, что торговаться не принято. Гильдейский конторщик мог сделать попытку выжать из него лишние деньги, но этот рабочий знал гильдейские расценки, и ни один купец в Королевстве не мог заставить гильдию снизить их даже на самую мелкую медную монету.
— Еще не все, — сказал Ру и жестом велел грузчикам подойти к фургону. — Оттащите его на двор позади здания, в которое перенесли груз.
— Мы — грузчики, а не лошади! — возмутился старший грузчик.
Ру мрачно взглянул на него:
— Я замерз, промок, и у меня нет настроения спорить. Если вы грузчики, так поднимите его и отнесите на руках. Больше мне ничего не надо, но пошевеливайтесь!
Взглянув на него, грузчик понял, что с этим низкорослым пареньком лучше не спорить. Бригада принялась за работу. Четверо взялись за постромки, а остальные подошли к задку фургона. Двое приготовились толкать его, а еще двое — крутить задние колеса руками. Помогая себе руганью, они вытащили фургон из грязи и покатили его по улице к проходу, который вел к заднему двору брошенного дома.
— Откуда ты узнал, что у этого дома есть задний двор? — спросил Джейсон.
Ру ухмыльнулся.
— Я обещал своему другу когда-нибудь купить это здание. Поэтому я там как следует все осмотрел. Его окружает чудесная аллея, на которую выходят окна гостиной. Чудесное место для цветника.
— Собираешься жениться на прекрасной даме? — с легкой насмешкой спросил Джейсон.
— Не знаю, — пожал плечами Ру. — Может, женюсь на той Сильвии Эстербрук, о которой ты так высоко отзывался.
Колбасник со своими подмастерьями закончил работу, и на земле перед кофейней остались лишь несколько обрезков кишок и шкуры.
— Дождь все это смоет, — заметил Ру.
Они с Джейсоном вернулись в кофейню. У входа их ждали грузчики.
— Ну? — крикнул старший. — Гоните монету!
Ру подвел их туда, где все еще стоял Мак-Келлер.
— Сэр, этим людям надо заплатить.
— Заплатить? — удивился старший официант. Похоже, когда Ру отправился за грузчиками, старик и не думал, что им придется платить.
— Это гильдейские грузчики, сэр.
Мак-Келлер едва заметно поморщился. Как и любой, кто занимался в Крондоре коммерцией, он понимал, что его дело не будет долго процветать, если у него возникнут разногласия с городскими гильдиями.
— Хорошо. Сколько?
— Десять золотых, сэр, — ответил Ру, прежде чем старший грузчик успел раскрыть рот.
— Десять! — воскликнул Мак-Келлер. Это превышало недельный заработок опытного ремесленника.
— Их восемь, сэр, и идет дождь.
Мак-Келлер молча достал из пояса большой кошелек, отсчитал десять монет и протянул их Ру.
Подойдя к грузчикам, Ру вручил старшему девять соверенов. Тот нахмурился:
— Этому старому простаку ты сказал…
— Мне известно, что я сказал ему, — понизив голос, ответил Ру. — Ты берешь девять, отдаешь своему гильдейскому грамотею восемь, и он возвращает тебе твою долю. Он не жалуется на то, что не знает о девятой монете, а ты обижаешься на десятую.
Грузчик кивнул и сунул деньги в карман.
— Понял, — сказал он. — Выпьем за тебя вечером. Ру вернулся ко входу в кофейню. Ветер усилился, и весь пол был покрыт грязью и водой. Джейсон вытирал полотенцем мокрые волосы.
— Давайте-ка прикроем ставни и уж потом уберем грязь, — сказал Мак-Келлер. Он подозвал к себе Курта и еще одного официанта:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Выпивка тебе нужна, как этой лошади еще один удар кнута, — сказал Ру. — Но, пьян ты или нет, ты должен убрать свой фургон от двери моего хозяина.
Матроса эти слова отчасти разозлили, но больше развеселили. Медленно, как человек, который пьян, но не хочет выглядеть пьяным, он проговорил:
— Дай-ка мне объяснить тебе, парень. Мой друг, которого зовут Тим Джекоби
— мой закадычный друг с отроческих лет, которого я только сегодня встретил,
— уговорил меня, что выгоднее быть кучером в заведении его отца, чем рисковать шкурой, нанимаясь в новый рейс.
Оглянувшись, Ру с тревогой увидел, что лошадь пытается опуститься на колени, то есть сделать невозможное, поскольку ее удерживали постромки.
— О боги! — воскликнул он и, схватив матроса за руку, потащил его обратно к фургону. — У нее колики!
— Отпусти! — крикнул, вырываясь, матрос. — Я не договорил!
— Зато лошадь договорила, — сказал Ру, снова толкая его к фургону.
— Так вот, — упираясь, бормотал матрос, — я должен был доставить этот фургон в фирму «Джекоби и Сыновья, грузовые перевозки» и получить за это деньги.
Лошадь жалобно заржала, и тут от двери донесся голос Мак-Келлера:
— Эйвери, сделайте что-нибудь! Посетителям это начинает надоедать.
В это время ноги у лошади подогнулись и она задрожала. Выхватив нож, Ру обрезал постромки, и, словно почувствовав свободу, лошадь с трудом выпрямила ноги, качнулась вперед и рухнула в грязь. Издав последний вздох, который прозвучал как вздох облегчения, она околела.
— Будь я проклят, — сказал матрос. — И что теперь?
— Дела — хуже некуда, — согласился Ру. Лошадь ухитрилась околеть на самом углу, так что теперь у посетителей было два пути, чтобы промокнуть и окунуться в грязь: вокруг грязного фургона или через дохлую лошадь.
— Джейсон, возьми остальных мальчиков и убери отсюда это животное и этот фургон, — сказал Мак-Келлер.
— Нет! — крикнул Ру.
— Что? — нахмурился Мак-Келлер.
— Я хотел сказать — не стал бы вам этого советовать, сэр.
— Почему? — спросил Мак-Келлер.
Ру показал большим пальцем на лошадь:
— Она была старая и больная, но это ломовая лошадь. Она весит четырнадцать сотен фунтов и ни унцией меньше. Все слуги вместе взятые не в силах вытащить ее из вязкой грязи. Да и фургон слишком тяжел, мы не сможем даже сдвинуть его.
— У тебя есть предложения? — спросил Мак-Келлер.
Глаза Ру сузились. Легкая улыбка скользнула по его лицу.
— Думаю, есть. — Он повернулся к матросу:
— Отправляйся в фирму твоего приятеля и скажи ему, что, если он хочет получить обратно свой груз, пусть прибежит сюда и предъявит права на него.
— Пожалуй, я лучше вернусь в море, — сказал матрос. Он сунул руку в куртку и достал оттуда кожаный бумажник, набитый документами. — Можете взять это, сэр, — добавил он с пьяным полупоклоном.
— Если сбежишь, я сам тебя разыщу и убью, — сказал Ру, взяв бумажник. — Передай отцу своего друга, что его груз находится здесь, у Баррета; пусть спросит Ру Эйвери. А потом можешь утопиться в пиве, меня это не заботит.
Матрос ничего не сказал, но, когда Ру оттолкнул его, поплелся не к гавани.
— Джейсон!
— Да, Ру.
— Беги, найди живодеров. Нет, стой! Они потребуют денег. Беги в Бедный квартал и разыщи колбасника. Пусть забирает тушу. Живодеры все равно продадут мясо, — к чему платить посреднику?
Джейсон подбежал к Мак-Келлеру и, получив одобрение, выскочил под дождь и со всех ног кинулся в сторону Бедного квартала.
Быстро осмотрев фургон, Ру понял, что, не разгрузив, его не сдвинешь.
— Я сбегаю за грузчиками! — крикнул он Мак-Келлеру. — Этот фургон можно убрать только порожним.
— Прекрасно, — отозвался Мак-Келлер. — И как можно быстрее, Эйвери.
В прокатной конторе Гильдии грузчиков он увидел дюжину крепких парней. Они сидели вокруг камина и ждали работы. Ру подскочил к столику конторщика:
— Мне нужны восемь человек.
— А кто вы такой? — ледяным тоном спросил конторщик.
— Я служу у Баррета. У нас там фургон застрял в грязи перед самым входом. Его надо разгрузить, чтобы убрать.
При упоминании Баррета конторщик стал более приветлив:
— Сколько человек, вы сказали?
— Восемь ваших самых крепких парней.
Быстро отобрав восемь человек из двенадцати, конторщик заявил:
— В плохую погоду мы берем дополнительную плату.
Ру прищурился:
— Что? Эти нежные мальчики боятся промокнуть? Не пытайтесь меня ограбить, иначе я сообщу гильдейским мастерам о других махинациях, которые вы тут проворачивали. Я грузил и разгружал фургоны с тех пор, как стал доставать до их задней дверцы, так что не рассказывайте мне о гильдейских правилах.
На самом деле Ру понятия не имел ни о каких правилах, но мошенничество он чуял даже во сне. Служащий покраснел и, издав какой-то нечленораздельный звук, сказал:
— Теперь я вспоминаю, что, в сущности, это касается снега и льда, а не дождя. Простите, это недоразумение.
Ру привел грузчиков к фургону, откинул заднюю дверцу и потянул парусину.
— Проклятие!
Прямо перед ним лежал большой рулон прекрасного шелка, который, останься он неповрежденным, стоил бы столько, сколько Ру не заработал бы и за два года. Но цена испачканного и промокшего шелка была не выше цены домотканого полотна.
— Подожди здесь, — сказал Ру старшему грузчику и подошел к Мак-Келлеру, который по-прежнему стоял в дверях, окруженный официантами.
— Мне нужна большая скатерть, сэр.
— Зачем?
— Часть груза должна остаться сухой, и… — Ру огляделся и, увидев брошенный дом, примыкавший к кофейне, продолжал:
— Можно сложить груз там, но у нас будет меньше неприятностей, если мы сохраним его в целости. Иначе нас могут обвинить в умышленном нанесении ущерба.
Вряд ли этот аргумент убедил бы хоть одного трактирщика в Крондоре пожертвовать скатертью, но заведение Баррета занималось, в частности, и хранением грузов. Мак-Келлер кивнул. Имея среди своих клиентов не одну дюжину стряпчих, он вовсе не желал представать перед судом местного магистрата.
— Принеси большую скатерть, — велел он Курту.
Курт, страдая от того, что вынужден помогать Ру, протолкался между завсегдатаями и через несколько минут вернулся с большой скатертью.
Ру прижал ее к груди и, согнувшись, бросился к фургону, стараясь не замочить скатерть. Сунув ее под парусину, он освободил две завязки и, одной рукой придерживая парусину, взобрался в заднюю часть фургона. Подозвав ближайшего грузчика, он приказал ему:
— Залезай сюда, но будь осторожен и ни к чему не прикасайся. Если на эту скатерть попадет хоть капля грязи, останешься без оплаты.
Грузчик слышал разговор в дверях и понял, что этот парень кое в чем разбирается; кроме того, в обязанности Гильдии грузчиков входила доставка товаров без повреждений. Поэтому он был осторожен, когда забирался в фургон.
— Держи парусину так, чтобы на шелк не упало ни капли, — велел Ру. Он развернул скатерть и, стараясь, чтобы грязь с его куртки не угодила на рулон, принялся заворачивать в нее шелк. На это ушло минут десять, а потом Ру велел грузчикам освобождать остальные завязки. Когда они сняли всю парусину, он приказал им завернуть в нее шелк, обернутый скатертью, и нести всю кипу в заброшенное здание. Сам Ру бежал впереди и поторапливал грузчиков.
На двери дома висел маленький замок. Ру не стал с ним возиться и просто ударил ногой. Замок уцелел, но четыре шурупа, на которых держалась щеколда, вылетели из гнезд, и дверь распахнулась.
Ру вошел внутрь. Поблекшее величие вестибюля произвело на него сильное впечатление. Широкая лестница вела на обнесенную перилами площадку второго этажа; со сводчатого потолка свисала огромная хрустальная люстра, настолько пыльная, что почти не блестела в тусклом свете уходящего дня.
Услышав за спиной шаги грузчиков, Ру опомнился. Он пересек вестибюль и открыл еще одну дверь. За ней оказалась настоящая гостиная, хотя и без меблировки; над гостиной проходила галерея. Здесь было сухо, и два больших окна в стене напротив двери были целы.
— Кладите сюда. — Ру указал на самую дальнюю от окон стену, боясь, что стекла все-таки вывалятся. Все его усилия будут напрасны, если шелк попортится. Грузчики положили завернутый в парусину рулон на пол. — Несите сюда и все остальное, — велел Ру.
Восьмерым мужчинам понадобилось меньше получаса, чтобы разгрузить фургон. Открыв бумажник, Ру, как и ожидал, обнаружил в нем список товаров, но с одной существенной деталью: шелк там не упоминался. Каждый ящик был опечатан, на каждом документе тоже красовалась внушительная печать. Но для королевской таможни этот шелк не существовал.
Подумав над этим, Ру, после того как в дом был поставлен последний ящик, приказал грузчикам перенести шелк в маленький чулан под лестницей.
Уходя, он закрепил щеколду, воткнув вылетевшие шурупы в прежние отверстия. Дверь фактически осталась незапертой, но случайный прохожий мог бы подумать, что замок цел.
К этому времени вернулся Джейсон с колбасником и десятком его подмастерьев. Такие бандитские рожи Ру видел только во время похода в Новиндус. Он подошел к Джейсону:
— Не забудь потом сказать, где ты нашел эту команду, чтобы я никогда не покупал там колбасу.
Джейсон скривился.
— Как только ты войдешь в его лавку, у тебя и так пропадет охота. — Глядя, как колбасник с подмастерьями орудуют длинными ножами, он добавил:
— Я, кажется, вообще больше не стану есть колбасу, будь она хоть с королевского стола.
Полуобернувшись, колбасник крикнул:
— Тебе нужны копыта, шкура и кости?
— Бери все, — ответил Ру.
В этот момент его хлопнул по плечу старший грузчик:
— Ты должен нам восемь соверенов, — сказал он.
Ру хорошо знал, что торговаться не принято. Гильдейский конторщик мог сделать попытку выжать из него лишние деньги, но этот рабочий знал гильдейские расценки, и ни один купец в Королевстве не мог заставить гильдию снизить их даже на самую мелкую медную монету.
— Еще не все, — сказал Ру и жестом велел грузчикам подойти к фургону. — Оттащите его на двор позади здания, в которое перенесли груз.
— Мы — грузчики, а не лошади! — возмутился старший грузчик.
Ру мрачно взглянул на него:
— Я замерз, промок, и у меня нет настроения спорить. Если вы грузчики, так поднимите его и отнесите на руках. Больше мне ничего не надо, но пошевеливайтесь!
Взглянув на него, грузчик понял, что с этим низкорослым пареньком лучше не спорить. Бригада принялась за работу. Четверо взялись за постромки, а остальные подошли к задку фургона. Двое приготовились толкать его, а еще двое — крутить задние колеса руками. Помогая себе руганью, они вытащили фургон из грязи и покатили его по улице к проходу, который вел к заднему двору брошенного дома.
— Откуда ты узнал, что у этого дома есть задний двор? — спросил Джейсон.
Ру ухмыльнулся.
— Я обещал своему другу когда-нибудь купить это здание. Поэтому я там как следует все осмотрел. Его окружает чудесная аллея, на которую выходят окна гостиной. Чудесное место для цветника.
— Собираешься жениться на прекрасной даме? — с легкой насмешкой спросил Джейсон.
— Не знаю, — пожал плечами Ру. — Может, женюсь на той Сильвии Эстербрук, о которой ты так высоко отзывался.
Колбасник со своими подмастерьями закончил работу, и на земле перед кофейней остались лишь несколько обрезков кишок и шкуры.
— Дождь все это смоет, — заметил Ру.
Они с Джейсоном вернулись в кофейню. У входа их ждали грузчики.
— Ну? — крикнул старший. — Гоните монету!
Ру подвел их туда, где все еще стоял Мак-Келлер.
— Сэр, этим людям надо заплатить.
— Заплатить? — удивился старший официант. Похоже, когда Ру отправился за грузчиками, старик и не думал, что им придется платить.
— Это гильдейские грузчики, сэр.
Мак-Келлер едва заметно поморщился. Как и любой, кто занимался в Крондоре коммерцией, он понимал, что его дело не будет долго процветать, если у него возникнут разногласия с городскими гильдиями.
— Хорошо. Сколько?
— Десять золотых, сэр, — ответил Ру, прежде чем старший грузчик успел раскрыть рот.
— Десять! — воскликнул Мак-Келлер. Это превышало недельный заработок опытного ремесленника.
— Их восемь, сэр, и идет дождь.
Мак-Келлер молча достал из пояса большой кошелек, отсчитал десять монет и протянул их Ру.
Подойдя к грузчикам, Ру вручил старшему девять соверенов. Тот нахмурился:
— Этому старому простаку ты сказал…
— Мне известно, что я сказал ему, — понизив голос, ответил Ру. — Ты берешь девять, отдаешь своему гильдейскому грамотею восемь, и он возвращает тебе твою долю. Он не жалуется на то, что не знает о девятой монете, а ты обижаешься на десятую.
Грузчик кивнул и сунул деньги в карман.
— Понял, — сказал он. — Выпьем за тебя вечером. Ру вернулся ко входу в кофейню. Ветер усилился, и весь пол был покрыт грязью и водой. Джейсон вытирал полотенцем мокрые волосы.
— Давайте-ка прикроем ставни и уж потом уберем грязь, — сказал Мак-Келлер. Он подозвал к себе Курта и еще одного официанта:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60