«Смотри, куда идешь, куриные мозги!»
Он выдавил из себя улыбку.
Джейсон объяснил Ру, что его жалованье совсем невелико и главный источник дохода официанта — это чаевые. Если дела у клиента шли особенно хорошо, то за быстрое, умелое, любезное и веселое обслуживание официант мог получить в день столько, сколько он обычно зарабатывал за неделю. Случалось, один-единственный стол давал официанту такой доход, что он мог вложить его в какое-нибудь предприятие.
Ру, как новенькому, досталось обслуживать самую бедную секцию общего зала. Он жадно глядел наверх, на галерею, где собирались негоцианты, маклеры и члены акционерных обществ. Среди них было несколько блестящих молодых людей, начинавших деловую карьеру с должности официанта у Баррета. Искатели кладов на далеких побережьях, возможно, обогащались быстрее, но по напряженности и продуктивности работа Ру не уступала поискам сокровищ.
Ру ловко поставил перед каждым из дельцов его заказ, а они тем временем продолжали что-то обсуждать, не обращая на него внимания. Он услышал достаточно, чтобы понять, что их больше волновала внебрачная связь жены одного из компаньонов, чем деловые проблемы, и он утратил к их разговору всякий интерес. Сверх платы за кофе и булочки на его поднос была брошена лишь одна медная монетка, и Ру, кивнув, отошел от стола.
Он прошел через свою секцию, вежливо спрашивая у посетителей, не нужно ли им чего-нибудь, и, не получив новых заказов, встал на виду у всех, готовый подойти по первому зову.
Оказавшись на несколько минут предоставленным самому себе, он оглядел зал, запоминая лица и имена. Отчего-то его не оставляла уверенность, что когда-нибудь это ему пригодится. С дальнего конца зала кто-то махнул ему рукой. Это был другой официант, Курт, верзила с отвратительным характером, бич многих молодых официантов. К тому же он был подлиза, сумевший убедить и Хоэна, и Мак-Келлера, что он опытный и приятный официант, хотя это было не так. Он ухитрялся сваливать на молодых официантов всю грязную работу, которую ему не хотелось выполнять. Ру удивляло, как этот грубиян смог занять у Баррета такое высокое положение.
Ру не стал обращать внимания на его знаки, и в конце концов Курту пришлось самому к нему подойти. Чтобы угодить своим патронам, он натянуто улыбнулся Ру. Не будь у него такой подловатой улыбки, этот парень мог бы сойти за красавчика, подумал Ру.
— Я же тебе машу, — прошипел Курт сквозь стиснутые зубы.
— Я заметил, — не глядя на него, ответил Ру. Он продолжал следить за посетителями своей секции.
— Почему не подошел? — спросил Курт угрожающим тоном.
— Когда я в последний раз на тебя посмотрел, ты не заплатил мне жалованья, — ответил Ру, направляясь к посетителю, который только что бросил ему медную монету. Ни о чем не спрашивая, он ловко долил кофе в его полупустую чашку, и два коммерсанта, сидевшие за столом, почти не обратили на него внимания.
Когда Ру повернулся, Курт положил ему на плечо руку.
— Я бы не советовал тебе прикасаться ко мне, — покосившись на нее, сказал Ру.
— А что будет? — чуть ли не зарычав, тихо спросил Курт.
— Лучше тебе не стараться это узнать, — холодно ответил Ру.
— Я лопал на завтрак и более крупных людей, чем ты, — заметил Курт.
— Не сомневаюсь, — сказал Ру. — Но твоя личная жизнь меня не интересует.
— Он понизил голос:
— А теперь убери руку с моего плеча.
— Ты не стоишь того, чтобы из-за тебя устраивать скандал на работе, — сказал Курт, убирая руку. — Но помни, что я тебя не забуду.
— Если все же забудешь, я бываю здесь каждый день, — ответил Ру. — И скажи наконец, чего ты от меня хотел.
— Перейди к дверям.
Ру взглянул на роскошные водяные часы, сделанные в Кеше. Они показывали часы и минуты при помощи столбика синей воды, капавшей с определенной скоростью в прозрачную трубку со шкалой. Одна из функций Ру заключалась в том, чтобы на рассвете приходить в общий зал и щелкать по особому клапану. Клапан приводил в действие насос, который поднимал воду в сосуд, расположенный сверху; в этот момент вода начинала капать из второго сосуда, так что часы всегда были точны. Ру не совсем понимал, почему для всех этих деловых людей так важно знать, сколько времени, но его восхищали и само устройство, и возможность, посмотрев в центр зала, определить время.
— Почему я должен переходить? — спросил он, поворачивая к кухне. Курт шел за ним. — До смены еще целый час.
— Идет дождь, — ответил Курт с самодовольной улыбкой, зачесывая свои темные волосы со лба назад и поднимая поднос. — Убирать грязь всегда полагается новичкам.
— Что ж, справедливо, — сказал Ру. На самом деле он так не считал, но не собирался доставлять Курту удовольствие своим унылым видом. Положив поднос и чистую одежду на свою полку, он быстро вышел из кухни и пересек общий зал, направляясь к дверям.
Там его уже ждал Джейсон. Выглянув наружу, Ру увидел, что тропический шторм, зародившийся в Кеше и пересекший Горькое море, чудовищным ливнем обрушился на Город принца.
В углу уже лежала куча мокрых тряпок.
— Надо постараться сохранить в чистоте пол перед решеткой, тогда нам не придется мыть полы во всей кофейне, — сказал Джейсон.
Ру кивнул. Бросив ему тряпку, Джейсон встал на колени и принялся тереть пол. Ру тоже взялся за тряпку и почувствовал, что ему предстоит долгое, безрадостное утро.
После того как они вымыли пол у входа в четвертый раз, из-за угла вылетел большой экипаж и промчался всего в нескольких футах от дверей кофейни. Брызги грязи едва не попали на башмаки Ру. Он тут же снова встал на колени и подтер грязь. Дождь продолжал монотонно барабанить, и брызги то и дело попадали на деревянный пол, но большая часть вестибюля все же была чистой.
Джейсон кинул Ру свежую тряпку:
— Давай работай.
— Спасибо, — поймав ее, ответил Ру. — Похоже, это бесполезно, — добавил он, кивнув в сторону открытой двери. Дождь усилился, перерастая в настоящую бурю, и теперь мог зарядить на несколько дней. Улицы превратились в грязные реки, и каждый новый посетитель оставлял на деревянном полу вестибюля все больше темно-коричневой жижи.
— Только представь себе, что бы тут творилось, если бы нас не было, — сказал Джейсон.
— А кроме мытья полов, нам полагается что-нибудь делать? — спросил Ру.
— Ну, мм должны помогать клиентам вылезать из карет. Если карета остановится с твоей стороны, первым делом смотри, сидит ли на запятках лакей. Если лакея нет, открывай дверцу экипажа. Если там есть одна из этих новых складных подножек, опусти ее. Если подножки нет, возьми этот ящик и отнеси его к карете. — Он указал на маленький деревянный ящик, стоявший в углу рядом с большим металлическим тазом, в котором лежала гора грязных полотенец.
В этот момент перед кофейней остановилась карета, и Ру взглянул на Джейсона. Тот кивнул. Поскольку это был наемный экипаж, лакея не было, не видно было и ничего похожего на складную подножку. Ру схватил ящик и, не обращая внимания на дождь, поставил его под дверцей, а затем потянул за ручку, как его учили. Открыв дверцу, он подождал, пока из кареты выберется пожилой джентльмен. Тот сразу же скрылся в вестибюле, сулившем относительный уют.
Едва Ру успел поднять ящик и отойти на шаг, как карета тронулась. Он вошел в кофейню как раз вовремя, чтобы услышать, как Мак-Келлер приветствует только что явившегося посетителя:
— Доброго вам утра, господин Эстербрук.
Ру поставил ящик в поддон, чтобы с него стекла вода, а Джейсон стер грязь с ботинок господина Эстербрука, после чего клиент прошествовал в святая святых Баррета — в его кабинет.
— Это Джекоб Эстербрук? — спросил Ру.
Джейсон кивнул:
— Ты его знаешь?
— Видел его фургоны. Они все время проезжают через Равенсбург.
— Он один из богатейших людей Крондора, — словно великую тайну, сообщил Джейсон, когда они закончили мыть пол. — И у него изумительная дочь.
— В каком смысле? — спросил Ру, отбрасывая грязную тряпку.
Джейсон был среднего роста, немного веснушчатый, с белоснежной кожей и каштановыми волосами, то есть, по мнению Ру, обладал ничем не примечательной внешностью, но ответ его прозвучал чрезвычайно выразительно:
— Что я могу сказать? Она — самая прекрасная девушка, какую я видел в своей жизни.
Ру ухмыльнулся:
— У вас любовь?
— Нет, — покраснев, ответил Джейсон. — Я хочу сказать, что если бы я смог найти женщину, которая так выглядит и которая взглянет на меня второй раз, то весь остаток моей жизни я платил бы десятину Рутии, Богине удачи. Я уверен, что она собирается выйти замуж за какого-нибудь очень богатого человека или за нобиля. Это просто…
— Ты о ней грезишь, — прокомментировал Ру.
Джейсон пожал плечами. Поглядев на ноги Ру, он сказал с укоризной:
— Башмаки.
Посмотрев вниз, Ру увидел, что наследил в том месте, где они только что мыли, и поморщился. Вынув тряпку из металлического таза, он вытер сначала свои башмаки, потом грязь с пола.
— Когда все время ходишь босиком, не придаешь этому значения.
Джейсон кивнул:
— Наверно.
— А теперь вернемся к этой удивительной…
— Сильвии. Сильвии Эстербрук.
— Да, Сильвия. Когда ты ее видел?
— Она иногда заезжает сюда с отцом по пути в магазин. Они живут на краю города, возле Дороги Принца, в большом особняке.
Ру пожал плечами. Он знал, что в Крондоре Королевский тракт называли Дорогой Принца, и когда они с Эриком впервые отправились в Крондор, он ехал по этой дороге, хотя тогда они свернули с тракта и пробирались лесом. После этого он ездил только по южной дороге в лагерь, где учился солдатскому ремеслу, и потому никогда не видел поместья, о котором говорил Джейсон.
— Как она выглядит?
— У нее изумительные синие глаза и светлые волосы, цветом напоминающие тусклое золото.
— Синие, не зеленые? И волосы светлые? — спросил Ру.
— Синие глаза, светлые волосы, — подтвердил Джейсон. — А что такое?
— Просто проверил. Однажды я встретил по-настоящему красивую женщину, и она меня чуть не убила. Но у нее были зеленые глаза и темные волосы. Не важно, продолжай.
— Больше нечего рассказывать. Она приезжает с отцом и уходит вместе с ним. Но она мне улыбается и как-то раз даже выбрала минутку, чтобы поговорить со мной.
Ру засмеялся:
— Это уже кое-что.
Крики и стук колес большого фургона заставили Ру обернуться. Из-за угла показалась лошадь, такая усталая, старая и изможденная, каких Ру прежде никогда не видывал. На мгновение ему показалось, что она вот-вот войдет в здание. Треск дерева, когда колесо фургона въехало в дверь, утонул во взрыве ругательств, и они наконец увидели возчика.
Ру сразу понял, что он попытался обогнуть угол слишком резко, прижимая фургон к торцу здания. Судя по всему, этот человек вообще не имел понятия о том, как управлять фургоном.
Не обращая внимания на дождь, Ру встал перед лошадью, схватил ее за уздечку и заорал: «Тпру!»
Тощая кляча едва волочила ноги из-за глубокой грязи и с радостью выполнила команду.
— В чем дело? — осведомился возчик.
Ру поднял голову и увидел худощавого парня, вымокшего до нитки. С первого взгляда было ясно, что это матрос, поскольку он был бос, черен от загара и пьян в дымину. Лет ему было лишь немногим больше, чем Ру.
— Ложись в дрейф, приятель, — крикнул Ру, — иначе врежешься в берег.
— Прочь с дороги! — довольно воинственно прокричал в ответ матрос. — Ты не даешь мне проехать!
Ру обошел лошадь. Она тяжело дышала.
— Остынь, приятель, ты крепко засел. Ты знаешь, как заставить эту клячу попятиться?
Было ясно, что матрос не знал. Выругавшись, он спрыгнул на землю, но потерял равновесие и шлепнулся лицом в грязь. Ругаясь, он пытался встать, но каждый раз оскальзывался. Наконец ему это удалось.
— Будь проклят тот день, когда я согласился оказать своему другу услугу,
— пробурчал он.
Ру посмотрел на перегруженный фургон, засевший по самые оси. Фургон был доверху забит ящиками, покрытыми парусиной.
— Зато твой друг не оказал тебе услуги, — сказал Ру. — Для такого груза нужны две лошади, а лучше — четыре.
— Что здесь происходит? — только сейчас обрел дар речи Джейсон.
Прежде чем Ру успел ответить, послышался громкий голос Курта:
— Да, Эйвери, что происходит?
— Даже слепому видно, что фургон въехал в нашу входную дверь, Курт, — огрызнулся Ру.
Ответом был нечленораздельный рык. Затем раздался голос Мак-Келлера:
— Что там у вас?
Ру подошел к порогу и заглянул внутрь. «Мак-Келлер и несколько официантов стояли чуть в глубине и пялились на лошадь, едва не оказавшуюся у них в гостях.
— Кучер пьян, сэр, — объяснил Ру.
— Пьяный или трезвый, пусть уберет отсюда свою клячу, — потребовал старший официант.
Ру заметил, как Курт ухмыльнулся, и, обернувшись, увидел, что матрос пошел прочь от фургона. Ру сделал три быстрых шага — настолько быстрых, насколько позволяла грязь, — догнал его и положил руку ему на плечо:
— Постой-ка, приятель!
— Я тебе не приятель, хвастун, но вообще-то ссориться не хочу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60