— Так ведь она еще и не начиналась!
— Король с королевой схлестнулись на поле, и у короля войска было вшестеро больше, чем у королевы, — пояснил гонец. — Принц Брион устроил засаду лорду маршалу по дороге к этому полю, но маршал одолел его отряд, сшиб принца с коня, пленил его солдат и отобрал у принца меч.
— Но даровал принцу Бриону жизнь?
— Да, но отнял у него коня. И не успело войско маршала скрыться из виду, к принцу Бриону из тумана подскакал неизвестный рыцарь в синих доспехах и убил принца ударом меча. По приказу лорда маршала тело принца было доставлено на поле боя, но во время сражения его кто-то похитил.
— Кто-то похитил мертвое тело? — изумилась Алисанда. — Но зачем?
Гонец покачал головой:
— Вашему величеству лучше знать.
— Это верно. — Алисанда помрачнела. — Скоро расползутся слухи о том что на самом деле принц Брион не погиб, что он жив и собирает войско где-нибудь в медвежьем углу, чтобы освободить свою мать и вернуть себе престол. Ведь королева Петронилла пленена, не так ли?
— Можно и так сказать, — кивнул гонец. — Король Драстэн сослал ее в замок Дуриф с десятком слуг и придворными. К ее услугам вся роскошь, кроме свободы.
— Золоченая клетка, — угрюмо вымолвила Алисанда. — А что с королем и принцем Джоном?
— Принц Джон разделил с отцом победу, но если верить слухам, то дрался он как загнанная в угол крыса, а не как царственный рыцарь, — отвечал гонец.
— Какие еще ходят слухи?
Гонец презрительно вскинул голову.
— Поговаривают, будто бы тело принца Бриона похитили фейри, но лично я в этом сильно сомневаюсь...
— Зато недовольные верят, что он жив, и это дарит им надежду, — возразила королева. — Вот и будет причина для нового мятежа. Что еще?
— Еще говорят, будто бы король победил при помощи колдовства и теперь отплатит колдунам тем, что позволит им творить их жуткие обряды по всей стране.
— Кому понадобится колдовство, когда войско короля превосходило войско королевы вшестеро, и вдобавок на его стороне сражался лорд маршал? Говори, что еще!
— Некоторые гадают, почему лорд маршал даровал жизнь принцу Бриону, — мрачно ответствовал гонец-лазутчик.
— Потому лишь, что лорд маршал — истинный рыцарь и верный слуга короля, не пожелавший запятнать свою честь убийством сына монарха! А на что намекают слухи?
— На то, что у маршала на то были какие-то свои причины. Это только намеки, но слухи определенно расползутся.
— О да, и вскоре мы узнаем о том, что между лордом маршалом и принцем была тайная договоренность, или о том, что жизнь лорд маршал Бриону сберег только потому, что заранее нанял убийцу, — презрительно проговорила королева. — Но ведь ты сам в это не веришь, правда?
— Не верю ни на йоту, — покачал головой лазутчик. — Мне неведомы подробности сражения, но ежели бы мне кто-то рассказал, как все было, я бы не поверил. Пройдет несколько недель, пока люди сумеют отделить зерна правды от плевел вымысла.
— А есть ли слухи, в которые ты веришь?
— Есть один, — протянул гонец-лазутчик. — Слух такой: принцессу Розамунду заточили в поместье, со всех сторон окруженном водой, поблизости от королевского замка Вудсток.
— Увы, бедное дитя! — зажмурилась от отчаяния Алисанда. — Не ходит ли слухов о ее помолвке с принцем Джоном?
— Нет, ни словечка ни о чем таком не слыхал. Поговаривают только, что король нарочно поместил ее поближе к своему замку.
— Мне не нужны подробности! — Королева стремительно подошла к столу и, сев, принялась быстро писать гусиным пером. — Я отправлю гонца с требованием немедленно вернуть принцессу на родину, ибо теперь она не помолвлена ни с кем из принцев-Бретанглии! — Рука ее застыла над листом пергамента. — Благодарю тебя за вести, гонец. Поешь, выпей вина и несколько дней отоспись. Затем снова отправишься в Бретанглию, ибо мне нужны вести о том, что там творится!
— Как прикажет ваше величество. — Гонец благодарно склонил голову, радуясь тому, что наконец сможет отдохнуть.
Он развернулся к дверям, но пошатнулся, и Алисанда приказала стражнику:
— Отведи его. Пусть его накормят и уложат спать.
Стражник увел тайного агента, а второму стражнику Алисанда велела:
— Вели передать королевскому казначею, чтобы он приготовил десять золотых для этого гонца, а казначей пусть передаст ему записку, что деньги для него заготовлены.
Стражник поклонился и, выйдя, закрыл за собой дверь. Алисанда дописала послание, присыпала его песком и сказала:
— Утром перечитаю и отправлю королю.
— Не рискуете объявить войну? — нахмурившись, спросил Рамон.
— При чем же тут риск? — горько усмехнулся Алисанда. — Драстэн сам объявит нам войну, как только его воины отдохнут после боя и будут захоронены погибшие. Он искал повода отобрать у нас те провинции, которые считает своими. Вероятно, ничего хорошего не проистечет из того, что я затребую возвращения Розамунды, однако и греха большого в этом не будет. Будем благодарны судьбе хотя бы за то, что ссора между королем и Петрониллой позволила нам выиграть месяц-другой для подготовки к войне.
— Принцессе этим не поможешь, — вздохнула Химена.
— Верно. И если слух о ее пленении верен, она еще более нуждается в помощи, — мрачно проговорила Алисанда. — Но что я могу поделать?
— Во-первых, мы могли бы проверить, не лгут ли слухи, — предложила Химена. — А быть может, на самом деле Розамунда в плену вместе с Петрониллой.
— Сильно сомневаюсь, — возразил Рамон.
— Я тоже, — кивнула Алисанда. — И меня очень тревожат те самые подробности, о которых ничего не знает мой лазутчик. О да, он верно поступил, что поспешил доставить мне главные вести, но за вестями второстепенными могут прятаться очень важные дела.
Химена посмотрела на Рамона. Тот понимающе кивнул. Химена перевела взгляд на Алисанду.
— Если ты пожелаешь, девочка моя, мы могли бы отправиться в Бретанглию, поговорить с людьми и узнать получше, что там делается.
Алисанда замерла. Она не в силах была оторвать взгляд от крышки стола.
— Ужасно не хотелось бы бросать тебя одну, — призналась Химена, — однако теперь положение дел стало достаточно серьезным для того, чтобы призвать Савла, дабы он защитил замок от злого колдовства.
— Положение настолько серьезное, что здесь мне нужны вы! Пусть лучше Знахарь отправляется на разведку!
— Он молод, — возразила Химена, — и не так опытен в том, как получше выведать нужные подробности, чтобы собеседник ничего не заподозрил. И вообще к людям в возрасте обычно больше доверия.
Алисанда с этим не могла не согласиться. Материнская доброта, исходившая от ее Свекрови, не раз вызывала ее на откровенность.
— Кроме того, — добавил Рамон, — быть может, нам бы удалось оттянуть начало войны, но если она все же начнется, мы могли бы помочь вам ее выиграть.
— Вы могли бы избавить меня от войны? — недоверчиво сдвинула брови Алисанда. — Но как же вы это сделаете?
— Во-первых, мы можем отыскать нашего сына и постараться сделать так, чтобы он не угодил в беду, из которой потом сам не сумеет выбраться, — с улыбкой ответил Рамон. — Но что важнее, мы, пожалуй, могли бы придумать, как отвлечь короля Драстэна. Ну, например, можно было бы с помощью магии освободить королеву Петрониллу и перенести ее в безопасное место.
— Он не станет нападать на Меровенс, если дома ему будет грозить мятеж, — согласилась Алисанда. Голосом, в котором звучал нотки отчаяния, она спросила:
— Но почему вам обоим надо уходить? Ведь вы справились бы и один, господин Мэнтрелл.
— О да, мой супруг — опытный разведчик, — признала Химена. — Но ты же понимаешь, моя девочка, как хорошо мы, женщины, разбираемся в том, о чем мужчины и понятия не имеют, как порой одна женщина расскажет другой то, в чем под страхом смерти не признается мужчине. Таких секретов не выведать ни Мэтью, ни Рамону.
— В том, что вы говорите, есть здравое зерно, — неохотно согласилась Алисанда. — Особенно если учесть вести о королеве Петронилле и принцессе Розамунде. О да, быть может, вам и удастся уберечь Меровенс от войны.
Супруги облегченно вздохнули. Благо страны для королевы всегда было превыше собственного благополучия и спокойствия.
Алисанда подошла к двери, приоткрыла ее и сказала стражнику:
— Позови Орто Дружелюбного.
Химена улыбнулась Рамону и сжала его руку. Орто был помощником Мэта, могущественным магом. Если бы он заверил королеву в том, что замку ничто не грозит, королева отпустила бы их в путь с более легким сердцем.
Явившись, Орто с самым серьезным видом выслушал королеву и вздохнул:
— Вот беда! Снова война! Но что поделать? Надо — стало быть, надо. Но наверняка король Драстэн как-нибудь нас известит о начале войны? Пришлет посыльного с ультиматумом или еще как-то.
— Да, пожалуй, для такого поступка его благородства должно хватить, — согласилась Алисанда.
— В таком случае я дам знать Знахарю о последних событиях и попрошу его быть в готовности на тот случай, что может понадобиться его помощь. Как только война будет объявлена, ему хватит времени, чтобы добраться до столицы.
— А если прежде на нас будет обрушено злое колдовство?
Алисанда, будучи не в силах более сдерживаться, устремила взгляд в сторону детской.
— Я справлюсь, — заверил ее Орто и улыбнулся спокойной, вселяющей уверенность улыбкой. — Вернее говоря, я должен справиться, тем более что теперь я вооружен новыми заклинаниями, коим меня обучили лорд и леди Мэнтрелл. И если на нас нападут враги, мне очень помогут стихи о Сиде.
С этими словами Орто отвесил благодарный поклон коллегам.
Они с улыбкой ответили ему кивками.
Химена сказала:
— А «Песнь об императоре Гардишане», которой вы обучили нас, несомненно, выручит нас из беды во время наших странствий.
— Да будет так, — вздохнула Алисанда. — Ступайте же, лорд и леди. Вам придется изменить свое обличье, но зато вы узнаете, что же в самом деле творится в Бретанглии. — Но вот по лицу ее пробежала тень волнения. — Однако одному Богу известно, как я буду горевать без вас.
Химена встала и торопливо подошла к невестке, а Орто из тактичности удалился, не испросив дозволения королевы.
* * *
Через три дня после побега Розамунды стражник распахнул дверь, ведущую в ее комнату, и возвестил:
— Его величество король!
Вошел король Драстэн, весьма величественный на вид — в бархатном плаще и атласном камзоле. Глаза его сверкали.
— Дорогая моя, у меня прекрасные новости! Мы победили!
Розамунда стояла у окна в светло-бежевом платье, вышитом бледными розочками. Она смотрела на реку и молчала.
Драстэна отсутствие какого бы то ни было ответа обидело.
— Ты не желаешь порадоваться вместе со мной?
— Я радуюсь вместе с вами, — глухо прозвучал в ответ голос Розамунды. Она обернулась и устремила на короля тусклый, невыразительный взгляд.
— Ну, будет тебе, разве так встречают героя-победителя? — попрекнул девушку Драстэн. Он подошел к ней вплотную и крикнул стражнику:
— Закрой двери!
Как только за стражником захлопнулась дверь, король подвел пальцы под подбородок Розамунды и приблизил губы к ее губам. Губы девушки оказались холодны и неподатливы, однако она не оттолкнула его. Несколько удивленный, король решился на более страстный поцелуй, и вновь его не оттолкнули, хоть он и не получил столь же страстного ответа. И все же вкус губ девушки пришелся старому развратнику по душе, и он впился в них с новой силой.
Руки его дрожали от страсти, которую он сдерживал много лет. О, как прекрасна была Розамунда! Конечно, она была бы еще прекраснее, если бы отвечала ему таким же пылом, но главное было в том, что она его не отталкивала. О, как радовался король тому, что наконец овладеет ею, что она станет принадлежать ему независимо от того, с кем затем вступит в брак. Дрожащими руками Драстэн сорвал с Розамунды платье, отступил на шаг, залюбовался ее прекрасным обнаженным телом. Увы, формы оказались не столь пышными, как он надеялся, но это не смутило короля. Он поднял девушку на руки и понес к кровати. Она оказалась, при всей хрупкости, удивительно тяжелой, и это немного удивило Драстэна.
Розамунда спокойно наблюдала за ним — с такой холодностью, что это почти пугало. Король поспешно разделся. Вид его наготы и не отвратил, и не испугал девушку. Драстэн нахмурился. Ему так хотелось, чтобы он застонала от удовольствия. Он лег рядом с нею и сказал:
— Теперь ты познаешь радости любви короля, моя бесценная, и я не выпущу тебя из своих объятий, пока не услышу, как ты стонешь, изнемогая от желания.
Он протянул руку и коснулся груди Розамунды. Последний луч догоравшего солнца упал на ее бледную кожу, и вдруг кожа девушки потемнела, загрубела... и Драстэн оторопело уставился на шершавую кору. Он устремил глаза на лицо Розамунды, но на его месте увидел лишь сучок и край полена.
Глава 10
На несколько мгновений короля Драстэна сковал суеверный страх, и он соскочил с кровати, гневно вопя.
В дверь забарабанил стражник, послышался его приглушенный голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Король с королевой схлестнулись на поле, и у короля войска было вшестеро больше, чем у королевы, — пояснил гонец. — Принц Брион устроил засаду лорду маршалу по дороге к этому полю, но маршал одолел его отряд, сшиб принца с коня, пленил его солдат и отобрал у принца меч.
— Но даровал принцу Бриону жизнь?
— Да, но отнял у него коня. И не успело войско маршала скрыться из виду, к принцу Бриону из тумана подскакал неизвестный рыцарь в синих доспехах и убил принца ударом меча. По приказу лорда маршала тело принца было доставлено на поле боя, но во время сражения его кто-то похитил.
— Кто-то похитил мертвое тело? — изумилась Алисанда. — Но зачем?
Гонец покачал головой:
— Вашему величеству лучше знать.
— Это верно. — Алисанда помрачнела. — Скоро расползутся слухи о том что на самом деле принц Брион не погиб, что он жив и собирает войско где-нибудь в медвежьем углу, чтобы освободить свою мать и вернуть себе престол. Ведь королева Петронилла пленена, не так ли?
— Можно и так сказать, — кивнул гонец. — Король Драстэн сослал ее в замок Дуриф с десятком слуг и придворными. К ее услугам вся роскошь, кроме свободы.
— Золоченая клетка, — угрюмо вымолвила Алисанда. — А что с королем и принцем Джоном?
— Принц Джон разделил с отцом победу, но если верить слухам, то дрался он как загнанная в угол крыса, а не как царственный рыцарь, — отвечал гонец.
— Какие еще ходят слухи?
Гонец презрительно вскинул голову.
— Поговаривают, будто бы тело принца Бриона похитили фейри, но лично я в этом сильно сомневаюсь...
— Зато недовольные верят, что он жив, и это дарит им надежду, — возразила королева. — Вот и будет причина для нового мятежа. Что еще?
— Еще говорят, будто бы король победил при помощи колдовства и теперь отплатит колдунам тем, что позволит им творить их жуткие обряды по всей стране.
— Кому понадобится колдовство, когда войско короля превосходило войско королевы вшестеро, и вдобавок на его стороне сражался лорд маршал? Говори, что еще!
— Некоторые гадают, почему лорд маршал даровал жизнь принцу Бриону, — мрачно ответствовал гонец-лазутчик.
— Потому лишь, что лорд маршал — истинный рыцарь и верный слуга короля, не пожелавший запятнать свою честь убийством сына монарха! А на что намекают слухи?
— На то, что у маршала на то были какие-то свои причины. Это только намеки, но слухи определенно расползутся.
— О да, и вскоре мы узнаем о том, что между лордом маршалом и принцем была тайная договоренность, или о том, что жизнь лорд маршал Бриону сберег только потому, что заранее нанял убийцу, — презрительно проговорила королева. — Но ведь ты сам в это не веришь, правда?
— Не верю ни на йоту, — покачал головой лазутчик. — Мне неведомы подробности сражения, но ежели бы мне кто-то рассказал, как все было, я бы не поверил. Пройдет несколько недель, пока люди сумеют отделить зерна правды от плевел вымысла.
— А есть ли слухи, в которые ты веришь?
— Есть один, — протянул гонец-лазутчик. — Слух такой: принцессу Розамунду заточили в поместье, со всех сторон окруженном водой, поблизости от королевского замка Вудсток.
— Увы, бедное дитя! — зажмурилась от отчаяния Алисанда. — Не ходит ли слухов о ее помолвке с принцем Джоном?
— Нет, ни словечка ни о чем таком не слыхал. Поговаривают только, что король нарочно поместил ее поближе к своему замку.
— Мне не нужны подробности! — Королева стремительно подошла к столу и, сев, принялась быстро писать гусиным пером. — Я отправлю гонца с требованием немедленно вернуть принцессу на родину, ибо теперь она не помолвлена ни с кем из принцев-Бретанглии! — Рука ее застыла над листом пергамента. — Благодарю тебя за вести, гонец. Поешь, выпей вина и несколько дней отоспись. Затем снова отправишься в Бретанглию, ибо мне нужны вести о том, что там творится!
— Как прикажет ваше величество. — Гонец благодарно склонил голову, радуясь тому, что наконец сможет отдохнуть.
Он развернулся к дверям, но пошатнулся, и Алисанда приказала стражнику:
— Отведи его. Пусть его накормят и уложат спать.
Стражник увел тайного агента, а второму стражнику Алисанда велела:
— Вели передать королевскому казначею, чтобы он приготовил десять золотых для этого гонца, а казначей пусть передаст ему записку, что деньги для него заготовлены.
Стражник поклонился и, выйдя, закрыл за собой дверь. Алисанда дописала послание, присыпала его песком и сказала:
— Утром перечитаю и отправлю королю.
— Не рискуете объявить войну? — нахмурившись, спросил Рамон.
— При чем же тут риск? — горько усмехнулся Алисанда. — Драстэн сам объявит нам войну, как только его воины отдохнут после боя и будут захоронены погибшие. Он искал повода отобрать у нас те провинции, которые считает своими. Вероятно, ничего хорошего не проистечет из того, что я затребую возвращения Розамунды, однако и греха большого в этом не будет. Будем благодарны судьбе хотя бы за то, что ссора между королем и Петрониллой позволила нам выиграть месяц-другой для подготовки к войне.
— Принцессе этим не поможешь, — вздохнула Химена.
— Верно. И если слух о ее пленении верен, она еще более нуждается в помощи, — мрачно проговорила Алисанда. — Но что я могу поделать?
— Во-первых, мы могли бы проверить, не лгут ли слухи, — предложила Химена. — А быть может, на самом деле Розамунда в плену вместе с Петрониллой.
— Сильно сомневаюсь, — возразил Рамон.
— Я тоже, — кивнула Алисанда. — И меня очень тревожат те самые подробности, о которых ничего не знает мой лазутчик. О да, он верно поступил, что поспешил доставить мне главные вести, но за вестями второстепенными могут прятаться очень важные дела.
Химена посмотрела на Рамона. Тот понимающе кивнул. Химена перевела взгляд на Алисанду.
— Если ты пожелаешь, девочка моя, мы могли бы отправиться в Бретанглию, поговорить с людьми и узнать получше, что там делается.
Алисанда замерла. Она не в силах была оторвать взгляд от крышки стола.
— Ужасно не хотелось бы бросать тебя одну, — призналась Химена, — однако теперь положение дел стало достаточно серьезным для того, чтобы призвать Савла, дабы он защитил замок от злого колдовства.
— Положение настолько серьезное, что здесь мне нужны вы! Пусть лучше Знахарь отправляется на разведку!
— Он молод, — возразила Химена, — и не так опытен в том, как получше выведать нужные подробности, чтобы собеседник ничего не заподозрил. И вообще к людям в возрасте обычно больше доверия.
Алисанда с этим не могла не согласиться. Материнская доброта, исходившая от ее Свекрови, не раз вызывала ее на откровенность.
— Кроме того, — добавил Рамон, — быть может, нам бы удалось оттянуть начало войны, но если она все же начнется, мы могли бы помочь вам ее выиграть.
— Вы могли бы избавить меня от войны? — недоверчиво сдвинула брови Алисанда. — Но как же вы это сделаете?
— Во-первых, мы можем отыскать нашего сына и постараться сделать так, чтобы он не угодил в беду, из которой потом сам не сумеет выбраться, — с улыбкой ответил Рамон. — Но что важнее, мы, пожалуй, могли бы придумать, как отвлечь короля Драстэна. Ну, например, можно было бы с помощью магии освободить королеву Петрониллу и перенести ее в безопасное место.
— Он не станет нападать на Меровенс, если дома ему будет грозить мятеж, — согласилась Алисанда. Голосом, в котором звучал нотки отчаяния, она спросила:
— Но почему вам обоим надо уходить? Ведь вы справились бы и один, господин Мэнтрелл.
— О да, мой супруг — опытный разведчик, — признала Химена. — Но ты же понимаешь, моя девочка, как хорошо мы, женщины, разбираемся в том, о чем мужчины и понятия не имеют, как порой одна женщина расскажет другой то, в чем под страхом смерти не признается мужчине. Таких секретов не выведать ни Мэтью, ни Рамону.
— В том, что вы говорите, есть здравое зерно, — неохотно согласилась Алисанда. — Особенно если учесть вести о королеве Петронилле и принцессе Розамунде. О да, быть может, вам и удастся уберечь Меровенс от войны.
Супруги облегченно вздохнули. Благо страны для королевы всегда было превыше собственного благополучия и спокойствия.
Алисанда подошла к двери, приоткрыла ее и сказала стражнику:
— Позови Орто Дружелюбного.
Химена улыбнулась Рамону и сжала его руку. Орто был помощником Мэта, могущественным магом. Если бы он заверил королеву в том, что замку ничто не грозит, королева отпустила бы их в путь с более легким сердцем.
Явившись, Орто с самым серьезным видом выслушал королеву и вздохнул:
— Вот беда! Снова война! Но что поделать? Надо — стало быть, надо. Но наверняка король Драстэн как-нибудь нас известит о начале войны? Пришлет посыльного с ультиматумом или еще как-то.
— Да, пожалуй, для такого поступка его благородства должно хватить, — согласилась Алисанда.
— В таком случае я дам знать Знахарю о последних событиях и попрошу его быть в готовности на тот случай, что может понадобиться его помощь. Как только война будет объявлена, ему хватит времени, чтобы добраться до столицы.
— А если прежде на нас будет обрушено злое колдовство?
Алисанда, будучи не в силах более сдерживаться, устремила взгляд в сторону детской.
— Я справлюсь, — заверил ее Орто и улыбнулся спокойной, вселяющей уверенность улыбкой. — Вернее говоря, я должен справиться, тем более что теперь я вооружен новыми заклинаниями, коим меня обучили лорд и леди Мэнтрелл. И если на нас нападут враги, мне очень помогут стихи о Сиде.
С этими словами Орто отвесил благодарный поклон коллегам.
Они с улыбкой ответили ему кивками.
Химена сказала:
— А «Песнь об императоре Гардишане», которой вы обучили нас, несомненно, выручит нас из беды во время наших странствий.
— Да будет так, — вздохнула Алисанда. — Ступайте же, лорд и леди. Вам придется изменить свое обличье, но зато вы узнаете, что же в самом деле творится в Бретанглии. — Но вот по лицу ее пробежала тень волнения. — Однако одному Богу известно, как я буду горевать без вас.
Химена встала и торопливо подошла к невестке, а Орто из тактичности удалился, не испросив дозволения королевы.
* * *
Через три дня после побега Розамунды стражник распахнул дверь, ведущую в ее комнату, и возвестил:
— Его величество король!
Вошел король Драстэн, весьма величественный на вид — в бархатном плаще и атласном камзоле. Глаза его сверкали.
— Дорогая моя, у меня прекрасные новости! Мы победили!
Розамунда стояла у окна в светло-бежевом платье, вышитом бледными розочками. Она смотрела на реку и молчала.
Драстэна отсутствие какого бы то ни было ответа обидело.
— Ты не желаешь порадоваться вместе со мной?
— Я радуюсь вместе с вами, — глухо прозвучал в ответ голос Розамунды. Она обернулась и устремила на короля тусклый, невыразительный взгляд.
— Ну, будет тебе, разве так встречают героя-победителя? — попрекнул девушку Драстэн. Он подошел к ней вплотную и крикнул стражнику:
— Закрой двери!
Как только за стражником захлопнулась дверь, король подвел пальцы под подбородок Розамунды и приблизил губы к ее губам. Губы девушки оказались холодны и неподатливы, однако она не оттолкнула его. Несколько удивленный, король решился на более страстный поцелуй, и вновь его не оттолкнули, хоть он и не получил столь же страстного ответа. И все же вкус губ девушки пришелся старому развратнику по душе, и он впился в них с новой силой.
Руки его дрожали от страсти, которую он сдерживал много лет. О, как прекрасна была Розамунда! Конечно, она была бы еще прекраснее, если бы отвечала ему таким же пылом, но главное было в том, что она его не отталкивала. О, как радовался король тому, что наконец овладеет ею, что она станет принадлежать ему независимо от того, с кем затем вступит в брак. Дрожащими руками Драстэн сорвал с Розамунды платье, отступил на шаг, залюбовался ее прекрасным обнаженным телом. Увы, формы оказались не столь пышными, как он надеялся, но это не смутило короля. Он поднял девушку на руки и понес к кровати. Она оказалась, при всей хрупкости, удивительно тяжелой, и это немного удивило Драстэна.
Розамунда спокойно наблюдала за ним — с такой холодностью, что это почти пугало. Король поспешно разделся. Вид его наготы и не отвратил, и не испугал девушку. Драстэн нахмурился. Ему так хотелось, чтобы он застонала от удовольствия. Он лег рядом с нею и сказал:
— Теперь ты познаешь радости любви короля, моя бесценная, и я не выпущу тебя из своих объятий, пока не услышу, как ты стонешь, изнемогая от желания.
Он протянул руку и коснулся груди Розамунды. Последний луч догоравшего солнца упал на ее бледную кожу, и вдруг кожа девушки потемнела, загрубела... и Драстэн оторопело уставился на шершавую кору. Он устремил глаза на лицо Розамунды, но на его месте увидел лишь сучок и край полена.
Глава 10
На несколько мгновений короля Драстэна сковал суеверный страх, и он соскочил с кровати, гневно вопя.
В дверь забарабанил стражник, послышался его приглушенный голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62