Вот тогда нас действительно Трясли по полной… С двух часов дня до часу ночи В те времена к русским уже сложилось вполне определенное отношение, «рашен-алкашен», и все дела. Арабы здесь что на челноков, что на «новорусов» насмотрелись вдосталь.
— А вы, извините, почему с челноками летали? — вежливо поинтересовался Казак. Внешность соседа как-то не вызывала мысли о том, что свои размеры он накачал, таская на себе стокилограммовые баулы с барахлом.
— У фирмы на нормальные билеты денег не было, — усмехнулся собеседник. — Да, кстати, давайте познакомимся. Алексей Колпиков, заместитель директора фирмы «Аукс». Поставка запчастей для вертолетов российского, польского и румынского производства, а также их модификация. Только никому не рассказывайте, что совсем недавно «Аукс» был таким бедным… — и он сделал испуганные глаза.
Казак, решив поддержать шутку, сделал многозначительный жест, и Колпиков с улыбкой продолжил:
— Впрочем, нет худа без добра. Пока из низов поднимаешься, то поневоле обзаведешься самыми разнообразными связями и знакомствами. Опять же, опыт приобретается. Так что, если у вас какие-нибудь проблемы возникнут, вы не стесняйтесь, может быть, в чем и помочь смогу. Мой номер в гостинице — восемь — пятьсот четыре.
— Пока что у нас тут одна проблема: когда же наконец эти чертовы пограничники придут, или как это у арабов называется! — ответил Казак, и Наташа, соглашаясь, кивнула.
Колпиков оказался прав: надолго проверка не затянулась, тем более что хозяева, казалось, и сами не очень хорошо представляли, чем может помочь делу досмотр самолета с российскими авиаторами. Только после этого «Ил-96» подцепили к буксировщику и подтащили к одному из терминалов аэропорта. Красные трубы подвижного коридора присосались к выходам, и вскоре пассажиры оказались во власти таможенников. Наслышанный об их дотошности, Казак был немало удивлен тем, как быстро продвигается очередь на досмотр. Наверное, решил он, таможню предупредили, что хотя рейс и заказной, на нем не прилетят наглые и шумные «рашен-алкашен», последние могикане некогда могучего племени мелких торговцев. Пройдя контроль, они с Наташей вышли через автоматические двери в зал для встречающих и остановились осмотреться.
— Ты чего? — удивилась Наташа, увидев скептическую ухмылку на лице парня.
— Да так… Я думал, тут что-то из ряда вон выходящее будет, все-таки экзотическая арабская страна. Да еще и, говорят, одна из самых богатых. А тут аэропорт как аэропорт. Нет, я, конечно, понимаю, все на уровне. Воздух прохладный, эскалаторы бесшумные и все такое. Но как-то все очень уж международно-стандартно. Вон, даже «Макдоналдс» есть.
— Вот привереда. Ты здесь «Русское бистро» ожидал увидеть? Ищи лучше Андрея, он должен был еще вчера сюда прилететь.
— Знаю… А, вот и он! — обрадовался Казак, увидев идущего к ним Корсара.
Когда Наташа со своим другом поздоровались как следует (Казак тактично отвел глаза в сторону, сделав вид, что очень заинтересован расписанием), заговорили о делах.
— Значит, так, — уверенно, на правах старожила сообщил Корсар. — На многое тут не рассчитывайте. Под авиавыставку арабы отдали летное поле при новом коммерческом центре — вы его должны были видеть, когда подлетали. Там, в этом центре, есть все, что нужно: и гостиницы, и рестораны, и офисы под найм, ну и аэродром само собой. И с территории центра отпускают очень неохотно. Чтобы позволить мне вас встретить, и то целая история была, хотя я вроде здесь как частное лицо.
— Что, и город не посмотреть теперь? — огорчилась Наташа.
— Какой там город! Патрули на каждом шагу. И полиция, и военные, и еще бог знает кто. Сами видите, что тут творится.
— А что тут случилось-то? — спросил Казак, и Корсар только рукой махнул:
— Идиотизм. Турки, видишь ли, с Ираком поцапались, тут же и иранцы возникли, старую распрю не забыли. Эмираты морально Ирак поддержали, так Иран и на них квакать начал.
— Крутой наезд? — иронически уточнил Казак.
— Ну, на самом-то деле на Эмираты наезжать только сумасшедший будет. Нефтяные шейхи столько денег в оружие вбухали… Правда, у Ирана и народу побольше. А вчера какой-то аятолла, не запомнил имени, пригрозил, что они и ракеты делать научились — те самые, по технологии «СС-4», которую им в девяностых продали. За эти ракеты теперь здесь отношение к русским такое… — Корсар пошевелил пальцами. Жест получился одновременно опасливый и брезгливый. Затем он улыбнулся: — Но что интересно, в ПВО у Эмиратов наши же «С-300» стоят. Они баллистические ракеты должны перехватывать, но сам понимаешь: к хорошей технике нужны хорошие руки, а в хорошие руки у арабов я не очень-то верю. Да они и сами, похоже, это сознают. Словом, пока что обстановочка та еще, все на нервах, хотя до стрельбы дело еще не дошло.
— А этот… Теракт, из-за которого мы лишний час в воздухе проболтались, тоже ж рук дело? — не отставал Казак.
— Ну, друг дорогой, я тебе не ЦРУ. Знаю только то, что видел. «Боинг», три семерки, шел на взлет, и на разбеге правая стойка то ли сама сложилась, то ли действительно, как говорят, взрыв небольшой был… Его, конечно, потащило, развернуло, неведомо каким чудом керосин не загорелся. Все расписание полетело к черту. Часть рейсов в Шарджу отправили приземляться, а часть вообще в Абу-Даби наладили… Я тут уж все боялся, что надо будет хватать тачку и в Шарджу ехать. А у меня бюджет не резиновый.
— Ладно. Насчет бюджета я сейчас тебя обрадую:
Наташка тут уболтала полковника, так что отсюда поедешь с нами в автобусе. И вообще, она ему про тебя такого порассказывала, что ты ему уже за глаза понравился, и он морально готов тебя чуть ли не за штатного сотрудника считать, осталось только повод придумать. По крайней мере пропуск выписать уже обещал. Здорово складывается, правда, пират?
Тот молча кивнул и пристально поглядел на Казака. Тот сначала не понял, а потом вдруг немного изменился в лице.
«Вот-вот, и я о том же, — подумал Корсар. — У нас все продолжает здорово складываться, одна удачная случайность к другой удаче. Но если подумать о том, что, с другой стороны, кто-то так же искусно складывает такую же цепочку, становится не по себе… Вот и Казак это почувствовал».
Но Казак про «кого-то с той стороны» и не думал. Ему было не по себе уже от того, что теперь любое событие рядом с ним или с его другом может оказаться срежиссированным. А еще у него мелькнуло подозрение, что и Наташа на самом деле не случайно встретилась с Корсаром, и что у Льва Сергеевича план всей операции был готов задолго до их разговора.
«Глупость, наверное, — оценил Казак свои опасения. — И ничего такого про Наташку пирату говорить не стоит, а то еще и сам ее подозревать начнет и глупостей каких-нибудь наделает. А девчонка-то хорошая… Обидно будет, если окажется, что я все же прав. А как такое проверишь? Никак не проверишь. Но надо за ней приглядывать повнимательней».
В соответствии со своим решением он ничего не стал говорить Корсару. Но зато заслужил несколько удивленных взглядов Наташи, которая не могла взять в толк: до сих пор Коля Казак был весьма общителен и дружелюбен, но всю дорогу из аэропорта в торговый центр просидел молча, лишь изредка искоса посматривая на нее. На банальную ревность это было не похоже — да и с чего бы, она ведь с ним даже особо не кокетничала, — и Наташа терялась в догадках.
Корсар. Добровольный помощник
Чем бы ни была вызвана внезапная благосклонность полковника Марченко — то ли абстрактной симпатией к одноглазым мужчинам, то ли нужными кнопками, нажатыми Львом Сергеевичем, — в любом случае она пришлась весьма кстати. Поздно вечером должен был прийти транспортный борт с «СМ-97», а за два часа до этого вдруг выяснилось, что хозяева выставки не смогут выделить нужное количество такелажников, да и вообще людей у них очень мало. Разговор полковника с тремя руководящими чинами подряд переводила Наташа, и она же, зайдя через несколько минут в номер, объяснила ситуацию Корсару:
— У них ведь, у арабов, на черные работы никто не идет. Вся погрузка-разгрузка держится на иностранцах. После сегодняшнего происшествия у иностранных рабочих поотбирали пропуска, и народу катастрофически не хватает. Поэтому разгружать самолет они предложили нам своими силами. А поскольку все делегации сейчас в запарке, у нас каждые руки на счету.
— И ты воспользовалась ситуацией? — нарочито мрачно вставил Корсар.
— Ну да, а что? Андрей, но ты ведь хотел тоже в нашей работе участвовать?
— Хотел, — покорно вздохнул тот.
— Ну вот. Я полковнику и напомнила, что у меня есть тут как бы сопровождающий, которого можно попросить помочь и который хотел бы…
— Я знал, я знал! — горестно воскликнул Корсар, но, увидев удивленный Наташин взгляд, обнял ее и со словами: «Ты у меня умница», принялся целовать.
В дверь постучали, и девушка с сожалением отстранилась. Корсар открыл, и в комнату ввалился полковник, начав уже с порога:
— Так, значит, ты Андрей Корсан? Ну что ж, парень славный, симпатичный, мне про тебя говорили, мол, хочешь помочь. Значит, есть дело прямо точно для тебя…
Аэродром торгово-выставочного центра, носящий название «Галф-Бизнес-Аэро», считался предназначенным для маленьких самолетов, административных и частных, но в случае необходимости на его полосу могли садиться и самые большие транспортные и пассажирские машины. Это сделало «Галф-Бизнес» пригодным для проведения-авиавыставки, и чем ближе подступал день ее открытия, тем меньше места на нем оставалось для чопорных административных «Гольфстримов», похожих на уменьшенные копии межконтинентальных лайнеров, и простеньких частных «Бич-Кэбов», вызывающих в памяти незабвенные «кукурузники».
Вдоль рулежных дорожек постепенно выстраивались крылатые экспонаты, а свободные места должны были быть заполнены со дня на день.
Восемь человек, среди которых были и Казак, и Корсар, и Наташа, неторопливо шли вдоль шеренги разнообразных самолетов. Летное поле было залито светом прожекторов, вдалеке пунктир разноцветных огней отмечал взлетную полосу, то и дело мимо проезжал очередной тягач или автомобиль обслуживания с мерно вспыхивающей оранжевой мигалкой, а где-то далеко вверху мерцали яркие южные звезды. Сразу с нескольких сторон слышалось тонкое пение вспомогательных турбин, и время от времени над аэродромом прокатывался грохот двигателей взлетающего самолета — словом, «Галф-Бизнес» жил обычной рабочей жизнью.
Предводителем группы был невысокий и чрезвычайно подвижный араб в комбинезоне, весело переливающемся оттенками зеленого и желтого цветов, словно это была не рабочая одежда, а костюм для дискотеки. Время от времени коробочка радиостанции у него на поясе разражалась потоками слов, и тогда он останавливал процессию и сам подолгу кричал в микрофон так эмоционально, будто комментировал полуфинал чемпионата мира по футболу с участием любимой команды.
Один раз после такого разговора он обернулся к своим спутникам и так же возбужденно принялся им что-то объяснять.
— Скоро наш самолет будет направлен на двадцать пятую стоянку. Нас сейчас туда отведут, — перевела Наташа, когда араб остановился перевести дух.
— И все? А что же он тогда остальные пять минут шумел? — удивился кто-то.
— Непереводимый местный фольклор, — встрял Казак, и все засмеялись. Араб подозрительно посмотрел на них, но говорить ничего не стал, а вновь направился вперед, ухитряясь двигаться так, что казалось — он почти бежит, но при этом общая скорость перемещения в пространстве сохранялась на уровне неспешной прогулки.
Искомая двадцать пятая стоянка оказалась расположенной где-то на отшибе. Идти к ней пришлось почти через всю рулежку с линейкой экспонатов. Предпоследним в ряду стояло «Русское крыло», около которого уже виднелся стенд с рекламным текстом и фотографиями. Корсар как бы невзначай взял правее, чтобы подойти поближе к самолету, — и почти тут же перед ним как будто ниоткуда возник крепкий парень в светлом костюме с кобурой на поясе.
— А ты куда прешь, козел? — раздраженно и устало спросил парень и перешел на английский. Судя по произношению, язык он изучал на трехнедельных курсах:
— Ай эм сори, зона онли фор персонал. Шоу ё пас, плиз!
— Шоу пас… А дулю в глаз? За козла слабо ответить? — спокойно поинтересовался Корсар, и парень с кобурой просиял улыбкой:
— Так ты из наших?! Блин, извини, эти арабы и прочие чурки уже задрали. Слова человеческого не услышишь. Лезут, лезут, все любопытные, все балаболят, чего-то… Паре финнов даже врезать пришлось, до того настырные были.
— Финнов, говоришь? Какие ж это чурки?
— А кто ж еще, раз не понимают? Я уж им и по-английски, и по-немецки… Особый режим, что ты хочешь! Кстати, ты тоже тут особо не крутись. Нас-то в России специально накачивали, чтоб была культура и вежливость, а в местной охране ребята попроще. Шок-дубинкой огреют, фамилии не спросивши, и весь разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49