Я был подобен заведенной кем-то бомбе с часовым механизмом».
От сознания этого Леггеру стало не по себе. «Нет, Стрезличек не мог такого, — подумал он. — Он не в состоянии был внушить мне такую способность. Просто он в конце-концов меня достал, любой другой несчастный придурок с оружием в руках на моем месте сейчас поступил бы точно так же. Это как кролик, что впивается зубами в руку, юли сможет до нее дотянуться. Точка, когда тебе уже наплевать на то, что будет дальше. Ты просто хочешь видеть кровь».
Как теперь тихо. Он не мог совершенно ничего расслышать, и чувствовал лишь лучи солнца, скользящие по его лицу. Быть может, этот выстрел его оглушил... «А может, мне уже больше и не надо ничего слышать?». И тут он почувствовал, как его что-то коснулось. Леггер повернулся и увидел Рэйчел; губы ее зашевелились.
— Леггер... — промолвила она, и весь этот борный карьер и все, что в нем было, сразу встало на свои места.
— Я убил его, — просто сказал он, указывая стволом на труп.
— Знаю, — быстро прошептала Рэйчел. Теперь она уже была совершенно другой. Никакой лихорадки, движения четкие, быстрые. Силы вновь вернулись к ней, осознал Леггер, и теперь она может ВСЕ.
— Послушай! - она схватила его за грудки, а у него уже не осталось никаких сил, чтобы сопротивляться. — Мы должны убираться отсюда!
— Но почему? — подумал он... — Ведь солнышко теперь так прекрасно греет. Я бы остался здесь навсегда.
— Телохранители... Те, что прилетели со Стрезличеком.
— Ах, да... - он понимал, что она права. Даже если Стрезличек и получил то, чего так хотел — пулю от мертвеца, — он наверняка успел дать соответствующие распоряжения своим людям...
«Мы всего лишь обыкновенные убийцы, — подумал Леггер. — И вряд ли они даже станут нас куда-нибудь перевозить для того, чтобы убить. Расстреляют на месте!».
— Вертолет, — потащила его за рукав Рэйчел.
Пойдем... мы сможем на нем улететь...
- А ты можешь управлять вертолетом? — сейчас он уже ничему не удивлялся.
- Нет... но он-то умеет, — она показала на лежащее на земле окровавленное тело Стрезличека.
«Я не хочу этого видеть», — подумал Леггер. Он вспомнил ту ночь давным-давно, когда мертвечина шастала по полу домишки в Лос-Анджелесе, оставляя на пыльном линолеуме кровавые дорожки, словно размотанные видеоленты, и потом тот жуткий звук из рассеченной глотки собаки.
«Все это было так мерзко», — подумал он, ощущая, как скользит изнутри блевотный комок воспоминаний.
Привкус рвоты во рту. А ведь ему уже почти удалось забыть о ее Даре, о той мнимой жизни, которой она была способна наделять мертвых... Но вот теперь, пропитанные кровью шмотки задергались. Седая прядь блеснула на солнце. Растопыренные пальцы правой руки стали медленно чертить в пыли линии с каким-то жутким утробным стоном. Разо- -рванное туловище попыталось встать. Одна рука искала, на что бы ей опереться. Лицо, подобное руинам здания, бессмысленно воззрилось на них. Черные зрачки уже успели подернуться туманистой поволокой. Розовая слюна текла по бороде.
- Ты должен помочь этой кукле встать, — сказала Рэйчел. - Видишь ли, оно... короче говоря, я не могу напитать это мертвое тело достаточным количеством сил.
Пот струился по ее лицу...
«Господи, да оно даже дышит, — подумал Леггер, - или же совершает движения как марионетка...»
Под пропитанным кровью комбинезоном простреленная грудь то поднималась, то опускалась! Непонятно почему Леггер еще пытался здраво рассуждать, каким-то образом дар Рэйчел способен активизировать системы, независимые друг от друга. Смерть отняла жизненную координацию, спасшую эту кучу мяса от разложения на отдельные составляющие. Мнимая жизнь сейчас собрала эти составляющие в единое целое и даже заставила тело двигаться. Мнимая жизнь — это словно роговая оболочка, служащая внешним скелетом жидкому внутри насекомому.
«Двигается...», — подумал Леггер, глядя на то, как вяло копошится в пыли мертвое тело... «И говорит», — вдруг с тошнотой осознал он. Ведь мозги этого трупа — всего лишь очередная система, которую легко вновь привести в действие одним-единственным щелчком. «То же самое сейчас творится и с моим разумом», — подумал он.
Леггер уронил ружье в грязь и подошел к трупу Стрезличка.
«Я перешел на автоматическое функционирование, словно какая-нибудь ящерка... Просто пытаюсь куда-нибудь убежать, проползти еще пару дюймов, неважно, в каком направлении, лишь бы что-нибудь делать. И неважно, что может случиться через несколько секунд».
Леггер остановился перед сидящей фигурой и протянул ей руку. Это было как жест из ночного кошмара. Время застыло, но тем не менее несется к какому-то моменту, который не хочется видеть... и никогда видеть не хотелось.
Рука трупа была ледяной, но пальцы впились в ладонь Леггера похлеще железных клещей. Он чуть не упал от этого пожатия. Леггер уловил запах его
Ш дыхания, смешанного с запахом крови и мочи и,
(плотно зажмурив глаза, помог трупу подняться... Тело Стрезличка поднялось очень легко, словно бы оно теперь было из папье-маше, и через секунду, покачиваясь, оно опиралось на Леггера. Дыхание из полуоткрытого рта щекотало Леггеру ухо. Труп издал нечто напоминающее вздох. Схватив его за запястье, Леггер высвободил свою руку. — Скорее, — тараторила Рэйчел. - Он сам пойдет...
— А как же Дорц? Энн? — Леггер показал рукой на тот край карьера, куда потащили их спутников телохранители Стрезличка.
— У нас на них уже нет времени, - отрезала Рэйчел. — Пойдем!
«Она права», — подумал Леггер, в голове его все затуманилось. Звук произведенного ружьем выстрела, похоже, стер указания, данные Стрезлич-ком охранникам. Быть может, всего лишь за минуту до того, как они решили разузнать, в чем же дело...
Он коснулся ладонью спины трупа — наощупь ткань комбинезона была мокрой — и слегка, чтобы не опрокинуть, подтолкнул его вперед.
— Пойдем, — громко сказал он на ухо мертвецу. — Твой вертолет. Ты его помнишь?
Голова Стрезличка упала на покатое плечо, подернутые матовой поволокой глаза попытались сфокусироваться.
— Хо...ро...шо.., — прошептали черные губы, и струйка крови побежала из уголка его рта. Пошатываясь, тело заковыляло к вертолету... Леггер смотрел несколько секунд на то, как оно движется, а затем пошел вслед. Кровь все еще сочилась из рваной дыры у лопатки, но обильное кровотечение уже прекратилось, словно бы дар Рэйчел распространялся даже собственно и на саму кровь.
Они пробирались через завалы техники, тело Стрезличка неуклюже цеплялось за ржавые железки, пока наконец они не оказались на чистой площадке, куда и совершил посадку вертолет. Тут оказалось еще несколько одетых в черную униформу охранников. Трое жались около металлического трапа, четвертый торчал в проеме дверцы с винтовкой наперевес.
Глаза охраны обратились к трем фигуркам, вышедшим на чистое пространство всего лишь в нескольких ярдах от вертолета. Труп застыл на месте, когда Леггер споткнулся о моток ржавой проволоки. У Рэйчел перехватило дыхание. Леггер видел, как мертвец медленно поднимает руку и судорожно машет охранникам. Голос Стрезличка — хриплый, но на удивление сильный — вырвался из его глотки.
— Все в порядке! Прошу очистить вертолет! Охрана не шелохнулась, они, не отрывая глаз, смотрели на подошедшую троицу. «Интересно, как это смотрится со стороны, — подумал Леггер. — Мертвец, который ходит, да еще и говорит... Но они не догадываются, что перед ними труп. Хотя вся эта кровь... вряд ли пройдет этот номер!»
Он повернулся к Рэйчел и понял, Что та же самая мысль пришла и ей в голову. Ее глаза зафиксировались на трупе, и Стрезличек, или точнее то, что когда-то было, вновь разомкнул рот.
— Со мной все в порядке. Я не ранен. А это — он указал на кровавые разводы ни белом комбинезоне - вовсе не мое. Я не ранен. Это один из них... из тех, что были здесь... когда мы подошли к ним, пришлось одного убить, а он еще успел сделать несколько шагов и упал прямо на меня... Так что теперь я по уши в крови, но это не моя кровь...
Попытка хоть что-то объяснить вязла в его коченеющей глотке, и Рэйчел пришлось как следует напрячься, прежде чем мертвец вновь разлепил губы.
— А теперь, — продолжил он, — мне бы хотелось... с этими двумя в вертолете... наедине, я хочу, чтобы вы сейчас отсюда ушли и присоединились к остальным, они там. — Рука его показала куда-то в завалы захламленного дна карьера.
«По идее они должны были бы просто взять и убить нас, — подумал Леггер, глядя на представление, которое разыгрывала при помощи трупа Рэйчел. — Я больше этого не вынесу. Смотреть на эту кровавую тряпичную куклу и ее идиотский танец. Павшего короля вытаскивают на всеобщее обозрение пред очи его племени. Кровавые ритуалы древности». Странно, но этого оказалось достаточно.
Когда телохранители стали отходить от вертолета, Леггер вдруг понял, сколь глубоко проникли в этих людей нити, при помощи которых ими манипулировал Стрезличек. Патриарх, — в голову пришло именно это слово. Для них он — Глас Божий. А потому, даже если они и понимали, что человек этот мертв, они все еще продолжали повиноваться голосу. И быть может, куда более чем прежде — в своем воскрешении он как бы одерживал окончательную победу, подтверждавшую его силу и власть.
Через несколько мгновений телохранители ушли, даже тот, что торчал в проеме двери. Прихватив с собой оружие, они скрылись за рядами ржавых машин.
— Пойдем, — сказала Рэйчел. Она толкнула Леггера в спину.
Он посмотрел на нее и заметил, что она по-прежнему в ударе. Никакого напряжения. Как-будто управлять трупом ей ровно ничего не стоило, никаких энергетических затрат. «По крайней мере, чисто внешне», — подумал Леггер, позволяя ей толкать позади него пританцовывающего трупа. Мертвец вскарабкался по ступенькам, опираясь на поручни. Поступь его была тяжела.
Оказавшись внутри вертолета, труп щелкнул переключателем над дверным проемом. Стоя совсем рядом с ним, Леггер видел, как металлические ступеньки сложились и стали убираться в фюзеляж. Дверная панель закрылась, отрезав его от обзора и внешнего света. В темноте, провонявшей керосином и металлом, труп случайно ткнулся о Леггера. Открылась еще одна дверца, и свет хлынул из другого отсека. Мертвец еле волочил ноги. Он словно полз к дому, дорогу к которому помнил с трудом. И все же он пробрался в кабину вертолета. — Вперед, - скомандовала Рэйчел, подталкивая Леггера вслед за мертвецом. — Чего ты ждешь? «Да ничего», — подумал Леггер. Его ноги сейчас двигались как будто отдельно от остальных частей тела. И ничего больше. Лишь крохотная искорка на животном уровне заставляла его двигаться. Слепое карабканье к свету. И как бы он ни устал, его не лишить этой способности. «Вот почему они не давали нам остановиться, — подумал Леггер, — чтобы боль не утихала».
Большие бледные руки трупа уже ощупывали панель управления, когда Рэйчел и Леггер протиснулись в тесную кабину. Пилотское кресло поддерживало обмякшее тело в вертикальном положении, так что Леггер скорее видел тяжелораненого в забрызганной кровью одежде, нежели медленно разлагающегося покойника. Леггер ногами почувствовал первые вибрации двигателя, а потом у него уши заложило от грохота лопастей. Интересно, сколь умело сможет управлять подобной машиной покойник? Леггеру пришел в голову этот безумный вопрос, когда он вспомнил судорожную спотыкающуюся походку трупа. Ноги того, что прежде было Стрезличком, упали на педали и вертолет вздрогнул.
Леггер забрался в пустое сидение рядом с трупом и крепко прижал Рэйчел к себе. Кабина накренилась; Рэйчел завалилась на него как раз в тот момент, когда откуда-то снизу послышался душераздирающий скрежет. И вот затем с удивительной плавностью стенки котлована поплыли вниз. Вертолет поднялся выше, и Леггер увидел, как удаляется захламленное дно карьера. Промелькнули проржавевшая ограда, пустыня с дорогой, сузившейся до тонкой нити, затем исчезнувшей где-то на западе. Когда вертолет выровнялся, на горизонте не было ни облачка.
«Ну вот и все, — подумал Леггер, глядя сквозь плексиглас. — Ничего, кроме голубой пустоты».
И реальный мир удаляется прочь. На него нашло нечто вроде умиротворенности. «По большей части, утомление», - подумал он. А в остальном... просто что-то еще, чему он пока не в состоянии был подобрать названия. Наступившая после выстрела тишина продолжала эхом отдаваться в его ушах. Внезапное чувство завершенности, словно бы все с того самого момента, когда он впервые увидел под собою огни Лос-Анджелеса, сложилось в единое целое. Чистое, как тот воздух. Стеклянная жизнь, прозрачная, словно образ на видеопленке. Последний кадр, смерть Стрезличка, должен быть записан. А может, это и было сделано каким-то образом, так что теперь он лежал в рулоне вместе с остальными — мрачные воспоминания, которым конца не будет.
Зрение Леггера не могло ни на чем сфокусироваться в этой синеве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
От сознания этого Леггеру стало не по себе. «Нет, Стрезличек не мог такого, — подумал он. — Он не в состоянии был внушить мне такую способность. Просто он в конце-концов меня достал, любой другой несчастный придурок с оружием в руках на моем месте сейчас поступил бы точно так же. Это как кролик, что впивается зубами в руку, юли сможет до нее дотянуться. Точка, когда тебе уже наплевать на то, что будет дальше. Ты просто хочешь видеть кровь».
Как теперь тихо. Он не мог совершенно ничего расслышать, и чувствовал лишь лучи солнца, скользящие по его лицу. Быть может, этот выстрел его оглушил... «А может, мне уже больше и не надо ничего слышать?». И тут он почувствовал, как его что-то коснулось. Леггер повернулся и увидел Рэйчел; губы ее зашевелились.
— Леггер... — промолвила она, и весь этот борный карьер и все, что в нем было, сразу встало на свои места.
— Я убил его, — просто сказал он, указывая стволом на труп.
— Знаю, — быстро прошептала Рэйчел. Теперь она уже была совершенно другой. Никакой лихорадки, движения четкие, быстрые. Силы вновь вернулись к ней, осознал Леггер, и теперь она может ВСЕ.
— Послушай! - она схватила его за грудки, а у него уже не осталось никаких сил, чтобы сопротивляться. — Мы должны убираться отсюда!
— Но почему? — подумал он... — Ведь солнышко теперь так прекрасно греет. Я бы остался здесь навсегда.
— Телохранители... Те, что прилетели со Стрезличеком.
— Ах, да... - он понимал, что она права. Даже если Стрезличек и получил то, чего так хотел — пулю от мертвеца, — он наверняка успел дать соответствующие распоряжения своим людям...
«Мы всего лишь обыкновенные убийцы, — подумал Леггер. — И вряд ли они даже станут нас куда-нибудь перевозить для того, чтобы убить. Расстреляют на месте!».
— Вертолет, — потащила его за рукав Рэйчел.
Пойдем... мы сможем на нем улететь...
- А ты можешь управлять вертолетом? — сейчас он уже ничему не удивлялся.
- Нет... но он-то умеет, — она показала на лежащее на земле окровавленное тело Стрезличека.
«Я не хочу этого видеть», — подумал Леггер. Он вспомнил ту ночь давным-давно, когда мертвечина шастала по полу домишки в Лос-Анджелесе, оставляя на пыльном линолеуме кровавые дорожки, словно размотанные видеоленты, и потом тот жуткий звук из рассеченной глотки собаки.
«Все это было так мерзко», — подумал он, ощущая, как скользит изнутри блевотный комок воспоминаний.
Привкус рвоты во рту. А ведь ему уже почти удалось забыть о ее Даре, о той мнимой жизни, которой она была способна наделять мертвых... Но вот теперь, пропитанные кровью шмотки задергались. Седая прядь блеснула на солнце. Растопыренные пальцы правой руки стали медленно чертить в пыли линии с каким-то жутким утробным стоном. Разо- -рванное туловище попыталось встать. Одна рука искала, на что бы ей опереться. Лицо, подобное руинам здания, бессмысленно воззрилось на них. Черные зрачки уже успели подернуться туманистой поволокой. Розовая слюна текла по бороде.
- Ты должен помочь этой кукле встать, — сказала Рэйчел. - Видишь ли, оно... короче говоря, я не могу напитать это мертвое тело достаточным количеством сил.
Пот струился по ее лицу...
«Господи, да оно даже дышит, — подумал Леггер, - или же совершает движения как марионетка...»
Под пропитанным кровью комбинезоном простреленная грудь то поднималась, то опускалась! Непонятно почему Леггер еще пытался здраво рассуждать, каким-то образом дар Рэйчел способен активизировать системы, независимые друг от друга. Смерть отняла жизненную координацию, спасшую эту кучу мяса от разложения на отдельные составляющие. Мнимая жизнь сейчас собрала эти составляющие в единое целое и даже заставила тело двигаться. Мнимая жизнь — это словно роговая оболочка, служащая внешним скелетом жидкому внутри насекомому.
«Двигается...», — подумал Леггер, глядя на то, как вяло копошится в пыли мертвое тело... «И говорит», — вдруг с тошнотой осознал он. Ведь мозги этого трупа — всего лишь очередная система, которую легко вновь привести в действие одним-единственным щелчком. «То же самое сейчас творится и с моим разумом», — подумал он.
Леггер уронил ружье в грязь и подошел к трупу Стрезличка.
«Я перешел на автоматическое функционирование, словно какая-нибудь ящерка... Просто пытаюсь куда-нибудь убежать, проползти еще пару дюймов, неважно, в каком направлении, лишь бы что-нибудь делать. И неважно, что может случиться через несколько секунд».
Леггер остановился перед сидящей фигурой и протянул ей руку. Это было как жест из ночного кошмара. Время застыло, но тем не менее несется к какому-то моменту, который не хочется видеть... и никогда видеть не хотелось.
Рука трупа была ледяной, но пальцы впились в ладонь Леггера похлеще железных клещей. Он чуть не упал от этого пожатия. Леггер уловил запах его
Ш дыхания, смешанного с запахом крови и мочи и,
(плотно зажмурив глаза, помог трупу подняться... Тело Стрезличка поднялось очень легко, словно бы оно теперь было из папье-маше, и через секунду, покачиваясь, оно опиралось на Леггера. Дыхание из полуоткрытого рта щекотало Леггеру ухо. Труп издал нечто напоминающее вздох. Схватив его за запястье, Леггер высвободил свою руку. — Скорее, — тараторила Рэйчел. - Он сам пойдет...
— А как же Дорц? Энн? — Леггер показал рукой на тот край карьера, куда потащили их спутников телохранители Стрезличка.
— У нас на них уже нет времени, - отрезала Рэйчел. — Пойдем!
«Она права», — подумал Леггер, в голове его все затуманилось. Звук произведенного ружьем выстрела, похоже, стер указания, данные Стрезлич-ком охранникам. Быть может, всего лишь за минуту до того, как они решили разузнать, в чем же дело...
Он коснулся ладонью спины трупа — наощупь ткань комбинезона была мокрой — и слегка, чтобы не опрокинуть, подтолкнул его вперед.
— Пойдем, — громко сказал он на ухо мертвецу. — Твой вертолет. Ты его помнишь?
Голова Стрезличка упала на покатое плечо, подернутые матовой поволокой глаза попытались сфокусироваться.
— Хо...ро...шо.., — прошептали черные губы, и струйка крови побежала из уголка его рта. Пошатываясь, тело заковыляло к вертолету... Леггер смотрел несколько секунд на то, как оно движется, а затем пошел вслед. Кровь все еще сочилась из рваной дыры у лопатки, но обильное кровотечение уже прекратилось, словно бы дар Рэйчел распространялся даже собственно и на саму кровь.
Они пробирались через завалы техники, тело Стрезличка неуклюже цеплялось за ржавые железки, пока наконец они не оказались на чистой площадке, куда и совершил посадку вертолет. Тут оказалось еще несколько одетых в черную униформу охранников. Трое жались около металлического трапа, четвертый торчал в проеме дверцы с винтовкой наперевес.
Глаза охраны обратились к трем фигуркам, вышедшим на чистое пространство всего лишь в нескольких ярдах от вертолета. Труп застыл на месте, когда Леггер споткнулся о моток ржавой проволоки. У Рэйчел перехватило дыхание. Леггер видел, как мертвец медленно поднимает руку и судорожно машет охранникам. Голос Стрезличка — хриплый, но на удивление сильный — вырвался из его глотки.
— Все в порядке! Прошу очистить вертолет! Охрана не шелохнулась, они, не отрывая глаз, смотрели на подошедшую троицу. «Интересно, как это смотрится со стороны, — подумал Леггер. — Мертвец, который ходит, да еще и говорит... Но они не догадываются, что перед ними труп. Хотя вся эта кровь... вряд ли пройдет этот номер!»
Он повернулся к Рэйчел и понял, Что та же самая мысль пришла и ей в голову. Ее глаза зафиксировались на трупе, и Стрезличек, или точнее то, что когда-то было, вновь разомкнул рот.
— Со мной все в порядке. Я не ранен. А это — он указал на кровавые разводы ни белом комбинезоне - вовсе не мое. Я не ранен. Это один из них... из тех, что были здесь... когда мы подошли к ним, пришлось одного убить, а он еще успел сделать несколько шагов и упал прямо на меня... Так что теперь я по уши в крови, но это не моя кровь...
Попытка хоть что-то объяснить вязла в его коченеющей глотке, и Рэйчел пришлось как следует напрячься, прежде чем мертвец вновь разлепил губы.
— А теперь, — продолжил он, — мне бы хотелось... с этими двумя в вертолете... наедине, я хочу, чтобы вы сейчас отсюда ушли и присоединились к остальным, они там. — Рука его показала куда-то в завалы захламленного дна карьера.
«По идее они должны были бы просто взять и убить нас, — подумал Леггер, глядя на представление, которое разыгрывала при помощи трупа Рэйчел. — Я больше этого не вынесу. Смотреть на эту кровавую тряпичную куклу и ее идиотский танец. Павшего короля вытаскивают на всеобщее обозрение пред очи его племени. Кровавые ритуалы древности». Странно, но этого оказалось достаточно.
Когда телохранители стали отходить от вертолета, Леггер вдруг понял, сколь глубоко проникли в этих людей нити, при помощи которых ими манипулировал Стрезличек. Патриарх, — в голову пришло именно это слово. Для них он — Глас Божий. А потому, даже если они и понимали, что человек этот мертв, они все еще продолжали повиноваться голосу. И быть может, куда более чем прежде — в своем воскрешении он как бы одерживал окончательную победу, подтверждавшую его силу и власть.
Через несколько мгновений телохранители ушли, даже тот, что торчал в проеме двери. Прихватив с собой оружие, они скрылись за рядами ржавых машин.
— Пойдем, — сказала Рэйчел. Она толкнула Леггера в спину.
Он посмотрел на нее и заметил, что она по-прежнему в ударе. Никакого напряжения. Как-будто управлять трупом ей ровно ничего не стоило, никаких энергетических затрат. «По крайней мере, чисто внешне», — подумал Леггер, позволяя ей толкать позади него пританцовывающего трупа. Мертвец вскарабкался по ступенькам, опираясь на поручни. Поступь его была тяжела.
Оказавшись внутри вертолета, труп щелкнул переключателем над дверным проемом. Стоя совсем рядом с ним, Леггер видел, как металлические ступеньки сложились и стали убираться в фюзеляж. Дверная панель закрылась, отрезав его от обзора и внешнего света. В темноте, провонявшей керосином и металлом, труп случайно ткнулся о Леггера. Открылась еще одна дверца, и свет хлынул из другого отсека. Мертвец еле волочил ноги. Он словно полз к дому, дорогу к которому помнил с трудом. И все же он пробрался в кабину вертолета. — Вперед, - скомандовала Рэйчел, подталкивая Леггера вслед за мертвецом. — Чего ты ждешь? «Да ничего», — подумал Леггер. Его ноги сейчас двигались как будто отдельно от остальных частей тела. И ничего больше. Лишь крохотная искорка на животном уровне заставляла его двигаться. Слепое карабканье к свету. И как бы он ни устал, его не лишить этой способности. «Вот почему они не давали нам остановиться, — подумал Леггер, — чтобы боль не утихала».
Большие бледные руки трупа уже ощупывали панель управления, когда Рэйчел и Леггер протиснулись в тесную кабину. Пилотское кресло поддерживало обмякшее тело в вертикальном положении, так что Леггер скорее видел тяжелораненого в забрызганной кровью одежде, нежели медленно разлагающегося покойника. Леггер ногами почувствовал первые вибрации двигателя, а потом у него уши заложило от грохота лопастей. Интересно, сколь умело сможет управлять подобной машиной покойник? Леггеру пришел в голову этот безумный вопрос, когда он вспомнил судорожную спотыкающуюся походку трупа. Ноги того, что прежде было Стрезличком, упали на педали и вертолет вздрогнул.
Леггер забрался в пустое сидение рядом с трупом и крепко прижал Рэйчел к себе. Кабина накренилась; Рэйчел завалилась на него как раз в тот момент, когда откуда-то снизу послышался душераздирающий скрежет. И вот затем с удивительной плавностью стенки котлована поплыли вниз. Вертолет поднялся выше, и Леггер увидел, как удаляется захламленное дно карьера. Промелькнули проржавевшая ограда, пустыня с дорогой, сузившейся до тонкой нити, затем исчезнувшей где-то на западе. Когда вертолет выровнялся, на горизонте не было ни облачка.
«Ну вот и все, — подумал Леггер, глядя сквозь плексиглас. — Ничего, кроме голубой пустоты».
И реальный мир удаляется прочь. На него нашло нечто вроде умиротворенности. «По большей части, утомление», - подумал он. А в остальном... просто что-то еще, чему он пока не в состоянии был подобрать названия. Наступившая после выстрела тишина продолжала эхом отдаваться в его ушах. Внезапное чувство завершенности, словно бы все с того самого момента, когда он впервые увидел под собою огни Лос-Анджелеса, сложилось в единое целое. Чистое, как тот воздух. Стеклянная жизнь, прозрачная, словно образ на видеопленке. Последний кадр, смерть Стрезличка, должен быть записан. А может, это и было сделано каким-то образом, так что теперь он лежал в рулоне вместе с остальными — мрачные воспоминания, которым конца не будет.
Зрение Леггера не могло ни на чем сфокусироваться в этой синеве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27