На мостике вновь вспыхнули яркие огни.
– Они не улетают, – сообщил ля Форж.
Из приемника радиосвязи послышался низкий звук, точно где-то в отдалении зазвонил колокол. Потом запел хор чораи. В помещении зазвучала чудесная, завораживающая мелодия. Основную партию исполняло высокое сопрано.
Капитан подозрительно взглянул на Эндрю Дилора:
– Что произошло?
Дилор молчал. Вместо него ответил Дейта:
– Похоже, так у них принято прощаться.
Глава 18
Почва Новой Орегоны все еще была пропитана влагой после затяжных ливней. Но огромных луж уже не было видно. Запах гниющей растительности проникал всюду, заглушая аромат вновь пробивающейся зелени. То там, то здесь появлялись отдельные зеленые островки, вселяя надежду, что трава и кустарник снова вырастут на планете. Они будут расти быстрее, питаясь останками погибшей растительности. Ураганные ветры сменились легкими бризами. На ярко-синем небе сияло желтое летнее солнце.
Пока техники звездного корабля занимались восстановлением контрольных метеостанций планеты, фермеры взялись за кирки и лопаты, но не для того, чтобы разрабатывать поля и сеять. Рядом с местом, выбранным для нового поселения, появилось десять могил.
Утром седьмого дня, проведенного на новой планете, Патриция принесла на маленькое кладбище семена цветов. Когда они зацветут, женщина нарвет букетик и поставит их в вазочку возле памятника. Традиция была очень давней, уходила корнями еще во времена зарождения общества. Патриция поступала так с самого детства. Еще девочкой она навещала могилу матери. Может быть, когда молодая зеленая поросль покроет пышным ковром влажную коричневую почву, боль Патриции станет слабее, глуше. Женщина будет ходить сюда скорее по привычке, чем по зову страдающего сердца.
Кто-то подошел к женщине, тяжело ступая. Ботинки Томаса были выпачканы грязью, руки покраснели, распухли от непривычно тяжелой работы. В последнее время кузен Патриции стал не таким высокомерным. Но он так и остался назойливым, всем недовольным фермером.
– Я искал Днниса, но говорят, он улетел! – Томас указал на небо. – На транспортном корабле!
– Если тебе хочется кого-то обвинить, обвиняй меня. Это я ему разрешила. Он должен попрощаться с другом.
Ветер перебирал листочки на венке у могилы Кри.
– Мальчик слишком долго пробыл на борту корабля, – более спокойно сказал Томас. – Попомни мои слова: ему не интересно заниматься фермерством. Возможно, он скоро оставит нас.
– Я не буду уговаривать его остаться, если он захочет уйти, – спокойно отозвалась женщина.
Кое в чем она разуверилась очень давно. Но менять привычный уклад жизни ей уже поздно. Патриция решила, что ее место здесь, на Новой Орегоне, рядом с могилой дочери. Больше ей идти некуда.
* * *
Уэсли и Дниис чувствовали себя неловко. Мальчики понимали, что вряд ли когда-нибудь еще встретятся.
Дннис никогда раньше не пользовался молекулярным транспортером. Хотя мальчик с недоверием относился к рассказам фермеров, как калечились люди при неисправной работе техники, он все-таки почувствовал ужас, когда его захватили ловкие руки транспортера.
На круглой платформе мальчик появился побледневший, испуганный. Руки у него подрагивали. Дннис был уверен, что Уэсли и оператор транспортировки заметят его страх.
Уэсли чувствовал себя виноватым за то, что ему посчастливилось жить на борту космического корабля. Он знал, что Дннис мечтает о том же.
Но, увидев, что юный фермер испуган, мичман подумал о том, что может быть, Дннис не завидовал бы ему, если бы знал больше подробностей о жизни в космосе.
После неловкой паузы Дннис подошел к другу и протянул ему несколько книг.
– Наверное, они мне больше не понадобятся, – хриплым от волнения голосом сказал он. – У меня никогда не было дяди. Я не смогу жить спокойно, если без дяди останется Эмили.
Мальчик слишком поздно понял, что на глаза навернулись слезы.
– Насколько я понял, ты решил остаться, – пробормотал Уэсли. Он не стал забирать у друга учебники и ксерокопии. Взяв со стола стопку книг, он протянул ее Дннису взамен. – Я принес тебе вот это.
Дннис положил учебники на стол и взял книги, которые ему подал Уэсли.
– Что это? – спросил он без особого интереса. Теперь он считал, что его мечты не имеют смысла. Жизнь фермера трудна, у него не будет свободного времени, чтобы учиться.
– Здесь учебники по специальности техника планетной станции, – Уэсли очень обрадовался, заметив, что глаза друга заблестели. Дннис жадно вчитывался в названия. – Скоро будет восстановлен контрольный центр. Людей не хватает, потому, возможно, станцию не сразу удастся запустить.
– А тот, кто захочет помочь... – начал Дннис, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.
– ..Того с благодарностью примут на работу, – довольно ухмыльнувшись, закончил Уэсли. Времени у мальчиков больше не оставалось.
– Скоро мы покидаем орбиту, – предупредил оператор. – Поторопитесь, ребята.
Дннис снова ступил на круглую платформу. Юный фермер крепко прижимал к груди подаренные другом книги. Послышался резкий сигнал. Транспортер предупреждал об отправлении. Неожиданно Дннис вспомнил, что хотел спросить еще кое о чем.
– Сколько времени длится завершающая стадия землеформирования?
– Всю жизнь, – ответил Уэсли. Днниса уже не было на платформе.
* * *
Корабли, плавающие по морям, отправляются из гаваней только во время приливов. Однако "Энтерпрайз" был космическим кораблем и мог улететь с орбиты планеты по приказу капитана. Пикар решил отправиться в дорогу, когда освещение кают и мостика корабля совпадет по интенсивности со свечением уходящего за горизонт солнца.
– Приготовиться, – приказал он и прислонился спиной к мягкой спинке кресла.
Учитывая то, что было уже довольно поздно, он мог бы передать исполнение обязанностей командира корабля первому офицеру. Кое-кто так и делал. Но Жан-Люк всегда присутствовал на мостике, когда корабль покидал орбиту планеты. Он останется на своем посту еще какое-то время, вдыхая аромат будущих приключений, таящийся в начале каждого нового полета.
Капитан Пикар слушал, как тихонько переговариваются между собой советник Диана Трой и первый офицер Уилл Райкер. Мужчина и женщина обменивались ироничными замечаниями.
– Совещание – это не разновидность досуга, – говорила Диана. – Совещания очень важны для профессионалов.
– Правильно. Они, например, могут решить, сколько психологов разместится в транспортерной, – парировал Райкер.
Услышав подобное утверждение, Наташа Яр не выдержала и прыснула:
– Диана, я видела, как ты собиралась в полет. Кое-что из одежды, которую ты выбрала...
– Таша, прекрати! – резко оборвала ее Диана.
Пикар с улыбкой посмотрел на первого офицера. Тот улыбнулся в ответ, но так, чтобы этого не заметила Диана. К сожалению, советник почувствовала, что он веселится.
– Прошу прощения, капитан, – вежливо произнесла она. – Но мне еще нужно кое-что подготовить к полету.
Когда Диана поднялась, чтобы уйти, Райкер перестал улыбаться и поскучнел:
– Диана, я просто пошутил.
Она повернулась к Райкеру и невинно улыбнулась:
– Если я не ошибаюсь, то именно тебе принадлежит опыт в решении вопроса, сколько офицеров поместится в шаттле.
Трой гордо прошагала по мостику и вышла. Всеобщее внимание было теперь обращено на Райкера. Пикар и сам не смог удержаться от едкого замечания. Он посмотрел на смутившегося первого офицера, удивленно приподняв брови.
– Это был всего-навсего эксперимент по проведению эвакуации в случае чрезвычайной обстановки, – оправдывался Уильям. Ему удавалось сохранить невозмутимое выражение лица, но уши стали прямо-таки пурпурного цвета. – И мы нашли ответ. Двенадцать.
Дейта отвлекся от пульта управления и заявил:
– Если поставить эксперимент и попытаться определить максимум пассажиров, вмещающихся в шаттл, то я могу сказать точно: более двенадцати человек.
– Да, но при высадке на Марди Грае мы смогли найти только двенадцать первых офицеров. Поэтому пришлось привлечь к участию в эксперименте кое-кого из местных.
– Ты был на Марди Грае? – удивился капитан и вспомнил свою высадку на эту планету. – Ты считаешь, что Дейта уже достаточно взрослый, чтобы выслушивать продолжение истории?
– Сэр? – Андроид был смущен замечанием капитана, а когда ля Форж расхохотался, Дейта окончательно растерялся.
Уильям Райкер довольно улыбнулся:
– Он уже пытался интересоваться межличностными отношениями, капитан. Каким образом он может узнать об этом?
– Тогда, первый, продолжайте рассказ, – согласился Пикар. – Можете считать это приказом.
* * *
Будучи главным офицером-медиком, Беверли Крашер серьезно относилась к ответственности за подчиненный медперсонал. Она гордилась тем, что ей удалось набрать команду самых квалифицированных и талантливых врачей. И вот теперь перед ней стояла Лиза Иовино, нервно переминаясь, и просила разрешения о переводе.
– Как ты узнала о других детях? – спросила Крашер.
Она говорила резковато, так как была расстроена. Если из коллектива уйдет Лиза, то все сразу же ощутят потерю.
– Вообще-то, это уже не важно, – пробормотала она. – Я могу быть с ними, – настаивала Иовино, сама не понимая, куда просится. Сейчас она переживала только за судьбу детей.
– Да, – вздохнула Крашер. Она понимала, что дети Хэмлина сильнее нуждаются в хороших врачах, чем экипаж звездного корабля. – Думаю, что смогу устроить тебе перевод. С Десятой Звездной Базы ты отправишься на новое место назначения.
Беверли Крашер решила, что сможет обратиться с просьбой к послу Дилору, ведь он многим ей обязан.
– Спасибо, доктор Крашер, – поблагодарила Лиза Иовино, она немного растерялась от такой скорой перемены жизни. – Я никогда не собиралась работать с детьми как врач, но эти малыши...
– Лиза, – позвали девушку из палаты, где находился Моисей. Сразу же послышался грохот, что-то тяжелое упало на пол. Рассерженный голос снова воскликнул:
– Лиза!
– Моисей должен спать, – сказала Лиза и быстро направилась к двери. – Я учила его ходить, но пока малыш умеет только ползать.
Доктор Крашер улыбнулась, вспомнив Моисея. Она покинула изолятор и решила нанести визит на ферму. У входа на палубу, где было пастбище, ее встретил Уэсли. Только теперь Беверли заметила, что ее сын превратился из мальчика в юношу.
Солнце уже садилось за горизонт, озаряя ярко-синее небо оранжевым теплым светом. Холмы плавно уходили в даль..
– Когда здесь находились животные, все выглядело намного лучше, – сказал Уэсли, когда они подошли к одному из загонов.
Ферма была опустевшей, притихшей, словно все вокруг погрузилось в глубокий сон.
Беверли вдохнула прохладный вечерний воздух. Пахло жимолостью. Неожиданно женщина вспомнила о жизни с Джеком, подумала о карьере в Звездном Флоте.
– Да, можно представить, как все здесь было. Я родилась в сельскохозяйственной колонии.
Уэсли открыл деревянную калитку, и они ступили на пастбище. Мальчик тут же поспешил закрыть вход, скорее по привычке, ведь в загоне не бродили овцы.
Стоя посреди опустевшего двора, мальчик показывал матери, где находились поросята, где кролики. Потом посмотрел на ведра с водой, приготовленные для жеребят, и попытался осмыслить, насколько тяжел труд фермеров.
– Нет, я все-таки не понимаю, почему они предпочитают вести именно такой образ жизни. Сложная техника и развивается для того, чтобы облегчить труд людей, освободить время для других дел и занятий.
– Да, наверное, это так, – отозвалась Беверли. – Но я могу их понять, догадываюсь, почему они не хотят использовать машины. На моей родине люди пострадали бы намного меньше, если бы полностью не зависели от техники. Когда вышли из строя основные машины и технические приспособления, люди оказались беспомощными, словно младенцы. Те, кто остался в живых, были вынуждены изучать старинные способы обработки земли и ведения скотоводства. Причем учителей у них не было.
Арведда-III погибла еще до рождения Беверли, но бабушка много рассказывала ей о тех страшных событиях.
– Я не задумывался об этом, – ответил Уэсли.
Они молча шагали по мягкой зеленой траве, думая каждый о своем. Когда подошли к выходу, Уэсли окинул прощальным взглядом темнеющие поля, холмы и деревья и выключил программу.
* * *
Пикар заметил, что у соседнего иллюминатора остановилась женщина.
– Вы что-то поздно сегодня, доктор Крашер. Вас опять вызывали к новорожденному Т'Сала?
– Нет, я просто размышляю, – ответила женщина, но когда Пикар подошел и остановился рядом, она улыбнулась и предупредила:
– Осторожно, мое поведение может быть заразным.
– Рискну, – успокоил ее капитан.
– Я думала о Рут, – сказал Беверли. – Она прожила с людьми более пятнадцати лет. Жан-Люк, а вдруг она изменилась так, что не сможет жить на корабле чораи?
Неожиданно Пикар ощутил, как напряглись у него все мускулы.
– Тогда ей некуда будет податься, – пришедшая мысль ошеломила, лишь после короткой паузы Пикар потряс головой и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Они не улетают, – сообщил ля Форж.
Из приемника радиосвязи послышался низкий звук, точно где-то в отдалении зазвонил колокол. Потом запел хор чораи. В помещении зазвучала чудесная, завораживающая мелодия. Основную партию исполняло высокое сопрано.
Капитан подозрительно взглянул на Эндрю Дилора:
– Что произошло?
Дилор молчал. Вместо него ответил Дейта:
– Похоже, так у них принято прощаться.
Глава 18
Почва Новой Орегоны все еще была пропитана влагой после затяжных ливней. Но огромных луж уже не было видно. Запах гниющей растительности проникал всюду, заглушая аромат вновь пробивающейся зелени. То там, то здесь появлялись отдельные зеленые островки, вселяя надежду, что трава и кустарник снова вырастут на планете. Они будут расти быстрее, питаясь останками погибшей растительности. Ураганные ветры сменились легкими бризами. На ярко-синем небе сияло желтое летнее солнце.
Пока техники звездного корабля занимались восстановлением контрольных метеостанций планеты, фермеры взялись за кирки и лопаты, но не для того, чтобы разрабатывать поля и сеять. Рядом с местом, выбранным для нового поселения, появилось десять могил.
Утром седьмого дня, проведенного на новой планете, Патриция принесла на маленькое кладбище семена цветов. Когда они зацветут, женщина нарвет букетик и поставит их в вазочку возле памятника. Традиция была очень давней, уходила корнями еще во времена зарождения общества. Патриция поступала так с самого детства. Еще девочкой она навещала могилу матери. Может быть, когда молодая зеленая поросль покроет пышным ковром влажную коричневую почву, боль Патриции станет слабее, глуше. Женщина будет ходить сюда скорее по привычке, чем по зову страдающего сердца.
Кто-то подошел к женщине, тяжело ступая. Ботинки Томаса были выпачканы грязью, руки покраснели, распухли от непривычно тяжелой работы. В последнее время кузен Патриции стал не таким высокомерным. Но он так и остался назойливым, всем недовольным фермером.
– Я искал Днниса, но говорят, он улетел! – Томас указал на небо. – На транспортном корабле!
– Если тебе хочется кого-то обвинить, обвиняй меня. Это я ему разрешила. Он должен попрощаться с другом.
Ветер перебирал листочки на венке у могилы Кри.
– Мальчик слишком долго пробыл на борту корабля, – более спокойно сказал Томас. – Попомни мои слова: ему не интересно заниматься фермерством. Возможно, он скоро оставит нас.
– Я не буду уговаривать его остаться, если он захочет уйти, – спокойно отозвалась женщина.
Кое в чем она разуверилась очень давно. Но менять привычный уклад жизни ей уже поздно. Патриция решила, что ее место здесь, на Новой Орегоне, рядом с могилой дочери. Больше ей идти некуда.
* * *
Уэсли и Дниис чувствовали себя неловко. Мальчики понимали, что вряд ли когда-нибудь еще встретятся.
Дннис никогда раньше не пользовался молекулярным транспортером. Хотя мальчик с недоверием относился к рассказам фермеров, как калечились люди при неисправной работе техники, он все-таки почувствовал ужас, когда его захватили ловкие руки транспортера.
На круглой платформе мальчик появился побледневший, испуганный. Руки у него подрагивали. Дннис был уверен, что Уэсли и оператор транспортировки заметят его страх.
Уэсли чувствовал себя виноватым за то, что ему посчастливилось жить на борту космического корабля. Он знал, что Дннис мечтает о том же.
Но, увидев, что юный фермер испуган, мичман подумал о том, что может быть, Дннис не завидовал бы ему, если бы знал больше подробностей о жизни в космосе.
После неловкой паузы Дннис подошел к другу и протянул ему несколько книг.
– Наверное, они мне больше не понадобятся, – хриплым от волнения голосом сказал он. – У меня никогда не было дяди. Я не смогу жить спокойно, если без дяди останется Эмили.
Мальчик слишком поздно понял, что на глаза навернулись слезы.
– Насколько я понял, ты решил остаться, – пробормотал Уэсли. Он не стал забирать у друга учебники и ксерокопии. Взяв со стола стопку книг, он протянул ее Дннису взамен. – Я принес тебе вот это.
Дннис положил учебники на стол и взял книги, которые ему подал Уэсли.
– Что это? – спросил он без особого интереса. Теперь он считал, что его мечты не имеют смысла. Жизнь фермера трудна, у него не будет свободного времени, чтобы учиться.
– Здесь учебники по специальности техника планетной станции, – Уэсли очень обрадовался, заметив, что глаза друга заблестели. Дннис жадно вчитывался в названия. – Скоро будет восстановлен контрольный центр. Людей не хватает, потому, возможно, станцию не сразу удастся запустить.
– А тот, кто захочет помочь... – начал Дннис, пытаясь улыбнуться дрожащими губами.
– ..Того с благодарностью примут на работу, – довольно ухмыльнувшись, закончил Уэсли. Времени у мальчиков больше не оставалось.
– Скоро мы покидаем орбиту, – предупредил оператор. – Поторопитесь, ребята.
Дннис снова ступил на круглую платформу. Юный фермер крепко прижимал к груди подаренные другом книги. Послышался резкий сигнал. Транспортер предупреждал об отправлении. Неожиданно Дннис вспомнил, что хотел спросить еще кое о чем.
– Сколько времени длится завершающая стадия землеформирования?
– Всю жизнь, – ответил Уэсли. Днниса уже не было на платформе.
* * *
Корабли, плавающие по морям, отправляются из гаваней только во время приливов. Однако "Энтерпрайз" был космическим кораблем и мог улететь с орбиты планеты по приказу капитана. Пикар решил отправиться в дорогу, когда освещение кают и мостика корабля совпадет по интенсивности со свечением уходящего за горизонт солнца.
– Приготовиться, – приказал он и прислонился спиной к мягкой спинке кресла.
Учитывая то, что было уже довольно поздно, он мог бы передать исполнение обязанностей командира корабля первому офицеру. Кое-кто так и делал. Но Жан-Люк всегда присутствовал на мостике, когда корабль покидал орбиту планеты. Он останется на своем посту еще какое-то время, вдыхая аромат будущих приключений, таящийся в начале каждого нового полета.
Капитан Пикар слушал, как тихонько переговариваются между собой советник Диана Трой и первый офицер Уилл Райкер. Мужчина и женщина обменивались ироничными замечаниями.
– Совещание – это не разновидность досуга, – говорила Диана. – Совещания очень важны для профессионалов.
– Правильно. Они, например, могут решить, сколько психологов разместится в транспортерной, – парировал Райкер.
Услышав подобное утверждение, Наташа Яр не выдержала и прыснула:
– Диана, я видела, как ты собиралась в полет. Кое-что из одежды, которую ты выбрала...
– Таша, прекрати! – резко оборвала ее Диана.
Пикар с улыбкой посмотрел на первого офицера. Тот улыбнулся в ответ, но так, чтобы этого не заметила Диана. К сожалению, советник почувствовала, что он веселится.
– Прошу прощения, капитан, – вежливо произнесла она. – Но мне еще нужно кое-что подготовить к полету.
Когда Диана поднялась, чтобы уйти, Райкер перестал улыбаться и поскучнел:
– Диана, я просто пошутил.
Она повернулась к Райкеру и невинно улыбнулась:
– Если я не ошибаюсь, то именно тебе принадлежит опыт в решении вопроса, сколько офицеров поместится в шаттле.
Трой гордо прошагала по мостику и вышла. Всеобщее внимание было теперь обращено на Райкера. Пикар и сам не смог удержаться от едкого замечания. Он посмотрел на смутившегося первого офицера, удивленно приподняв брови.
– Это был всего-навсего эксперимент по проведению эвакуации в случае чрезвычайной обстановки, – оправдывался Уильям. Ему удавалось сохранить невозмутимое выражение лица, но уши стали прямо-таки пурпурного цвета. – И мы нашли ответ. Двенадцать.
Дейта отвлекся от пульта управления и заявил:
– Если поставить эксперимент и попытаться определить максимум пассажиров, вмещающихся в шаттл, то я могу сказать точно: более двенадцати человек.
– Да, но при высадке на Марди Грае мы смогли найти только двенадцать первых офицеров. Поэтому пришлось привлечь к участию в эксперименте кое-кого из местных.
– Ты был на Марди Грае? – удивился капитан и вспомнил свою высадку на эту планету. – Ты считаешь, что Дейта уже достаточно взрослый, чтобы выслушивать продолжение истории?
– Сэр? – Андроид был смущен замечанием капитана, а когда ля Форж расхохотался, Дейта окончательно растерялся.
Уильям Райкер довольно улыбнулся:
– Он уже пытался интересоваться межличностными отношениями, капитан. Каким образом он может узнать об этом?
– Тогда, первый, продолжайте рассказ, – согласился Пикар. – Можете считать это приказом.
* * *
Будучи главным офицером-медиком, Беверли Крашер серьезно относилась к ответственности за подчиненный медперсонал. Она гордилась тем, что ей удалось набрать команду самых квалифицированных и талантливых врачей. И вот теперь перед ней стояла Лиза Иовино, нервно переминаясь, и просила разрешения о переводе.
– Как ты узнала о других детях? – спросила Крашер.
Она говорила резковато, так как была расстроена. Если из коллектива уйдет Лиза, то все сразу же ощутят потерю.
– Вообще-то, это уже не важно, – пробормотала она. – Я могу быть с ними, – настаивала Иовино, сама не понимая, куда просится. Сейчас она переживала только за судьбу детей.
– Да, – вздохнула Крашер. Она понимала, что дети Хэмлина сильнее нуждаются в хороших врачах, чем экипаж звездного корабля. – Думаю, что смогу устроить тебе перевод. С Десятой Звездной Базы ты отправишься на новое место назначения.
Беверли Крашер решила, что сможет обратиться с просьбой к послу Дилору, ведь он многим ей обязан.
– Спасибо, доктор Крашер, – поблагодарила Лиза Иовино, она немного растерялась от такой скорой перемены жизни. – Я никогда не собиралась работать с детьми как врач, но эти малыши...
– Лиза, – позвали девушку из палаты, где находился Моисей. Сразу же послышался грохот, что-то тяжелое упало на пол. Рассерженный голос снова воскликнул:
– Лиза!
– Моисей должен спать, – сказала Лиза и быстро направилась к двери. – Я учила его ходить, но пока малыш умеет только ползать.
Доктор Крашер улыбнулась, вспомнив Моисея. Она покинула изолятор и решила нанести визит на ферму. У входа на палубу, где было пастбище, ее встретил Уэсли. Только теперь Беверли заметила, что ее сын превратился из мальчика в юношу.
Солнце уже садилось за горизонт, озаряя ярко-синее небо оранжевым теплым светом. Холмы плавно уходили в даль..
– Когда здесь находились животные, все выглядело намного лучше, – сказал Уэсли, когда они подошли к одному из загонов.
Ферма была опустевшей, притихшей, словно все вокруг погрузилось в глубокий сон.
Беверли вдохнула прохладный вечерний воздух. Пахло жимолостью. Неожиданно женщина вспомнила о жизни с Джеком, подумала о карьере в Звездном Флоте.
– Да, можно представить, как все здесь было. Я родилась в сельскохозяйственной колонии.
Уэсли открыл деревянную калитку, и они ступили на пастбище. Мальчик тут же поспешил закрыть вход, скорее по привычке, ведь в загоне не бродили овцы.
Стоя посреди опустевшего двора, мальчик показывал матери, где находились поросята, где кролики. Потом посмотрел на ведра с водой, приготовленные для жеребят, и попытался осмыслить, насколько тяжел труд фермеров.
– Нет, я все-таки не понимаю, почему они предпочитают вести именно такой образ жизни. Сложная техника и развивается для того, чтобы облегчить труд людей, освободить время для других дел и занятий.
– Да, наверное, это так, – отозвалась Беверли. – Но я могу их понять, догадываюсь, почему они не хотят использовать машины. На моей родине люди пострадали бы намного меньше, если бы полностью не зависели от техники. Когда вышли из строя основные машины и технические приспособления, люди оказались беспомощными, словно младенцы. Те, кто остался в живых, были вынуждены изучать старинные способы обработки земли и ведения скотоводства. Причем учителей у них не было.
Арведда-III погибла еще до рождения Беверли, но бабушка много рассказывала ей о тех страшных событиях.
– Я не задумывался об этом, – ответил Уэсли.
Они молча шагали по мягкой зеленой траве, думая каждый о своем. Когда подошли к выходу, Уэсли окинул прощальным взглядом темнеющие поля, холмы и деревья и выключил программу.
* * *
Пикар заметил, что у соседнего иллюминатора остановилась женщина.
– Вы что-то поздно сегодня, доктор Крашер. Вас опять вызывали к новорожденному Т'Сала?
– Нет, я просто размышляю, – ответила женщина, но когда Пикар подошел и остановился рядом, она улыбнулась и предупредила:
– Осторожно, мое поведение может быть заразным.
– Рискну, – успокоил ее капитан.
– Я думала о Рут, – сказал Беверли. – Она прожила с людьми более пятнадцати лет. Жан-Люк, а вдруг она изменилась так, что не сможет жить на корабле чораи?
Неожиданно Пикар ощутил, как напряглись у него все мускулы.
– Тогда ей некуда будет податься, – пришедшая мысль ошеломила, лишь после короткой паузы Пикар потряс головой и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30