Он улыбнулся и показал на газетную вырезку. — И вот он я, запечатленный для потомков, стою над золотой жилой, которую открыл, и какой-то дремучий фотограф щелкает меня своим допотопным ящиком. — Он усмехнулся. — Теперь понимаете? Передо мной открывается потрясающая возможность — или судьба? — и все, что мне нужно для этого, — это аванс, чтобы купить этот чертов клочок земли.
— Ах.. — Голди улыбнулась и предложила ему присесть в удобное кресло у прилавка. — Вы хотели бы обменять валюту Верхнего Времени на соответствующую американскую валюту для Врат Дикого Запада, верно?
— Вот именно. Мне нужна чертова уйма денег в Нижнем Времени, чтобы купить снаряжение для лагеря, для разработки жилы, лошадей и все тому подобное, чтобы быстро выбрать жилу, но чтобы все выглядело при этом вполне законно. И вы, надеюсь, понимаете, что я не хочу менять такую сумму денег официально — очень уж ДВВ подозрительно ко всему относится.
Голди неожиданно хихикнула.
— Теперь я понимаю, почему вы без интереса отнеслись ко всем моим предложениям. У вас у самого неплохо все продумано. Очень неплохо, мистер Фарли. — Она нацелила на него длинный коготь. — Сколько вы хотели поменять?
— Сто тысяч.
Глаза Голди Морран расширились.
— Я принес наличные, — добавил он, чуть улыбнувшись.
— Отлично Сто тысяч. Посмотрим, что у меня есть. Конечно, понимаете, я включаю в расчет обмена небольшие комиссионные.
— О да, я все прекрасно понимаю, — заверил ее Фарли.
Она отошла от стойки, открыла маленький шкафчик и вернулась с большой охапкой банкнот непривычно большого размера и горстью золотых и серебряных монет.
Он с готовностью расстегнул спрятанный под костюмом Верхнего Времени пояс с деньгами и отсчитал сотню тысячных бумажек. Глаза Голди загорелись алчным огнем. Она быстро пересчитала деньги, которые он ей протянул, и подвинула к нему груду денег Нижнего Времени.
Покончив с обменом, Голди улыбнулась:
— А знаете ли вы, сэр, что вам еще понадобится некоторое количество золотых слитков для оформления прав на участок?
Чак казался совершенно пораженным.
— Нет, об этом я как-то не подумал. Мне говорили только, что мне нужно будет по меньшей мере столько денег на покупку снаряжения — цены в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году были просто дикие из-за «золотой лихорадки». Это все.
Голди кивнула, напомнив Чаку оживший водослив-горгулью какого-то готического собора.
— Ну, возможно, я смогла бы помочь вам. Если уж на то пошло, я держу часть моих личных сбережений в виде золота. Я могу дать вам золота на подачу заявки, если вы согласны уделить мне определенный процент вашей добычи. Скажем, пятьдесят процентов?
Фарли изобразил на лице интерес, несколько поколебавшийся при этой цифре.
— Ну, вам не кажется, что это многовато? Как насчет двадцати процентов? В конце концов это ведь я нашел ее.
— Да, но без моего золота вам пришлось бы провернуть уйму тяжелой, грязной работы, чтобы успеть подать заявку в городе до закрытия Врат. И потом вам пришлось бы возвращаться к своей шахте, тратя драгоценное время, которое могло бы пойти на добычу золота.
— Тоже верно. Гм, как насчет пятидесяти процентов, и вы соглашаетесь обменять мою долю золотого песка, что я привезу обратно, без ваших обычных комиссионных?
— Договорились, сэр.
Она вышла в заднюю комнату и вскоре вернулась, толкая перед собой тележку с маленькими мешочками, ткань которых топорщилась от странных бугров. Она поставила на прилавок аптечные весы, выудила из-под стойки набор разновесов и уселась на место.
— Ну, в основном у меня здесь песок, но есть и самородки, — объяснила она с улыбкой. — Этого должно хватить для того, чтобы убедить пробирщика в подлинности вашего месторождения. — Она подстроила весы и положила на одну из чашек медные гирьки, промаркированные в тройских унциях, потом развязала мешочек и насыпала золото в другую чашку до тех пор, пока стрелка не показала на «ноль». — По нынешнему курсу это сто долларов.
Она беззастенчиво врала — здесь было не больше тридцати пяти
— Э… — неуверенно произнес Чак. — Вам не кажется, что здесь немного мало песка?
— Ох, простите ради Бога! Это гири, которые я держу для половых гигантов. Подождите, сейчас я возьму настоящие. — Она открыла шкафчик за спиной, достала другой набор разновесов и продолжала отмерять золото порциями по сто долларов до тех пор, пока не взвесила все. Груда оказалась впечатляющей.
— Возможно, вам покажется странным, что я держу при себе так много золота. Но я пережила все потрясения после Происшествия, и я теперь не доверяю банкам.
Чак потер переносицу.
— Милая леди, вы меня спасаете, — сочувственно пробормотал он. — И мое богатство, — добавил он, чуть усмехнувшись. — Но у меня остается еще одна небольшая проблема, — он мотнул головой в сторону мешков с песком и слитками, разложенных по прилавку. — Не могу же я пройти через Врата Дикого Запада с этим на виду у всех? Мне надо производить впечатление человека, который много месяцев добывал все это на месте. У вас не найдется какой-нибудь кожаной сумки в стиле того времени, чтобы я смог погрузить это в нее?
Голди улыбнулась самой своей (как ей, во всяком случае, казалось) очаровательной улыбкой.
— У меня есть как раз то, что вам надо. Пара переметных сум, которую захватил из Нижнего Времени один из моих агентов. Для вас — бесплатно. Сейчас принесу.
Она снова скрылась в задней части своего магазина.
Чак испытывал сильное искушение стянуть свои купюры обратно — они до сих пор лежали на прилавке, — но он не хотел рисковать. Мало ли что, зачем ему арест по возвращении? Его поддельная карточка была безупречна, но к чему рисковать зря? И потом, если его босс поймает его за небольшими приработками на стороне, это может повредить его здоровью. Необратимо повредить.
Они с Голди завершили свои дела рукопожатием, и Фарли отправился в ближайшую уборную переодеться, переложить тяжелые мешки с золотом в свою сумку и поправить тогу перед зеркалом. После этого он вернулся к Маркусу, терпеливо поджидавшему его с багажом. Он улыбнулся ему и направился к пандусу.
Ко времени, когда Голди поймет, что ее обманули, и побежит жаловаться, его давно уже не будет здесь. Чак расхохотался, и раб, которого он приобрел несколько лет назад, удивленно посмотрел на него. Да, дорого бы он заплатил, чтобы посмотреть на ее лицо под этими дурацкими пурпурными волосами. Дилетанты! Продолжая усмехаться, он сунул свою карточку с фальшивым именем в контрольный автомат, получил ее обратно с проставленными на ней датой и временем отправления и махнул рукой Маркусу. Молодой человек поднял багаж и следом за ним зашагал в отверстие, разверзшееся в бетонной стене Восемьдесят Шестого Вокзала Времени.
* * *
Не в состоянии выйти из квартиры, так ему было плохо, Скитер, перебирая возможности получения незаконной прибыли до выздоровления, вдруг наткнулся на ответ. Что-то из того, что говорил как-то Маркус, вдохновило его как раз тогда, когда он больше всего в этом нуждался. Он все еще мучился похмельем, и на затылке, там, куда саданул его Фарли — или это был кто-то другой? — вздулся болезненный желвак. И еще его начинало поджимать время. Поэтому он без лишнего шума купил в разных местах партии маленьких стеклянных пузырьков, пробок и бумажных ярлычков, заказав их через компьютер и попросив немедленно доставить их к нему на дом. Когда все наконец прибыло, Скитер занялся делом, надписывая от руки ярлычки и наклеивая их на закупоренные пузырьки. В пузырьках была вода из-под крана, чуть подкрашенная чернилами. Чем дольше он подсчитывал потенциальные доходы от патентованного медицинского бизнеса, тем больше повышалось его настроение, несмотря на головную боль и похмелье от переизбытка алкоголя в сочетании с переизбытком хлороформа. На ярлыках восхитительным, стилизованным под античный шрифтом (среди прочих, скажем так, необычных талантов Скитера была и способность подделывать почти любую подпись, которую он видел хотя бы раз) значилось:

Чудодейственная вода — прямо из Нижнего Времени!
Знаменитые источники Катерета!
В ваших руках пузырек чудесной истории Галлии Коматы 47 г. до н. э.!
Тысяча страстных ночей гарантируется с самым сильнодействующим приворотным зельем древнего мира!

Денег на это ушло всего ничего, а толпа туристов из Верхнего Времени доверчивостью не уступала фермерам из Айовы девятнадцатого столетия. И уж наследники оккультистов двадцатого века — те наверняка с руками оторвут его «лекарство». Как наглядно демонстрировал киоск Йаниры Кассондры, они купят все, и тем охотнее, чем сомнительнее товар — особенно если он намекнет на то, что зелье не только разлито в Галлии Комате, но вода знаменитого источника пенилась в свое время в священных реках погибшей Атлантиды. Он наклеил еще один ярлык, размышляя над тем, сколько брать за флакон. Десятку? Двадцатку? Полтину? Блин, найдутся дураки, готовые выложить хоть сотню.
Напевая негромко песенку, которой его обучила престарелая мать Есугэя Доблестного, воинственную и беззаботную одновременно, Скитер был счастлив так, как может быть счастлив любой изгнанник-якка, когда ему очень, очень больно. Ему осталось промаркировать всего несколько пузырьков, когда кто-то настойчиво позвонил в дверь. Охая, добрел он до двери и заглянул в дверной глазок.
— Что? — Он открыл дверь и обнаружил за ней Йаниру Кассондру, буквально заламывающую руки. — Йанира! Что ты здесь делаешь?
Он впустил ее внутрь. По бледным щекам и посеревшим губам ее катились слезы, и это потрясло его до глубины души. Дверь за его спиной мягко щелкнула, но он был настолько шокирован, что даже не подумал задвинуть щеколду. Йанира вцепилась в его рукав.
— Молю тебя, ты должен помочь ему!
— Кому? Йанира, да что случилось?
— Скитер, он ушел с тем ужасным человеком, и я не доверяю ему, и это твоя вина, что он пошел с ним…
— Ох, помедленнее. Пожалуйста. Так кто пошел и куда?
— Маркус! В Рим! — слова давались ей с трудом.
Скитер зажмурился.
— В Рим? Маркус отправился в Рим? Но это же бред какой-то. Маркус ни за что не вернется в Рим.
Ногти ее впились ему в ладонь.
— Его проклятый хозяин вернулся! Ты же знаешь, какой он гордый, как хотел вернуть этому человеку те деньги, за которые тот его купил, чтобы освободиться от этого долга!
Скитер кивнул, совершенно не понимая, что все-таки произошло.
— Но ему должно было хватить. Я хочу сказать, я знаю, что завести второго ребенка стоило вам больших денег, и потом еще эта лихорадка, которую подцепила маленькая Артемисия, когда этот кретин-турист занес ее сюда, но я ведь дал ему деньги из своего выигрыша…
— Вот в этом и дело! — вскричала она. — Он узнал, как ты получил их, и вернул их обратно!
— Он… вернул их обратно? — от неожиданности у Скитера сорвался голос. — Ты хочешь сказать… он просто вернул их? Ох, черт, это значит, что он знает, как найти этого маньяка, который…
— Да, да, — нетерпеливо оборвала его Йанира. — Люпус жил у нас — он нуждался в помощи, и мы не знали, что это ты украл те деньги, которые были нужны ему, чтобы начать новую жизнь, свободную от крови и убийств! — Этот горький упрек больно ударил по натянутым нервам Скитера. После той стычки с Маркусом ему показалось, словно Йанира высыпала ему на открытую рану полную солонку
— Ну, я правда обманул этого гладиатора. Я уже знаю это, Йанира, и мне, право же, очень жаль — больше, чем ты думаешь. Но какое это отношение имеет к тому, что Маркус отправился в Рим?
Йанира сдавленно всхлипнула.
— Как можешь ты быть таким слепцом? Этот человек вернулся — тот, который его купил. Маркусу не хватало денег, чтобы вернуть ему долг. Тем более после всех этих медицинских счетов. Поэтому Маркус согласился отнести ему багаж в Рим — в счет погашения долга.
Скитер расслабился.
— И это всё? Ну, тогда он вернется через две недели, вольный как ветер.
— Нет. Не вернется! — Маленькая Йанира, словно разъяренная росомаха, загнала Скитера в угол. Он уже видел такой женский взгляд и раньше — как правило, когда новая невеста Есугэя вымещала гнев на какой-нибудь невинной жертве в своей брачной юрте.
— Неужели ты не понимаешь, идиот? — наступала на него Йанира. Волосы на шее и руках его встали дыбом. — Он заставлял Маркуса вести записи разных людей, проходивших через Врата. Этот человек по имени Фарли — надо же, какое имя для такой черной души! — крадет вещи в Нижнем Времени. Дорогие вещи. Предметы искусства. Все касающиеся секса и поэтому очень редкие. И как только они окажутся в Риме, Маркус сделается для него всего лишь еще одним предметом купли-продажи, на котором можно нажиться! Этот ужасный Фарли обманул его. Я это чувствую — а меня обучали этому почти за три тысячи лет до твоего рождения!
Скитер похолодел. «Чак Фарли и есть бывший хозяин Маркуса?» Это давало делу новый — и очень неприятный — оборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61