Радхаур вспомнил — да, бывало хуже. Но почему-то очень ярко в голове вспыхнуло воспоминание его первого в жизни настоящего боя — он был таким же мальчишкой, как тот, что лежал бездыханным в этой пещере, и на него по насыпи двигались два не менее огромных, чем эти, так же закованные с головы до ног в латы, черные рыцари.
Он знает, что перед ним не люди, и знает, как их побеждать.
Резкий рывок вперед, свист Гурондоля, шаг назад — спина ощутила холод ледяной глыбы.
Одним врагом стало меньше: тот рухнул на землю, чтобы украсить пещеру еще одной лужей.
Двое остальных даже не заметили, что их стало меньше. Бездушные и безмозглые, ледяные монстры надвигались на человека, посмевшего проникнуть в святая святых этого мира.
Первый взмахнул грозным шипастым оружием, Радхаур увернулся от сокрушительного удара, чуть не попал под другую палицу и оказался за спинами врагов.
Палица бронированного монстра, не попав по Радхауру, врезалась в ледяной куб, отбив несколько осколков, и перед Радхауром было уже не два, а семь одинаковых бойцов.
Да, придется напрячь память, чтобы вспомнить, когда положение было хуже.
Великаны разом взметнули палицы над головами и ринулись в атаку.
Радхаур, двигаемой более чутьем и опытом, нежели разумом, заметил просвет в шеренге — между третьим справа и средним бойцом, — не теряя ни мгновения, бросился вперед, слегка пригнувшись. Уже позади шеренги он резко развернулся и отсек голову тому, что оказался ближе. Еще одна лужа будет, и если так пойдет дальше, здесь образуется небольшое озеро.
Граф отбежал на пару шагов и остановился, решив не подходить близко к кубу — если бронированные дуболомы начнут крушить лед, перед ним вырастет такая армия, с которой не справится все войско короля Этварда вместе с армией шаха Балсара.
И тут произошло нечто для Радхаура неожиданное. Оставшиеся враги, сообразив, что жертва от них ускользнула, остановились, стали разворачиваться… И вдруг один из них наотмашь нанес удар тому, что остановился чуть раньше, споткнувшись о тело погибшего юноши, и оказался ближе всех к ледяному кубу. Полированный шлем не выдержал удара тяжеленной палицы — брызнул сотнями осколков.
У Радхаура замерло дыхание и екнуло где-то в области селезенки, но осколки бронированного дурака не обернулись при ударе о землю новыми монстрами, а его тело рухнуло оземь. И тут же тому врагу, что поразил товарища, находившийся сзади боец нанес смертельный удар наотмашь, сшибив голову вместе со шлемом.
В начавшейся битве о Радхауре словно забыли.
Чтобы разъяренные монстры случайно не откололи новых осколков от ледяного куба, он отошел еще дальше и двинулся в сторону, противоположную той, откуда пришел. К своему удивлению он обнаружил справа новый туннель, впрочем, строго против этого туннеля был еще один.
Ледяных монстров оставалось четверо. Радхаур решил, что совершенно бессмысленно вмешиваться в их молодецкие забавы, а лучше всего дождаться, пока останется один — с ним и разобраться, используя ловкость, быстроту ног, силу рук и остроту Гурондоля.
Он отважно вошел в новый туннель. Пока великаны сокрушают друг друга, вполне можно исследовать подземелье — вдруг найдется выход из тупика или обнаружится какой-нибудь ключик, который поможет добраться к сердцу Алвисида, заключенному в ледяной глыбе.
Туннель оказался много короче предыдущего, и вскоре Радхаур оказался в пещере, удивительно похожей на первую.
Посреди пещеры возвышался такой же каменный постамент, на котором горел огромный костер. Огонь костра ничего не освещал.
В самом центре негаснущего костра Радхаур увидел сердце Алвисида, такое же, как в глыбе льда.
Жара от костра почти не было, но, когда он решил сунуть руку в пламя, надеясь перетерпеть боль и достать желанную и самую важную часть Алвисида, словно тысячи раскаленных иголок впились в кожу, и руку пришлось отдернуть.
Он в задумчивости присел на каменную ступеньку. Пробовать достать артефакт Гурондолем он не решился — а вдруг появятся еще и огненные бойцы? Радхаур сидел и думал, как поступить, и если б его спросили, что он сейчас больше всего желает, кроме как добыть стократ проклятое сердце, он бы сказал: кружку холодного эля.
Наконец он встал и еще раз посмотрел на заветный предмет в центре огромного костра. В голове стучала единственная, не слишком продуктивная мысль: он должен принести сердце Алвисида в Рэдвэлл, должен! Любой ценой!
Радхаур почувствовал, что чем дольше будет так стоять, тем у него больше шансов сойти с ума. «Должен, должен, должен!!!» Он непроизвольно отошел от костра шагов на десять, а потом, словно действительно сойдя с ума, со всех сил побежал к постаменту, взлетел по ступенькам и, плотно зажмурив глаза, кинулся в пылающий костер.
Пламя обожгло, но инерция разбега оказалась достаточной, грудь стронула реликвию с места, руки подхватили и прижали ее к груди, чтобы она не выскользнула и не разбилась. Он упал с другой стороны постамента, открыл глаза и осмотрел себя, готовый кататься по земле, чтобы сбить пламя. Но одежда не загорелась. Кисти рук покрылись болезненными волдырями, кожа лица и головы словно еще находилась в огне. Он осторожно положил драгоценную реликвию на пол и коснулся ладонью головы — волосы сгорели в магическом пламени, но все остальное было вроде бы в порядке.
Вот оно, сердце Алвисида, перед ним. Осталось малое — выбраться отсюда и добраться до Рэдвэлла. Он всегда возвращался, вернется и на этот раз. Радхаур поднял добытый артефакт, чтобы уложить в сумку.
И сразу понял, что сердце Алвисида не полное — то есть оно выглядело целым, таким же светло-мраморным, как и остальные части Алвисида, когда Радхаур их находил, но оно не ожило, почувствовав Наследника Алвисида, и было очень, очень легким.
Значит, то, что заключено в ледяном кубе, все равно придется добывать. Однако и это не муляж: сердце настоящее, пусть и неполное — неотделимая частица сердца Алвисида. Одна вторая? Или одна четвертая, одна шестнадцатая?
Впереди был вход в еще один туннель. И слева тоже. А он-то наивно полагал, что находится не в лабиринте! Радхаур решил двигаться прямо. Он бережно упаковал драгоценную реликвию в дорожную сумку и двинулся дальше.
Этот туннель был таким же коротким, как предыдущий, и Радхаур совсем не удивился, увидев новую пещеру с черным постаментом в центре.
Куб, который покоился на нем, был из земли, но что находится внутри — догадаться было не сложно.
Радхаур на спешил использовать оружие или разгребать земляной куб руками. Он стоял и думал. Можно, конечно, вынуть горсть и бросить на землю — если и появится бронированный истукан, лишний бой ничего не решит, Гурондоль снесет голову монстру. Невзирая на то что руки ноют и покрылись волдырями — меч держат. Только стоит ли тратить силы на бессмыслицу?
Радхаур снял плащ, расстелил его на постаменте, еще более осторожно вынул из куба горсть земли и положил на плотную ткань. Ничего не случилось!!!
Радхаур работал долго и аккуратно, не обращая внимания на боль в руках и на горящее лицо. В один прекрасный момент он понял, что увлекся, и начал небрежно бросать землю на плащ. Он мгновенно остановился и, вспомнив советы барона Ансеиса, сосчитал до шестнадцати. Как обойти эту ловушку, он догадался, сообразит и как извлечь частицу сердца Алвисида из ледяного куба. Чувство горечи, вызванное смертью Уррия, неожиданно сменилось в нем злым раздражением — хотел геройской смерти, вот и получил. Герой не тот, кто героически погибает, а тот, кто вопреки всему заставляет себя жить.
Наконец, долгая и утомительная работа была завершена — через вырытую в земляном кубу нору, которую Радхаур мысленно сравнил с лисьей, его пальцы коснулось заветного предмета. Гора земли высилась на расстеленном плаще.
Радхаур долго смотрел на добычу, осторожно стряхнув с нее остатки земли на плащ. Это из сердец Алвисида было такой же частью, недостаточной и неотъемлемой, как и предыдущая.
Он подумал, что землю с плаща нужно убрать обратно в куб, чтобы не оставлять здесь хорошую вещь, которая очень пригодится на обратном пути, но не стал этого делать — неизвестно, какие еще испытания впереди, нужно беречь силы и время, ведь его спутники там, наверху, у края ямы, беспокоятся о нем… Но шальная мысль показалась ему заслуживающей внимания. Вынув кошелек, он высыпал бесполезные здесь монеты и под завязку набил мешочек землей из куба. Когда он выберется наверх, на открытое пространство, и окажется среди друзей, то проверит — подтвердятся ли его опасения. С таким терпением и осторожностью он трудился, столько времени угробил… Вдруг зря? Вдруг можно было просто развалить куб мечом?
Как он и предполагал, очередной туннель вывел его в очередную пещеру с постаментом. На нем стоял куб из… воздуха. Сердце Алвисида висело как бы в пустоте, но, если приглядеться, контуры видны были отчетливо.
Радхаур долго размышлял, в чем тут подвох? С ледяным и земляным кубом все ясно — осколки льда и комья земли превращаются в грозных воинов; с кубом пламени тоже неясностей нет, а здесь-то в чем загвоздка?
Он осторожно протянул руку к сердцу Алвисида: она ушла на всю длину, но до сердца осталось столько же, сколько и раньше.
Так, с подобным трюком Радхаур уже сталкивался неоднократно, самый первый раз в далеком детстве, на берегу Озера Трех Дев, когда Ламорак тянулся к легендарному Экскалибурну — казалось, вот-вот, еще чуть-чуть и дотянешься.
Радхаур решил повторить прием, который сегодня уже выручил его.
Он со всех ног бросился в воздушный куб на постаменте, только на этот раз не закрывал глаза.
Он бежал и бежал, борясь с пространством и временем, но сердце Алвисида все так же было далеко, как и в начале пути. От встречного ветра было тяжело дышать, от бега звенело в ушах; он пробежал, наверное, с милю. Радхаур уже чуть не сдался, ноги подкашивались, и в этот момент он почувствовал толчок в грудь. Прижав заветное сердце Алвисида к груди, он продолжил бег: словно второе дыхание открылось. Наверное, он удивительно нелепо смотрелся в этот момент со стороны (если бы, конечно, в пещере появился сторонний наблюдатель) — бежит человек на месте, задыхаясь, чуть с ног не валясь. Радхаур понимал, что если остановится, то погибнет — плотный воздух чудесного куба не даст подняться и набрать скорость, он так и останется на этом постаменте вместе с сердцем Алвисида навсегда, как памятник самому себе. И неизвестно тогда, в каком виде увидит его очередной Наследник, который еще и не народился, но которого во дворце Луцифера дожидается волшебный ларец с очередным подарком Алвисида…
Казалось, ноги подкосятся под ним, сердце выскочит из груди или остановится от напряжения, но он знал, что должен добежать, обязан добежать и добежит!!!
Радхаур свалился к подножию постамента, находясь на грани обморока. Жадно глотал стоялый воздух подземелья, широко раскрыв рот, словно выброшенная на берег рыба. Потом перевернулся на спину и долго лежал, откинув в сторону правую руку, а левой бережно прижимая добытую ценность к груди.
Он уложил добычу к первым двум и двинулся дальше, гадая, какие еще ловушки и опасности стоят на его пути.
Опасность оказалась старая — два ледяных воина с увесистыми палицами в руках. Они стояли, как часовые на посту, и ждали — его. Он совершил круг и вновь оказался в пещере с ледяным кубом. Тут и там красовались лужи. А последняя часть сердца словно усмехалась ему своей недоступностью.
Увидев его, ледяные бойцы подняли палицы над головами и двинулись в бой.
Радхаур отступил обратно в туннель. Он понимал, что убежать не удастся, они последуют за ним, ведь самый первый монстр встретил его в туннеле. Да и не собирался он отступать, а просто снял с себя сумку, чтобы с драгоценными реликвиями во время боя ничего не случилось, и бережно положил у входа в туннель. Радхаур, поморщившись от боли, поработал пальцами, вынул из ножен Гурондоль и пошел навстречу врагу. Он не особо торопился: незачем принимать бой прямо около ледяного куба, осколки которого обращаются в вооруженных монстров, и плодить себе лишние проблемы.
Радхаур решил не изобретать ничего нового и, когда до противников оставалось несколько шагов, сделал кувырок, ловко проскочив между великанами. Мгновенно вскочив на ноги, он отсек голову тому, что оказался ближе. Сокрушительный удар второго великана рассек воздух там, где несколько секунд назад находился Радхаур, и шипастая палица с силой врезалась в землю — несколько шипов отлетели в стороны. Гигант даже не успел разогнуться, как подоспевший Радхаур отрубил ему безмозглую башку. Вот и все — ловкость рук и никакой магии…
Глава двенадцатая
В те времена, когда большинство детей умирало в младенчестве, а половина женщин — родами, когда эпидемии уничтожали поголовно все взрослое население, когда редкая рана заживала и когда не зарубцовывался окончательно почти ни один шрам, когда церковь поучала свою паству непрерывно думать о смерти, когда на надгробных памятниках изображались трупы, пожираемые червями, когда каждый, как на добычу червей, смотрел на свою бренную плоть, мысль о смерти была самой привычной, будничной, естественной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35