И лишен своей божественной силы…
— Надеюсь, мужской-то силы он не лишен?
— Сэр Радхаур давно уже добыл восьмой член Алвисида, — уклончиво ответил Хамрай, усмехнувшись в усы.
— Давай, делай свой выход в этот Коридор. Я сама поговорю с Алвисидом.
— Это позднее, — остановил ее Хамрай. — Надо решить вопрос, как добыть сердце Алвисида…
— Кто о чем, а Хамрай все о своем, — усмехнулась Моонлав. — К сердцу земли ведут восемь воронок, но подобраться к ним почти невозможно — столь дикие леса их окружают. Одна из них — на южном рубеже драконьей страны, и драконы спускаются в нее по своим драконьим делам. Насколько я знаю, до дна они не летают. Но могут, так? — она посмотрела на Дапро.
— Да, — кивнула королева драконьей страны. — Если вы говорите о Бездне Жизни и Смерти, как мы ее называем.
— О ней, — подтвердила богиня. — Драконы отвезут вас и оставят на дне мира. Дальше вам придется действовать самим. В центре земли нет ни времени, ни пространства. Поймете, о чем я говорю, когда сами там окажетесь.
— Я вот о чем подумал, — сказал Хамрай. — Возможно, дракон отвезет меня туда одного? А я поставлю там еще один выход в Коридор Алвисида…
— А ты не растерял своей хитрости, Хамрай, без мыла в задницу влезешь, — расхохоталась Моонлав. — Но и на хрен с винтом есть зад с лабиринтом. В центре земли вотчина хранителей. Ты знаешь, кто это такие?
— Теперь знаю.
— Там не действует магия. Никакая. Я не знаю, сможешь ли ты поставить свой выход на дне входа в центр мира. Скорее всего, нет. Так что, с утра садитесь на драконов — ив добрый путь. Вопросы есть?
— Нет.
— Тогда все. Ужин не предлагаю, поскольку, как я понимаю, у королевской четы уже приготовлен пиршественный стол для дорогих гостей? Отдыхайте, но помните, Наследники Алвисида, что с бодуна очень трудно держаться на драконе. Пойдем, Хамрай, я покажу, где нужно сделать выход к Алвисиду…
Постель Отлака была расположена почти у самого окна, и в широком проеме было видно, как в небе кружат драконы — совершенно невероятных тонов в лучах заходящего солнца. Потрясающее зрелище. Но оно отнюдь не радовало.
Отец отправил его спать, чтобы оклемался после столь позорного падения во время сражения, и он с радостью ушел с пира, который давала в честь гостей королева драконов. Ушел, потому что никого не хотел видеть. Потому что не хотел жить. Зачем жизнь, если сегодняшний позор не искупить никогда? Зачем его вытащили с места битвы, лучше быть затоптанным лошадьми, чем жить с таким позором в сердце!!!
В комнату кто-то вошел. Отлак повернул голову. На пороге стоял тот, кого он меньше всего ожидал увидеть. И меньше всего желал видеть. Уррий. Теперь, видишь ли, сэр Уррий.
— Пришел хвастать своими подвигами, да? — зло прошипел Отлак. — Радуешься моей неудаче? Радуйся!!!
Уррий опешил.
— Нет, — сказал. — Я пришел к тебе потому, что…
— Что потому?
— Потому, что мне больше не к кому идти, чтобы сказать о том, о чем не сказать не могу. Граф Маридунский в четырнадцать лет совершил уже столько подвигов! В четырнадцать лет у него были возлюбленные, которые были готовы пожертвовать за него свою жизнь. Он оказался не таким, как все, обладателем Силы Алвисида. Я тоже — ну и что? Алвисид почти собран. Мне ничего не осталось!!! Войн нет и не предвидится. Возлюбленной нет и не будет. Жизнь кончилась, не начавшись! В четырнадцать лет граф Маридунский, король Этвард и Ламорак дали друг другу священную клятву у Озера Трех Дев, у которого я провел почти всю жизнь. А я? Ни друзей, ни врагов не нажил! И на лестнице Моонлав, лестнице воинов, ничего не увидел!!! Ничего!!!
Отлак молчал. Он почему-то понял в это мгновение, что-то, о чем он недавно размышлял — все не так. Все. И то, что говорит сейчас Уррий, — тоже не так.
— Завтра барон Ансеис и граф Маридунский полетят на драконах к сердцу земли. С ними будут наши воины и бойцы этой богини… как ее… Моонлав. Она говорит, что там какие-то хранители, они не пустят, но надо пробиться… А я боюсь, что меня отправят через волшебный коридор к Алвисиду. На случай, если вдруг сэр Радхаур погибнет… Но если он не сможет, разве я-то смогу? И жить мне незачем. Вот чего я боюсь и вот что хотел сказать тебе.
Но Отлак услышал лишь то, что касалось его.
— Полетят… На драконах… Сражаться… Меня после сегодняшнего позора отец точно отправит домой…
В его голосе звучало столько боли, что Уррий подумал, что его собственные переживания блекнут перед горем Отлака.
— Какого сегодняшнего позора? — раздался с порога знакомый голос.
— Отец! Я опозорил твое имя в сегодняшней битве, я позволил, чтобы меня…
— Ты жив, а остальное — ерунда. Ты не показал врагу спину, это главное. А то, что вышибли из седла в первом бою… Будут и другие битвы, ты сможешь еще доказать свою доблесть. Знаешь пословицу: матерый волк в детстве попадал в капкан.
— Нет, никогда не слышал, — признался Отлак. — А в чем суть?
— Потому волк и стал матерым, что сумел выбраться и больше в капкан не попадать. Кстати, — добавил барон и сказал прямо противоположное тому, что собирался:
— Я пришел спросить тебя — как ты себя чувствуешь после битвы? Способен ли ты завтра сесть на дракона и отправиться в боевой поход? Ты, Уррий, конечно, готов сопровождать графа Маридунского и меня?
— Да, барон, — сдержал порыв нахлынувших чувств юный рыцарь, хотя понимал, что обмануть старого мага ему не удастся.
Отлак же не смог скрыть своего состояния:
— Я готов отправляться хоть сейчас!
Он спрыгнул с кровати, всем своим видом показывая, что утреннее падение было досадным недоразумением.
Глава десятая
Как человек большой, ты скромно
Увиливаешь от похвал,
Как будто сам ты слишком мал,
А подвиги других огромны.
И.Гете. «Фауст»
— Неудобно, конечно, — сказал Ламорак, похлопав по крупу дракона. — Особенно с непривычки. Но седла на них не наденешь, не терпят. Ничего, лететь не так уж далеко. Не на край света. Потерпите. Да и драконы все понимают, не сбросят седоков. Усаживайтесь по двое.
— Уррий, — позвал Радхаур, — полетишь со мной.
— Нет, — возразил барон Ансеис. — Не стоит надевать два драгоценных перстня на один палец. Лучше пусть за вашей спиной сидит сэр Бламур. Ему будет легче, раз уж он настоял лететь с нами. Он этих тварей побаивается…. А Уррий полетит с сэром Гловером.
— Хорошо, — не стал спорить Радхаур и отошел в сторону, предоставляя барону командовать подготовкой к полету. Радхауру уже доводилось летать на драконах, и никаких проблем он здесь не видел.
Когда все были готовы, Радхаур обнял Ламорака:
— Ну, может, до Армагеддона к тебе еще загляну.
— Так или иначе — увидимся, — ответил Ламорак и, когда старый друг отвернулся, трижды сплюнул через левое плечо. Чертыхнулся, подумав, что плюет в того, с кем плечо к плечу вынужден будет выйти на смертный бой, и тут же поймал себя на том, что поминает будущего союзника всуе. Ну их… все эти предрассудки, встретимся на… В общем, встретимся еще!
Барон Ансеис уселся на головного дракона и уверенным жестом поднял его в небо. Старый маг немного понимал драконий язык, в крайнем случае, он в любой момент мог крепко-накрепко схватиться за рога и захватить разум животного. За его спиной сидел Отлак, и это придавало старому магу-рыцарю осторожности настолько, чтобы прелести стремительного полета не захватили его целиком.
А впечатление было… самое скромное сказать — незаурядным.
Пролетая над стоящим на высокой горе хрустальным дворцом Моонлав, Хамрай мельком подумал: вернулась ли любвеобильная богиня от Алвисида, но тут же и забыл об этом. От того, что ждет их впереди, от того, правильное ли решение они примут в тех или иных обстоятельствах, зависело очень многое. Очень. И если на свою жизнь Хамраю было давно наплевать, то на судьбу людского племени — нет. Другой вопрос, нуждается ли людское племя в том, чтобы Хамрай заботился о его судьбе…
Летели довольно долго, но дракон под ним дорогу знал, и Хамрай мог спокойно предаваться своим мыслям. Что на земле существуют ворота к центру земли, он знал давно, не знал только, что их, оказывается, восемь — если, конечно, Моонлав не ошиблась. В одной из таких огромных воронок, в той, что расположена в северной части Индии, Хамрай даже побывал. Очень давно, сто, а может, и больше лет назад. Уже не припомнить, что именно он тогда искал, в надежде изобрести средство для избавления от заклятья Алвисида. Может, и по каким другим причинам он спускался в проклятое людьми место, но вряд ли — после гибели Алвисида, все помыслы Хамрая были направлены на освобождение от проклятого заклятья…
Бездна Жизни и Смерти, как называла вход к центру земли Дапра (кстати, очень похожее название бытовало и у индусов, только Хамрай забыл, какое именно), представлял собой огромный кратер не менее трех миль диаметром, действительно со всех сторон окруженный непроходимым лесом. Вниз вдоль стены серпантином убегала тропа, то узкая, так что едва пробираешься по стеночке, то до пяти-шести ярдов шириной. Флора и фауна там поистине уникальны. Но то ли Хамрай нашел тогда, в Индии, то, что искал, то ли по другим причинам, но дальше пятнадцатого или двадцатого витка он не спустился. И на спуск у него ушло не менее десяти дней, а на подъем еще больше… И еще, он четко помнил, что чем ниже спускался, тем больше истощалась его магическая сила. Теперь он понимал почему. Как сказала Моонлав, в центре земли бессильна любая магия — место, где нет ни пространства, ни времени.
Хамрай за воспоминаниями не заметил, как его дракон достиг Бездны Жизни и Смерти, и понял это только потому, что вокруг стало темнее. Дракон уверенно спускался вниз кругами, чуть ли не задевая левым крылом тропу, вьющуюся вдоль стены. За ним длинной вереницей тянулись его собратья, неся на спинах остальных членов экспедиции. Хамрай, обернувшись назад, попытался рассмотреть — не отстал ли кто, не потерял ли какой дракон седоков. Но вроде все было в порядке.
Хамрай догадывался, что до цели еще очень далеко… Как минимум, несколько часов стремительного полета.
Дракон летел на пределе своих сил, и Хамрай понял, что они не достигнут клубящегося внизу тумана, разумное животное просто рухнет вниз вместе с седоками. Медлить больше нельзя, остальной путь придется преодолевать своим ходом.
Но дракон сам повернул к нему голову, словно показывая, что ему больше невмоготу.
— Высаживаемся! — крикнул Хамрай и тут же прокурлыкал команду на драконьем языке, не уверенный, впрочем, что его поймут.
Однако дракон догадался, чего хотел наездник. Он издал звуки, весьма отдаленно напомнившие курлыканье Хамрая, и взмыл вверх. Хамрай сперва не понял этого движения, но его дракон, взлетев на дюжину ярдов, пристроился в хвост вереницы. В полумраке кратера Хамрай разглядел, что драконы ссаживают седоков — довольно бесцеремонно, словно сбрасывая опостылевшую ношу, не касаясь лапами тропы. И спутники Хамрая быстро скользили на пятой точке вниз. Когда Хамрай сам оказался на поверхности тропы, он был подготовлен к тому, что ноги не встретят твердой поверхности, лишь ругнулся, больно стукнувшись бедром о лед и неловко заскользив по инерции вниз. Отлак, стараясь сдержать напрашивающиеся ругательства, скользил на ярд позади.
Дракон Хамрая еще какое-то время летел вдоль тропы, словно прощаясь, потом издал непередаваемый человеческим горлом крик и вслед за собратьями рванул наверх, к голубому небу.
Хамрай не препятствовал скольжению. Когда он нагонял кого-либо из спутников, пытавшихся зацепиться за бугры или за своеобразный каменистый поребрик тропы, он кричал: «Вниз, вниз!», стараясь все же немного тормозить ногами, чтобы не лететь сломя голову и не врезаться со всего маху на тех, кто первыми достигнет дна чудовищного кратера.
Скользя, он умудрялся думать о пустяках: не застилает ли туман, клубящийся внизу, все дно центра мира и как они там будут ориентироваться?
Когда они с Отлаком добрались до остальных, их ждали, и они ни в кого не врезались — бывалые Радхаур и Гловер быстро разобрались что к чему.
— Все целы? — спросил Хамрай. — Раненых нет?
— Нет, — ответили ему нестройным хором.
Однако от барона не укрылось движение Отлака, быстро спрятавшего ладонь за спину. Хамрай прочувствовал мысли сына — тот вывернул мизинец левой руки при скольжении и сейчас панически боялся, что это обнаружится и его поднимут на смех. Что ж, травма действительно пустяковая, не стоит беспокоиться, вправит палец позже, когда все успокоится.
— Ну и место, бычья требуха! — воскликнул граф Камулодунский. — На десять шагов ничего не разглядеть. И что теперь будем делать? Куда идти?
Хотел бы Хамрай знать ответы на эти вопросы.
— Дайте попить, — попросил он, — в горле пересохло.
Ему тут же протянули с разных сторон несколько походных фляг.
— Да уж, раздери меня гром, после подобного полета промочить горло не помешает.
— Привал, — приказал Хамрай, не зная плана дальнейших действий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35