Это неудивительно: после взрыва «Филадельфии» они активизировались повсюду, но Ж-шесть все же находится в зоне контроля ВОИ. Итак, если боссы ВОИ узнают об этой вербовке из выпуска новостей, которые смотрят все, они жутко разозлятся, что мы не поделились с ними этой информацией. Плюс, конечно, нодцы, увидев этот сюжет, затаятся, и ВОИ станет труднее их отслеживать. Более того, ВОИ будет относиться к нам с подозрением и, возможно, начнет ограничивать нам доступ или вовсе сделает нашу жизнь невыносимой.
– И все это, – быстро добавила Пенни, прежде чем Аннабелла успела в очередной раз ее прервать, – только из-за того, что ты хочешь сохранить фрагмент, фактически не являющийся частью твоего репортажа. Посмотри его снова, Аннабелла. Ты ведешь речь о героических людях, а затем перескакиваешь на другое и начинаешь говорить о себе.
Скрестив руки на груди, Аннабелла спросила:
– А что случится, если мы не дадим в эфире этот фрагмент?
– У меня есть подруга в оперативно-разведывательном отделе ВОИ. Она может использовать твой сюжет, чтобы проследить за Нод тихо, без ажиотажа.
На голограмме Пенни начал мигать огонек – поступил входящий вызов. Увидев, кто это, Сундео усмехнулась:
– А вот и она, легка на помине.
– Подождите, – произнесла Аннабелла, прежде чем Пенни успела активировать входящий вызов. – Я еще не дала согласия на то, чтобы вы поступили так с моим репортажем.
Пенни это начало утомлять:
– А твое согласие и не нужно. Ты сделала этот репортаж в качестве сотрудника «Дабл-Ю-Три-Эн», используя разрешение от «Дабл-Ю-Три-Эн» и оборудование «Дабл-Ю-Три-Эн». Это не твой репортаж. Это наш репортаж. – Пенни прикоснулась к соответствующей надписи на голограмме, чтобы сообщить Телфэр – или, вероятнее, одному из ее помощников, – что она пока еще не может ответить. – Я понимаю, раньше мы об этом не говорили, но ситуация именно такая. И ты об этом прекрасно знаешь. Просто тебе не нравится, что все это случилось с тобой.
Аннабелла покачала головой:
– Дело не в этом, я… – Она протяжно выдохнула и поникла. – Ну, в общем, да, именно в этом. Этот парень пытался вломиться в мой номер, Пенни! Он был сильнее меня, и если бы он попытался применить насилие… – Она помолчала. – По правде говоря, я не знаю, что бы я сделала, возможно, закричала, попыталась убежать. А потом мне пришлось подвергнуться этой чертовой процедуре дезинфекции и… – Резко рассмеявшись, она покачала головой: – Извините.
Бросив на репортера ободряющий взгляд (по крайней мере, она надеялась, что он был ободряющим, поскольку ей лучше удавалось запугивать, чем подбадривать), Пенни активировала поступивший вызов. Над письменным столом высветились логотип ОМВОИ и надпись: «Пожалуйста, подождите».
Спустя несколько мгновений появилось миловидное азиатское лицо Сандры Телфэр.
– Пенни, как ты?
– Безумствую, как обычно. Слишком много новостей, а места для них не хватает.
– Хотела бы я сказать, что сочувствую. Слушай, Пенни, я всегда рада получить от тебя весточку, но ты, возможно, слышала, что идет война и я…
– Сандра, – прервала Пенни, указывая на Аннабеллу, – это один из наших репортеров, Аннабелла By.
– Вижу. Приятно с вами познакомиться, мисс By, но боюсь…
– Аннабелла только что вернулась из Ж-шесть, где готовила репортаж. Когда она была там, кто-то из Нод пришел в отель и пытался завербовать ее.
Телфэр хотела что-то сказать, затем осеклась и наконец произнесла:
– Они в открытую занимаются вербовкой в Ж-шесть?
Аннабелла заерзала на стуле.
– Ну да, они прямо пытались завербовать меня, и у них был доступ к базе данных отеля. Значит, кто-то его им дал.
Телфэр кивнула:
– Похоже на то. Вы это записали?
– Он заглушил запись, но я составила фоторобот. И он не пользовался маскировщиком.
– Откуда вы знаете? – осведомилась Телфэр с изрядной долей ехидства.
Аннабелла решительно ответила:
– Потому что я сама пользуюсь им каждый день и знаю, что накладываемая на лицо голограмма расплывчата по краям. Поверьте мне, это было его лицо.
– Прекрасно. Давайте посмотрим.
Пенни широко улыбнулась:
– Не так быстро. «Дабл-Ю-Три-Эн» с радостью передаст данную информацию и вырежет этот фрагмент из репортажа Аннабеллы…
Телфэр подняла бровь.
– Если?
– Если вы позволите, чтобы мой сотрудник отправился в одну из ваших дивизий.
– Мы уже это обсуждали, Пенни. Грейнджер не хочет, чтобы появление репортера отразилось на боеспособности дивизии.
– Перестань скармливать мне эту чушь, Сандра. Репортеры веками следуют за военными. Вы, ребята, пытаетесь этому препятствовать, но подумай, каким образом это может повлиять на боевой дух. О солдатах будут рассказывать, и обычные люди смогут увидеть повседневную жизнь тех, кто участвует в битвах. Гражданские узнают, кто эти ребята на самом деле. Это принесет пользу всем. – Она улыбнулась. – А если вы не согласитесь, то не получите вербовщиков Нод.
– Мы можем найти их и без вас.
– Не сможете, если мы выпустим на экраны полную версию репортажа Аннабеллы.
Телфэр несколько секунд пристально смотрела на Пенни. Она знала, что выбора у нее нет, и просто тянула время, пытаясь все же найти какую-нибудь лазейку.
Пенни добавила:
– Ну же, Сандра, ты ведь знаешь: я не стала бы ничего тебе говорить, если бы заранее не была уверена в твоем ответе.
– Сообщу об этом Грейнджеру. Если он не даст добро, сделка не состоится. – Телфэр покачала головой. – Если допустить, что он все же согласится, у тебя уже есть на примете какая-нибудь дивизия?
Посмеиваясь, Пенни ответила:
– Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Я думаю, подойдет одна из ваших золотых групп: ребята, которые захватили Вашингтон и Северную Африку, или парни, прогнавшие войска Нод из Сан-Диего и Мадагаскара.
– Пусть будет Двадцать вторая дивизия. Они захватили Сан-Диего. Скоро они направляются в Австралию, и я думаю, что Макнил окажется более сговорчивым, чем строевой командир Третьей дивизии. Кроме того, Двадцать вторая дивизия получит наше новое боевое оружие, и если оно окажется эффективным, будет весьма кстати об этом рассказать. Покажем Нод, что мы тоже умеем вести пропаганду. А взамен, Пенни, ты передашь нам всю информацию о Нод и не выпустишь ее в сеть, договорились?
– Конечно.
– Чудненько, – сухо произнесла Телфэр. – Через час я буду разговаривать с Грейнджером и заведу об этом речь. – Она улыбнулась. – Мне придется надеть бронекостюм для защиты от его термоядерной реакции.
– Напомни ему, какой я великий человек, – с бесстрастным видом ответила Пенни.
– Разве он не пытался добиться твоего увольнения?
– Он был одним из миллионов желающих. Береги себя, Сандра, и сообщи мне, как только Грейнджер даст добро.
Лицо Телфэр исчезло, и Пенни поймала скептический взгляд Аннабеллы.
– Ты меняешь раздобытые мной сведения на новый репортаж?
– Так происходит все время, Аннабелла. Репортеры меняют опасные для выпуска в эфир сюжеты на другие репортажи. В противном случае агентство вообще может оказаться не у дел – и репортеры, соответственно, тоже. А теперь отправляйся домой и поспи. Можешь отдохнуть несколько дней.
– Нет, – резко произнесла Аннабелла, словно сама мысль об отдыхе была ей противна. – Я не могу пойти домой.
Пенни уставилась на нее.
– Что?
– Я не могу пойти домой! Не могу вернуться в эту уютную маленькую квартирку с ее чудесной обслуживающей системой. Мне нужно… – Она покачала головой. – Мне нужно выбраться из Синей зоны. Отправьте меня в Двадцать вторую дивизию. – Взмахом руки останавливая возможные возражения, Аннабелла добавила: – Я знаю, я не доработала девять месяцев до трехлетнего срока, но я к этому готова. Пожалуйста.
Пенни ненадолго задумалась. Все, что она сказала Телфэр, было правдой, но Аннабелла действительно прекрасно подходила для подобного репортажа. Это станет естественным продолжением рассказа о детских площадках и сюжета об Атланте.
– Хорошо, вот что я тебе скажу. Ты сделаешь то, что я пообещала Сандре, и не уделяй излишнего внимания внешнему блеску. Иногда правила агентства стоит нарушить.
Аннабелла с облегчением вздохнула.
– Спасибо. – Затем она улыбнулась. – Так почему Грейнджер пытался сделать так, чтобы вас уволили?
– Я совершила большую тактическую ошибку, выпустив в эфир слова, которые он произнес, не зная, что его снимают на камеру.
Ухмыляясь, Аннабелла спросила:
– Почему же вас не уволили? Грейнджер не из тех, кто позволяет с собой шутить.
Пенни ухмыльнулась в ответ:
– А он совершил большую тактическую ошибку, думая, что у меня нет друзей в совете директоров. В любом случае, как только Грейнджер даст добро, я вырежу фрагмент, касающийся Нод, и выпущу твой репортаж в эфир. Я уверена, благодаря ему наш рейтинг в этом году во второй раз окажется самым высоким. – Ей не нужно было говорить о том, какой репортаж по-прежнему будет иметь наивысший рейтинг. Никому, казалось, не надоело смотреть, как взорвалась «Филадельфия». Взрыв орбитальной станции интересовал людей больше, чем ожидала Пенни. Но с другой стороны, в этой наполненной страхом атмосфере люди жаждали информации – любой информации – и смотрели сюжеты, содержание которых заранее было им известно.
Аннабелла молча смотрела в пол. Впервые Пенни заметила у нее мешки под глазами.
– Думаю, ты сможешь провести одну ночь в своей квартире.
– Может быть. – В тоне Аннабеллы чувствовалась неуверенность.
– Ну, постарайся. Измотанная, ты принесешь мало пользы. Поспи хорошенько ночью – а может, еще и днем, – и затем мы отправим тебя на войну.
– Ладно. – Она встала. – Спасибо, Пенни.
Пенни кивнула.
– По правде говоря, Аннабелла, ты лучше всех подходишь для этой работы. Поэтому не напортачь.
Глава 12
Лейтенант Рикардо Вега сидел в одиночестве в казарме и чистил винтовку «Джи-Ди-4». В звании лейтенанта Вега был уже целую неделю. Все это время Двадцать вторая дивизия обеспечивала безопасность зоны С-14. После повышения Вега в память о Сердитом Щенке стал носить такой же, как у него, бронекостюм-безрукавку.
Лейтенант смотрел репортаж «Дабл-Ю-Три-Эн» о военной политике. Шла пресс-конференция Бойля, исполняющего обязанности директора. Он стоял за металлической трибуной, на передней части которой красовался логотип ВОИ.
Вегу удивляло, что не показывали никого из репортеров, задающих вопросы. Все камеры были устремлены на Бойля, чьи тонкие усы казались мокрыми от пота.
– Директор Бойль, наступил ли переломный момент в войне после побед ВОИ в Северной Африке и конфискации оружия массового уничтожения?
Бойль улыбнулся:
– Единственными настоящими переломными моментами войны являются ее начало и окончание. А все остальное время мы наслаждаемся победами и извлекаем уроки из поражений.
– Я смотрю, речи для Бойля стал писать более талантливый человек, – раздался голос за спиной Веги.
Повернувшись, он увидел, что вошла Галлахер.
– Наверное, – просто ответил Рикардо.
– А зачем ты вообще смотришь эту чушь, Тошнотик?
– Может, перестанешь называть меня так? – в который уже раз спросил Вега. Интересно, прекратит ли она обращаться к нему так, если он не будет возмущаться по этому поводу? Впрочем, у него не было ни малейшего желания скрывать свое неудовольствие.
Заговорил другой репортер:
– А что вы можете сказать об активности Нод в зоне Ж-один возле Сараева?
– Прошу прощения, но у меня пока нет точных сведений о новом храме Нод в Сараеве.
Галлахер легла на свою койку.
– Что за осел этот парень. Нам обязательно это смотреть?
– Извини, но альтернатива – повторный просмотр «Дня Харлея».
– Все лучше, чем смотреть на этого придурка.
Репортер не унимался:
– То же самое вы сказали о лаборатории в Касабаде. Наверняка ведь кто-то из военных получил сведения.
– Ух ты, – сказала Галлахер, – парень с мозгами. Какова вероятность того, что такое возможно?
– Очевидно, – ответил Бойль, – но одна простая ошибка устройства связи – это не повод снова начинать споры. Ситуация исправлена, уверяю вас.
Вега закончил чистить «Джи-Ди-4» и принялся собирать ее.
– Он бесится лишь из-за того, что Грейнджер не сообщил ему об отправке Третьей дивизии в Северную Африку.
– Да, что ж, Грейнджер – мозг всей организации. – Галлахер закрыла глаза. – Мне нужно вздремнуть. Нельзя ли выключить эту чушь, Тошнотик?
Протянув руку, Вега прикоснулся к голограмме и увеличил громкость.
– Черт бы тебя побрал, Тошнотик. – Галлахер повернулась на другой бок и положила подушку на голову.
– То есть теперь все стратегические военные решения принимаете вы?
Галлахер убрала подушку с головы.
– О черт, нет.
Вега улыбнулся.
– Наверное, будет здорово.
– Вот это я и называю спешить с выводами.
– Что ж это мы такие везучие… – пробормотала Галлахер.
– Вас интересует, буду ли я решать, сколько танков выводить в бой? – спросил Бойль. – Какими ракетами стрелять? Какого цвета камуфляж носить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– И все это, – быстро добавила Пенни, прежде чем Аннабелла успела в очередной раз ее прервать, – только из-за того, что ты хочешь сохранить фрагмент, фактически не являющийся частью твоего репортажа. Посмотри его снова, Аннабелла. Ты ведешь речь о героических людях, а затем перескакиваешь на другое и начинаешь говорить о себе.
Скрестив руки на груди, Аннабелла спросила:
– А что случится, если мы не дадим в эфире этот фрагмент?
– У меня есть подруга в оперативно-разведывательном отделе ВОИ. Она может использовать твой сюжет, чтобы проследить за Нод тихо, без ажиотажа.
На голограмме Пенни начал мигать огонек – поступил входящий вызов. Увидев, кто это, Сундео усмехнулась:
– А вот и она, легка на помине.
– Подождите, – произнесла Аннабелла, прежде чем Пенни успела активировать входящий вызов. – Я еще не дала согласия на то, чтобы вы поступили так с моим репортажем.
Пенни это начало утомлять:
– А твое согласие и не нужно. Ты сделала этот репортаж в качестве сотрудника «Дабл-Ю-Три-Эн», используя разрешение от «Дабл-Ю-Три-Эн» и оборудование «Дабл-Ю-Три-Эн». Это не твой репортаж. Это наш репортаж. – Пенни прикоснулась к соответствующей надписи на голограмме, чтобы сообщить Телфэр – или, вероятнее, одному из ее помощников, – что она пока еще не может ответить. – Я понимаю, раньше мы об этом не говорили, но ситуация именно такая. И ты об этом прекрасно знаешь. Просто тебе не нравится, что все это случилось с тобой.
Аннабелла покачала головой:
– Дело не в этом, я… – Она протяжно выдохнула и поникла. – Ну, в общем, да, именно в этом. Этот парень пытался вломиться в мой номер, Пенни! Он был сильнее меня, и если бы он попытался применить насилие… – Она помолчала. – По правде говоря, я не знаю, что бы я сделала, возможно, закричала, попыталась убежать. А потом мне пришлось подвергнуться этой чертовой процедуре дезинфекции и… – Резко рассмеявшись, она покачала головой: – Извините.
Бросив на репортера ободряющий взгляд (по крайней мере, она надеялась, что он был ободряющим, поскольку ей лучше удавалось запугивать, чем подбадривать), Пенни активировала поступивший вызов. Над письменным столом высветились логотип ОМВОИ и надпись: «Пожалуйста, подождите».
Спустя несколько мгновений появилось миловидное азиатское лицо Сандры Телфэр.
– Пенни, как ты?
– Безумствую, как обычно. Слишком много новостей, а места для них не хватает.
– Хотела бы я сказать, что сочувствую. Слушай, Пенни, я всегда рада получить от тебя весточку, но ты, возможно, слышала, что идет война и я…
– Сандра, – прервала Пенни, указывая на Аннабеллу, – это один из наших репортеров, Аннабелла By.
– Вижу. Приятно с вами познакомиться, мисс By, но боюсь…
– Аннабелла только что вернулась из Ж-шесть, где готовила репортаж. Когда она была там, кто-то из Нод пришел в отель и пытался завербовать ее.
Телфэр хотела что-то сказать, затем осеклась и наконец произнесла:
– Они в открытую занимаются вербовкой в Ж-шесть?
Аннабелла заерзала на стуле.
– Ну да, они прямо пытались завербовать меня, и у них был доступ к базе данных отеля. Значит, кто-то его им дал.
Телфэр кивнула:
– Похоже на то. Вы это записали?
– Он заглушил запись, но я составила фоторобот. И он не пользовался маскировщиком.
– Откуда вы знаете? – осведомилась Телфэр с изрядной долей ехидства.
Аннабелла решительно ответила:
– Потому что я сама пользуюсь им каждый день и знаю, что накладываемая на лицо голограмма расплывчата по краям. Поверьте мне, это было его лицо.
– Прекрасно. Давайте посмотрим.
Пенни широко улыбнулась:
– Не так быстро. «Дабл-Ю-Три-Эн» с радостью передаст данную информацию и вырежет этот фрагмент из репортажа Аннабеллы…
Телфэр подняла бровь.
– Если?
– Если вы позволите, чтобы мой сотрудник отправился в одну из ваших дивизий.
– Мы уже это обсуждали, Пенни. Грейнджер не хочет, чтобы появление репортера отразилось на боеспособности дивизии.
– Перестань скармливать мне эту чушь, Сандра. Репортеры веками следуют за военными. Вы, ребята, пытаетесь этому препятствовать, но подумай, каким образом это может повлиять на боевой дух. О солдатах будут рассказывать, и обычные люди смогут увидеть повседневную жизнь тех, кто участвует в битвах. Гражданские узнают, кто эти ребята на самом деле. Это принесет пользу всем. – Она улыбнулась. – А если вы не согласитесь, то не получите вербовщиков Нод.
– Мы можем найти их и без вас.
– Не сможете, если мы выпустим на экраны полную версию репортажа Аннабеллы.
Телфэр несколько секунд пристально смотрела на Пенни. Она знала, что выбора у нее нет, и просто тянула время, пытаясь все же найти какую-нибудь лазейку.
Пенни добавила:
– Ну же, Сандра, ты ведь знаешь: я не стала бы ничего тебе говорить, если бы заранее не была уверена в твоем ответе.
– Сообщу об этом Грейнджеру. Если он не даст добро, сделка не состоится. – Телфэр покачала головой. – Если допустить, что он все же согласится, у тебя уже есть на примете какая-нибудь дивизия?
Посмеиваясь, Пенни ответила:
– Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Я думаю, подойдет одна из ваших золотых групп: ребята, которые захватили Вашингтон и Северную Африку, или парни, прогнавшие войска Нод из Сан-Диего и Мадагаскара.
– Пусть будет Двадцать вторая дивизия. Они захватили Сан-Диего. Скоро они направляются в Австралию, и я думаю, что Макнил окажется более сговорчивым, чем строевой командир Третьей дивизии. Кроме того, Двадцать вторая дивизия получит наше новое боевое оружие, и если оно окажется эффективным, будет весьма кстати об этом рассказать. Покажем Нод, что мы тоже умеем вести пропаганду. А взамен, Пенни, ты передашь нам всю информацию о Нод и не выпустишь ее в сеть, договорились?
– Конечно.
– Чудненько, – сухо произнесла Телфэр. – Через час я буду разговаривать с Грейнджером и заведу об этом речь. – Она улыбнулась. – Мне придется надеть бронекостюм для защиты от его термоядерной реакции.
– Напомни ему, какой я великий человек, – с бесстрастным видом ответила Пенни.
– Разве он не пытался добиться твоего увольнения?
– Он был одним из миллионов желающих. Береги себя, Сандра, и сообщи мне, как только Грейнджер даст добро.
Лицо Телфэр исчезло, и Пенни поймала скептический взгляд Аннабеллы.
– Ты меняешь раздобытые мной сведения на новый репортаж?
– Так происходит все время, Аннабелла. Репортеры меняют опасные для выпуска в эфир сюжеты на другие репортажи. В противном случае агентство вообще может оказаться не у дел – и репортеры, соответственно, тоже. А теперь отправляйся домой и поспи. Можешь отдохнуть несколько дней.
– Нет, – резко произнесла Аннабелла, словно сама мысль об отдыхе была ей противна. – Я не могу пойти домой.
Пенни уставилась на нее.
– Что?
– Я не могу пойти домой! Не могу вернуться в эту уютную маленькую квартирку с ее чудесной обслуживающей системой. Мне нужно… – Она покачала головой. – Мне нужно выбраться из Синей зоны. Отправьте меня в Двадцать вторую дивизию. – Взмахом руки останавливая возможные возражения, Аннабелла добавила: – Я знаю, я не доработала девять месяцев до трехлетнего срока, но я к этому готова. Пожалуйста.
Пенни ненадолго задумалась. Все, что она сказала Телфэр, было правдой, но Аннабелла действительно прекрасно подходила для подобного репортажа. Это станет естественным продолжением рассказа о детских площадках и сюжета об Атланте.
– Хорошо, вот что я тебе скажу. Ты сделаешь то, что я пообещала Сандре, и не уделяй излишнего внимания внешнему блеску. Иногда правила агентства стоит нарушить.
Аннабелла с облегчением вздохнула.
– Спасибо. – Затем она улыбнулась. – Так почему Грейнджер пытался сделать так, чтобы вас уволили?
– Я совершила большую тактическую ошибку, выпустив в эфир слова, которые он произнес, не зная, что его снимают на камеру.
Ухмыляясь, Аннабелла спросила:
– Почему же вас не уволили? Грейнджер не из тех, кто позволяет с собой шутить.
Пенни ухмыльнулась в ответ:
– А он совершил большую тактическую ошибку, думая, что у меня нет друзей в совете директоров. В любом случае, как только Грейнджер даст добро, я вырежу фрагмент, касающийся Нод, и выпущу твой репортаж в эфир. Я уверена, благодаря ему наш рейтинг в этом году во второй раз окажется самым высоким. – Ей не нужно было говорить о том, какой репортаж по-прежнему будет иметь наивысший рейтинг. Никому, казалось, не надоело смотреть, как взорвалась «Филадельфия». Взрыв орбитальной станции интересовал людей больше, чем ожидала Пенни. Но с другой стороны, в этой наполненной страхом атмосфере люди жаждали информации – любой информации – и смотрели сюжеты, содержание которых заранее было им известно.
Аннабелла молча смотрела в пол. Впервые Пенни заметила у нее мешки под глазами.
– Думаю, ты сможешь провести одну ночь в своей квартире.
– Может быть. – В тоне Аннабеллы чувствовалась неуверенность.
– Ну, постарайся. Измотанная, ты принесешь мало пользы. Поспи хорошенько ночью – а может, еще и днем, – и затем мы отправим тебя на войну.
– Ладно. – Она встала. – Спасибо, Пенни.
Пенни кивнула.
– По правде говоря, Аннабелла, ты лучше всех подходишь для этой работы. Поэтому не напортачь.
Глава 12
Лейтенант Рикардо Вега сидел в одиночестве в казарме и чистил винтовку «Джи-Ди-4». В звании лейтенанта Вега был уже целую неделю. Все это время Двадцать вторая дивизия обеспечивала безопасность зоны С-14. После повышения Вега в память о Сердитом Щенке стал носить такой же, как у него, бронекостюм-безрукавку.
Лейтенант смотрел репортаж «Дабл-Ю-Три-Эн» о военной политике. Шла пресс-конференция Бойля, исполняющего обязанности директора. Он стоял за металлической трибуной, на передней части которой красовался логотип ВОИ.
Вегу удивляло, что не показывали никого из репортеров, задающих вопросы. Все камеры были устремлены на Бойля, чьи тонкие усы казались мокрыми от пота.
– Директор Бойль, наступил ли переломный момент в войне после побед ВОИ в Северной Африке и конфискации оружия массового уничтожения?
Бойль улыбнулся:
– Единственными настоящими переломными моментами войны являются ее начало и окончание. А все остальное время мы наслаждаемся победами и извлекаем уроки из поражений.
– Я смотрю, речи для Бойля стал писать более талантливый человек, – раздался голос за спиной Веги.
Повернувшись, он увидел, что вошла Галлахер.
– Наверное, – просто ответил Рикардо.
– А зачем ты вообще смотришь эту чушь, Тошнотик?
– Может, перестанешь называть меня так? – в который уже раз спросил Вега. Интересно, прекратит ли она обращаться к нему так, если он не будет возмущаться по этому поводу? Впрочем, у него не было ни малейшего желания скрывать свое неудовольствие.
Заговорил другой репортер:
– А что вы можете сказать об активности Нод в зоне Ж-один возле Сараева?
– Прошу прощения, но у меня пока нет точных сведений о новом храме Нод в Сараеве.
Галлахер легла на свою койку.
– Что за осел этот парень. Нам обязательно это смотреть?
– Извини, но альтернатива – повторный просмотр «Дня Харлея».
– Все лучше, чем смотреть на этого придурка.
Репортер не унимался:
– То же самое вы сказали о лаборатории в Касабаде. Наверняка ведь кто-то из военных получил сведения.
– Ух ты, – сказала Галлахер, – парень с мозгами. Какова вероятность того, что такое возможно?
– Очевидно, – ответил Бойль, – но одна простая ошибка устройства связи – это не повод снова начинать споры. Ситуация исправлена, уверяю вас.
Вега закончил чистить «Джи-Ди-4» и принялся собирать ее.
– Он бесится лишь из-за того, что Грейнджер не сообщил ему об отправке Третьей дивизии в Северную Африку.
– Да, что ж, Грейнджер – мозг всей организации. – Галлахер закрыла глаза. – Мне нужно вздремнуть. Нельзя ли выключить эту чушь, Тошнотик?
Протянув руку, Вега прикоснулся к голограмме и увеличил громкость.
– Черт бы тебя побрал, Тошнотик. – Галлахер повернулась на другой бок и положила подушку на голову.
– То есть теперь все стратегические военные решения принимаете вы?
Галлахер убрала подушку с головы.
– О черт, нет.
Вега улыбнулся.
– Наверное, будет здорово.
– Вот это я и называю спешить с выводами.
– Что ж это мы такие везучие… – пробормотала Галлахер.
– Вас интересует, буду ли я решать, сколько танков выводить в бой? – спросил Бойль. – Какими ракетами стрелять? Какого цвета камуфляж носить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34