– Всем подразделениям: возвращайтесь на первую позицию. Повторяю, всем подразделениям вернуться на первую позицию! Третий батальон, приготовьтесь нанести окончательный удар по ДССД.
Вега удивился, но потом вспомнил, что сказал Генри во время инструктажа. Они не станут бомбить ДССД из-за того, что там находился Такеда. Теперь же, когда ученого выведут…
Рикардо поддерживал Такеду. Тот сдержал свое обещание и почти бежал. Бежавший рядом Гудьер спросил:
– Как вы, доктор?
– Это не моя, кровь, сержант, – ответил доктор. – Благодаря рядовому Веге со мной все будет в порядке.
– Хорошо. – Они добрались до верхней части эскалатора, и Гудьер, глядя на Вегу, произнес: – Рядовой, к восходу солнца вы будете купаться в текиле.
По правде говоря, Вега предпочел бы немецкое пиво, поскольку текилу пил лишь с отцом, но он знал, как трудно раздобыть его в эти дни.
На пути к эскалатору Галлахер и Ким уложили еще шестерых солдат Нод. Однако и бойцов ВОИ в этой переделке полегло немало. Рикардо и Такеда замыкали шествие. Уже знакомая вспышка заставила Вегу обернуться. Он увидел, как зеленый поток энергии проходит через головы Келерчана и рядового, которого он нес. В отличие от оружия, из которого Вега стрелял в капитана, это не оставляло кровоточащих ран.
Взревев, Вега сорвал «Джи-Ди-2» с груди и выстрелил в сторону, откуда вылетел луч.
Но он стрелял в пустоту. Галлахер уже уложила снайпера.
– Нужно быстрее двигаться, Тошнотик, – заметила она. – Ну что, поднажмем?
– Не называй меня так.
Когда они бежали по эскалатору, который третий батальон через несколько минут превратит в пыль, Вега нонял, что не может забыть погибших и раненых бойцов ВОИ. Они так и стояли у него перед глазами: задыхающийся Голден, лейтенант Липински с оторванной рукой, Келерчан, лишившийся головы.
Но образы убитых нодцев совершенно его не волновали. Вега даже пожалел, что не присоединился к Боулзу, когда тот избивал ногами трупы врагов.
В его шлеме зазвучал голос Генри:
– Четвертый батальон, отходите к месту приземления ускоренным маршем. Быстро, быстро, быстро!
Вега посмотрел на Такеду, которому помогал теперь и Гудьер.
– Наверное, пришло время проверить, как вы бегаете, сэр.
– С радостью, – мужественно произнес ученый. Затем он обратился к Гудьеру: – Сержант, правильно ли я понимаю, что теперь, когда меня уже нет в этом здании, ВОИ намеревается сровнять его с землей и уничтожить при этом как можно больше фанатиков Кейна?
– Ничего не могу сказать по этому поводу, сэр, – ответил Гудьер. Затем он крикнул: – Рядовой Бродер!
Бродер замедлил бег, чтобы все трое смогли поравняться с ним.
– Да, сэр?
– Ваш шлем, рядовой.
– Э-э, слушаюсь, сэр.
Бродер снял шлем и протянул его Гудьеру.
– Благодарю вас, рядовой. Оставайтесь с нами.
Бродер, казавшийся растерянным, кивнул и присоединился к троице.
Гудьер надел шлем на голову Такеды.
– Вам он понадобится, сэр.
Так как шлем был надет не на солдата, которому принадлежал, его внешние динамики не работали и голос Такеды звучал приглушенно.
– Я ничего не вижу.
– Я и рядовой Вега будем вашими глазами, сэр. Поверьте мне, вам это понадобится.
Рикардо все еще не понимал, в чем дело, но благоразумно решил промолчать.
Когда они преодолели три четверти пути к месту посадки, Гудьер, Опал, Генри и сержант Гнайзда из подразделения «Альфа» крикнули:
– Ложитесь!
Вега бросился на землю, потащив за собой Такеду, Гудьер схватил Бродера и повалил его.
Раздался грохот взрыва, и Рикардо порадовался, что на нем шлем, защищающий…
«Уши!» Теперь он понял действия сержанта. ДССД находился на расстоянии четырехсот метров, и шум взрыва мог повредить барабанные перепонки Такеды, у которого не было шлема, поэтому Гудьер и передал ему шлем Бродера, ведь глухому рядовому Бродеру нечего было беспокоиться из-за сильного шума.
Опал скомандовала:
– Подъем, подъем, подъем! Ускоренным маршем к «Гурону»!
Деловую часть Сан-Диего уже окутало облако пыли и дыма. Вега попытался переключиться в режим ночного видения, но в раскаленном от стрельбы воздухе это не имело смысла.
Затем он заметил, что Такеда все еще лежит на асфальте. Наклонившись, Рикардо помог ученому подняться.
– Пойдемте, док. Пора возвращаться домой.
Капрал Исемби пытался что-то сказать, но лишь беспомощно стонал. Дисплей сообщал, что его бронежилет понес значительный ущерб от стрелкового оружия, но системы автоматического восстановления включились и будут полностью функциональными через семь минут. К сожалению, ему потребовалось несколько минут, чтобы прочитать эту информацию, поскольку буквы плыли у него перед глазами.
«Наверное, я контужен или что-то в этом роде. Как этот проклятый язычник смог увидеть меня?» Кем бы ни был солдат, стрелявший в него и Войскунского, он сумел увидеть их обоих. «Неужели ВОИ улучшила свое снаряжение?»
Исемби испытывал дискомфорт, словно лежал на остром камне. Спустя секунду ему удалось дать дисплею соответствующую команду, и тот показал, что его несет на своем плече солдат ВОИ. Головорез этот бежал по окутанной пылью улице Сан-Диего.
«Я пленник».
Быстрое сканирование показало, что они захватили и Войскунского, а также спасли Такеду. «Мы не справились».
Функция самоуничтожения еще не была восстановлена, но Исемби горел желанием воспользоваться ею при первой же возможности.
– Это пленники? – послышался чей-то голос.
Расширив область сканирования, Исемби увидел, что несущий его головорез разговаривает с человеком в звании строевого командира.
– Да, сэр!
– Отнесите его в помещение для пленников. Пусть посмотрит, что мы с ними сделали.
Исемби увидел, что его и Войскунского заносят в войсковой транспорт. У Братства была информация об этих самолетах, но никто не знал, что у них внутри. Он настроил свои сканеры так, чтобы они улавливали как можно больше. Исемби не был уверен, сможет ли он передавать информацию на какой-либо из приемников Братства, но он сделает все возможное, прежде чем лишит себя жизни. Наблюдая за тем, как Войскунского уносят в помещение для пленников, Исемби молился Кейну, чтобы рядовому хватило ума поступить так же.
– Сэр, – произнес другой офицер, – не следует ли снять с них броню?
Услышав это, Исемби начал паниковать.
– На мой взгляд, она сильно повреждена, но, возможно, вы правы. Рядовой, снимите с него броню.
– Есть, сэр.
Довольно резким движением рядовой бросил Исемби на палубу. У капрала все сжалось внутри, но броня защитила его от удара.
Ответ на запрос показал, что функция самоуничтожения пока еще недоступна. «Это не так уж важно» – самодовольно подумал Исемби. – Вряд ли эти глупцы смогут обойти систему безопасности бронекостюма». Если ему повезет, это животное попытается снять броню, и в результате ему оторвет руку взрывом, а сам Исемби будет в полной безопасности.
– Подожди, Щенок, – произнес другой голос. – Эта штука взорвется. Подожди-ка секундочку.
– Отвали, Компьютерщик, – огрызнулся тот, кого назвали Щенком. – Я не собираюсь их трогать.
Исемби просканировал всех головорезов ВОИ в помещении. Тот, кого называли Компьютерщик, был капралом по имени Попадопулос – об этом говорила нашивка на его жилете, – и его броня отличалась от той, что носили остальные. Вероятно, это нестроевой солдат. Здоровенного рядового по прозвищу Щенок звали Момоа. Двое других, в соответствии с базой данных бронекостюма Исемби, были строевой командир Майкл Макнил и майор Гастингс – вероятно, один из заместителей Макнила.
Затем дисплей отключился.
В панике Исемби попробовал активировать его. Без толку. Он видел теперь лишь потолок палубы. Капрал попытался пошевелить рукой и обнаружил, что не может.
– Что ты сделал? – громко крикнул он.
– Вырубил все твои системы, – ответил Попадопулос, и Исемби мог лишь представить самодовольную улыбку язычника. – Теперь, браток, ты просто носишь мертвый груз. Щенок, хочешь выполнить почетную обязанность?
Момоа навис над пленником.
– С удовольствием.
Исемби почувствовал себя бананом. Здоровяк рядовой схватился за броню на его плече и начал дергать ее, срывая кусок за куском. От мощных рывков язычника лопались провода, по сторонам разлетались искры. Когда с Исемби сняли шлем, он увидел еще одного солдата ВОИ. «Боулз» – так было написано на жилете. Он держал оружие у коленей пленника. Исемби догадался: если он пошевелится, ему прострелят колено.
Момоа продолжал срывать броню кусок за куском, а Попадопулос собирал их, приговаривая, с каким удовольствием он примется изучать технологию Нод.
У Исемби в душе все кипело. Ему не удалось погибнуть на поле боя, а теперь эти язычники не позволяют ему лишить себя жизни, чтобы не мараться их грязью. Если он попытается бежать, они просто покалечат его, но не позволят умереть.
Через считаные минуты Исемби остался в одном нижнем белье, и Момоа рывком поставил пленника на ноги, едва не вывихнув ему плечи.
Макнил смерил взглядом почти голого Исемби, затем покачал головой:
– Без брони он лишь обычный человек, не правда ли?
– Нет, сэр, с этой ерундой на руке он не обычный человек, – горько ответил Боулз. – Она делает его одним из них, сэр. Разрешите вырвать ему коленные чашечки.
– Отказываю, рядовой, – резко ответил Макнил. – Капрал наш пленник, и с ним будут обращаться должным образом. Может быть, кто-то и считает, что Женевская конвенция устарела, но в цивилизованном мире мы обращаемся с пленными как с людьми.
«А все наши пленники – язычники, и обращаться с ними нужно как с неверными», – подумал Исемби, но промолчал. Ему нечего сказать этим людям.
– Веди его, – приказал Макнил и зашагал вперед.
Здоровяк рядовой, подталкивая Исемби в спину, повел его по коридору к взлетно-посадочной палубе. Исемби пытался запомнить все, что видел, – от приборов до расположения кресел, на тот случай если ему удастся передать эту информацию Братству. Он не нарушит свой долг перед Кейном и их общим делом.
Только почувствовав тяжесть в ногах, словно какая-то сила вдавливала их в палубу, Исемби понял, что самолет взлетает. Он и не подозревал, что технология ВОИ шагнула так далеко вперед, и это против воли произвело на него впечатление.
– Поверните его сюда, рядовой, – велел Макнил головорезу Момоа.
Тот крутанул Исемби, затем развернул его лицом к иллюминатору. Сопротивляться было бессмысленно, ему бы просто свернули шею. Что ж, по крайней мере он сможет посмотреть на океан.
Зрелище, представшее его взору, оказалось еще лучше.
Город, который он видел день назад, когда они прибыли, стал едва узнаваемым. Здания повреждены, некоторые совершенно разрушены. На месте Дворца съездов зияла теперь дымящаяся воронка. А там, где была гордая и величественная военно-морская база, служившая первой линией обороны Западного побережья Соединенных Штатов, образовался кратер. Над океаном поднимался пар.
– Вот что осталось от могущественных сил Братства Нод, капрал, – заметил Макнил. – Вы продолжаете думать, что можете победить нас, но вам это не удастся. Мы вас раздавим.
Исемби лишь улыбнулся. ВОИ, может, и вернула себе контроль над Сан-Диего, но и городу сильно досталось. Шрамы обезобразили их драгоценную Синюю зону, и это означало, что Братство на самом деле одержало сегодня победу, даже если ВОИ этого не осознает.
Бутылка разбилась, корабль терпит крушение.
Глава 7
С самого утра Аннабелла By сопровождала мэра Моне Лебница. День проходил скучно, она попыталась вспомнить хоть что-нибудь примечательное и не смогла.
Это не стало для нее неожиданностью. Когда Аннабелла только начала работать в «Дабл-Ю-Три-Эн», ей приходилось делать репортажи о собраниях в муниципалитете и всяком таком прочем, – воспоминания о тех временах были не из приятных.
Рабочий кабинет Моне ее несколько разочаровал. Аннабелла побывала в кабинетах мэров пяти разных городов в С-2. Она видела сдержанную элегантность особняка Грейси в Нью-Йорке, в котором с тридцать второго после уничтожения нью-йоркого Сити-холла работал мэр, старомодное величие кабинета мэра в Балтиморе и великолепную современную архитектуру Паша-холла в Камдене.
Поэтому она так поразилась, обнаружив, что Лебниц трудится в маленькой тесной комнатушке на двадцатом этаже, за обычным канцелярским столом, вокруг которого стояли на редкость неудобные стулья.
Пока камера послушно записывала все скучные встречи и переговоры, проводившиеся во имя поддержания гражданского порядка, Аннабелла смотрела в окно. На пустынных улицах, которые патрулировались бойцами ВОИ, можно было увидеть лишь отдельных прохожих. Кое-где встречались играющие дети. Несколько ребятишек прыгали в классики – ничего подобного Аннабелла не видела со времен своего детства. Другая группа детей и один взрослый играли в бочче чем-то вроде пластиковых шариков из «бобового пуфа». На автостоянке стучали мячом баскетболисты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34