— Хотел ограбить, да?
— Вам-то что за дело? — огрызаюсь, за что получаю предупредительный тычок под ребра:
— Не хамить! Документы есть?
— В кармане... — Осекаюсь, потому что вспоминаю, где находится упомянутый карман. В пиджаке. А пиджак висит в ванной комнате. В квартире Джея, адрес и номер которой я не запомнил. Равно как не запомнил еще номер комма своего свежеиспеченного напарника.
— Не вижу ничего похожего, — ухмыляется полицейский. — Так и запишем: личность не установлена. Нападение с целью ограбления. Нанесение увечий. А что в чемоданах?
— Сам заглядывай.
Офицеры почти четверть минуты смотрят на содержимое чемоданов и на меня. Поочередно. Потом один из них тянет:
— Ну, дела...
Районная КПЗ, март 2103 г., вторник, 5 часов утра.
КПЗ близлежащего полицейского участка оказалась очень даже уютной. По крайней мере, в отсеке я обретался один, и поэтому в моем полном распоряжении оказалось одеяло, которым и пришлось спешно накрыться, потому что на сыром воздухе весенней ночи меня основательно продуло.
Местная айдишка не работала по причине сбоя районного сервера, поэтому опознание моей личности отложили до лучших времен. Конкретно — до утра, так как устранять неполадки посреди ночи не будет ни один здравомыслящий техник. Впрочем, меня это обстоятельство вполне устраивало, потому что освобождало от необходимости делить личное пространство с неоднозначно ориентированным напарником и выслушивать очередные наставления от...
— Подъем!
От горячо любимой тетушки.
Натягиваю одеяло на голову, в робкой надежде прикинуться трупом.
— Кому говорю? — Чего-чего, а стали, в ее голосе хватает.
— Я сплю, — буркаю в одеяло, но Барбара ухитряется все расслышать:
— Ну да, разумеется! С чистой совестью, конечно же! Сделал дело — гуляй смело, да?
Интересно, я смогу где-нибудь найти покой? Наверное, только на кладбище.
Сажусь на койке, протирая глаза. Вот ведь мерзавка, даже задремать не дала.
— У меня может быть хоть чуть-чуть свободного времени?
— Свободного от чего? — ехидно щурится тетушка. — От избиения законопослушных граждан?
— Никого я не избивал.
— Ну, если сотрясение мозга и обширное кровоизлияние туда же — не считаются... Действительно, никого.
— Он первый начал...
— М-да? Кто бы мог подумать!
— Он наставил на меня ствол!
— Неужели? — смеются синие глаза. — Ты его видел? Ствол этот?
— Э... — В самом деле, не видел. Только чувствовал прикосновение чего-то очень похожего.
— Не было никакого оружия! Он тебя напугать хотел, и только!
Упс. Значит, я приложил человека ни за что ни про что... Стыдно.
— И... что теперь будет?
— Полагаю, благодарность и внеочередной отгул за блестяще и своевременно проведенное задержание.
— Что?!
— Дяденька, которого ты... слегка помял, за полчаса до встречи с тобой тиснул из лаборатории, в которой работал, образцы нового синтетического препарата. Еще не запатентованного, в чем вся прелесть. И поскольку похищение было совершено в самом конце рабочего дня, уже после дежурного осмотра рабочих мест, то пропажи хватились бы лишь утром. А дяденька к тому времени уже оказался бы за «карантинным периметром», так что, сам понимаешь, доставать его оттуда было бы затруднительно. Очень. Но фармацевтическому концерну неуказанно повезло: вор наткнулся на тебя. В дальнейшем можно даже не сомневаться: его удача рассыпалась прахом при столкновении с твоей... удачей.
— Э...
— Мне даже странно, что ты в кои-то веки действовал просто и эффективно... — задумчиво тронула пальцами подбородок Барбара. — Ну-ка признавайся, что произошло ДО?
— До чего?
— До того, как ты решил заняться рукоприкладством!
— М-м-м... Мы были у Паркера.
— Это еще зачем? — Тетушка удивленно нахмурилась.
— Капитан Сэна подарил лейтенанту Паркеру котенка.
Идиотский рассказ, не находите?
— И?
— Что? — недоуменно пялюсь на поощрительную улыбку Барбары.
— Дальше-то что происходило?
— Они... э... начали друг с другом...
— Так. Понятно. — Тетушка милостиво избавила меня от мучений. — Ты стал свидетелем отношений, выходящих за рамки служебных, да?
— Вроде того...
— И тебя эти самые отношения расстроили?
— С какой стати? — оскорбился я.
Рот Барбары растянулся до ушей.
— С той самой. Ах, какая неожиданная удача! А я-то голову ломала, какие способы придумать, чтобы...
— Чтобы доводить меня до ручки?
— Именно! А все оказалось чертовски просто и естественно!
— Я не буду работать с извращенцами!
— Собственно, никто тебя и не спрашивает, — отрезала Барбара и направилась к двери, напевая: — Ах, как все чудесно, ах, как все хорошо...
Только шагнув в коридор, тетушка обнаружила, что я все еще сижу в обнимку с одеялом, и мои уши заложил грозный рык:
— Встать! Шагом марш домой — принять душ, переодеться, и к восьми утра, чтобы был в моем кабинете!
— Да, мэм!
Эпизод 4
ХИЩНИК — ЖЕРТВА, ИЛИ СУГУБО НЕУСТАВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Амано Сэна.
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, Третий Корпус, март 2103 г., вторник, 17.30.
— А что, если... — Интимный шепот прямо в ухо.
— Замолчи, Паркер! Я думаю.
— Мне, право, ужасно жаль.
Извиняющийся Джей — это что-то! На эту мерзкую, гнусную, подлую личность совершенно невозможно долго обижаться. Казалось бы, такую жирную свинью подложил, испортил отношения с новым сотрудником, да так испортил, что «заново перезагрузиться» хочется, а не пытаться что-то объяснять!
Да и вообще, почему я должен оправдываться? Перед кем? Перед человеком, который ни в чем не разобрался — ни в чем, — но уже поторопился составить о вас впечатление, да к тому же нелицеприятное? Ничего себе напарничек — бросил на растерзание! Я на него всерьез рассчитываю, отваживаюсь, можно сказать, спуститься в ров со львами (ну, пусть только одним, зато каким!), надеясь, что мне прикроют спину... и все остальное, а он в бега! «Не надо ничего объяснять!» Предатель. Нет. Придурок! Наверняка даже не допер, зачем я его с собой притащил. Чурбан! Надо же быть внимательнее к людям, чутче! Я ему едва ли не кричу: «Спасите, помогите!» — а он удочки сматывает. Я что, должен был провести с ним предварительное собеседование на тему «Нетрадиционные отношения типа хищник—жертва»? Рассказать, как я на самом деле отношусь к, извиняюсь, ухаживаниям Джея Паркера? Это же просто смешно... и так очевидно! Всем, кроме Джея, а теперь еще одного кретина, свалившегося на мою голову. Хотя Джей ведь тоже не дурак на самом деле и все понимает. Иногда мне кажется, что он всего лишь пытается получить свою законную долю аморального удовлетворения, раз никакое иное в наших отношениях ему недоступно, и попросту надо мной издевается. Не хочешь со мной дружить, так изволь от меня бегать. Не знаю только, взаправду он такую игру придумал, или это во мне говорят остатки былой наивности.
А вообще, я сам дурак. Не следует играться подобными вещами. Иначе вещи поиграются тобой. Решил, понимаешь, убить нескольких зайцев: пристроить кота, пошутить над величайшим (после Барбары, разумеется) извращенцем Отдела, ввести Моргана в наш маленький безумный коллективчик... И каковы результаты? Кот обрел хозяина, вычеркиваем. Джей сам над всеми пошутил. Морган... в тяжелом клиническом шоке. Так сказать, система упала без возможности восстановления. Причем что характерно, сия аналогия небеспочвенна: в настоящий момент я как раз имею счастье наблюдать своего напарника, чертыхающегося над намертво повисшим браузером Galanet Explorer. Уже вечер рабочего дня — и ни слова с этой стороны. Интересно, сколько он еще будет копаться?
Решаю, наконец, осведомиться:
— А помочь попросить слабо?
Ответом служит лишь угрюмое сопение. Я щиплю за локоть Джея, уже давно потеснившего мой монитор и теперь лениво возлежащего на моем же столе. Для того чтобы пошептаться, разумеется. О том, как он виноват и что же теперь делать. В этом весь Джей — настоящая машина усугубления всего и вся.
— Паркер, разберись, наконец, с техникой!
Может, я излишне резко себя веду, но кто у нас системщик, в конце-то концов?
— Ну, раз ты про-о-осишь...
— Не надо! — Ну, наконец-то голос у парня прорезался. — Я сам.
— Не будь карапузиком! — да, я злопамятный! И про салочки, «догонялочки» и прочие ясельки помню прекрасно. И Моргану тоже припомню. Не раз. — Детский сад, вторая группа... Мой горшок, сломаю сам? Дай человеку исполнить свой трудовой долг!
— Человеку явно неплохо там, где он находится.
— Ну, надо же — два дня знакомы, а уже ревнует...
Это, конечно, Джей. Ну гад, ты у меня...
— Паркер, вон из комнаты! С тобой я потом поговорю! Я так с тобой поговорю!..
Наверно, на лице моем отразилась не очень сложная смесь сугубо негативных эмоций. Во всяком случае, блондина как ветром сдуло. Даже истинный виновник моего отвратительного настроения несколько съежился. Фу-х, давно пора выдохнуть и снова вдохнуть.
— Морган. Надо поговорить.
— Кому надо?
— Мне. — Интересно, удалась мне твердость в голосе или нет? — И тебе. Только ты об этом еще не знаешь, — вкрадчиво добавляю, пресекая несогласие на стадии зарождения.
— Как хочешь. Говори. Но вообще-то меня эти ваши игры, я считаю, касаться не должны.
— Разумеется, нет! Какие игры... Впрочем, сейчас ты обо всем узнаешь. Пойдем.
— Куда это еще?
— Уже без десяти шесть. Первая заповедь госслужащего: не задерживаться на работе.
— Значит, у нас еще десять минут. Если дело нельзя изложить за пять, то его не рассказать и за час, а столько времени я этой вашей ерунде уделять не собираюсь. У меня и своих проблем хватает.
— Каких же?
— Своих.
Фу-ты ну-ты, боже мой! Ох, и сложно с тобой, друг мой ситцевый...
— Морган. Я не хочу говорить здесь. И тебе не советую. Хотя бы потому, что техника в своей миниатюризации достигла истинных чудес! Или ты хочешь, чтобы мое скорбное признание транслировалось потом по всем отделам? А под трек умельцы еще и клипы ваяли?
Минутное замешательство.
— Но зачем?
— Вообще-то по правилам полагается. Представь, расследуем мы какое-то дело, тихо, сами по себе, а в один прекрасный день дружно не выходим на работу по причине безвременной кончины из-за тактильного знакомства с экскаватором. Должен же кто-нибудь потом определить, до чего конкретно мы могли докопаться, и тэ дэ.
— Ага. А некоторые, полагаю, используют записи в личных целях?
— Естественно. И знал бы ты, милый мой, как много этих некоторых... — вздыхаю я. Знал бы он к тому же, кому среди этих папарацци принадлежит пальма первенства... Ни за что бы не поверил. Нет, не мне, что вы! Даже не скажу кому. — Так мы идем?
— Ладно. Только недалеко и ненадолго.
— Хай, хай. — С энтузиазмом киваю. — Ближе всего, правда, только кафе-мороженое, а я его не люблю, но...
— Зато я люблю!
Ну и ну! А Кейн-то не дурак повредничать!
— Эх, жизнь моя, жестянка... И на что не пойдешь из любви к напарнику! Ладно, тебе мороженое, мне — Джем из-под него. Бартер?
— А я сегодня с джемом не хочу! Хочу шоколадное! — ехидно мурлыкает он, интонациями до боли напоминая Барбару.
— Тогда мне шоколад из-под него, только не говори, что не ешь мороженое с присыпкой сверху! Пойдем уже, капризуля!
Строго наказав до сих пор ошивающемуся поблизости Паркеру выключить глючную машину по-человечески, а затем не забыть закрыть вверенное помещение, я повел свое «сокровище» на освоение новых охотничьих территорий. Заказав пару сортов шоколадного мороженого (две порици, и обе не себе), я наслаждался видом райского блаженства на кошачьей физиономии, пока...
— И не думай, что этим широким жестом ты завоюешь к себе симпатию, извращенец!
Кто? Я?! Фу! Ну ладно! Все равно сейчас все объяснится, могу же я пока получить минутку реванша? Ну, самую малость!
— Ах, что ты, парень?! Ну, зачем мне твоя симпатия? Посуди сам: если б я пытался тебя соблазнить, я бы...
Ложка с остатками мороженого перекочевывает из онемевшей руки напарника, только что отнявшего ее ото рта, в мою. Терпеть не могу это лакомство, особенно шоколадную разновидность! По-моему, шоколад хорош отдельно, незачем его портить разбавлением в каком-то сомнительном молочном продукте и замораживанием. Людям потом это есть, между прочим, такое холодное! Бр-р-р. Но нравится же отдельным личностям... Например, вот этому, замершему напротив и застывшими глазами взирающему на меня, тщательно вылизывающего столовый прибор. Как зверек на удава. Не знаю, эротично или комично получилось — со стороны виднее, но, судя по всему, определенный эффект возымело! Упс, кажется, и на всех прочих посетителей тоже. А если учесть, сколько среди этих любителей сладкого мелькает знакомых лиц... н-да! А с той блондиночкой в кудряшках мы так мило флиртовали на днях, кажется... Теперь уже не судьба. Возможно, ни с кем уже не судьба. Амано, ты попал.
— Морган, я пошутил, — лихорадочно пытаюсь оправдаться. Похоже, мой напарник в полной отключке. За спиной слышатся смешки. Взгляд Кейна обретает около двух процентов своей осмысленности, следует в соответствующем направлении, зрачки сужаются, затем расширяются, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Вам-то что за дело? — огрызаюсь, за что получаю предупредительный тычок под ребра:
— Не хамить! Документы есть?
— В кармане... — Осекаюсь, потому что вспоминаю, где находится упомянутый карман. В пиджаке. А пиджак висит в ванной комнате. В квартире Джея, адрес и номер которой я не запомнил. Равно как не запомнил еще номер комма своего свежеиспеченного напарника.
— Не вижу ничего похожего, — ухмыляется полицейский. — Так и запишем: личность не установлена. Нападение с целью ограбления. Нанесение увечий. А что в чемоданах?
— Сам заглядывай.
Офицеры почти четверть минуты смотрят на содержимое чемоданов и на меня. Поочередно. Потом один из них тянет:
— Ну, дела...
Районная КПЗ, март 2103 г., вторник, 5 часов утра.
КПЗ близлежащего полицейского участка оказалась очень даже уютной. По крайней мере, в отсеке я обретался один, и поэтому в моем полном распоряжении оказалось одеяло, которым и пришлось спешно накрыться, потому что на сыром воздухе весенней ночи меня основательно продуло.
Местная айдишка не работала по причине сбоя районного сервера, поэтому опознание моей личности отложили до лучших времен. Конкретно — до утра, так как устранять неполадки посреди ночи не будет ни один здравомыслящий техник. Впрочем, меня это обстоятельство вполне устраивало, потому что освобождало от необходимости делить личное пространство с неоднозначно ориентированным напарником и выслушивать очередные наставления от...
— Подъем!
От горячо любимой тетушки.
Натягиваю одеяло на голову, в робкой надежде прикинуться трупом.
— Кому говорю? — Чего-чего, а стали, в ее голосе хватает.
— Я сплю, — буркаю в одеяло, но Барбара ухитряется все расслышать:
— Ну да, разумеется! С чистой совестью, конечно же! Сделал дело — гуляй смело, да?
Интересно, я смогу где-нибудь найти покой? Наверное, только на кладбище.
Сажусь на койке, протирая глаза. Вот ведь мерзавка, даже задремать не дала.
— У меня может быть хоть чуть-чуть свободного времени?
— Свободного от чего? — ехидно щурится тетушка. — От избиения законопослушных граждан?
— Никого я не избивал.
— Ну, если сотрясение мозга и обширное кровоизлияние туда же — не считаются... Действительно, никого.
— Он первый начал...
— М-да? Кто бы мог подумать!
— Он наставил на меня ствол!
— Неужели? — смеются синие глаза. — Ты его видел? Ствол этот?
— Э... — В самом деле, не видел. Только чувствовал прикосновение чего-то очень похожего.
— Не было никакого оружия! Он тебя напугать хотел, и только!
Упс. Значит, я приложил человека ни за что ни про что... Стыдно.
— И... что теперь будет?
— Полагаю, благодарность и внеочередной отгул за блестяще и своевременно проведенное задержание.
— Что?!
— Дяденька, которого ты... слегка помял, за полчаса до встречи с тобой тиснул из лаборатории, в которой работал, образцы нового синтетического препарата. Еще не запатентованного, в чем вся прелесть. И поскольку похищение было совершено в самом конце рабочего дня, уже после дежурного осмотра рабочих мест, то пропажи хватились бы лишь утром. А дяденька к тому времени уже оказался бы за «карантинным периметром», так что, сам понимаешь, доставать его оттуда было бы затруднительно. Очень. Но фармацевтическому концерну неуказанно повезло: вор наткнулся на тебя. В дальнейшем можно даже не сомневаться: его удача рассыпалась прахом при столкновении с твоей... удачей.
— Э...
— Мне даже странно, что ты в кои-то веки действовал просто и эффективно... — задумчиво тронула пальцами подбородок Барбара. — Ну-ка признавайся, что произошло ДО?
— До чего?
— До того, как ты решил заняться рукоприкладством!
— М-м-м... Мы были у Паркера.
— Это еще зачем? — Тетушка удивленно нахмурилась.
— Капитан Сэна подарил лейтенанту Паркеру котенка.
Идиотский рассказ, не находите?
— И?
— Что? — недоуменно пялюсь на поощрительную улыбку Барбары.
— Дальше-то что происходило?
— Они... э... начали друг с другом...
— Так. Понятно. — Тетушка милостиво избавила меня от мучений. — Ты стал свидетелем отношений, выходящих за рамки служебных, да?
— Вроде того...
— И тебя эти самые отношения расстроили?
— С какой стати? — оскорбился я.
Рот Барбары растянулся до ушей.
— С той самой. Ах, какая неожиданная удача! А я-то голову ломала, какие способы придумать, чтобы...
— Чтобы доводить меня до ручки?
— Именно! А все оказалось чертовски просто и естественно!
— Я не буду работать с извращенцами!
— Собственно, никто тебя и не спрашивает, — отрезала Барбара и направилась к двери, напевая: — Ах, как все чудесно, ах, как все хорошо...
Только шагнув в коридор, тетушка обнаружила, что я все еще сижу в обнимку с одеялом, и мои уши заложил грозный рык:
— Встать! Шагом марш домой — принять душ, переодеться, и к восьми утра, чтобы был в моем кабинете!
— Да, мэм!
Эпизод 4
ХИЩНИК — ЖЕРТВА, ИЛИ СУГУБО НЕУСТАВНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Амано Сэна.
Следственное Управление Службы Безопасности Федерации, Третий Корпус, март 2103 г., вторник, 17.30.
— А что, если... — Интимный шепот прямо в ухо.
— Замолчи, Паркер! Я думаю.
— Мне, право, ужасно жаль.
Извиняющийся Джей — это что-то! На эту мерзкую, гнусную, подлую личность совершенно невозможно долго обижаться. Казалось бы, такую жирную свинью подложил, испортил отношения с новым сотрудником, да так испортил, что «заново перезагрузиться» хочется, а не пытаться что-то объяснять!
Да и вообще, почему я должен оправдываться? Перед кем? Перед человеком, который ни в чем не разобрался — ни в чем, — но уже поторопился составить о вас впечатление, да к тому же нелицеприятное? Ничего себе напарничек — бросил на растерзание! Я на него всерьез рассчитываю, отваживаюсь, можно сказать, спуститься в ров со львами (ну, пусть только одним, зато каким!), надеясь, что мне прикроют спину... и все остальное, а он в бега! «Не надо ничего объяснять!» Предатель. Нет. Придурок! Наверняка даже не допер, зачем я его с собой притащил. Чурбан! Надо же быть внимательнее к людям, чутче! Я ему едва ли не кричу: «Спасите, помогите!» — а он удочки сматывает. Я что, должен был провести с ним предварительное собеседование на тему «Нетрадиционные отношения типа хищник—жертва»? Рассказать, как я на самом деле отношусь к, извиняюсь, ухаживаниям Джея Паркера? Это же просто смешно... и так очевидно! Всем, кроме Джея, а теперь еще одного кретина, свалившегося на мою голову. Хотя Джей ведь тоже не дурак на самом деле и все понимает. Иногда мне кажется, что он всего лишь пытается получить свою законную долю аморального удовлетворения, раз никакое иное в наших отношениях ему недоступно, и попросту надо мной издевается. Не хочешь со мной дружить, так изволь от меня бегать. Не знаю только, взаправду он такую игру придумал, или это во мне говорят остатки былой наивности.
А вообще, я сам дурак. Не следует играться подобными вещами. Иначе вещи поиграются тобой. Решил, понимаешь, убить нескольких зайцев: пристроить кота, пошутить над величайшим (после Барбары, разумеется) извращенцем Отдела, ввести Моргана в наш маленький безумный коллективчик... И каковы результаты? Кот обрел хозяина, вычеркиваем. Джей сам над всеми пошутил. Морган... в тяжелом клиническом шоке. Так сказать, система упала без возможности восстановления. Причем что характерно, сия аналогия небеспочвенна: в настоящий момент я как раз имею счастье наблюдать своего напарника, чертыхающегося над намертво повисшим браузером Galanet Explorer. Уже вечер рабочего дня — и ни слова с этой стороны. Интересно, сколько он еще будет копаться?
Решаю, наконец, осведомиться:
— А помочь попросить слабо?
Ответом служит лишь угрюмое сопение. Я щиплю за локоть Джея, уже давно потеснившего мой монитор и теперь лениво возлежащего на моем же столе. Для того чтобы пошептаться, разумеется. О том, как он виноват и что же теперь делать. В этом весь Джей — настоящая машина усугубления всего и вся.
— Паркер, разберись, наконец, с техникой!
Может, я излишне резко себя веду, но кто у нас системщик, в конце-то концов?
— Ну, раз ты про-о-осишь...
— Не надо! — Ну, наконец-то голос у парня прорезался. — Я сам.
— Не будь карапузиком! — да, я злопамятный! И про салочки, «догонялочки» и прочие ясельки помню прекрасно. И Моргану тоже припомню. Не раз. — Детский сад, вторая группа... Мой горшок, сломаю сам? Дай человеку исполнить свой трудовой долг!
— Человеку явно неплохо там, где он находится.
— Ну, надо же — два дня знакомы, а уже ревнует...
Это, конечно, Джей. Ну гад, ты у меня...
— Паркер, вон из комнаты! С тобой я потом поговорю! Я так с тобой поговорю!..
Наверно, на лице моем отразилась не очень сложная смесь сугубо негативных эмоций. Во всяком случае, блондина как ветром сдуло. Даже истинный виновник моего отвратительного настроения несколько съежился. Фу-х, давно пора выдохнуть и снова вдохнуть.
— Морган. Надо поговорить.
— Кому надо?
— Мне. — Интересно, удалась мне твердость в голосе или нет? — И тебе. Только ты об этом еще не знаешь, — вкрадчиво добавляю, пресекая несогласие на стадии зарождения.
— Как хочешь. Говори. Но вообще-то меня эти ваши игры, я считаю, касаться не должны.
— Разумеется, нет! Какие игры... Впрочем, сейчас ты обо всем узнаешь. Пойдем.
— Куда это еще?
— Уже без десяти шесть. Первая заповедь госслужащего: не задерживаться на работе.
— Значит, у нас еще десять минут. Если дело нельзя изложить за пять, то его не рассказать и за час, а столько времени я этой вашей ерунде уделять не собираюсь. У меня и своих проблем хватает.
— Каких же?
— Своих.
Фу-ты ну-ты, боже мой! Ох, и сложно с тобой, друг мой ситцевый...
— Морган. Я не хочу говорить здесь. И тебе не советую. Хотя бы потому, что техника в своей миниатюризации достигла истинных чудес! Или ты хочешь, чтобы мое скорбное признание транслировалось потом по всем отделам? А под трек умельцы еще и клипы ваяли?
Минутное замешательство.
— Но зачем?
— Вообще-то по правилам полагается. Представь, расследуем мы какое-то дело, тихо, сами по себе, а в один прекрасный день дружно не выходим на работу по причине безвременной кончины из-за тактильного знакомства с экскаватором. Должен же кто-нибудь потом определить, до чего конкретно мы могли докопаться, и тэ дэ.
— Ага. А некоторые, полагаю, используют записи в личных целях?
— Естественно. И знал бы ты, милый мой, как много этих некоторых... — вздыхаю я. Знал бы он к тому же, кому среди этих папарацци принадлежит пальма первенства... Ни за что бы не поверил. Нет, не мне, что вы! Даже не скажу кому. — Так мы идем?
— Ладно. Только недалеко и ненадолго.
— Хай, хай. — С энтузиазмом киваю. — Ближе всего, правда, только кафе-мороженое, а я его не люблю, но...
— Зато я люблю!
Ну и ну! А Кейн-то не дурак повредничать!
— Эх, жизнь моя, жестянка... И на что не пойдешь из любви к напарнику! Ладно, тебе мороженое, мне — Джем из-под него. Бартер?
— А я сегодня с джемом не хочу! Хочу шоколадное! — ехидно мурлыкает он, интонациями до боли напоминая Барбару.
— Тогда мне шоколад из-под него, только не говори, что не ешь мороженое с присыпкой сверху! Пойдем уже, капризуля!
Строго наказав до сих пор ошивающемуся поблизости Паркеру выключить глючную машину по-человечески, а затем не забыть закрыть вверенное помещение, я повел свое «сокровище» на освоение новых охотничьих территорий. Заказав пару сортов шоколадного мороженого (две порици, и обе не себе), я наслаждался видом райского блаженства на кошачьей физиономии, пока...
— И не думай, что этим широким жестом ты завоюешь к себе симпатию, извращенец!
Кто? Я?! Фу! Ну ладно! Все равно сейчас все объяснится, могу же я пока получить минутку реванша? Ну, самую малость!
— Ах, что ты, парень?! Ну, зачем мне твоя симпатия? Посуди сам: если б я пытался тебя соблазнить, я бы...
Ложка с остатками мороженого перекочевывает из онемевшей руки напарника, только что отнявшего ее ото рта, в мою. Терпеть не могу это лакомство, особенно шоколадную разновидность! По-моему, шоколад хорош отдельно, незачем его портить разбавлением в каком-то сомнительном молочном продукте и замораживанием. Людям потом это есть, между прочим, такое холодное! Бр-р-р. Но нравится же отдельным личностям... Например, вот этому, замершему напротив и застывшими глазами взирающему на меня, тщательно вылизывающего столовый прибор. Как зверек на удава. Не знаю, эротично или комично получилось — со стороны виднее, но, судя по всему, определенный эффект возымело! Упс, кажется, и на всех прочих посетителей тоже. А если учесть, сколько среди этих любителей сладкого мелькает знакомых лиц... н-да! А с той блондиночкой в кудряшках мы так мило флиртовали на днях, кажется... Теперь уже не судьба. Возможно, ни с кем уже не судьба. Амано, ты попал.
— Морган, я пошутил, — лихорадочно пытаюсь оправдаться. Похоже, мой напарник в полной отключке. За спиной слышатся смешки. Взгляд Кейна обретает около двух процентов своей осмысленности, следует в соответствующем направлении, зрачки сужаются, затем расширяются, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51