Кейна! Еще и приплатит. Ведь, как выясняется, на самом деле все не столь и страшно. Сеймей готов сам взяться за опекунство: это он мне дал понять недвусмысленно в самом начале нашего разговора. Как только рассказал об успешном возвращении принцессы Элери на родину. Вот какое дело, оказывается, его сюда привело! Впрочем, нечто подобное я и предполагал. А вот про Адвенту, про самое ее существование, он не знал и был, мягко говоря, потрясен. Конечно, я тактично назвал ее младшей сестрой-близнецом принцессы, не коснувшись скользкой темы клонирования. Пока. Хотя выявлять истинных лиц, стоящих за ее, гм, рождением, все равно придется вместе. Если, конечно, наше или их руководство не наложит вето — тогда все станет ясно и без расследования. Но изначально-то история представлялась моему знакомому простым похищением наследницы династии с целью пресечения последней и попытки государственного переворота! А теперь дело донельзя усложнилось новым неизвестным — малышкой Эд. При всем при этом (возвращаю комплимент обратно) Сеймей тоже парень хороший. Потому-то я ему почти все и рассказал. В таком деле, когда даже Барбара, чувствую, играет против нас (или нами, что почти одно и то же), лучше доверять интуиции или ничему вообще. Логика здесь пасует: слишком многое наши «противники» знают, а мы — нет, и можем не узнать никогда.
Так вот, возвращаясь к лорду: если он ее заберет, то девочка будет расти среди собственного народа, в заботе, достатке и покое. Операция по привнесению в ее внешность отличительных от настоящей наследницы трона черт — невысокая плата за это. А что может дать ей мой друг? Из вышеперечисленного ровным счетом ничего. Казалось бы, вопрос проще пареной репы. Один момент: отдать девочку на родину — это внятно и доходчиво объяснить ей, что Морган Кейн на самом деле не ее отец. Остальное — что ее сделали фишкой в игре — объяснять не понадобится, ребенок неглуп. Когда-нибудь все это в любом случае раскроется, но не в столь же восприимчивом возрасте, когда и гораздо менее серьезные вещи способны неузнаваемо искалечить душу! Нет. Я уверен, только это Сеймея и заботит. Я ж говорю, хороший человек. Та же Барбара, наверно, черта с два задается такими вопросами. Да и к детям у импов самое что ни на есть трепетное отношение, не требующее, думаю, объяснений.
А еще (и об этом думаем мы оба, это уж точно) неизвестно, не привязался ли к ней Морган. Без собственного ведома, разумеется. За два коротких дня.
И последнее. То, о чем уже беспокоюсь только я, едва ли имп настолько знаком с переживаниями моего друга. Не окажется ли так, что Эд — явная обуза на настоящий момент времени — в будущем станет ему дорога по-настоящему? Ведь пройдет от силы год-другой, и он жизни без нее представлять не будет. Я чувствую, я знаю, что так и окажется. Если мы не отнимем ее сейчас...
— Не знаю, — честно признался я. О чем он там спрашивал? Ага, можно ли доверять ребенка родителю, злоупотребляющему спиртным. — Хочешь, съездим, посмотришь сам?
— В такой час? — усомнился Сеймей.
— Час ночи, детское время, — возразил я. — Девочка, разумеется, спит, а вот счастливый отец — едва ли. Через двадцать минут убедимся, что все в порядке, и раскланяемся.
— Все еще волнуешься? Ну так поехали! — Мы быстро расплатились и сели в посольский кар. В течение всей быстрой езды в кабине царило молчание. Лорд опасно близко подобрался к моим мотивам. Да, я тревожусь. Переживаю за своего напарника и друга, который может принять решение (неважно, верное или нет, поддержу я это решение или в глубине души не одобрю) исходя из недостатка данных. Возьмется нести камень на гору, думая, что больше некому. Нет, не так! Не зная, что у кого-то есть повозка. Или даже катапульта.
А еще, если совсем уж честно... Я сам не понимаю, почему волнуюсь. Сердце не на месте. Будто бы история вовсе и не закончилась.

Ул. Строителей, дом 12, после полуночи.
«Дежавю», — подумал я, затормозив перед мерцающей щелью двери квартиры номер 13. Придержав Сеймея за рукав, я оттащил его на лестничную клетку. Какая удача, что лифта нет, а при подъеме по ступенькам мы не разговаривали! Через полминуты объединенная имперско-федеральная опергруппа приступила к действиям.
Поднимаясь по водосточной трубе (что казалось таким простым делом в прошлый раз, в канун Рождества, но теперь-то следовало двигаться и быстро, и бесшумно), я старался сосредоточиться на своем, так сказать, восхождении, но мысли лезли в голову всякие. Во-первых, не напрасно ли я впутал в дело полномочного представителя, в сущности, враждебной расы, пусть даже очень милого и дружелюбного? Не окажется ли у приоткрытой двери какое-нибудь банальное объяснение? Может, я снова барахтаюсь и пытаюсь плыть к берегу там, где и воды-то по пояс? Если Морган просто забыл прикрыть дверь, утомленный событиями сегодняшнего дня, то-то удивится, бедняга. Ладно уж, на этот случай, так и быть, выдам экспромтом какую-нибудь серенаду. Правда, по правилам они поются где-то под окном, а не у самой форточки. Хотя нет, и у форточки тоже. Но исключительно котами и не раньше чем через месяц. А еще Сеймей. Надеюсь, он догадается мне подыграть в случае чего.
Развлекая себя подобными мыслями, я примостился на край длинного карниза (да здравствуют доблестные строители с одноименной улицы!), на радость упомянутым выше котам опоясывающего все окна этажа по периметру, и осторожно переместился к окну кухни моего друга. Свет все горел. Впрочем, он горел, еще когда наш водитель парковался. Думал, на чай напросимся. Ан нет, какой уж там чай!
Сначала я чуть не сполз по трубе вниз — скромно и стремительно. Все-таки подглядывать за таким, гм, процессом как-то нетактично. Да-да, серенада была бы как нельзя кстати! А притворялся-то как! Ах, я неудачник, меня женщины не любят... Еще как любят! Вы только посмотрите, как они его любят!
Тут до моего обалдевшего мозга достучалась первая тревожная мысль. За телом пассии Моргана (ишь какая страстная: аж на пол повалила, прям на кухне) я не мог разглядеть лица моего друга, но... что-то в его движениях навело меня на решение вниз пока не прыгать. Какие-то они у него слишком дерганые. Руки... стоп! Мой товарищ раздет или почти раздет, а вот его дама одета полностью. А ведь должно быть наоборот! Да и кухня Мо не вдохновляет к подобному времяпрепровождению, если я вообще что-то понимаю в женщинах. В любом случае я увидел через коридор медленно приоткрывающуюся входную дверь, снова вспомнил про импа и понял, что сейчас чей-то кайф все равно будет безжалостно прерван. Лишь бы не моего напарника. Видят ками, на этот раз он меня не простит!
Женщина — хорошо сложенная незнакомая блондинка — полностью увлеклась... чем бы там она ни была увлечена. Постороннего она заметила, лишь, когда он почти миновал коридор. И похоже, с его стороны ситуация рисовалась совсем иначе, нежели с моей, раз он решился на вторжение. А вот преимуществом внезапности мой временный напарник, увы, распорядился на редкость неумело. «Не подходи!» — чуть не вскрикнул я, увидев, что этот болван делает еще один неосторожный шаг в сторону слабо барахтающегося Моргана и блондинки. Разглядеть бы еще, чем она там размахивает... маленькое, металлически-пластиковое — это может быть что угодно, от скальпеля до взрывного устройства. Я весь сжался на своем насесте, набираясь импульса для выбивания окна вовнутрь. На поле боя (а был именно бой, теперь я был уверен в этом на все сто) как раз произошла замена. Женщина оставила в покое вяло сопротивляющееся тело моего друга и переключилась на гостя, как и было запланировано. Нами. Что мы не учли, так это, что Сеймей, во-первых, подошел слишком близко, а во-вторых, не силен в рукопашном бое. То есть вообще. Оружие посла тотчас же покатилось под ноги сцепившейся парочке. Блондинка, ловкая, как кошка, вновь оказалась сверху... этот момент я и подгадал, чтобы одним ударом вышибить стекло. А вот не надо выбирать одну и ту же позицию с двоими партнерами, вот! Вела бы себя поскромнее, глядишь, меньше бы осколков досталось. Оглушенная и дезориентированная, она так и осталась лежать на полу, после того как Сеймей стряхнул ее тело со своего и отполз в сторону. Инъектор бы забрал, что ли. Всему учить надо...
— Шприц, пожалуйста.
Она зашевелилась и подняла голову.
— Шприц, — повторил я. — Давайте его сюда, миссис Корт. Хватит.
Уж насколько я трепетно отношусь к прекрасному полу, но, будь в инъекторе не снотворное, свернул бы гражданке шею, честное слово! Хорошо, хоть до Эд эта бестия не добралась. Потому что то, что для человека транквилизатор, пускай и мощный, для импа... даже думать не хочу.
И все же ай да молодцы мы с Сеймеем! Как чувствовали! Тот, конечно, слегка обомлел, увидев весьма даже живой труп супруги известного в Империи дипломата Федерации, но парень ведь и не оперативник, чтобы требовать от него невозможного. Простой имперский лорд...
— Что ты там бормочешь?
Кажется, мой напарник приходит в себя. И кажется, ему не совсем радостно пробуждаться на собственном диване после действия неизвестного мне препарата, да еще и в компании вашего покорного слуги, примостившегося на кресле напротив с оружием в руках. Да, у меня паранойя, и я этим горжусь! Хотя дверь за Сеймеем и запер.
— Я что, уже в аду?
Тут до меня дошло, что, довольный собой, и впрямь мурлычу какой-то пупсовый мотивчик. Про любофф.
Ну да, он вертелся в голове еще тогда, когда я взбирался к окнам своего друга. Фиг отвяжется теперь. Вообще, какая жалость, что я не влетел сквозь стекло с песней на устах! Леди Корт тогда сама слезно молила бы нас отвести ее в тихое, спокойное место, где ее оградят надежными решетками от таких, как мы!
— Ты в раю, друг мой! — торжественно провозгласил я. — Иначе что бы я здесь делал?
— Вот это меня и настораживает, — проворчал Мо, приподнимаясь на локтях. — Где Эд?
— Мате... отцовский инстинкт уже фунциклирует, — протянул я. — Спит дите. Барбара для надежности забрала ее к себе. На эту ночь.
— Что, и она здесь была? — простонал Кейн.
— А как же! И кудахтала над твоим распростертым телом, аки курица со стажем. Просила меня впредь быть с тобой понежнее... ну в общем, ты знаешь свою тетю. Да ты не волнуйся, у ребенка же к ней любовь с первого взгляда!
— Скорее к мороженому, которым та ее кормит!
— Это семейное, — хмыкнул я. — Ты лучше расскажи, как дело-то было. Как она сюда попала? Наша умница что, и искусству взлома обучена? А может, как я, по трубе? Ах, какая женщина!
— Без понятия. Но она уже была здесь, когда мы вернулись, это факт. Наверно, за Рэнди проследила. — Он помолчал. Должно быть, неприятно было почувствовать себя беззащитным в собственном доме. — Спряталась за портьерой здесь, в зале...
— Наверно, думала, что девочка здесь и спит: вещи-то, м-м-м, разбросаны по квартире равномерно. И не ожидала, что ты ей комнату отдал, а сам здесь ютишься, — завершил мысль я.
— Ну да. Выходит, я заснуть не мог, пошел на кухню чего-нибудь глотнуть. Она, наверно, и решила, что это Эд полуночничает... я обернулся... бренди разлил... а она в коридор выходит как раз.
— А дверь? — вспомнил я.
— Что — дверь?
— Почему она была открыта? Будь все нормально, мы бы позвонили, как правильные гости. И еще неизвестно, чем бы это тогда закончилось.
— А! Дверь! Не помню. Там замок проверять надо: иногда как будто защелкивается, а на деле нет.
Я не стал говорить, что с его работой замок такой надо менять, а то и вообще подыскивать место поуютнее, — чай, теперь не один. Еще напомню, и не раз. Сейчас меня интересовало другое.
— Любопытно, зачем она сама взялась за выполнение задания. По идее птица столь высокого полета...
— Может, доверяла только себе? — Мой напарник зевнул.
Позже выяснилось, что так оно и было. Успешно скрывшись из поля зрения закона посредством ликвидации собственного клона (раз именно госпожа Линн Корт финансировала эти эксперименты, то шанс сделать одного и себе она не упустила), леди потеряла возможность манипулирования кучей народа — от служащих архивов до киллеров, я хотел сказать, службы клининга. Зато приобрела полнейшую свободу действий. Правда, действовать приходилось уже самой, ни на кого не полагаясь. Любящий супруг, давно уже яростно деливший с женой власть, как в компании, так и на политическом поприще, больше радовался избавлению от соперницы, нежели переживал о смерти жены. А мог бы и поинтересоваться истинной подоплекой событий. Самодовольные люди...
Семейство Корт, оказывается, давно и безуспешно пыталось выиграть для себя монополию в торговле и, в ближайшей перспективе, в политических отношениях с Империей. Безуспешно, поскольку существующая династия придерживалась весьма умеренных взглядов на контакт с крупными корпорациями и прочими деятелями, стремящимися заполучить власть на чужой родине. Предпочитая официальных представителей Федерации, среди которых, кстати, фигурирует и Ричард Кейн. Но Корты решили малым (ничего себе малым!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51