Только эти два слова Бубуш и сказал. Ублейр хлопнул себя ладонью по лбу и взвыл.
— Это я и сам мог бы тебе сообщить! — рявкнул он. — Скажи мне что-то определенное. К примеру, почему он так дымится?
— Ага, вот это как раз то, что я знаю. Твоя находка, безотносительно к информации, которую она содержит, стоит, надо думать, целое состояние — для осведомленного коллекционера.
— Что?
— Эта штуковина очень древняя. Изготовлена задолго до изобретения патентованного пергамента , а также лавиковых ручек, чтобы на нем писать, приходилось использовать этот материал. — Бубуш указал на документы. — Нормальный горючий пергамент, который окружен особым рефрижераторным полем. Ему по меньшей мере два столетия.
Впервые за очень долгое время у Ублейра не нашлось никаких слов.
Впрочем, долго это его состояние не продлилось.
— Чудесно, — объявил он, хлопая себя лапой по горлу после хорошего глотка лавового мартини. — Итак, я просто подскакиваю к нужному торговцу и получаю славный куш. Честно говоря, я прямо сейчас предпочел бы поторговаться…
Глаза Бубуша расширились:
— Если ты намерен сбагрить этот документ по цене пары-другой бутылок, тогда давай. Я тебе за него отстегну целых пятьдесят оболов.
— Пятьдесят? — ухмыльнулся Ублейр, потирая лапы. — Что ж, тогда порядок. Сумма, по-моему, довольно приличная… Э-э, стоп. Ты? Ты мне за него деньги дашь? А в чем тут выгода?
Бубуш метнулся по комнате и встал до неловкости близко к Ублейру. Щелки его зрачком метались влево-вправо в поисках подслушивающих ушей.
— Выгода? Он, скорее всего, стоит больше, чем ты можешь себе представить, — но только в нужных лапах, вот как!
— Но в чьих лапах? И когда мы сможем этим лапам его загнать? Покажи мне способ, и я…
Бубуш замахал лапами:
— Ты что, не понимаешь? Это наш шанс! Мы ни за какую цену его не продадим!
— По-моему, ты уже слишком налимонился лавовыми мартини, — прохрипел Ублейр, указывая кривым когтем на пустую чашку Бубуша. — Ты несешь бред.
— А я тебе говорю — это наш шанс!
— Ладно. Шанс на что?
— Это именно то, что нам нужно, как ты не понимаешь? Но только, что это такое, я… я… я понятия не имею.
— Просто чудесно.
Бубуш внезапно стал приходить в отчаяние. Последние несколько часов взяли свое. На задворках его сознания терпение лежало кровоточащим, избитое злобными кулаками разочарования, — жертва даром потраченных часов. Бубуш уже потерял счет числу раз, когда мириады случайных бессвязных мыслей начинали кружиться у него в голове.
Фрагменты намеков на что-то полезное вспыхивали, затем исчезали. Крошечные частички ключей к чему-то большему выплывали наверх сквозь сумерки непонимания, раз-другой поблескивали и тонули бесследно. Лапы его понимания беспомощно ныряли в ил неведения и появлялись оттуда грязными и прискорбно пустыми, обтекая отбросами отчаяния. Короче говоря, Бубуш был просто уничтожен.
— Я кое-что из этого прикинул, но это такая малость…
— Скажи мне! — прорычал Ублейр.
— Никто не выводит на чем попало слова «Секретно! Совершенно секретно! Даже не думай это читать! Да-да. Именно ты!» — если это только… ну, если только это не впрямь что-то секретное, так? — Голос его нервно задрожал.
— Вот так откровение! — саркастически простонал Ублейр. Бубуш одарил его гневным взором:
— Если ты тут дерзить собрался…
— Ладно, ладно! Давай дальше.
— И никто не оставляет секретные материалы валяться там, где их кто угодно прочтет, верно? Обычно предпринимают массу предосторожностей, чтобы не дать секретным материалам попасть не в те лапы и так далее, потому что будет беда, если так получится.
— А смысл? — устало простонал Ублейр, уже начиная жалеть о том, что дал себе труд ввязать в это дело Бубуша. Он мог бы прямо сейчас заниматься чем-то по-настоящему восхитительным — например, квасить лавовые коктейли в приличном заведении.
— Смысл в том, что с точки зрения того, кто хотел сохранить тайну, наши лапы как раз и есть «не те».
Внезапно Ублейра достиг укол понимания.
— Да-да, мы должны быть «не теми», — продолжил Бубуш, слегка повышая голос. Возбужденная гортань обеспечивала ему писклявый оттенок. — Я хочу сказать, что это звучит разумно. Если мы не «те», а ими мы по определению быть не можем, ибо тогда мы сразу бы поняли, о чем этот материал… тогда мы просто должны быть «не теми»!
Ублейр энергично кивнул, по-прежнему лишенный даже намека на то, к чему все это может вести.
— И есть две вещи, которые мы можем проделать с этим материалом. Именно эти две вещи и делают его по-настоящему ценным…
— Ну, и что дальше?
— Во-первых, устроить шантаж…
— Да, да! — возопил Ублейр, с энтузиазмом размахивая лапами. — Ясно дело, мы запросто извлечем кучи оболов из того народа, который не хочет, чтобы этот материал получил огласку. А другая вещь?..
— Будь я проклят, если знаю.
— Ладно-ладно, нечего меня тут враньем кормить. Ты часами на эти картинки таращился. Ты должен что-то знать!
— Хорошо, я скажу, но учти — это только догадки! — Бубуш пренебрежительно махнул лапой, после чего ухватился за щипцы. — Смотри сюда… э-э… где же это… а, вот. Смотри внимательней. — Он указал на ряд странных контурных фигур. Некоторые были высокие, с остроконечными хвостами, копытами и рогами. Некоторые же — поменьше, с бородами и в длинных плащах, а также со странными плоскими колечками вокруг голов.
— Вот эти, — вслух размышлял Бубуш, указывая на высокие фигуры, — дьяволы.
— Почему ты так думаешь? — спросил Ублейр.
Бубуш хмыкнул и указал на остроконечные хвосты, копыта и рога.
— Как я уже сказал, это только догадки. — Тут он сделал свой взгляд решительно испепеляющим.
Телу Ублейра все-таки хватило приличия, чтобы извиниться за свой язык, и его рыло мгновенно покраснело.
— А вот эти, — продолжил Бубуш, указывая на меньшие фигуры в плащах и с головными кольцами, — как мне кажется, что-то вроде их врагов. Понимаешь, вот здесь те и другие стоят лицом друг к другу. — Он указал щипцами на верх одного листа пергамента, затем перелистнул отрезок невразумительного текста и помахал щипцами над другим листом. — А вот здесь они сражаются…
— Или танцуют, — предположил Ублейр. — Я видел, что такая хватка используется в некоторых пещерных танцах…
— Заткнись. — Бубуш перелистнул еще несколько страниц — к другой иллюстрации. Здесь было меньше стоящих фигур, зато вся земля была усеяна распростертыми телами существ обоих типов.
— Сражение продолжается? — предположил он.
— Или они протанцевали до рассвета и…
— Это предположение я проигнорирую с той надменной дерзостью, какой оно заслуживает, — проворчал Бубуш, переворачивая еще несколько листов. — Ага, вот как раз здесь у меня головная боль и возникла. До сих пор все это вроде бы имело смысл. Шло сражение. Но вот это… что ты извлечешь отсюда?
На сцене демонстрировались странные контурные фигуры. Причем они сидели, скрестив ноги, вокруг того, что выглядело как большой костер. В каждой руке были видны кольца размером почти с голову, украшенные по всей окружности меньшими кольцами. Казалось, они этими странными кольцами размахивают. Настораживало то, что некоторые из ртов были широко раскрыты.
В небе над ними было начертано одно-единственное слово.
— Есть идеи, что это может означать? — спросил Ублейр, указывая на слово «Аллилуйя!», начертанное в небе.
— Я уже говорил, — прохрипел Бубуш. — Будь я проклят, если знаю!
В Главном муниципальном зале предсказаний шел самый обычный день. Группа стареющих пророков сидела в гулком помещении вокруг любопытной формы мраморного стола, задавая важные вопросы, а затем разбрасывая специальные кости, чтобы предсказать ответы. Обсуждались там в основном горячие темы — например, когда следует провести в Аксолотле Первенство среди начинающих пророков или будет ли более счастливым для грядущей демонстрации сериала «Три гада» продлиться три недели, две недели либо один день.
Так все и должно было идти, если бы внезапно пара ног не прогрохотала по коридору, на предельно высокой скорости запуская в зал отчаянного мужчину. Врезавшись в твердые бамбуковые двери, он с легкостью проскочил их, после чего в довольно недостойной позе застыл у дальней стены, проклиная в высшей степени отполированную поверхности пола.
Самый главный муниципальный пророк, капитан Мабыть, вгляделся за край стола и прохрипел:
— Войдите.
Мужчин быстро встал на ноги, потирая пару стремительно синеющих ягодиц и умоляюще глядя капитану в глаза.
— Мне нужно узнать время бракосочетания. Причем это время должно соответствовать периоду абсолютно максимальной благоприятности. И это время бракосочетания узнать мне нужно прямо сейчас. Надо все заранее спланировать, понимаете?
— А кто вы такой? — проворчал капитан Мабыть, не вполне воодушевленный тем, что его с такой поспешностью отвлекли.
Прорицание было величественной и до расслабленности спокойной профессией. На человека этой профессии вообще не следовало набрасываться с такой дикостью. Особенно если у него был такой артрит, каким страдал сам капитан Мабыть.
— Корман Макинтош, продюсер игрового шоу «Сам себе пророк!» — радостно объявил незваный гость.
— Сам себе пророк? Что это еще за дилетантство? — проворчал Мабыть.
— Это просто астрологическое игровое шоу, когда ваша судьба оказывается в ваших руках. А ведет его Блинни Плутт. Оно очень популярно. Впрочем, не берите в голову. Полагаю, вы бываете очень заняты, когда оно проходит.
— Это что, одна из тех дневных театральных штучек?
— Да… но я…
— Ха, никогда его не смотрел. Я припоминаю времена, когда никто не осмелился бы устроить театральное представление, пока солнце не окажется далеко за фасадом Храма. У людей нынче слишком много свободного времени, а потому они его тратят на всякую ерунду. Вам так не кажется?
— Кажется. Уверен, так оно и есть. А теперь, будьте так добры, мне бы очень хотелось узнать время бракосочетания.
— Да-да, я помню. Расскажите мне поподробней.
— Гм… я не очень хорошо понимаю, как он это провернул, но Блинни Плутт сумел так все организовать, что победительница в шоу «Сам себе пророк!» в его финальной части «Расставь свои знаки» попросила его на ней жениться. Хотя на самом деле это он ее попросил, потому что он должен был… гм…
— Так вы собираетесь сообразить на троих раннюю свадьбу?
— Что?
— Должен был жениться на ней — вы же сами сказали. И нужно в темпе все устроить, пока все это дело наружу не вышло, так? Ха, ну и нравы у нынешней молодежи!
— Н-нет… вообще-то я так не думаю. — Корман задумчиво потер подбородок. — Вот старый дьявол, — пробурчал он себе под нос.
— Ну-с, давайте посмотрим, что же здесь можно сделать. — Мабыть с большим трудом поднялся на ноги, погремел своими подходяще разогретыми особыми костями, зажатыми в сморщенном кулаке, и зашаркал к дальней части стола. Стол этот был футов двадцать в длину, а в дальнем конце — странное дело! имел восемнадцатидюймовую стенку.
Подув на костлявые ладони и опершись бедрами об стол, Мабыть, почти без всей той церемонности, которую Корман от него ожидал, резко швырнул три рунных кубика катиться по всей длине стола.
Они лишь раз подпрыгнули, ударились о заднюю стенку и остановились посреди выжидательной тишины, нарушаемой только непрестанным подсасыванием дряхлым капитаном своей вставной челюсти.
Мабыть прошаркал к дальнему концу и вгляделся в руны, особенно шумно подсасывая челюсть, пока обдумывал значение этих рун.
— Самое благоприятное, говорите?
Корман кивнул.
— Гм… и как можно скорее?
— Да, нам нужно как можно сильнее сохранить все это событие в общественном сознании и начать продавать билеты, как только…
— Счастливый исход для счастливой парочки?
— Да, гм-м… думаю, да?
Мабыть хмыкнул, схватил рунные кубики и сунул их обратно в карман.
— Вторник на следующей неделе, — пропыхтел он, шаркая назад к своему креслу.
— Что? — воскликнул Корман. — Так скоро?
— Вы же хотели скоро. Сами сказали. Вбежали сюда без всякого объявления, как будто вам кто-то перец в задницу вставил. Я помню времена, когда молодые люди всегда стучали в дверь. Вторник на следующей неделе — и точка!
Тут в голове у Кормана возникло целое полчище проблем. Одежда… подарки… списки гостей… гм-м… костюмы…
Список рос. Паника начала угрожающе нависать над плечами продюсера. Тогда он резко развернулся и во весь дух бросился бежать из Главного муниципального зала предсказаний, на лету промахивая добрых пять шагов, прежде чем ему снова удавалось достичь соприкосновения с землей.
Вот в чем проблема с современной молодежью, — проворчал капитан Мабыть, буквально обтекая меланхолией. — Торопливость. Не могут дождаться, пока все толком не будет проделано. Я помню, в мои времена мы девушку добрых пару-другую раз на люди выводили, прежде чем вся эта свадебная суматоха свою уродливую голову поднимала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52