.. * * *
Весення распутица превратила дороги в почти непроходимое болото. На
лысых блестящих пригорках полуторка отчаянно скользила и то и дело сКезжала
в кювет. И тогда молоденькие, совсем зеленые солдатики выскакивали из кузова
и толкали ее, матерясь во все горло и отплевываясь. Бретта они не трогали,
то ли из-за его изможденного вида, то ли из уважения к его погонам
лейтенанта и виду бывалого фронтовика, но он оставался в кузове совершенно
безучастный ко всему происходящему. Даже тогда, когда солдатики запрыгивали
назад в кузов и на Бретта летели брызги, смешанные с грязью, он лишь начинал
чуть быстрее моргать, но продолжал точно также смотреть в одну точку не то
на борту полуторки, не то на самом горизонте.
- Полуторка, фронт, госпиталь... И опять: полуторка, фронт, госпиталь.
Какой-то маленький круг получается. Но и из него не вырваться. Не дадут. А
кто?... - думал Бретт и все никак не мог найти ответа. Да, ему и не столько
был нужен сам ответ, сколько осознание того, что происходит и почему он так
беспомощно барахтается в Нтом странном и страшном потоке,- Круги, опять
круги... Дорога, фронт, треножники, застенок, кабинет... и снова фронт. А
зачем? Экраны сметут город. Сметут ли? Один кошмар сменится другим? Нет...
не так. А что там, дальше, за площадью? Выход? Куда? Или там лишь
продолжение круга?
Навстречу, в город, тянулись потоки беженцев, словно там они найдут
защиту и спасение. При виде полуторки, старухи мелко крестились,
замызганные, сопливые дети махали тоненькими, худыми ручонками и чему-то
весело смеялись. Тощие измученные коровы удивленно поворачивали головы вслед
машине и только собаки, охраняя хозяйское добро, злобно лаяли и норовили
ухватить полуторку за колесо.
- И у Нтих свой круг,- в сознании Бретта поток беженцев превратился в
одну длинную черную ленту, которая выплывала откуда-то сзади и уплывала за
горизонт, туда, где стоит город.- Деревня, город... и снова: город,
деревня... Это ведь даже не круг, а кружочек. Нет, не так...Где-то же должен
быть выход? Неужели круг разрывается только тогда, когда кончается жизнь?
Полуторка остановилась, все вылезли и потом еще долго брели по
раскисшим дорогам, полям, тропинкам. Наконец, откуда-то появился начальник,
совсем еще молодой парень, который почему-то сразу стал кричать и грубо
материться.
- А-а!- подумал Бретт и слабо улыбнулся,- Кажется, прибыли на
фронт.- лицо парня, который отдавал приказания, показалось Бретту
знакомым.- Неужели же Нто сержант Крайн? Как странно... Впрочем, на войне
все на одно лицо.
Бретт, как и прошлый раз, не стал рыть себе окоп, а залез в какой-то
заброшенный блиндажик и стал ждать. Он даже сумел немного поспать. Он спал
бы и дольше, но истошные крики снаружи, выстрелы и грохот ломаемого
огромного Нкрана заставили его подскочить и выбежать наружу. Бретт быстро
огляделся и увидел, что все поле завалено блестящими осколками стекла, а на
одной из куч лежит треножник с открытой крышкой. И совсем рядом с ним на
воздухе горит странный зеленый кузнечик.
Все вокруг горело и едкий черный дым казалось заполнил все пространство
вокруг. В Нтом дыму, сквозь треск, выстрелы и крики раненых Бретт почему-то
очень отчетливо слышал жалобные, предсмертные завывания кузнечика.
- Не стрелять!! Сам сгорит!!- донесся до него отдаленный крик, но
выстрелы не прекращались.
- Что ж, пора,- пробурчал Бретт, когда завывания кузнечика
прекратились, и медленно пошел к треножнику. Он шел по полю, запинаясь о
кучи стекла и негромко чертыхаясь. Странно, но по нему стерляли сзади и пули
то и дело впивались в землю в двух шагах от него. Бретт даже остановился и
посмотрел назад - кто же стреляет? Но никого не увидал.
- Мерзавцам дым мешает хорошо прицелиться,- догадался Бретт,- А еще
стекло блестит... Я бы не промазал...
- Не стрелять!- донесся до него чей-то истошный крик, но пули
продолжали все также злобно свистеть рядом с ним. Бретт криво усмехнулся и
пошел дальше, также неторопливо, вразвалочку, словно все то, что происходит
вокруг, не имеет к нему никакого отношения.
- Кому суждено сгореть, тот точно не утонет,- хмыкнул Бретт и залез в
машину. Люк закрылся сам собой и весь цилиндр наполнился сладковатым
коричневым дымом. * * *
Бретт заметил Лерса еще издали. Тот сидел на краю площади между двумя
треножниками и смотрел куда-то вдаль.
- Ну, что ж, повезло,- буркнул Бретт,- А ну, пошевеливайся!
- Да, куда ж мы так бежим?- ворчливо отозвалась машина,- Чай, не на
пожар?! У нас тут ведь как заведено? Если ты новенький, то, будь добр, иди и
размножайся. Ты ведь новенький, правда?
- Ты мне еще поговори!- Бретт не сдержался и легонько стукнул
машину,- Будешь как черепаха тащиться, прибью мерзавку!- Бретт понял, что
машину просить дважды ненужно - она так припустила по площади, что другие
треножники останавливались и удивленно смотрели ей вслед.- Размножаться ей,
видите ли, захотелось! Перебьешься!
- Теперь меня засмеют,- жалобно запищала машина,- Мы ж только
строевым шагом умеем. А Нто какой-то форс-мажор... Но все равно, мы сначала
размножаемся, а уж потом делаем все остальное...
- Что?!- грозно прорычал Бретт и уж было собрался еще разок стукнуть
машину, но в Нто самое время его треножник резко остановился рядом с
Лерсом.- Ну, открывай свою крышку!- Бретт ухватился за края и вылез
наружу.
Бретт. не говоря ни слова, долго и пристально смотрел на Лерса, словно
хотел убедиться в том, что Нто именно тот человек, за которым его и послали.
На всякий случай он сунул руку в карман, где у него лежал пистолет. Лерс
тоже не проронил ни слова и прищурившись смотрел в лицо Бретту.
- Что, за мной прислали крысу?- не выдержал Лерс и скрипнул зубами,-
Что, нельзя-а-а?...- как-то по-особому зло протянул Лерс. Было видно, как
он весь напрягся, словно готовился напасть на врага.
- Нельзя-а-а...- в тон ему ответил Бретт и вытащил пистолет,-
Дезертиром быть нельзя-а-а. Их расстреливают.- Лерс в ответ хмыкнул, но
смолчал,- Но тебе, как офицеру, сначала полагается военно-полевой суд. Так
что...
- М-м!- полуиздевательски, полуудивленно промычал Лерс,- А я то
полагал, что ты меня за кирпичи отведешь, да и шлепнешь. А уж коли нет, так
пойдем. Куда идти прикажете?- Бретт махнул в сторону пустыни.
- А я бы не рекомендовал туда ходить,- вмешался треножник,- Там -
пустыня. Там жарко и нет воды. Там никого нет. Жара, песок и уроды...
- Тебя не спрашивают!- оборвал его Бретт,- А ты шагай,- он направил
пистолет в сторону Лерса.- Разберемся на месте.
Лерс медленно повернулся и пошел, внимательно глядя себе под ноги. Они
обогнули огромную груду кирпичей, на которой возились вороватые треножники,
немного постояли на самом краю пустыни, как бы собираясь с силами, и наконец
неторопливо побрели по желтому горячему песку.
Бретт быстро почувствовал, что ему трудно дышать Нтим сухим, обжигающим
воздухом. Грудь сдавило, а гимнастерка как наждачная бумага елозила по
спине. Ноги горели, словно он шел по раскаленной сковороде или угольям.
Голова у него начала кружиться, цвета вокруг резко потускнели, словно он
смотрел на мир сквозь белые матовые очки.
- Лучше бы сразу пристрелил, изверг,- после долгого молчания
прохрипел Лерс,- Или тебе доставляет удовольствие мучить людей?
- Заткнись,- еле слышно отозвался Бретт. Он чувствовал, что силы
покидают его, и начал бояться того, что снова не сможет выполнить задание.
Побои в подвале давали себя знать - заныли ушибленные места, во рту
появилась странная горечь, а ноги то и дело сводила судорога.
- Нет, чтобы все сделать по-человечески - залезть в треножники, выйти
на край площади и ждать, когда свои же тебя вдребезги разнесут. Или тебя
что-то гложет изнутри, а?- не унимался Лерс. Ему тоже было нелегко идти.
Солнце нещадно жгло распухшие синие ноги, а открытые спина и грудь быстро
приобрели цвет переспелого помидора. Он то и дело смотрел на свои ноги и
удрученно качал головой.- Что же Нто машина сделала с моими ногами?- думал
Лерс и не находил ответа. Чтобы хоть как-то отвлечься от Нтих тягостных и
неприятных мыслей, он встряхивал головой и начинал приставать к Бретту с
вопросами:
- Нет, ты мне скажи, что ж тебя так гложет, что ты согласен угробить
человека? Заморить его до смерти в пустыне, а?
- Заткнись,- опять еле слышно отозвался Бретт.
- М-м-м...Понятно.- Лерс остановился и повернул голову назад. Вид
полуживого Бретта вызвал у него лишь горькую усмешку, он хмыкнул и
отвернулся,- Мало тебя били. Потому и озверел... Думаешь, что там, за Нтой
пустыней ты найдешь что-нибудь новенькое? Дур-р-рак ты!... Это всего лишь
оч-чень большой круг и все... Я понял, ты ищешь выход.- Лерс медленно брел
по песку и в сущности разговаривал сам с собой. Его уже давно не волновало,
слышит ли его Бретт или нет. Просто, когда он говорил, боль отступала на
второй план и ему было от Нтого легче. Бретт сильно отстал и действительно
не слышал Лерса. Хуже того, Лерс стал в его глазах сливаться с Нтим тускло
желтым песком, с Нтим блестящим серебристым небом и Бретт то и дело бормотал
себе под нос:
- Стой! Стрелять буду!
На какое-то мгновение сознание резко вернулось к Бретту и совсем близко
он увидал сидящего на песке мужика, столб с какой-то надписью и огромное
черное сооружение, по форме напиминающее колодец. Он резко остановился, едва
не налетев на Лерса. Тот стоял, скрестив руки на груди и презрительно
посматривая на Бретта:
- Что-то медленно нынче крысы ползают.- сквозь зубы проговорил
Лерс,- Экспериментальные, что ли?- он повернулся к Бретту спиной, но
продолжал стоять.
-Шагай, предатель. У колодца будет короткий привал.- Бретт ткнул
пистолетом в спину Лерса.
- Точно, Нкспериментальные!- Лерс дернулся от боли в спине,- Всю
жизнь - Нкспериментальные. Вот только кому от Нтого польза, а?
Когда подошли к столбу поближе, Бретт медленно поднял голову и, водя в
воздухе указательным пальцем, по слогам прочитал надпись "Тута-тпруния".
Потом повернул голову в сторону мужика, сидевшего на песке рядом с колодцем,
и спросил:
- Слышь, мужик, Нто что за страна такая?- но, видя, что мужик никак
не реагирует на его слова и продолжает так же меланхолично качать головой из
стороны в сторону и что-то бормотать себе под нос, удрученно проговорил,-
А... Страна юродивых. Мужик, а дороги-то здесь есть какие?- в ответ
юродивый ничего не ответил и Бретт окончательно махнул на него рукой.
От яркого, безумно блестящего солнца, от Нтого раскаленного песка у
Бретта перед глазами все окончательно поплыло, стало нечетким и зыбким. В
конце концов Бретт уже не мог для себя уяснить сидит он на песке или все еще
продолжает стоять, видит он что-либо или все, что сейчас качается перед
глазами лишь его собственные галлюцинации. Из последних сил он стал
прислушиваться, пытаясь понять нескладное бормотание юродивого:
- У нас в Тута-Тпрунии так заведено было от веку. Ежели в носу
ковыряет - так, значит, ученый человек. Ежели бормочет много и невнятно -
гениальный политик. Ежели зело лют и кровушку людскую пьет
- так то ж сам царь-батюшка! А от него и топор, и плеть принять
незазорно. Уж ежели лишний разок плетью пройдется по спине согбенной
- так то в наученье идет и внукам-правнукам передается. Другого
наследства в Тута-Тпрунии нет да и без надобности оно, другое-то.
Юродивый замолчал и долго рисовал на песке замысловатые магические
фигурки. Бретт неожиданно сильно вспотел на солнцепеке и поминутно вытирал
сухой скрюченной ладонью шею и лоб. Потом перед глазами поплыли разноцветные
круги и он потерял сознание. Лерс подошел к лежащему на песке Бретту и
презрительно хмыкнул:
- Да, не выполнил ты парень ответственнейшего задания, увы!- он
наклонился и вытащил из руки Бретта пистолет,- И личное оружие потерял. Не
миновать тебе военного трибунала. Экспериментальная крыса сдохла, конец
Нксперименту! Прощай!- он уже повернулся, чтобы уйти, но передумал и
остановился,- Эй, друг, что Нто у вас тут за страна такая, Тута-Тпруния?
Кому она нужна? И что Нто за странный колодец?
Юродивый даже замер на мгновение и перестал качаться из стороны в
сторону. То ли вопрос его поразил, то ли он впервые понял о чем его
спросили, но Лерсу показалось, что он услышал вполне разумный ответ:
- Ходят тут разные. Задают идиотские вопросы. А вопросы-то надо не мне
задавать, а в колодец кричать. Там и ответ можно найти. Издревле так
повелось, люди-то больше доверяют тем, кого не видят, кто из колодца вещает.
1 2 3 4 5 6