Думаю, что мы сумеем найти с ней общий язык. А имея в своих рядах настоящего кланера, мы сумеем придать еще больше убедительности нашей легенде.
Несколько мгновений Трейн изучал лицо своего шефа.
— Как конкретно ты собираешься использовать ее?
— Бовос и Хаукс уже имеют опыт в поединках один на один, поэтому мы вчетвером сформируем ударное звено. Даун, также обладающая подобным опытом, вместе с Вилльерсом, Бликсом и Джото составят второй эшелон на тот случай, если кто-нибудь из нас выйдет из игры. Остальные остаются в резерве.
Дункан опасался услышать резкую отповедь капитана, которому явно не по душе было расставаться с испытанными боевыми товарищами. Однако на этот раз Трейн воздержался от возражений.
— Итак, теперь у нас полный тринарий, — только и сказал он. — Все, в чем мы сейчас нуждаемся, — это провести несколько показательных поединков.
— Ну, с этим у нас, думаю, затруднений не возникнет. Игры боевых роботов проводятся на Галатее регулярно. Какие сведения тебе удалось собрать?
— Ближайшие Игры будут проводиться на двух площадках — на знакомой уже тебе арене и на так называемом Ристалище.
— Колоритное местечко, доложу я тебе. Пятьдесят квадратных километров дикой местности, оборудованной макетами городов и мостов и всякой всячины, все в натуральную величину, не говоря уже о многочисленных природных красотах. Запланировано девять поединков. Первые четыре — командные. С каждой стороны участвует по одному звену. Затем четыре встречи один на один, и, наконец, в последнем могут принять участие все машины, уцелевшие в восьми предыдущих состязаниях.
— В командных поединках преимущество будет не на нашей стороне, — заметил задумчиво Дункан.
— Нам еще не приходилось выступать вместе. А времени на подготовку осталось совсем немного. Придется попотеть.
— У нас его вообще нет.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Первый поединок завтра утром. Но подожди, я еще не кончил. Из того, что я слышал от Бовоса и Хаукса, правила состязаний достаточно просты.
Теоретически каждый их участник может в любой момент выйти из игры, стоит ему подать соответствующий сигнал. Неизвестно, правда, как поведет себя при этом его противник, но это уже другая история.
Наша задача создать себе прочную репутацию, и как можно скорее, — заметил Дункан угрюмо. — Придется рискнуть. Мы не можем себе позволить роскошь проиграть матч ни в командных, ни в индивидуальных состязаниях.
Нам остается победить или умереть.
— Да, выбор у нас невелик, — согласился Трейн.
— Кто соперник?
— Не кто иные, как Кавалеристы Кармоди. Победители предыдущих Игр.
— Тем лучше, — рассмеялся Дункан, — хотя бы Даун будет довольна.
XVII
Галапорт
Галатея
Маршрут Скаи, Федеративное Содружество
22 мая 3057 г.
Дункан сидел в кабине своего «Хозяина Битвы» и мрачно разглядывал экран бокового монитора. Дни, последовавшие после начала Игр, не добавили ему особого оптимизма. Он никак не мог понять, какого черта он вообще ввязался в это сомнительное предприятие. По своей натуре он был законченным индивидуалистом, да и никогда не скрывал этого. Какое ему было дело до грандиозных планов Томаса Марика и его высокой политики?
Умереть в расцвете лет на потеху разнузданной толпы в забытом Богом уголке Галактики меньше всего входило в его планы.
Оснований для пессимистических мыслей было более чем достаточно.
Репутация Кавалеристов Кармоди была ему хорошо известна. Слов нет, все они были отпетыми негодяями и головорезами, но одновременно опытными и умелыми профессионалами, готовыми пойти на все ради достижения победы.
Кроме того, им была прекрасно известна топография местности, что уже само по себе давало немалое преимущество.
Правда, вопреки всем этим объективным обстоятельствам, отряду Кальма удалось выиграть три предыдущих поединка, но каждый раз судьба победителей висела на волоске…
— «Демон», ты видишь хоть что-нибудь? — прозвучал в его наушниках нетерпеливый голос Хаукса.
— Ничего, «Канонир», — отозвался Дункан. — Куда они подевались, хотел бы я знать.
— Это была идея Трейна — использовать в бою позывные, на тот случай если противнику удалось бы подключиться к системе их внутренней связи, но Дункан, хотя и считал всю эту затею совершенно бессмысленной в условиях ограниченного пространства Ристалища, возражать не стал. Его куда больше беспокоило то обстоятельство, как поведут себя четыре практически незнакомых друг другу пилота в непривычных для них условиях роботодрома.
— Я слышал, что ставки на нас продолжают расти, — ворвался в разговор голос Трейна.
Дункан готов был поклясться, что он уловил непривычные горделивые нотки в обычно бесстрастном голосе капитана.
— Сам-то ты на кого поставил? — насмешливо спросил он, хорошо зная, что, неизменно щепетильный во всем, что касалось его чести, Трейн ни за что не станет отвечать на столь унизительный вопрос.
Разговор сам собой прекратился, и Дункан вернулся к изучению дисплея сенсорного устройства ближнего радиуса действия.
Никаких следов присутствия Кавалеристов! Что бы это могло означать?
До сего дня ребята Кармоди неизменно использовали однообразную, но достаточно эффективную тактику. Обнаружив местонахождение флагмана неприятеля, они одновременно наваливались на него со всех сторон. То, что Вольному отряду Кальма до сих пор удавалось выходить сухим из воды, было в равной степени следствием высокого профессионализма его пилотов и изрядной доли удачи, которая пока неизменно оставалась на его стороне.
Сегодня, согласно жребию, Кавалеристы имели право выйти на поле Ристалища через любые из имеющихся ворот, что, с одной стороны, оставляло за ними известную свободу маневра, с другой — существенно осложняло задачу вольного отряда, поставленного и без того в невыгодные условия.
В северной части Ристалища цепочка каменистых холмов спускалась к песчаной пустыне, типичной для ландшафта Галатеи, пустыня, в свою очередь, переходила в лес, занимавший всю южную часть пологой равнины.
Кавалеристы избрали северные ворота, расположенные под прикрытием холмов, и, судя по всему, заняли выжидательную позицию, добровольно отдав инициативу противнику.
— Становится скучновато, — раздался в наушниках голос Бовоса.
— Полностью разделяю твои чувства, «Буйвол». А как у тебя дела, «Паладин»?
— Ничего нового, — сообщил Трейн. — Похоже, пора отправляться на разведку. Попробую сыграть роль подсадной утки. Иначе нам их оттуда не выманить…
Во время их первого поединка с Кавалеристами подобная тактика в конечном счете и обеспечила им успех.
Когда все четыре робота Кармоди окружили «Крестоносца» Хаукса, Дункан в своем «Хозяине Битвы» и Бовос в «Молоте Войны», по чистой случайности напавшие на их след, сумели выйти в тыл ничего не подозревающим Кавалеристам. Попав под перекрестный огонь, те сочли за благо прекратить сопротивление.
Предполагая, что Кармоди прибегнет к подобной же тактике и во время второго поединка, Дункан и его товарищи разработали собственный хитроумный план.
«Валькирия» Трейна, хотя и не обладала большой скоростью, имела достаточно мощную броню, прыжковые двигатели, обеспечивающие возможность совершать прыжки до ста пятидесяти метров, и легкое, но вполне современное вооружение. Разумеется, в поединках один на один она не могла тягаться со средними и тем более тяжелыми роботами, но в командных состязаниях ее роль была весьма заметна. На этот раз ей была отведена роль приманки.
Обнаружив одинокую и, по всем признакам, совершенно беззащитную «Валькирию», Кавалеристы не удержались от соблазна навалиться на нее всем скопом и не заметили приближения машин Дункана, Германа и Гарта.
Это была быстрая и эффектная победа.
Нечто подобное произошло и в третьем случае, хотя на этот раз победа далась куда с большим трудом.
Дункану хотелось надеяться, что переменчивое солдатское счастье не изменит им и на этот раз, хотя он и отдавал себе полный отчет в том, насколько хрупки были эти надежды.
Трейн обвел взглядом невысокую гряду холмов, преградившую ему путь.
Где-то там среди скал притаились его противники. «Убийца», «Горбун» и «Дракон», несомненно, уже заметили его появление. Он вполне сознательно предоставил им такую возможность.
При движении на невысокой скорости у него было вполне достаточно времени, чтобы еще раз как следует обдумать сложившуюся ситуацию.
Первоначально отряд Клинтона Кармоди по численности несколько превышал их собственный. В первые три дня Кармоди уже потерял три звена.
Сегодня им противостояло четвертое, последнее.
Приблизившись к основанию холмов, он развернул свою машину и вызывающе повел ее вдоль кромки пустыни на скорости примерно десять километров в час, продолжая внимательно наблюдать за экранами своих мониторов.
Воспользовавшись временным затишьем, он мысленно вернулся к анализу первых поединков. Его не оставляло неприятное ощущение, что во время разборов боев они упустили из виду некое важное обстоятельство, которое в конечном счете могло оказаться решающим для окончательного результата Игр.
Конюшня Кармоди имела достаточно стандартный для подобной антрепризы набор боевых машин, за исключением, может быть, «Копьеносца», оказавшегося его противником во вчерашнем поединке. Но не тип машины поразил тогда его. У всех роботов Кармоди на груди был изображен белый с золотом крест, официальный символ отряда. У вчерашнего «Копьеносца» вообще не было никаких опознавательных знаков. Трейн готов был поклясться, что их не было и у доброй половины машин, уничтоженных ими за последние дни.
Отряд Кальма стал участвовать в Играх, чтобы утвердить свою репутацию. А что, если и Кармоди решил пойти по схожему пути и использовал предыдущие поединки для проверки в деле потенциальных рекрутов? Если его предположение справедливо, то Кармоди сохранил еще добрую и наверняка лучшую половину своих роботов и пилотов.
Трейн остановил «Валькирию». В нескольких десятках метров впереди его путь пересекал глубокий овраг, достаточно обширный, чтобы дать укрытие целому звену боевых машин. Проверив показания датчиков, капитан осторожно направил своего робота к спуску в расщелину. Судя по показаниям, местность была совершенно пустынна, но интуиция профессионального пилота подсказывала Трейну, что противник должен быть где-то совсем близко. Предчувствие не обмануло капитана. Он не успел преодолеть и половины расстояния, отделяющего его от входа в расщелину, как обнаружил на мягкой поверхности земли отпечатки гигантских лап робота. Судя по конфигурации следов, они вели на юг… в сторону от холмов.
Не колеблясь, Трейн повел свою машину вниз по склону. Воспроизведя на экране монитора топографическую карту Ристалища, он убедился, что овраг тянется далеко на юго-восток, вплоть до окраины маленького городка, возведенного специально для придания поединкам боевых роботов еще большей эффектности и правдоподобия.
Кавалеристы и не собирались двигаться в сторону леса, где поджидали их Дункан и его товарищи. На этот раз они кардинально изменили свою тактику.
Судя по характеру следов, в состав звена входили три средних и одна тяжелая машина, что автоматически отводило им роль фаворитов в предстоящем поединке.
Итак, с кем же конкретно им сегодня предстояло иметь дело?
Трейн ввел показания приборов в память бортового компьютера. Спустя несколько секунд на экране появились первые результаты.
Первый из четырех роботов, «Убийца», представлял собой усовершенствованную конструкцию двух популярных моделей легких роботов, «Осы» и «Стингера», и по замыслу его создателей предназначался преимущественно для ближнего боя.
Второй из средних роботов, «Центурион», был снят с производства еще четверть века назад, но по-прежнему широко использовался даже в частях регулярной армии благодаря своему мощному и эффективному вооружению, включающему несколько скорострельных орудий, ракеты ближнего радиуса действия и лазеры средней мощности.
Третий, «Горбун», до сих пор считался лучшей боевой машиной для использования в стесненных условиях городских улиц.
Наконец, четвертый, шестидесятитонный «Дракон», являлся общепризнанным оружием главного удара.
Знакомое чувство близкой опасности наполнило грудь капитана. Враг был совсем близко, может быть, уже за следующим поворотом извилистого оврага.
Включив прыжковые двигатели, он поднял свою «Валькирию» в воздух и тут же увидел своего противника. Как Трейн и предполагал, им оказался «Центурион».
— «Демон», я «Паладин». Они в городе, — передал он. — Я только что едва не врезался в «Центуриона», поджидавшего меня у выхода из оврага.
— Рад тебя слышать, «Паладин», — немедленно отозвался Дункан, — а то мы здесь уже не знали, что и думать. Идем к тебе на помощь.
Из глубины оврага поднялось белое облако пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Несколько мгновений Трейн изучал лицо своего шефа.
— Как конкретно ты собираешься использовать ее?
— Бовос и Хаукс уже имеют опыт в поединках один на один, поэтому мы вчетвером сформируем ударное звено. Даун, также обладающая подобным опытом, вместе с Вилльерсом, Бликсом и Джото составят второй эшелон на тот случай, если кто-нибудь из нас выйдет из игры. Остальные остаются в резерве.
Дункан опасался услышать резкую отповедь капитана, которому явно не по душе было расставаться с испытанными боевыми товарищами. Однако на этот раз Трейн воздержался от возражений.
— Итак, теперь у нас полный тринарий, — только и сказал он. — Все, в чем мы сейчас нуждаемся, — это провести несколько показательных поединков.
— Ну, с этим у нас, думаю, затруднений не возникнет. Игры боевых роботов проводятся на Галатее регулярно. Какие сведения тебе удалось собрать?
— Ближайшие Игры будут проводиться на двух площадках — на знакомой уже тебе арене и на так называемом Ристалище.
— Колоритное местечко, доложу я тебе. Пятьдесят квадратных километров дикой местности, оборудованной макетами городов и мостов и всякой всячины, все в натуральную величину, не говоря уже о многочисленных природных красотах. Запланировано девять поединков. Первые четыре — командные. С каждой стороны участвует по одному звену. Затем четыре встречи один на один, и, наконец, в последнем могут принять участие все машины, уцелевшие в восьми предыдущих состязаниях.
— В командных поединках преимущество будет не на нашей стороне, — заметил задумчиво Дункан.
— Нам еще не приходилось выступать вместе. А времени на подготовку осталось совсем немного. Придется попотеть.
— У нас его вообще нет.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Первый поединок завтра утром. Но подожди, я еще не кончил. Из того, что я слышал от Бовоса и Хаукса, правила состязаний достаточно просты.
Теоретически каждый их участник может в любой момент выйти из игры, стоит ему подать соответствующий сигнал. Неизвестно, правда, как поведет себя при этом его противник, но это уже другая история.
Наша задача создать себе прочную репутацию, и как можно скорее, — заметил Дункан угрюмо. — Придется рискнуть. Мы не можем себе позволить роскошь проиграть матч ни в командных, ни в индивидуальных состязаниях.
Нам остается победить или умереть.
— Да, выбор у нас невелик, — согласился Трейн.
— Кто соперник?
— Не кто иные, как Кавалеристы Кармоди. Победители предыдущих Игр.
— Тем лучше, — рассмеялся Дункан, — хотя бы Даун будет довольна.
XVII
Галапорт
Галатея
Маршрут Скаи, Федеративное Содружество
22 мая 3057 г.
Дункан сидел в кабине своего «Хозяина Битвы» и мрачно разглядывал экран бокового монитора. Дни, последовавшие после начала Игр, не добавили ему особого оптимизма. Он никак не мог понять, какого черта он вообще ввязался в это сомнительное предприятие. По своей натуре он был законченным индивидуалистом, да и никогда не скрывал этого. Какое ему было дело до грандиозных планов Томаса Марика и его высокой политики?
Умереть в расцвете лет на потеху разнузданной толпы в забытом Богом уголке Галактики меньше всего входило в его планы.
Оснований для пессимистических мыслей было более чем достаточно.
Репутация Кавалеристов Кармоди была ему хорошо известна. Слов нет, все они были отпетыми негодяями и головорезами, но одновременно опытными и умелыми профессионалами, готовыми пойти на все ради достижения победы.
Кроме того, им была прекрасно известна топография местности, что уже само по себе давало немалое преимущество.
Правда, вопреки всем этим объективным обстоятельствам, отряду Кальма удалось выиграть три предыдущих поединка, но каждый раз судьба победителей висела на волоске…
— «Демон», ты видишь хоть что-нибудь? — прозвучал в его наушниках нетерпеливый голос Хаукса.
— Ничего, «Канонир», — отозвался Дункан. — Куда они подевались, хотел бы я знать.
— Это была идея Трейна — использовать в бою позывные, на тот случай если противнику удалось бы подключиться к системе их внутренней связи, но Дункан, хотя и считал всю эту затею совершенно бессмысленной в условиях ограниченного пространства Ристалища, возражать не стал. Его куда больше беспокоило то обстоятельство, как поведут себя четыре практически незнакомых друг другу пилота в непривычных для них условиях роботодрома.
— Я слышал, что ставки на нас продолжают расти, — ворвался в разговор голос Трейна.
Дункан готов был поклясться, что он уловил непривычные горделивые нотки в обычно бесстрастном голосе капитана.
— Сам-то ты на кого поставил? — насмешливо спросил он, хорошо зная, что, неизменно щепетильный во всем, что касалось его чести, Трейн ни за что не станет отвечать на столь унизительный вопрос.
Разговор сам собой прекратился, и Дункан вернулся к изучению дисплея сенсорного устройства ближнего радиуса действия.
Никаких следов присутствия Кавалеристов! Что бы это могло означать?
До сего дня ребята Кармоди неизменно использовали однообразную, но достаточно эффективную тактику. Обнаружив местонахождение флагмана неприятеля, они одновременно наваливались на него со всех сторон. То, что Вольному отряду Кальма до сих пор удавалось выходить сухим из воды, было в равной степени следствием высокого профессионализма его пилотов и изрядной доли удачи, которая пока неизменно оставалась на его стороне.
Сегодня, согласно жребию, Кавалеристы имели право выйти на поле Ристалища через любые из имеющихся ворот, что, с одной стороны, оставляло за ними известную свободу маневра, с другой — существенно осложняло задачу вольного отряда, поставленного и без того в невыгодные условия.
В северной части Ристалища цепочка каменистых холмов спускалась к песчаной пустыне, типичной для ландшафта Галатеи, пустыня, в свою очередь, переходила в лес, занимавший всю южную часть пологой равнины.
Кавалеристы избрали северные ворота, расположенные под прикрытием холмов, и, судя по всему, заняли выжидательную позицию, добровольно отдав инициативу противнику.
— Становится скучновато, — раздался в наушниках голос Бовоса.
— Полностью разделяю твои чувства, «Буйвол». А как у тебя дела, «Паладин»?
— Ничего нового, — сообщил Трейн. — Похоже, пора отправляться на разведку. Попробую сыграть роль подсадной утки. Иначе нам их оттуда не выманить…
Во время их первого поединка с Кавалеристами подобная тактика в конечном счете и обеспечила им успех.
Когда все четыре робота Кармоди окружили «Крестоносца» Хаукса, Дункан в своем «Хозяине Битвы» и Бовос в «Молоте Войны», по чистой случайности напавшие на их след, сумели выйти в тыл ничего не подозревающим Кавалеристам. Попав под перекрестный огонь, те сочли за благо прекратить сопротивление.
Предполагая, что Кармоди прибегнет к подобной же тактике и во время второго поединка, Дункан и его товарищи разработали собственный хитроумный план.
«Валькирия» Трейна, хотя и не обладала большой скоростью, имела достаточно мощную броню, прыжковые двигатели, обеспечивающие возможность совершать прыжки до ста пятидесяти метров, и легкое, но вполне современное вооружение. Разумеется, в поединках один на один она не могла тягаться со средними и тем более тяжелыми роботами, но в командных состязаниях ее роль была весьма заметна. На этот раз ей была отведена роль приманки.
Обнаружив одинокую и, по всем признакам, совершенно беззащитную «Валькирию», Кавалеристы не удержались от соблазна навалиться на нее всем скопом и не заметили приближения машин Дункана, Германа и Гарта.
Это была быстрая и эффектная победа.
Нечто подобное произошло и в третьем случае, хотя на этот раз победа далась куда с большим трудом.
Дункану хотелось надеяться, что переменчивое солдатское счастье не изменит им и на этот раз, хотя он и отдавал себе полный отчет в том, насколько хрупки были эти надежды.
Трейн обвел взглядом невысокую гряду холмов, преградившую ему путь.
Где-то там среди скал притаились его противники. «Убийца», «Горбун» и «Дракон», несомненно, уже заметили его появление. Он вполне сознательно предоставил им такую возможность.
При движении на невысокой скорости у него было вполне достаточно времени, чтобы еще раз как следует обдумать сложившуюся ситуацию.
Первоначально отряд Клинтона Кармоди по численности несколько превышал их собственный. В первые три дня Кармоди уже потерял три звена.
Сегодня им противостояло четвертое, последнее.
Приблизившись к основанию холмов, он развернул свою машину и вызывающе повел ее вдоль кромки пустыни на скорости примерно десять километров в час, продолжая внимательно наблюдать за экранами своих мониторов.
Воспользовавшись временным затишьем, он мысленно вернулся к анализу первых поединков. Его не оставляло неприятное ощущение, что во время разборов боев они упустили из виду некое важное обстоятельство, которое в конечном счете могло оказаться решающим для окончательного результата Игр.
Конюшня Кармоди имела достаточно стандартный для подобной антрепризы набор боевых машин, за исключением, может быть, «Копьеносца», оказавшегося его противником во вчерашнем поединке. Но не тип машины поразил тогда его. У всех роботов Кармоди на груди был изображен белый с золотом крест, официальный символ отряда. У вчерашнего «Копьеносца» вообще не было никаких опознавательных знаков. Трейн готов был поклясться, что их не было и у доброй половины машин, уничтоженных ими за последние дни.
Отряд Кальма стал участвовать в Играх, чтобы утвердить свою репутацию. А что, если и Кармоди решил пойти по схожему пути и использовал предыдущие поединки для проверки в деле потенциальных рекрутов? Если его предположение справедливо, то Кармоди сохранил еще добрую и наверняка лучшую половину своих роботов и пилотов.
Трейн остановил «Валькирию». В нескольких десятках метров впереди его путь пересекал глубокий овраг, достаточно обширный, чтобы дать укрытие целому звену боевых машин. Проверив показания датчиков, капитан осторожно направил своего робота к спуску в расщелину. Судя по показаниям, местность была совершенно пустынна, но интуиция профессионального пилота подсказывала Трейну, что противник должен быть где-то совсем близко. Предчувствие не обмануло капитана. Он не успел преодолеть и половины расстояния, отделяющего его от входа в расщелину, как обнаружил на мягкой поверхности земли отпечатки гигантских лап робота. Судя по конфигурации следов, они вели на юг… в сторону от холмов.
Не колеблясь, Трейн повел свою машину вниз по склону. Воспроизведя на экране монитора топографическую карту Ристалища, он убедился, что овраг тянется далеко на юго-восток, вплоть до окраины маленького городка, возведенного специально для придания поединкам боевых роботов еще большей эффектности и правдоподобия.
Кавалеристы и не собирались двигаться в сторону леса, где поджидали их Дункан и его товарищи. На этот раз они кардинально изменили свою тактику.
Судя по характеру следов, в состав звена входили три средних и одна тяжелая машина, что автоматически отводило им роль фаворитов в предстоящем поединке.
Итак, с кем же конкретно им сегодня предстояло иметь дело?
Трейн ввел показания приборов в память бортового компьютера. Спустя несколько секунд на экране появились первые результаты.
Первый из четырех роботов, «Убийца», представлял собой усовершенствованную конструкцию двух популярных моделей легких роботов, «Осы» и «Стингера», и по замыслу его создателей предназначался преимущественно для ближнего боя.
Второй из средних роботов, «Центурион», был снят с производства еще четверть века назад, но по-прежнему широко использовался даже в частях регулярной армии благодаря своему мощному и эффективному вооружению, включающему несколько скорострельных орудий, ракеты ближнего радиуса действия и лазеры средней мощности.
Третий, «Горбун», до сих пор считался лучшей боевой машиной для использования в стесненных условиях городских улиц.
Наконец, четвертый, шестидесятитонный «Дракон», являлся общепризнанным оружием главного удара.
Знакомое чувство близкой опасности наполнило грудь капитана. Враг был совсем близко, может быть, уже за следующим поворотом извилистого оврага.
Включив прыжковые двигатели, он поднял свою «Валькирию» в воздух и тут же увидел своего противника. Как Трейн и предполагал, им оказался «Центурион».
— «Демон», я «Паладин». Они в городе, — передал он. — Я только что едва не врезался в «Центуриона», поджидавшего меня у выхода из оврага.
— Рад тебя слышать, «Паладин», — немедленно отозвался Дункан, — а то мы здесь уже не знали, что и думать. Идем к тебе на помощь.
Из глубины оврага поднялось белое облако пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42