Даже медицинский отчет выглядит, как описание конца света.
Достаточно упомянуть, что на борту не осталось ни одной живой души: ни мужчины, ни женщины, ни ребенка. Сопротивление и мольбы остались без ответа. Монахи не пощадили ни младенца в колыбели, ни спящих в кровати молодых супругов. Только немногим удалось прыгнуть за борт и добраться до острова, на котором они были в ту ночь в полной безопасности.
Из девяноста восьми пассажиров остались в живых лишь двадцать. Капитан пытался противостоять вампирам с пистолетом в руках, но пули не оказали на них никакого воздействия. Тогда он вставил ствол пистолета себе в рот и выстрелил.
Когда на горизонте забрезжил рассвет, монахи спустились на плот и отправились восвояси, в свои мрачные подземелья.
Пятеро капуцинов, обалдевших от обилия крови, позабыли вернуться назад. Солнечный свет, опасный для их тел, как серная кислота, застал их врасплох и загнал в темное машинное помещение.
При дневном свете что-то зашевелилось в корабельной шлюпке. Это был Харвей Сондра. Первые крики в ночи вырвали его из объятий Морфея. Ему удалось взломать замок и заползти под шлюпку. Теперь же американец бродил по палубе, страдая и ужасаясь. В радиорубке он обнаружил мертвого радиста с располосованным горлом, а на нем труп Михаила, превратившегося с рассветом в обыкновенное мертвое тело.
Харвей Сондра вытер непроизвольно выступившие у него на глазах слезы и вышел в эфир с сигналом «SOS». Через некоторое время откликнулся военный крейсер. Харвей Сондра уставился в пустоту и стал ждать военных моряков.
Монотонным голосом он отрапортовал капитану-лейтенанту о происшедшем этой ночью. Тот сперва решил, что перед ним сумасшедший, но спасшиеся на острове мужчины и женщины подтвердили его рассказ. Кроме того, в машинном отделении были обнаружены фигуры в окровавленных рясах. Моряки дали по ним очередь из автоматов, но безуспешно. Пришлось отступить.
Через несколько часов прибыло подкрепление. На борту судна установили огнеметы. Когда снопы пламени охватили скелеты столетней давности, от них осталась одна зола.
Инспектор Дувлек также прибыл на борт «Мавритании». Он прошел мимо Харвея Сондры, не узнав его. Потом обернулся и пригляделся.
– Мистер Сондра, – растерянно сказал инспектор, – Боже, как вы выглядите! Ваши волосы...
Харвей Сондра пошел в каюту и посмотрел в зеркало. На него из зеркала уставился какой-то незнакомец. Его волосы, еще вчера светло-русые, за одну ночь стали седыми.
XIV
Полночь. Над островом снова звучит колокол. Солдаты застыли. Они рассеялись по всему замку, в том числе и во внутреннем дворике. Они ждут, готовые к нападению.
Со скрипом открывается дверь склепа. Шесть фигур выходят во двор. Развеваются тяжелые рясы, стальные мечи поблескивают в высохших руках.
– Включить свет!
Прожекторы залили светом всю площадку. Один из солдат вскрикнул при виде отвратительных мумифицированных черепов.
Капуцины не двигались.
– Огонь!
Загрохотало оружие. Серебряные пули впились в монахов. Те попадали.
– Огнеметы!
Солдаты пересекли дворик, навели огнеметы на безжизненные фигуры. Рясы вспыхнули. Осталась одна зола.
Войска провели всю ночь в замке Чалдерон, но ничего больше не случилось. На утро они очистили остров. После того как все поднялись на борт корабля, по радио были взорваны оставшиеся на Чалдероне боеприпасы. Эхо взрывов прокатилось по морю. Его слышали даже на побережье.
Плотное облако пыли поднялось над замком, а когда оно улеглось, на месте Чалдерона остались только жалкие камни. Нагонявшего в течение многих столетий страх на всю округу замка больше не существовало.
Инспектор Дувлек и Харвей Сондра стояли на палубе быстроходного морского катера и смотрели на остров.
– Невероятно, – обратился инспектор к Харвею. – Мы живем в двадцатом веке и все же... – Он замолчал. – Но теперь с вампирами покончено раз и навсегда.
– Несчастные жертвы кровавой ночи на «Мавритании» были позавчера сожжены. Но никакого сокровища в замке не нашли, – ответил Харвей Сондра. – Это просто счастье, что вы действовали оперативно и уведомили вооруженные силы, инспектор.
Дувлек пожал плечами.
– Что мне оставалось делать, когда Тино Салварин прокрутил мне свой фильм? Салварин был испуган и поражен, когда я его арестовал после разговора с вами по радио. Он считал вас мертвым и собирался сыграть роль благородного друга перед Стеллой Кантон, а потом и утешить ее.
Харвей Сондра провел рукой по белым волосам.
– Теперь все позади. Мы должны забыть это. Монахов больше нет. Позавчера убиты пятеро на борту «Мавритании», и сегодня – шестеро в Чалдероне. Вы хороший стратег и организатор, инспектор Дувлек.
Впервые за много дней маленький инспектор улыбнулся.
– Я сделал все, что было в моих силах, – сказал он скромно, – а что предпримете вы, мистер Сондра?
– Мы со Стеллой Кантон хотели провести вместе трехнедельный отпуск в Неаполе, инспектор. Нам уже можно покинуть город?
– Разумеется, я не буду вас больше задерживать. Все происшедшее прошу сохранить в тайне от прессы и общественности. Мертвецы с «Мавритании» будут отнесены на счет аварии на судне.
Харвей Сондра оглянулся. Остров Чалдерон уменьшался прямо на глазах, становясь таким маленьким и незначительным.
Через день после этого разговора Харвей Сондра и Стелла Кантон отбыли в Неаполь. Инспектор Ференц Дувлек проводил их до самолета. Он был вынужден сообщить им, что ночью Тино Салварин подкупил сторожа и сбежал из камеры предварительного заключения.
Черный Степан
I
Профессор Салварин был гениальным химиком и преступником. Он был одним из крестных отцов итальянской мафии. Жажда власти пожирала его, в мечтах профессор видел себя королем всего преступного мира. Но осуществить подобные планы очень нелегко. У Салварина была масса соперников, не уступающих ему ни в хитрости, ни в хладнокровии, ни в беспощадности.
Среди них особо выделялись Бенито Молента, контролирующий Сицилию и южную Италию, Франческо де Люкка, глава мафии северной Италии, и, конечно, великий Ренато Андорра, живая легенда, ему принадлежали промышленные концерны, и он являлся одним из заправил в политических кругах.
Андорра мог приказывать Моленте и де Люкка. Профессора Салварина он считал навязчивым выскочкой и игнорировал его. Но Ренато Андорре было уже за семьдесят. После неудачного покушения у него отказали ноги, он передвигался только в кресле на колесах. Жил Андорра в противоатомном бункере в пригородах Гран-Сассо. Оттуда он и контролировал железной рукой свою обширную империю.
Все эти люди были врагами профессора Салварина. Ему пришлось смириться с поражением, когда Бенито Молента вытеснил его из наркобизнеса в Калабрии. Профессор Салварин потерял несколько верных людей, значительный капитал, но что еще хуже – свое лицо и влияние, приобретенные с таким трудом.
Поэтому он был не в настроении слушать истории своего сына Тино. Отец и сын Салварин сидели в кабинете профессора на его вилле с окнами на Неаполитанский залив.
– У меня забита голова и без твоих историй о привидениях, – проворчал профессор. – Меня абсолютно не интересует, оживают ли трупы в Югославии или нет. Ты должен радоваться, что я вообще вызволил тебя из тюрьмы. Советую несколько лет не показываться в тех местах. Что тебе еще понадобилось на этом «таинственном» Чалдероне?
– Я хочу прикончить последнего из шайки дьяволов, имеющих на своей совести мою невесту, – с ненавистью произнес Тино.
– Что? Кажется, ты говорил, что их уже уничтожили.
– Так нет же. Я действительно показал инспектору фильм, но некоторые фотографии сохранил для себя, предполагая передать их газетам, но сделка не состоялась. Эта тема закрыта для прессы.
– Ну и что же? Эти духи уничтожены или?..
– Во время допроса я узнал, что пятерых сожгли на «Мавритании», шестерых в самом замке. Но на некоторых моих снимках отчетливо видны двенадцать всадников. Один, видимо, уцелел. Он все еще бродит по Чалдерону.
Профессор Салварин наморщил лоб. Это был худой седой мужчина, имеющий обыкновение немного сутулиться. Его узкое аскетическое лицо выражало цинизм и разочарование.
– Я должен признать, что твои снимки и рассказы впечатляют, Тино, – сказал он. – Любопытно и то, что мне удалось разузнать из различных источников. Ты хочешь уничтожить этого демона из Чалдерона? Серебряной пулей или огнеметом, как я полагаю.
– Да, – твердо ответил Тино, – я хочу лично отомстить за Луизу.
– Ты не сделаешь этого. Мне нужно это существо. Представь себе, его не берет ни пуля, ни бомба. Это мог бы быть уникальный убийца. С таким союзником я смогу устранить всех моих врагов и занять по праву принадлежащее мне место.
– Но это же невозможно, папа. Этот мумифицированный труп не может находиться на солнечном свете. Он не переносит огня, его можно убить только серебряной пулей.
Профессор Салварин подошел к окну, заложил руки за спину и спокойно наблюдал яхты в заливе.
– Я покрою его тело слоем искусственного материала, защищающего от света и огня, – возразил он. – Конечно, серебро по-прежнему в состоянии убить его, но кто же в конце концов стреляет в наше время серебряными пулями?
– А как ты хочешь держать эту кровавую бестию под контролем?
– При помощи серебряной капсулы, которую я вмонтирую в его тело. Она сможет взрываться по моему приказу. Вопрос только в том, хватит ли у этого создания ума, чтобы выполнять мои приказы, или это просто животное.
Через двое суток глубокой ночью над остатками руин Чалдерона завис вертолет. Прожекторы осветили двор и засекли темную фигуру в рясе.
На борту вертолета находился сам профессор Салварин. Кроме него здесь еще были пилот и двое верных профессору людей. Мафиози несколько испугались, когда монах поднял к небу бородатую голову и обнажил клыки. Дьявольский капуцин взмахнул мечом.
Вертолет медленно пошел на посадку.
– Давай! – крикнул профессор.
Сплетенная из серебряных нитей сеть накрыла ужасное чудовище. В ответ раздалось рычание.
Вертолет приземлился. Профессор и его помощники выпрыгнули и взялись за концы сети. Черные зубы щелкнули в непосредственной близости от ноги профессора.
– Быстро! На борт его!
Трое мужчин легко подняли сеть в вертолет. Это был геликоптер, рассчитанный на двенадцать человек.
Спустя сорок пять минут вертолет приземлился на поляне перед Цадаром. Монах был положен во вместительный гроб. Профессор Салварин приготовил бумаги, чтобы легально отправить гроб самолетом в Неаполь.
Уже на следующий день страшное создание оказалось в лаборатории на операционном столе. Руки и ноги его были крепко прикованы к столу.
Паола Лачеста, доверенное лицо и любовница профессора, ассистировала ему во время операции.
– Сейчас мы определим, обладает ли эта бестия разумом, – заявил профессор.
Паоле Лачесте внезапно стало холодно. Лаборатория с бесконечными рядами стеклянных сосудов, электрических осциллографов, набором блестящих хирургических инструментов напомнила ей декорации к фильму о Франкенштейне. Ко всему прочему еще и это безобразное чудовище на операционном столе.
Черное, высохшее тело лишилось рясы. Оно выглядело без развевающейся одежды как экспонат-вешалка, извлеченный из гробницы египетского фараона. Морщинистая, словно кора старого дерева, кожа обтягивала невесомые ломкие кости.
– Как же... он... может видеть и слышать? – с ужасом спросила Паола.
Профессор передернул плечами.
– Разве я знаю? Это настоящее издевательство над природой. Как в этом хилом полускелете вообще умудрилась удержаться жизнь? Если подумать, что потусторонние силы смогли оживить на Чалдероне и заставить скакать скелеты лошадей, то факт, что подобная бестия видит пустыми глазницами и слышит ушными впадинами, представляется вполне возможным и допустимым. Летучие мыши могут ведь летать в темной комнате, избегая натянутых в ней нитей.
– Летучие мыши производят ультразвуковые волны, которые отражаются от любого препятствия.
– Ультразвук... телепатия... существование надпространства. Меня интересуют только результат и возможность применения его на практике для достижения моих целей. – Профессор сделал паузу. – Так как эти останки были когда-то рыцарем-крестоносцем и монахом, то он должен понимать латынь.
Профессор приставил к шее мумии серебряный нож. Тело вздрогнуло.
– Если ты меня понимаешь и признаешь своим хозяином и повелителем, кивни, – прокричал профессор на латыни.
Ничего не произошло. Тогда профессор слегка кольнул монаха, и усохший череп энергично закивал. Профессор Салварин захохотал.
– Согласен ли ты служить мне и выполнять все мои распоряжения? – продолжил профессор на латыни. – Ты всегда будешь в моей власти независимо от моего физического присутствия. Будешь моим слугой?
И вновь кивнул дьявольский монах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Достаточно упомянуть, что на борту не осталось ни одной живой души: ни мужчины, ни женщины, ни ребенка. Сопротивление и мольбы остались без ответа. Монахи не пощадили ни младенца в колыбели, ни спящих в кровати молодых супругов. Только немногим удалось прыгнуть за борт и добраться до острова, на котором они были в ту ночь в полной безопасности.
Из девяноста восьми пассажиров остались в живых лишь двадцать. Капитан пытался противостоять вампирам с пистолетом в руках, но пули не оказали на них никакого воздействия. Тогда он вставил ствол пистолета себе в рот и выстрелил.
Когда на горизонте забрезжил рассвет, монахи спустились на плот и отправились восвояси, в свои мрачные подземелья.
Пятеро капуцинов, обалдевших от обилия крови, позабыли вернуться назад. Солнечный свет, опасный для их тел, как серная кислота, застал их врасплох и загнал в темное машинное помещение.
При дневном свете что-то зашевелилось в корабельной шлюпке. Это был Харвей Сондра. Первые крики в ночи вырвали его из объятий Морфея. Ему удалось взломать замок и заползти под шлюпку. Теперь же американец бродил по палубе, страдая и ужасаясь. В радиорубке он обнаружил мертвого радиста с располосованным горлом, а на нем труп Михаила, превратившегося с рассветом в обыкновенное мертвое тело.
Харвей Сондра вытер непроизвольно выступившие у него на глазах слезы и вышел в эфир с сигналом «SOS». Через некоторое время откликнулся военный крейсер. Харвей Сондра уставился в пустоту и стал ждать военных моряков.
Монотонным голосом он отрапортовал капитану-лейтенанту о происшедшем этой ночью. Тот сперва решил, что перед ним сумасшедший, но спасшиеся на острове мужчины и женщины подтвердили его рассказ. Кроме того, в машинном отделении были обнаружены фигуры в окровавленных рясах. Моряки дали по ним очередь из автоматов, но безуспешно. Пришлось отступить.
Через несколько часов прибыло подкрепление. На борту судна установили огнеметы. Когда снопы пламени охватили скелеты столетней давности, от них осталась одна зола.
Инспектор Дувлек также прибыл на борт «Мавритании». Он прошел мимо Харвея Сондры, не узнав его. Потом обернулся и пригляделся.
– Мистер Сондра, – растерянно сказал инспектор, – Боже, как вы выглядите! Ваши волосы...
Харвей Сондра пошел в каюту и посмотрел в зеркало. На него из зеркала уставился какой-то незнакомец. Его волосы, еще вчера светло-русые, за одну ночь стали седыми.
XIV
Полночь. Над островом снова звучит колокол. Солдаты застыли. Они рассеялись по всему замку, в том числе и во внутреннем дворике. Они ждут, готовые к нападению.
Со скрипом открывается дверь склепа. Шесть фигур выходят во двор. Развеваются тяжелые рясы, стальные мечи поблескивают в высохших руках.
– Включить свет!
Прожекторы залили светом всю площадку. Один из солдат вскрикнул при виде отвратительных мумифицированных черепов.
Капуцины не двигались.
– Огонь!
Загрохотало оружие. Серебряные пули впились в монахов. Те попадали.
– Огнеметы!
Солдаты пересекли дворик, навели огнеметы на безжизненные фигуры. Рясы вспыхнули. Осталась одна зола.
Войска провели всю ночь в замке Чалдерон, но ничего больше не случилось. На утро они очистили остров. После того как все поднялись на борт корабля, по радио были взорваны оставшиеся на Чалдероне боеприпасы. Эхо взрывов прокатилось по морю. Его слышали даже на побережье.
Плотное облако пыли поднялось над замком, а когда оно улеглось, на месте Чалдерона остались только жалкие камни. Нагонявшего в течение многих столетий страх на всю округу замка больше не существовало.
Инспектор Дувлек и Харвей Сондра стояли на палубе быстроходного морского катера и смотрели на остров.
– Невероятно, – обратился инспектор к Харвею. – Мы живем в двадцатом веке и все же... – Он замолчал. – Но теперь с вампирами покончено раз и навсегда.
– Несчастные жертвы кровавой ночи на «Мавритании» были позавчера сожжены. Но никакого сокровища в замке не нашли, – ответил Харвей Сондра. – Это просто счастье, что вы действовали оперативно и уведомили вооруженные силы, инспектор.
Дувлек пожал плечами.
– Что мне оставалось делать, когда Тино Салварин прокрутил мне свой фильм? Салварин был испуган и поражен, когда я его арестовал после разговора с вами по радио. Он считал вас мертвым и собирался сыграть роль благородного друга перед Стеллой Кантон, а потом и утешить ее.
Харвей Сондра провел рукой по белым волосам.
– Теперь все позади. Мы должны забыть это. Монахов больше нет. Позавчера убиты пятеро на борту «Мавритании», и сегодня – шестеро в Чалдероне. Вы хороший стратег и организатор, инспектор Дувлек.
Впервые за много дней маленький инспектор улыбнулся.
– Я сделал все, что было в моих силах, – сказал он скромно, – а что предпримете вы, мистер Сондра?
– Мы со Стеллой Кантон хотели провести вместе трехнедельный отпуск в Неаполе, инспектор. Нам уже можно покинуть город?
– Разумеется, я не буду вас больше задерживать. Все происшедшее прошу сохранить в тайне от прессы и общественности. Мертвецы с «Мавритании» будут отнесены на счет аварии на судне.
Харвей Сондра оглянулся. Остров Чалдерон уменьшался прямо на глазах, становясь таким маленьким и незначительным.
Через день после этого разговора Харвей Сондра и Стелла Кантон отбыли в Неаполь. Инспектор Ференц Дувлек проводил их до самолета. Он был вынужден сообщить им, что ночью Тино Салварин подкупил сторожа и сбежал из камеры предварительного заключения.
Черный Степан
I
Профессор Салварин был гениальным химиком и преступником. Он был одним из крестных отцов итальянской мафии. Жажда власти пожирала его, в мечтах профессор видел себя королем всего преступного мира. Но осуществить подобные планы очень нелегко. У Салварина была масса соперников, не уступающих ему ни в хитрости, ни в хладнокровии, ни в беспощадности.
Среди них особо выделялись Бенито Молента, контролирующий Сицилию и южную Италию, Франческо де Люкка, глава мафии северной Италии, и, конечно, великий Ренато Андорра, живая легенда, ему принадлежали промышленные концерны, и он являлся одним из заправил в политических кругах.
Андорра мог приказывать Моленте и де Люкка. Профессора Салварина он считал навязчивым выскочкой и игнорировал его. Но Ренато Андорре было уже за семьдесят. После неудачного покушения у него отказали ноги, он передвигался только в кресле на колесах. Жил Андорра в противоатомном бункере в пригородах Гран-Сассо. Оттуда он и контролировал железной рукой свою обширную империю.
Все эти люди были врагами профессора Салварина. Ему пришлось смириться с поражением, когда Бенито Молента вытеснил его из наркобизнеса в Калабрии. Профессор Салварин потерял несколько верных людей, значительный капитал, но что еще хуже – свое лицо и влияние, приобретенные с таким трудом.
Поэтому он был не в настроении слушать истории своего сына Тино. Отец и сын Салварин сидели в кабинете профессора на его вилле с окнами на Неаполитанский залив.
– У меня забита голова и без твоих историй о привидениях, – проворчал профессор. – Меня абсолютно не интересует, оживают ли трупы в Югославии или нет. Ты должен радоваться, что я вообще вызволил тебя из тюрьмы. Советую несколько лет не показываться в тех местах. Что тебе еще понадобилось на этом «таинственном» Чалдероне?
– Я хочу прикончить последнего из шайки дьяволов, имеющих на своей совести мою невесту, – с ненавистью произнес Тино.
– Что? Кажется, ты говорил, что их уже уничтожили.
– Так нет же. Я действительно показал инспектору фильм, но некоторые фотографии сохранил для себя, предполагая передать их газетам, но сделка не состоялась. Эта тема закрыта для прессы.
– Ну и что же? Эти духи уничтожены или?..
– Во время допроса я узнал, что пятерых сожгли на «Мавритании», шестерых в самом замке. Но на некоторых моих снимках отчетливо видны двенадцать всадников. Один, видимо, уцелел. Он все еще бродит по Чалдерону.
Профессор Салварин наморщил лоб. Это был худой седой мужчина, имеющий обыкновение немного сутулиться. Его узкое аскетическое лицо выражало цинизм и разочарование.
– Я должен признать, что твои снимки и рассказы впечатляют, Тино, – сказал он. – Любопытно и то, что мне удалось разузнать из различных источников. Ты хочешь уничтожить этого демона из Чалдерона? Серебряной пулей или огнеметом, как я полагаю.
– Да, – твердо ответил Тино, – я хочу лично отомстить за Луизу.
– Ты не сделаешь этого. Мне нужно это существо. Представь себе, его не берет ни пуля, ни бомба. Это мог бы быть уникальный убийца. С таким союзником я смогу устранить всех моих врагов и занять по праву принадлежащее мне место.
– Но это же невозможно, папа. Этот мумифицированный труп не может находиться на солнечном свете. Он не переносит огня, его можно убить только серебряной пулей.
Профессор Салварин подошел к окну, заложил руки за спину и спокойно наблюдал яхты в заливе.
– Я покрою его тело слоем искусственного материала, защищающего от света и огня, – возразил он. – Конечно, серебро по-прежнему в состоянии убить его, но кто же в конце концов стреляет в наше время серебряными пулями?
– А как ты хочешь держать эту кровавую бестию под контролем?
– При помощи серебряной капсулы, которую я вмонтирую в его тело. Она сможет взрываться по моему приказу. Вопрос только в том, хватит ли у этого создания ума, чтобы выполнять мои приказы, или это просто животное.
Через двое суток глубокой ночью над остатками руин Чалдерона завис вертолет. Прожекторы осветили двор и засекли темную фигуру в рясе.
На борту вертолета находился сам профессор Салварин. Кроме него здесь еще были пилот и двое верных профессору людей. Мафиози несколько испугались, когда монах поднял к небу бородатую голову и обнажил клыки. Дьявольский капуцин взмахнул мечом.
Вертолет медленно пошел на посадку.
– Давай! – крикнул профессор.
Сплетенная из серебряных нитей сеть накрыла ужасное чудовище. В ответ раздалось рычание.
Вертолет приземлился. Профессор и его помощники выпрыгнули и взялись за концы сети. Черные зубы щелкнули в непосредственной близости от ноги профессора.
– Быстро! На борт его!
Трое мужчин легко подняли сеть в вертолет. Это был геликоптер, рассчитанный на двенадцать человек.
Спустя сорок пять минут вертолет приземлился на поляне перед Цадаром. Монах был положен во вместительный гроб. Профессор Салварин приготовил бумаги, чтобы легально отправить гроб самолетом в Неаполь.
Уже на следующий день страшное создание оказалось в лаборатории на операционном столе. Руки и ноги его были крепко прикованы к столу.
Паола Лачеста, доверенное лицо и любовница профессора, ассистировала ему во время операции.
– Сейчас мы определим, обладает ли эта бестия разумом, – заявил профессор.
Паоле Лачесте внезапно стало холодно. Лаборатория с бесконечными рядами стеклянных сосудов, электрических осциллографов, набором блестящих хирургических инструментов напомнила ей декорации к фильму о Франкенштейне. Ко всему прочему еще и это безобразное чудовище на операционном столе.
Черное, высохшее тело лишилось рясы. Оно выглядело без развевающейся одежды как экспонат-вешалка, извлеченный из гробницы египетского фараона. Морщинистая, словно кора старого дерева, кожа обтягивала невесомые ломкие кости.
– Как же... он... может видеть и слышать? – с ужасом спросила Паола.
Профессор передернул плечами.
– Разве я знаю? Это настоящее издевательство над природой. Как в этом хилом полускелете вообще умудрилась удержаться жизнь? Если подумать, что потусторонние силы смогли оживить на Чалдероне и заставить скакать скелеты лошадей, то факт, что подобная бестия видит пустыми глазницами и слышит ушными впадинами, представляется вполне возможным и допустимым. Летучие мыши могут ведь летать в темной комнате, избегая натянутых в ней нитей.
– Летучие мыши производят ультразвуковые волны, которые отражаются от любого препятствия.
– Ультразвук... телепатия... существование надпространства. Меня интересуют только результат и возможность применения его на практике для достижения моих целей. – Профессор сделал паузу. – Так как эти останки были когда-то рыцарем-крестоносцем и монахом, то он должен понимать латынь.
Профессор приставил к шее мумии серебряный нож. Тело вздрогнуло.
– Если ты меня понимаешь и признаешь своим хозяином и повелителем, кивни, – прокричал профессор на латыни.
Ничего не произошло. Тогда профессор слегка кольнул монаха, и усохший череп энергично закивал. Профессор Салварин захохотал.
– Согласен ли ты служить мне и выполнять все мои распоряжения? – продолжил профессор на латыни. – Ты всегда будешь в моей власти независимо от моего физического присутствия. Будешь моим слугой?
И вновь кивнул дьявольский монах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15