Де Люкка вскочил и скрылся в доме.
Выла сирена. Вертолет приземлился. Из дома посыпались вооруженные люди, затрещали автоматные очереди. Телохранители залегли в окружающем виллу парке.
Из окна первого этажа виллы де Люкка увидел, что нападавших начали теснить, последний из них быстро проскользнул в бронированный вертолет.
Вертолет взлетел. Диверсия не удалась.
– Вторжением мы наверняка обязаны профессору Салварину, – объяснил ситуацию де Люкка, выступая перед собравшимися телохранителями и домочадцами. – Но он дорого за это заплатит. Я не Бенито Молента, меня не взять голыми руками.
По понятным соображениям, Франческо де Люкка снимал виллу, стоявшую на отшибе в мало населенной местности. Перестрелка не привлекла ничьего внимания.
Шестеро нападавших лежали в саду. Гвардия де Люкка тоже понесла потери в количестве трех телохранителей. Горло одного из них было чудовищно изорвано неизвестным оружием.
Самым ужасным было то, что молодая массажистка, точнее ее окровавленный труп, плавал в бассейне. Ей кто-то вскрыл сонную артерию.
– Заройте убитых тут же в парке, – распорядился де Люкка. – Я не могу позволить себе отвечать на вопросы любопытных полицейских.
Покидать виллу ему совсем расхотелось. Вечер де Люкка провел у телевизора. Он потягивал мартини и смотрел милый старый фильм с Витторио де Сика в главной роли. Мафиози очень любил этого актера, но сегодня прекрасная игра и трогательная любовная интрига на экране совершенно не увлекали его.
Любовница де Люкка, замечательная красавица с тициановскими волосами, откровенно зевала.
– Давай выйдем в парк, у меня затекли ноги, – предложила она, когда закончился фильм.
Де Люкка согласился. Они вышли на освещенную луной веранду. Прошел дождь. Воздух был пряный и свежий. Фильм закончился поздно, было уже за полночь.
Де Люкка увидел огонек сигареты одного из телохранителей, карауливших в парке. Его рука обвила талию умопомрачительной Джины. Они спустились по ступенькам в парк.
– Ах, это вы, шеф, – сказал телохранитель. – А я вас поначалу не признал.
– Не торопись и успокойся, – посоветовал ему де Люкка. – Я не думаю, что повторное нападение последует так скоро. Забор охраняют собаки, ворота закрыты, ток включен. Единственное, что еще можно было бы добавить, – это зенитное орудие.
– Наверняка вы установите его очень скоро, – неудачно пошутил телохранитель и деланно засмеялся.
Де Люкка прикурил две сигареты – одну для себя, другую для Джины. Молодые люди углубились в парк. Лунный свет залил серебром листья на деревьях и цветы на клумбах. Под ногами шуршал гравий. Де Люкка и Джина дошли до стены, обозначавшей границу владений мафиози.
Навстречу им в сопровождении ротвейлера вышел кинолог. Пес явно беспокоился, топорщил уши и нервно скулил.
– Я просто ума не приложу, что случилось с собаками, – пожаловался кинолог. – Участок, где мы похоронили убитых, не желает охранять ни одна собака, даже мой Ронко начинает беситься, когда мы приближаемся к этому месту. Он скулит и жмется к ноге.
– Собаки чуют смерть, – безапелляционно заявил де Люкка. – Вот твоя сигарета, Джина. Когда ты ее докуришь, мы повернем обратно к дому.
Кинолог с ротвейлером вернулся на свой пост.
Де Люкка и Джина остановились недалеко от могилы. Массажистка и мужчина с разорванным горлом были зарыты вместе с остальными.
Из жирной, рыхлой земли показалась бледная рука. За ней появилась женская головка, такая же неестественно бледная. В лунном свете на ее шее была отчетливо видна ужасная рана. Рядом с женщиной зашевелилась земля.
Трупы с изуродованными шеями восставали из разрытых могил. Де Люкка и Джина стояли к ним спиной. Де Люкка провозглашал с умным видом какие-то пошлости, девушка весело смеялась в ответ. Где-то завыла собака.
Медленно и беззвучно мертвецы двигались к де Люкка и его любовнице. Джина внезапно увидела через плечо увлеченно говорившего де Люкка сведенное судорогой, ужасное лицо мертвеца. Она истошно закричала. Де Люкка молниеносно обернулся.
Перед ними стояло тело массажистки с оскаленными зубами. Дрожащие пальцы де Люкка потянулись к пистолету, но было поздно. Мертвец, обладающий сверхъестественными силами, притянул его к себе.
Де Люкка дико завопил, и холодные, осклизлые пальцы трупа вцепились в его холеное тело. Острые зубы нашли сонную артерию и прокусили ее.
– Аааххх!
Де Люкка бессильно рухнул на землю, труп массажистки навалился на него и стал жадно плотоядно заглатывать теплую вкусную кровь.
Джина хотела спастись бегством. Но ее схватил мужчина с ужасной раной на шее. Девушка начала царапаться, драться, вырвала у вампира большой клок волос, но бесполезно. Ее звенящий вопль перешел в предсмертный хрип, когда длинные зубы чудовища вонзились в ее тонкую шейку.
К месту происшествия бежали со всех сторон привлеченные криками телохранители. Но они опоздали. Вампиры завершили свой кровавый пир и скрылись, оставив на месте трагедии неподвижные тела де Люкка и его любовницы.
VI
– Вы слышали, Сондра, Бенито Молента и Франческо де Люкка, мои основные соперники, устранены. Скоро я возглавлю преступный мир Италии. Сначала я стану некоронованным королем Италии, а потом и всего мира.
Харвей Сондра грустно взглянул на профессора Салварина. Профессор стоял у двери камеры в белом халате врача. За ним возвышался Степан, постоянно следовавший за своим господином.
– Вы сошли с ума, профессор, – произнес Сондра. – Только свихнувшийся человек может использовать в своих целях это несчастное создание, тем более устранить уязвимые места вампира, сделав его совершенно неуязвимым. Однажды этот демон расправится с вами. Вы заключили сделку с сатаной, Салварин.
Профессор захохотал.
– Ваш низменный дух не понимает, что великие люди идут непроторенными путями. Степан – мой раб, мое создание. О, он умен, очень умен. Он научился за считанные дни тому, на что другим потребовались бы месяцы, если не годы. Он полностью адаптировался в нашем мире. Я снабдил его телом, нечувствительным к огню, дневному свету, кислоте и морской воде. Я обучил его всему необходимому. Я, профессор Салварин, превратил демоническую мумию в монстра, равного которому не существует на всей планете.
Степан отодвинул в сторону профессора и подошел к Сондре.
Бывший епископ дьявольских монахов был одет в голубой строгий костюм и мокасины, на руках его черные кожаные перчатки, верхнюю половину лица закрывали темные очки. Вампир обнажил черные зубы. Харвей отпрянул к стене.
– Стой, Степан, – приказал профессор. – Я знаю, как ты его ненавидишь, но убьешь ты его только по моему приказу. Тино хочет его видеть страдающим и униженным. Мы идем к Стелле Кантон, Сондра. Она должна выбрать: Тино или Степан. Как тебе это нравится?
Покраснев от гнева, Харвей Сондра бросился на профессора, но Степан оттолкнул его. Молодой человек не удержался на ногах и рухнул на нары.
– У меня есть еще новость для тебя, Сондра, – продолжал профессор. – Степан – настоящее сокровище для науки. С тех пор как он стал получать регулярное питание, а его тело перестало зависеть от окружающей среды, он быстро восстанавливает свой организм. Теперь Степан способен вести половую жизнь. Если Стелла и дальше будет отказывать Тино, то отказать Степану она не посмеет.
Это было слишком для Харвея Сондры. Он закрыл лицо руками.
– Степан создал двадцать зомби. Он может их контролировать независимо от разделяющего их расстояния. Представьте себе, какую власть я приобретаю, Сондра. Войско мертвецов на моей стороне! Армия Детей Ночи! Это только вопрос времени, я создам целое подразделение мертвецов. Единственное неудобство, Степан должен высосать очередной жертве до половины всей крови, иначе не получится вампира. Примерно пятьдесят процентов крови жертвы должно пройти через организм Степана.
Харвей Сондра молчал. Он пережил за последние недели слишком много кошмаров. Американец находился в плену у профессора уже четырнадцать дней, и Салварин не лишал себя удовольствия сообщать ему самые чудовищные новости, касающиеся Степана.
Железная дверь захлопнулась. Харвей Сондра снова остался один. Профессор Салварин в сопровождении Степана отправился продолжать нечеловеческие по своей жестокости эксперименты. Харвей разбил в кровь кулаки о бетонную стену, томясь неизвестностью о судьбе Стеллы Кантон.
Бесконечно тянулись часы. Харвея Сондру мучили жуткие галлюцинации. Иногда ему казалось, что он сходит с ума, и лучший выход – размозжить себе череп о бетонные стены камеры. Но в нем еще жила крошечная искра надежды.
Ненависть! Неприкрытая, смертельная ненависть помогала пленнику выжить. Садист Тино не позволил профессору Салварину отдать Харвея Сондру Степану. Он хотел заставить Харвея страдать. Но со страданиями росла ненависть, она становилась безграничной и безмерной.
В замке повернулся ключ. Харвей Сондра опять поднял голову. Было три часа – обед или утро, неизвестно, – в любом случае это было не время для приема пищи. Кто же пришел его мучить: профессор или Тино?
На пороге показалась красивая черноволосая женщина. Она закрыла за собой дверь и загнанно осмотрелась по сторонам. Ее лицо было бледно, но глаза горели как факелы.
– Пожалуйста, не шумите, – произнесла женщина умоляющим голосом. – В этом проклятом доме уши есть даже у стен. Меня зовут Паола Лачеста, я любовница профессора Салварина.
Харвей Сондра заметил, что Паола чего-то ужасно боится и находится на грани нервного срыва. Она прижалась к стене, чтобы наблюдатель не смог ее обнаружить. По узкому коридору мимо камеры Харвея Сондры периодически проходил часовой и заглядывал в глазок.
– Что вам здесь надо? – прошептал Харвей Сондра.
– Я больше не могу. Все, что в последнее время я наблюдаю на вилле, ужасно и отвратительно. Этот... этот дьявольский монстр Степан убивает каждый день людей и пьет их кровь. Он насилует женщин, а потом уничтожает их. До конца дней я не забуду их крики, даже если доживу до ста лет. Вы не можете себе это представить, мистер Сондра.
Судорожные всхлипывания сотрясли тело Паолы Лачесты.
– Но самое мерзкое то, что профессор хочет повторить кровавый ритуал, при помощи которого Степан и его монахи добыли себе бессмертие в XII веке. Мозг Степана несколько повредился за столько веков, и он не может вспомнить всех его деталей. Но каждый день в его памяти всплывают новые и новые подробности. Скоро он вспомнит все.
У Харвея Сондры побежали по спине мурашки. Степан опасен, но профессор Салварин, полусумасшедший с манией величия, а возможно и вся его клика будут угрожать существованию человечества. Это страшней, чем атомная бомба. Монахи на Чалдероне зависели от случайных жертв, волей обстоятельств оказавшихся на проклятом острове. Но если профессор со своими сторонниками повторит ритуал, то они смогут убивать людей на всех континентах. Демоны возжелают мирового господства.
– Я просила профессора отказаться от задуманного. Я заклинала его. Но он только смеется. Я собиралась расстаться с ним, но он разозлился. Он пригрозил, что отдаст меня Степану.
Паола Лачеста снова всхлипнула.
– Он повредился рассудком.
– Вы должны помочь мне бежать отсюда, – сказал Харвей Сондра. – Другого пути прекратить этот кошмар нет.
– Да, – кивнула Паола Лачеста. – Да, я пришла помочь вам. Другого выхода нет. Я могла любить гангстера и мафиози, но адское чудовище любить не могу. Пойдемте, мистер Сондра.
Харвей Сондра дождался, когда сторож уйдет в дальний конец коридора. Тогда Паола открыла дверь. Харвей настороженно выглянул наружу, в освещенный неоновой лампой коридор. Никого не было видно.
Паола Лачеста вышла вперед, она была вне подозрений. Никого не было. Беглецы поднялись по лестнице в вестибюль.
Огромное помещение было пусто. Телохранителей не было. Профессор Салварин полагался на Степана. Паола открыла дверь.
Перед ним раскинулся парк.
– У стены стоит моя машина, – прошептала Паола Лачеста. – Если мы доберемся до нее, считайте, что мы спасены.
– Вы не могли бы добыть серебряный нож? – спросил Харвей. – На всякий случай. Мне было бы спокойней.
Он ждал в холле. Паола Лачеста вернулась через несколько минут. Она протянула Харвею длинный нож. Второй она спрятала под кофточкой.
– У профессора есть пистолеты, револьверы и ружья, стреляющие серебряными пулями, – молвила Паола. – Но у меня нет ключа от арсенала.
Они вышли в парк. Вокруг никого не было видно. Харвей Сондра и Паола Лачеста двигались в тени деревьев и кустарников и избегали освещенных мест. Они остановились, когда до стены осталось четыре метра.
Харвей Сондра оглянулся на скрытую за деревьями виллу. На втором этаже в апартаментах профессора все еще горел свет. Было четыре часа утра.
– Черный ход есть? – спросил Харвей. – Через стену нам не перелезть.
– Да, идите за мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15