- вскричал пораженный Локк.
- Это по-твоему. Я ведь - следующая ступень мутации. У меня много
талантов, о которых ты и не подозреваешь. Но одно я знаю твердо: для
своего возраста я не так уж развит. В яслях ребята меня обогнали. Их
родители подчинялись законам природы: долг родителей - оберегать
потомство. Только незрелые родители отстают от жизни, в том числе и ты.
Лицо Локка по-прежнему хранило бесстрастное выражение.
- Значит, я недозрел? И ненавижу тебя? Завидую? Ты уверен?
- Правда это или нет?
Локк не ответил на вопрос.
- По уму ты все же уступаешь мне, - сказал он, - и будешь уступать
ближайшие несколько лет. Я готов согласиться, если хочешь, что твое
превосходство - в гибкости ума и талантах homo superior. Какими бы ни были
эти таланты. Но твое превосходство уравновешивается тем, что я взрослый,
физически развитый человек, и ты весишь меньше меня раза в два с лишним.
По закону я - твой опекун. И я сильнее, чем ты.
Авессалом опять глотнул, но ничего не ответил. Локк приподнялся на
носках, поглядел на мальчика сверху вниз. Его рука скользнула к поясу, но
нащупала лишь бесполезную "молнию".
Локк направился к двери. У порога он обернулся.
- Я докажу тебе, что превосходство на моей стороне, - сказал он
холодно и спокойно. - И тебе придется это подтвердить.
Авессалом промолчал.
Локк поднялся наверх. Он прикоснулся к рычажку на шифоньерке, порылся
в выдвинувшемся ящике и извлек эластичный ремень. Он пропустил прохладную,
глянцевитую полосу сквозь пальцы. Потом снова вошел в гравилифт.

Теперь губы у него были белы и бескровны.
У двери столовой он остановился, сжимая в руке ремень. Авсессалом не
сдвинулся с места, но рядом с мальчиком стояла Эбигейл.
- Ступайте прочь, сестра Шулер, - приказал Локк.
- Не смейте его бить, - ответила Эбигейл, вскинув голову и поджав
губы.
- Прочь!
- Не уйду. Я все слышала. И каждое его слово - истина.
- Прочь, говорю! - взревел Локк.
Он рванулся вперед, на ходу разматывая ремень. Тут нервы Авессалома
сдали. Он в ужасе вскрикнул и слепо метнулся прочь в поисках убежища,
которого здесь не было.
Локк устремился за ним.
Эбигейл схватила каминную решетку и швырнула ее в ноги Локку. Теряя
равновесие, тот выкрикнул что-то невнятное. Потом взметнул одеревеневшие
руки и тяжело грохнулся об пол.
Головой он ударился об угол стула и затих, недвижим.
Эбигейл и Авессалом переглянулись поверх распростертого тела.
Внезапно женщина упала на колени и расплакалась.
- Я его убила, - прорыдала она. - Убила... но я ведь не могла
допустить, чтобы он тебя тронул, Авессалом!
Не могла!
Мальчик прикусил губу. Он медленно подошел к отцу, осмотрел его.
- Он жив.
Эбигейл судорожно, взахлеб перевела дыхание.
- Иди наверх, Эби, - сказал Авессалом, нахмурясь. - Я сам окажу ему
первую помощь. Я умею.
- Нельзя...
- Пожалуйста, Эби, - упрашивал он. - Ты упадешь в обморок и вообще,
мало ли что... Ступай, приляг. Право же, ничего страшного.
Наконец она села в лифт. Авессалом, задумчиво посмотрев на отца,
подошел к видеоэкрану.
Он вызвал Денверские ясли. Вкратце обрисовал положение.
- Что теперь делать, Малколм?
- Не отходи. - Наступила пауза. На экране появилось другое
мальчишечье лицо.
- Сделай вот что, - раздался уверенный, тонкий голосок и последовали
сложные инструкции. - Ты хорошо понял, Авессалом?
- Все понял. Ему не повредит?
- Останется в живых. Психически он все равно неполноценен. Это даст
ему совершенно иной уклон, безопасный для тебя. Так называемая проекция
вовне. Все его желания, чувства и прочее примут конкретную форму и
сосредоточатся на тебе. Удовольствие он будет получать только от твоих
поступков, но потеряет над тобой власть. Ты ведь знаешь психодинамическую
формулу его мозга. Обработай в основном лобные доли. Поосторожнее с
извилиной Брока. Потеря памяти нежелательна. Надо его обезвредить, только
и всего. Замять убийство будет трудновато. Да и навряд ли оно тебе нужно.
- Не нужно, - сказал Авессалом. - Он... он мой отец.
- Ладно, - закончил детский голос. - Не выключай. Я понаблюдаю и,
если надо будет, помогу.
Авессалом повернулся к отцу, без сознания лежащему на полу.

Мир давно стал призрачным. Локк к этому привык. Он по-прежему
справлялся с повседневными делами, а значит, никоим образом не был
сумасшедшим.
Но он никому не мог рассказать всей правды. Мешал психический блок.
Изо дня в день Локк шел в университет, преподавал студентам психодинамику,
возвращался домой, обедал и ждал, надеясь, что Авессалом свяжется с ним по
видеофону.
А когда Авессалом звонил, то иногда снисходил до рассказов о том, что
он делает в Баха-Калифорнии. Что прошел. Чего достиг. Локка волновали эти
известия. Только они его и волновали. Проекция осуществилась полностью.
Авессалом редко забывал подать весточку. Он был хорошим сыном. Он
звонил ежедневно, хотя иной раз и комкал разговор, когда его ждала
неотложная работа. Но ведь Джоэл Локк всегда мог перелистывать огромные
альбомы, заполненные газетными вырезками об Авессаломе и фотоснимками
Авессалома. Кроме того, он писал биографию Авессалома.
В остальном же он обитал в призрачном мире, а во плоти и крови, с
сознанием своего счастья жил лишь в те минуты, когда на видеоэкране
появлялось лицо Авессалома. Однако он ничего не забыл. Он ненавидел
Авессалома, ненавидел постылые неразрывные узы, навеки приковавшие его к
плоти от плоти своей... Но только плоть эта не совсем от его плоти, в
лестнице новой мутации она - следующая ступенька.
В сумерках нереальности, разложив альбомы, перед видеофоном, стоящим
наготове рядом с его креслом - только для переговоров с сыном, Джоэл Локк
лелеял свою ненависть и испытывал тихое, тайное удовлетворение.
Придет день - у Авессалома тоже будет сын. Придет день. Придет день.
* Брат - обращение, принятое среди квакеров. - Прим. перев.
* Атропа - в древнегреческой мифологии одна из трех Мойр, богинь
человеческой судьбы, ножницами перерезала нить жизни. - Прим. перев.
* Саббатический год - годичный оплаченный отпуск для повышения
общеобразовательного уровня. - Прим. перев.

1 2 3