Летающие кресла покачивались низко, чуть повыше столов,
поджидая седоков.
- Садитесь ближе к сцене, - посоветовал охранник, входя за ними
следом. - Сейчас начнем. Ждали только вас...
Энн-Мари и Гранд стояли в нерешительности в проходе.
- А где зрители? - спросила Энн-Мари, опираясь на край стола. Ноги и
руки у нее дрожали, а голос охрип и стал грубоват и низок.
- Вы и есть зрители, - ухмыльнулся охранник. - Вечером люди смотрят,
как приканчивают роботов, а ночью роботы глядят на своего хозяина.
- А из людей желающих нет? - спросила резко Энн-Мари.
- Люди предпочитают стрелять, - ответил охранник и вышел.
В тишине зала было слышно, как в дверях щелкнул замок. Тут же боковая
дверь отворилась и трое мужчин в светло-серых спортивных костюмах с
винтовками в руках вошли друг за другом и двинулись меж столов к сцене.
Летающие кресла послушно опустились к их ногам. Все трос уселись. Один был
толстоват и никак не мог поместиться на узком сиденье, пришлось ему
водрузиться боком, свесив ноги через подлокотник, будто в дамском седле.
Ему было неудобно и он все время заваливался набок.
- Начинай! - крикнул тот, что вошел первым - широкоплечий, с толстой
шеей и плоским лицом, на котором рыскали бесцветные, мелкие глазки.
Занавес встрепенулся и оба его крыла, мерно колеблясь, поползли в
стороны, открывая сцену с блестящим полом и ярким мишурным задником. На
сцене по-прежнему стоял стул с высокой спинкой, тот самый, на котором
здесь в предыдущем представлении восседала рыжеволосая девица. Теперь на
нем сидел человек в распахнутом на груди золотистом кимоно и белых шортах.
Это не была подлинная одежда Деша, но тот, кто устраивал представление,
знал многое об Артуре Деше и даже о его пристрастиях к одежде...
Когда занавес раздвинулся, Деш попытался встать... Задергались руки и
плечи, судорога перекосила побелевшее лицо. Автоматически мозг Гранда
увеличил и приблизил изображение. Робот почти вплотную увидел капли пота
на лбу и прыгающие губы. Но отчаянная попытка длилась всего несколько
секунд, а потом Деш бессильно обмяк и голова его запрокинулась набок. Стал
отчетливо виден давнишний шрам на шее. Действие парализатора еще не
кончилось...
- Деш... - едва слышно выдохнула Энн-Мари и, прижав руки к груди,
шагнула к сцене, будто ничего и никого у же кроме него не видела.
Странно, но он услышал этот вздох. Вздрогнул и приподнял голову.
Глаза его, обмелевшие от боли, теперь вдруг ожили и губы шевельнулись...
И тогда тот, первый, широколицый, вскинул винтовку. Но, прежде чем
грохнул выстрел, быть может за секунду, а может за десятую долю этой
секунды, Гранд вскочил на стол и оттуда метнулся в воздух и ударил изо
всей силы по летающему креслу. Кресло нырнуло вбок и ударилось о соседнее.
Сидящий там, как амазонка, толстяк с тонким вскриком вывалился вниз и
выронил винтовку.
- Отлично! - взвизгнул третий и, развернув кресло, принялся палить в
Гранда бестолково, почти не целясь, наслаждаясь самим процессом, как
стреляют мальчишки из игрушечных лучеметов. А Гранд, не обращая внимания
на эту пальбу, вновь ударил по креслу здоровяка, стремясь выбить его, но
тот будто прилип к сиденью и выстрелил в Гранда в упор, но пуля лишь
прошила комбинезон и, звякнув по корпусу, скользнула дальше. Как видно,
потеха и состояла в том, что роботы пытались защитить человека и гибли...
А может и не все... Может он, Гранд, исключение... Старик ведь не погиб...
Но если б пальнуть в этих сволочей... Взгляд робота невольно поискал
винтовку на полу, что выпала из рук толстяка. Но ее не было... она будто
сама собой оказалась в руках Энн-Мари. С холодным и равнодушным лицом
девушка вскинула винтовку и выстрелила так, будто всю жизнь только и
занималась стрельбой. Здоровяк с плоским лицом, раскинув руки упал плашмя
на край сцены и медленно сполз вниз. Энн-Мари даже не повернулась в его
сторону - развернулась и снова, будто играючи, прицелилась. Третье кресло
опустело... Толстяк так и остался лежать распростертый на полу, стремясь
сойти за мертвеца, но безуспешно - тело его била дрожь... Но Энн-Мари не
смотрела на него, так же как и на Деша, которому наконец удалось сползти
со своего кресла и теперь он пытался сойти со сцены, поминутно спотыкаясь
и падая, будто еще не научился ходить. Гранд бросился к хозяину и помог
ему спуститься в зал... А Энн-Мари направилась к стойке, где обычно по
вечерам суетился веселый бармен, а теперь никого не было, лишь рядком
стояли стаканы и бутылки.
- Энн... - позвал Деш негромко.
Но девушка не взглянула на него. Взяла со стойки стакан, плеснула в
него из первой попавшейся бутылки, хлебнула и тут, задохнувшись,
закашлялась и, швырнув стакан на пол, зажала рот рукой, как зажимают
рану...
- Энн, что с тобой?.. А? - проговорил Деш, запинаясь, с какой-то
наигранной ласковостью в голосе. Так говорят с детьми и зверятами, когда,
набедокурив, те забиваются в угол...
Но договорить Деш не успел, не успел пригладить, приласкать, вернуть
к себе и сделать из звереныша вновь нежное и преданное существо... Дверь
отворилась и охранник влетел в зал. В руке его тускло блеснул пистолет
грубой формы, с тупым носом, похожий на детскую игрушку. Деш видел, как
взметнулась рука... Видел и винтовку в трех шагах от себя на полу подле
неподвижного человека в сером костюме. Три шага... Если бы Деш мог сделать
их... Гранд угадал его мысль и схватил винтовку.
- Отдай! - мягкими, будто ватными, пальцами Деш вцепился в ствол. -
Ты не сможешь!... Отдай! Иди к Энн!
"Смогу!" - хотел крикнуть Гранд, но что-то в нем преломилось, он
уступил и бросился меж столиков к Энн-Мари, будто нырнул в холодную воду.
Грохнул пистолетный выстрел, посыпались осколки бутылок и стаканов на
стойке. Еще выстрел. Это винтовка Энн... Потом еще... Наконец медленно,
так медленно, Деш поднял винтовку и прицелился... Но руки дрожали, и он
выстрелил почти наугад и тут же выронил оружие... А охранник стал медленно
проваливаться назад в коридор, цепляясь пальцами за косяк.
- Деш, - позвал Гранд негромко.
Хватаясь руками за столики Деш добрался до стойки. Гранд стоял, в
растерянности разведя руки в белых тактильных перчатках. Энн-Мари лежала у
его ног очень тихо, будто решила отдохнуть, но что-то неестественное было
в изгибе тела, неестественное до вызова, до дерзости...
- Деш, ведь это только голова, сенсорный блок... - пробормотал Гранд.
...Теперь Деш заметил черное отверстие у виска...
- Вам ничего не стоит ее починить, со мной было гораздо хуже, да?
Ведь так?..
Деш кивнул почти автоматически.
- Возьми ее с собой, - приказал Гранду, и робот поспешно принялся
поднимать тело Энн-Мари.
Белые тактильные перчатки сделались красными. Алая жидкость была
теплой и липкой и в первую минуту Гранду показалось, что она обжигает ему
ладони. "Но ведь смазка в теле робота всегда нагревается... Ведь так?" -
хотел он спросить Деша. Но Деш, пошатываясь, уже брел к выходу из зала...
Магнокар со знаком салона вылетел на дорогу, Гранд выжал из машины
все, что мог. Давно огни салона погасли вдали желтыми и зелеными точками и
дома, провожавшие их в дорогу и бежавшие следом, отстали, уступив место
пустырям...
Деш сидел рядом с Грандом и смотрел куда-то мимо всего, что их
окружало. Несколько раз он проводил ладонями по лицу, тряс головой,
пытаясь прийти в себя, но тут же бессильно ронял руки и веки его против
воли смеживались. Со стороны могло показаться, что Деша просто одолевает
сон...
Тело Энн-Мари лежало сзади, укрытое прозрачной пленкой. После того,
как Гранд уложил ее там, на заднем сиденье, Деш ни разу не взглянул на
нее. Не мог смотреть. Как не мог там, в каморке, подойти к отцу - жалкому,
обессилевшему, все равно что мертвому. Ничтожности и неподвижности он не
переносил просто физически.
- А знаешь, как мы познакомились, - сказал Деш так, будто Гранд был
давнишним его приятелем и о нем, Деше, был обязан знать все. - Не
угадаешь, где... Да, да, в салоне. Я хотел перехватить одного робота, но
опоздал. Его ликвидировали. Просто так уходить не хотелось и я прошел в
зал. Она сидела в кресле и палила в робота из винтовки. Тот корчился в
агонии, а она все стреляла и стреляла. Она сама была как кукла, с белым
пустым лицом и блестящими волосами до плеч. Когда забава кончилась, она,
не опуская кресла, спрыгнула вниз и в зале зааплодировали. Ее знали здесь
- она приходила часто. Но Энн-Мари не обращала внимания на аплодисменты и
крики одобрения. Со скучающим лицом она прошла к стойке, села на табурет и
заказала коньяк. Я подошел к ней и спросил: "А вы знаете, что им больно?"
"Я знаю, что мне скучно", - отвечала она.
"Им больно", - повторил я.
"Неужели кому-то хочется жить? - она пожала плечами. - Даже
роботам..." - и она выпила коньяк залпом.
"Это же Деш, сумасшедший Деш, - сказал ей кто-то. - Разве вы не
знаете его? Его знают все. Он любит роботов больше людей."
Она засмеялась.
"Это правда, - я наклонился к ней и отвернул ворот рубашки. - Видите?
Этот шрам - след сечки потрошителя... Я подставил свою голову вместо
робота..."
Никому никогда об лом я не говорил. Ей - сказал.
"Неужели ты готов был умереть из-за робота? - я думал, она будет
смеяться, но она не смеялась. - Ты глупец, Деш. А я люблю глупцов... А
из-за меня ты бы стал рисковать?"
"Тебе ничто не грозит", - ответил я и поднялся.
Я хотел уйти, но она остановила меня.
"Тогда, - заявила, - считай меня роботом. Роботом, которому каждый
может срубить голову..."
И взяла меня за руку. И больше не отпускала.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-
1 2 3 4 5 6
поджидая седоков.
- Садитесь ближе к сцене, - посоветовал охранник, входя за ними
следом. - Сейчас начнем. Ждали только вас...
Энн-Мари и Гранд стояли в нерешительности в проходе.
- А где зрители? - спросила Энн-Мари, опираясь на край стола. Ноги и
руки у нее дрожали, а голос охрип и стал грубоват и низок.
- Вы и есть зрители, - ухмыльнулся охранник. - Вечером люди смотрят,
как приканчивают роботов, а ночью роботы глядят на своего хозяина.
- А из людей желающих нет? - спросила резко Энн-Мари.
- Люди предпочитают стрелять, - ответил охранник и вышел.
В тишине зала было слышно, как в дверях щелкнул замок. Тут же боковая
дверь отворилась и трое мужчин в светло-серых спортивных костюмах с
винтовками в руках вошли друг за другом и двинулись меж столов к сцене.
Летающие кресла послушно опустились к их ногам. Все трос уселись. Один был
толстоват и никак не мог поместиться на узком сиденье, пришлось ему
водрузиться боком, свесив ноги через подлокотник, будто в дамском седле.
Ему было неудобно и он все время заваливался набок.
- Начинай! - крикнул тот, что вошел первым - широкоплечий, с толстой
шеей и плоским лицом, на котором рыскали бесцветные, мелкие глазки.
Занавес встрепенулся и оба его крыла, мерно колеблясь, поползли в
стороны, открывая сцену с блестящим полом и ярким мишурным задником. На
сцене по-прежнему стоял стул с высокой спинкой, тот самый, на котором
здесь в предыдущем представлении восседала рыжеволосая девица. Теперь на
нем сидел человек в распахнутом на груди золотистом кимоно и белых шортах.
Это не была подлинная одежда Деша, но тот, кто устраивал представление,
знал многое об Артуре Деше и даже о его пристрастиях к одежде...
Когда занавес раздвинулся, Деш попытался встать... Задергались руки и
плечи, судорога перекосила побелевшее лицо. Автоматически мозг Гранда
увеличил и приблизил изображение. Робот почти вплотную увидел капли пота
на лбу и прыгающие губы. Но отчаянная попытка длилась всего несколько
секунд, а потом Деш бессильно обмяк и голова его запрокинулась набок. Стал
отчетливо виден давнишний шрам на шее. Действие парализатора еще не
кончилось...
- Деш... - едва слышно выдохнула Энн-Мари и, прижав руки к груди,
шагнула к сцене, будто ничего и никого у же кроме него не видела.
Странно, но он услышал этот вздох. Вздрогнул и приподнял голову.
Глаза его, обмелевшие от боли, теперь вдруг ожили и губы шевельнулись...
И тогда тот, первый, широколицый, вскинул винтовку. Но, прежде чем
грохнул выстрел, быть может за секунду, а может за десятую долю этой
секунды, Гранд вскочил на стол и оттуда метнулся в воздух и ударил изо
всей силы по летающему креслу. Кресло нырнуло вбок и ударилось о соседнее.
Сидящий там, как амазонка, толстяк с тонким вскриком вывалился вниз и
выронил винтовку.
- Отлично! - взвизгнул третий и, развернув кресло, принялся палить в
Гранда бестолково, почти не целясь, наслаждаясь самим процессом, как
стреляют мальчишки из игрушечных лучеметов. А Гранд, не обращая внимания
на эту пальбу, вновь ударил по креслу здоровяка, стремясь выбить его, но
тот будто прилип к сиденью и выстрелил в Гранда в упор, но пуля лишь
прошила комбинезон и, звякнув по корпусу, скользнула дальше. Как видно,
потеха и состояла в том, что роботы пытались защитить человека и гибли...
А может и не все... Может он, Гранд, исключение... Старик ведь не погиб...
Но если б пальнуть в этих сволочей... Взгляд робота невольно поискал
винтовку на полу, что выпала из рук толстяка. Но ее не было... она будто
сама собой оказалась в руках Энн-Мари. С холодным и равнодушным лицом
девушка вскинула винтовку и выстрелила так, будто всю жизнь только и
занималась стрельбой. Здоровяк с плоским лицом, раскинув руки упал плашмя
на край сцены и медленно сполз вниз. Энн-Мари даже не повернулась в его
сторону - развернулась и снова, будто играючи, прицелилась. Третье кресло
опустело... Толстяк так и остался лежать распростертый на полу, стремясь
сойти за мертвеца, но безуспешно - тело его била дрожь... Но Энн-Мари не
смотрела на него, так же как и на Деша, которому наконец удалось сползти
со своего кресла и теперь он пытался сойти со сцены, поминутно спотыкаясь
и падая, будто еще не научился ходить. Гранд бросился к хозяину и помог
ему спуститься в зал... А Энн-Мари направилась к стойке, где обычно по
вечерам суетился веселый бармен, а теперь никого не было, лишь рядком
стояли стаканы и бутылки.
- Энн... - позвал Деш негромко.
Но девушка не взглянула на него. Взяла со стойки стакан, плеснула в
него из первой попавшейся бутылки, хлебнула и тут, задохнувшись,
закашлялась и, швырнув стакан на пол, зажала рот рукой, как зажимают
рану...
- Энн, что с тобой?.. А? - проговорил Деш, запинаясь, с какой-то
наигранной ласковостью в голосе. Так говорят с детьми и зверятами, когда,
набедокурив, те забиваются в угол...
Но договорить Деш не успел, не успел пригладить, приласкать, вернуть
к себе и сделать из звереныша вновь нежное и преданное существо... Дверь
отворилась и охранник влетел в зал. В руке его тускло блеснул пистолет
грубой формы, с тупым носом, похожий на детскую игрушку. Деш видел, как
взметнулась рука... Видел и винтовку в трех шагах от себя на полу подле
неподвижного человека в сером костюме. Три шага... Если бы Деш мог сделать
их... Гранд угадал его мысль и схватил винтовку.
- Отдай! - мягкими, будто ватными, пальцами Деш вцепился в ствол. -
Ты не сможешь!... Отдай! Иди к Энн!
"Смогу!" - хотел крикнуть Гранд, но что-то в нем преломилось, он
уступил и бросился меж столиков к Энн-Мари, будто нырнул в холодную воду.
Грохнул пистолетный выстрел, посыпались осколки бутылок и стаканов на
стойке. Еще выстрел. Это винтовка Энн... Потом еще... Наконец медленно,
так медленно, Деш поднял винтовку и прицелился... Но руки дрожали, и он
выстрелил почти наугад и тут же выронил оружие... А охранник стал медленно
проваливаться назад в коридор, цепляясь пальцами за косяк.
- Деш, - позвал Гранд негромко.
Хватаясь руками за столики Деш добрался до стойки. Гранд стоял, в
растерянности разведя руки в белых тактильных перчатках. Энн-Мари лежала у
его ног очень тихо, будто решила отдохнуть, но что-то неестественное было
в изгибе тела, неестественное до вызова, до дерзости...
- Деш, ведь это только голова, сенсорный блок... - пробормотал Гранд.
...Теперь Деш заметил черное отверстие у виска...
- Вам ничего не стоит ее починить, со мной было гораздо хуже, да?
Ведь так?..
Деш кивнул почти автоматически.
- Возьми ее с собой, - приказал Гранду, и робот поспешно принялся
поднимать тело Энн-Мари.
Белые тактильные перчатки сделались красными. Алая жидкость была
теплой и липкой и в первую минуту Гранду показалось, что она обжигает ему
ладони. "Но ведь смазка в теле робота всегда нагревается... Ведь так?" -
хотел он спросить Деша. Но Деш, пошатываясь, уже брел к выходу из зала...
Магнокар со знаком салона вылетел на дорогу, Гранд выжал из машины
все, что мог. Давно огни салона погасли вдали желтыми и зелеными точками и
дома, провожавшие их в дорогу и бежавшие следом, отстали, уступив место
пустырям...
Деш сидел рядом с Грандом и смотрел куда-то мимо всего, что их
окружало. Несколько раз он проводил ладонями по лицу, тряс головой,
пытаясь прийти в себя, но тут же бессильно ронял руки и веки его против
воли смеживались. Со стороны могло показаться, что Деша просто одолевает
сон...
Тело Энн-Мари лежало сзади, укрытое прозрачной пленкой. После того,
как Гранд уложил ее там, на заднем сиденье, Деш ни разу не взглянул на
нее. Не мог смотреть. Как не мог там, в каморке, подойти к отцу - жалкому,
обессилевшему, все равно что мертвому. Ничтожности и неподвижности он не
переносил просто физически.
- А знаешь, как мы познакомились, - сказал Деш так, будто Гранд был
давнишним его приятелем и о нем, Деше, был обязан знать все. - Не
угадаешь, где... Да, да, в салоне. Я хотел перехватить одного робота, но
опоздал. Его ликвидировали. Просто так уходить не хотелось и я прошел в
зал. Она сидела в кресле и палила в робота из винтовки. Тот корчился в
агонии, а она все стреляла и стреляла. Она сама была как кукла, с белым
пустым лицом и блестящими волосами до плеч. Когда забава кончилась, она,
не опуская кресла, спрыгнула вниз и в зале зааплодировали. Ее знали здесь
- она приходила часто. Но Энн-Мари не обращала внимания на аплодисменты и
крики одобрения. Со скучающим лицом она прошла к стойке, села на табурет и
заказала коньяк. Я подошел к ней и спросил: "А вы знаете, что им больно?"
"Я знаю, что мне скучно", - отвечала она.
"Им больно", - повторил я.
"Неужели кому-то хочется жить? - она пожала плечами. - Даже
роботам..." - и она выпила коньяк залпом.
"Это же Деш, сумасшедший Деш, - сказал ей кто-то. - Разве вы не
знаете его? Его знают все. Он любит роботов больше людей."
Она засмеялась.
"Это правда, - я наклонился к ней и отвернул ворот рубашки. - Видите?
Этот шрам - след сечки потрошителя... Я подставил свою голову вместо
робота..."
Никому никогда об лом я не говорил. Ей - сказал.
"Неужели ты готов был умереть из-за робота? - я думал, она будет
смеяться, но она не смеялась. - Ты глупец, Деш. А я люблю глупцов... А
из-за меня ты бы стал рисковать?"
"Тебе ничто не грозит", - ответил я и поднялся.
Я хотел уйти, но она остановила меня.
"Тогда, - заявила, - считай меня роботом. Роботом, которому каждый
может срубить голову..."
И взяла меня за руку. И больше не отпускала.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-
1 2 3 4 5 6