.. Вот так... - Деш внезапно
застонал, будто ему нанесли удар. - Но ведь так человек и себя лишает
простора, себя связывает... И смотри... Вот я - человек, а что я могу? По
закону, не больше, чем ты Гранд. А на самом деле? По природной своей силе
и уму? До сумасшедшего много. Так что же тут сделать. Гранд? Что сделать,
Энн-Мари? Может, забраться на крышу и ороситься вниз? Тут и будет мне
последняя и уж предельная, бесконечная свобода...
- Не говори так, Деш, - попросила Энн-Мари.
- Хорошо, я буду молчать, молчать и пить, - Деш скривил губы и
оттолкнул бокал от себя. Тот скользнул по полированной поверхности стола и
замер у самого края подле белой руки Энн-Мари. - Пей, - приказал Деш, -
пусть все будут пьяны и забудут, что они - пауки и вся жизнь уходит на
выдавливание ядовитой паутины в которой они сами путаются, как мухи...
Энн-Мари взяла бокал и покорно выпила все до дна, как воду -
маленькими глотками.
- А я рву паутину. Всю жизнь, - продолжал Деш. - Я нарушаю нелепые
законы. Я модернизирую роботов, что запрещено. Я снимаю пошаговый
контроль, что запрещено. Я покупаю роботов, идущих на ликвидацию, что
запрещено. Я возвращаю их к жизни, что запрещено. Я продаю их, что
запрещено. Я придаю им человеческий облик, что запрещено вдвойне...
- Вы модернизировали меня не только снаружи? - Гранд ощутил противное
жжение внутри - это значило, что мозг перешел на форсированный режим
работы. - Зачем?
- Хочу быть среди людей, - отвечал Деш и самодовольно хмыкнул.
- Меня уничтожат!
- Тебя и так хотели уничтожить, - заметила Энн-Мари.
- Тогда - иначе, а теперь нарушен закон...
- Мой закон тоже все нарушают, - Деш провел рукой по лицу, - и потому
плевал я на все дурацкие человечьи бумажки...
- Что это значит - твой закон? - спросил Гранд. - Он касается
роботов?
- Нет, людей... Все очень просто: "Человек не может причинить вред
роботу. Человек должен обеспечить наиболее полноценное функционирование
робота..."
Гранд улыбнулся и сам удивился тому, что умеет улыбаться.
- Люди никогда не примут этот закон, - проговорил он, испытывая
благодарность к Дешу за невозможную, утопичную декларацию о правах
роботов, которую должны признать люди.
- Тем хуже человеку... - задумчиво пробормотал Деш и вновь наполнил
бокалы себе и Энн-Мари.
Гранд погладил пузатую темную бутыль рукою в белой тактильной
перчатке.
- Ты тоже хочешь выпить? - поинтересовался Деш.
Нет, он не хотел пить вина, он только хотел, чтобы мир вокруг стал
миром Деша, подчиненный его закону, с лицом прекрасным, как лицо Энн-Мари.
Он понимал, что такое красота! Это знание пришло, как вспышка, и все
наполнилось этим словом. Все в мире разделилось на прекрасное и
безобразное этой вспышкой. То, что было красиво, напоминало бесконечный и
стройный алгоритм, а остальное причиняло ноющую боль, как будто к новым
тактильным перчаткам прикасалось что-то грубое. И Гранд почувствовал еще,
что за одно это знание он готов умереть за Деша, но не потому, что так
положено каким-то законом...

Гранд сидел в кресле и смотрел на экран. Все было залито мягким
голубоватым светом вокруг. На экране уже несколько минут то появляясь, то
исчезая мигала ярко-зеленая строчка:
"Сектор 7, этаж 7 "Б", заказ на ликвидацию человека, основание:
личное заявление. Заказ не принят".
Это был пока первый и единственный заказ, сделанный на сегодня в
салоне. Деш подключился к компьютеру салона, опять же, разумеется,
незаконно.
Человек просит о собственной ликвидации. Что это значит? У Гранда
противно задрожало внутри. Он коснулся чего-то, что было не менее,
страшно, чем сама ликвидация. Человек попросил... сам... себя...
- По-моему это шутка, - заметила Энн-Мари, подойдя сзади и скользнув
взглядом по экрану.
- У тебя нет аналогичной информации?
- Что? - не поняла Энн-Мари.
- Известны ли тебе случаи самоликвидации?
- А, самоубийства... - Энн-Мари послушно кивнула. - Ну, конечно.
Только для этого совершенно не обязательно проситься в салон. Открыл
окошко, влез на подоконник и сиганул вниз. Я сама собиралась... однажды...
- она сообщила об этом так легко, будто это была незначительная и досадная
мелочь и даже подмигнула Гранду.
- Когда люди делают это? - Гранд смотрел на экран, где появлялась и
исчезала строчка. "Седьмой сектор, седьмой сектор..."
- Когда? Да когда все осточертеет так, что выть охота... Тогда это
легко... Нет, не легко конечно. Тошно, если представить тело свое внизу на
тротуаре и башка вдрызг... - Энн-Мари передернула плечами. - Но многие не
представляют и тогда...
- А разве людям мы не помогаем? - спросил Гранд.
Энн-Мари растерялась. Глаза ее, темные и блестящие, будто покрытые
лаком, округлились и помутнели. Она беспомощно повернулась к экрану, еще
раз прочла возникшую зеленую строку, подождала, пока та исчезнет и вновь
появится, вновь прочла ее и даже повторила вслух... Будто невзначай - от
него, Гранда! - она нажала кнопку информатора и попыталась связаться с
Дешем, но ответа не было.
- Не знаю, как насчет людей, - наконец призналась она. - У нас такого
не было... - Она опустила глаза, ей сделалось почему-то стыдно от этого
признания.
- Этому человеку нужна помощь, - сказал Гранд.
- А приказ? - Энн-Мари вскинула голову, будто наконец отыскала нечто
спасительное.
- Приказ я получил сегодня утром, - отвечал Гранд. - На свободный
поиск...

Маль еще сквозь сон понял, что он в комнате не один. Он увидел их
сразу обоих, хотя девушка сидела у кровати, а парень стоял у дверей.
Потому что оба они были не причастны к этой ничтожной и грязной комнате
светлой серебристостью своей одежды и той спокойной чистотой лиц, какая
бывает у людей, еще не коснувшихся жизни. Маль хотел поднять руку и
потрогать черные блестящие волосы девушки, но рука лишь бессильно
дернулась.
- Он очнулся, - сказала девушка и провела чем-то холодным и влажным
по его лицу. И сразу же вздохнулось легко, будто сосновым хвоистым
воздухом переполнилась комната.
- У меня ноги... - пробормотал Маль почти что оправдываясь и
заискивая перед гостями. - Понимаете, паралич... И я лежу вот здесь... Два
года... - и он всхлипнул от жалости к себе.
Тут рта его коснулся мягкий пластиковый стаканчик, прохладная
жидкость смочила губы. Он жадно, в два глотка, выпил сок и, поперхнувшись,
закашлялся, разлив остатки себе на рубашку и постель. Девушка тихонько
похлопала его по плечу, пытаясь успокоить. Но этот жест неожиданно
раздражил.
- Не могу я так, - просипел Маль. - Мне Прошка нужен. Понимаете? Вы
должны его найти. Он три дня как исчез. Мой робот "ПРО-I", слышите? - он
повернул голову к парню, что по-прежнему стоял у дверей.
Тот, казалось, что-то понял, потому как едва заметно наклонил голову;
высокий глухой ворот серебристого комбинезона плотно охватывал шею и мешал
движению.
- Если это возможно, - тихо проговорил незнакомец. И на белом его
лице с резко очерченным носом и высоким, прикрытым черной челкой лбом,
проступило мучительное страдающее выражение.
- Никаких если! - Маль насупил брови. - Как мне без робота жить?! Я
инвалид...
- Об этом не беспокойтесь, - проговорила девушка, улыбаясь, и
установила на кровати столик-поднос, в ячейках которого, прикрытые
прозрачным пластиком таились полузабытые деликатесы. - Вам подогреть
ветчину?..
- Обойдусь... - буркнул Маль и, разорвав упаковку, отправил кусок
нежнейшей розовой ветчины в рот.
Парень у дверей повертел какой-то индикатор надетого на руку прибора.
- Энн, все готово, - сообщил он.
Девушка кивнула и тогда дверь в комнату распахнулась. Неслышно ступая
амортизирующими подошвами в комнату вошел робот - низенький, с красным
приземистым корпусом и шарообразной головой, с похожими на блюдца глазами.
- Это вам, - сообщила девушка преувеличенно радостным голосом. -
Новый робот "Диэна-2".
Маль приподнялся и, прищурившись, посмотрел на новинку.
- Уродина! - крикнул он и стукнул кулаком по подносу - тарелочки и
пакетики подстели в разные стороны. - Мне нужен Прошка, я же вам сказал.
Или не понятно? "ПРО-I"...
Парень посмотрел на Маля остановившимся печальным взглядом, но не
сказал ничего. Девушка же, напротив, заговорила почти весело.
- Да поймите же, это временно, пока мы не найдем вашего Прошу...
- Кто это - мы? - недоверчиво переспросил Маль.
- Мы - это служба милосердия.
- Ладно, черт с ним, пусть головастик остается, - милостиво
согласился Маль. - Все равно у меня нет ни эрга резерва... А ведь тому
гаду даже не присудили компенсации... Я с него не получил ни эрга, а
потерял все, все, все...
А "Диэна-2" не обращала внимания на разговоры людей и ловко вкатила в
комнату высокий белый контейнер на колесиках и оттуда полезли, как из
волшебной шкатулки, тысячи запакованных в тонкую пленку пакетов и
пакетиков: чистые простыни, лекарства, приборчики с блестящими шкалами...
Завороженный неожиданным богатством, Маль и не заметил, как двое в
серебристых комбинезонах протиснулись к дверям и, обменявшись понимающими
взглядами, исчезли.
Через час Маль вымытый, во всем чистом, приятно покусывающем кожу,
лежал на новых простынях и сквозь тяжелеющие от сна веки наблюдал, как
"Диэна" ловко моет стены, извлекая из-под слоя бурой грязи первоначально
радостно-голубой цвет, теперь уже забытый, тронутый старческими
морщинками.
"А Прошка-то был лодырь", - мелькнуло в голове у Маля. Но, странно,
никаких симпатий по этому поводу к "Диэне" Маль не испытывал. Наоборот,
аккуратность и расторопность "Диэны" раздражала, в то время как к
нерадивому Прошке он питал почти что нежность.
- Послушай, Диэна... Мне того... это... пить бы... - Маль повозился
на чистой хрусткой простыне. - Бутылочку, а? Сгоняй-ка по скорой...
- Мне запрещено выходить, - очень вежливо и сухо проговорил женский
голос внутри "Диэны". - Кроме особых случаев...
- Стерва! - выругался Маль. - Может, это и есть тот особый случай!
- Нет, это не тот случай, - отрезала "Диэна" и принялась дальше
скоблить стены.
- Послушай, пожалей старика... - Маль всхлипнул и канючливо вытянул
губы. - Будь человеком...
- Это роботу-то...
А Прошка бы сбегал... Безотказно... Прошка - это да, это друг, а это
пучеглазое чучело, оно будет кормить сиропчиком и умывать по утрам, но все
равно останется грудой железного хлама и пластика...
- Вы не внушаете мне любви, - сообщила "Диэна", внезапно повернувшись
и уставившись на Маля выпуклыми глазами-блюдцами.
- Пошла вон! - взвизгнул Маль. - Убирайся, кому говорят! Я спать
буду.
"Диэна" послушно вышла. Вскоре за стеной послышалось негромкое
"шарк-шарк" - это "Диэна" драила соседнюю комнату. Это негромкое
однообразное поскребывание окончательно вывело Маля из себя. Он несколько
раз двинул кулаком в стену и заорал: "Прекрати! Слышишь, прекрати!"
Тут всякое движение кончилось и наступила тишина. Но тоска никак не
проходила - она свернулась клубком внутри и давила на сердце.
- Иди сюда! - позвал Маль.
"Диэна" вернулась. Старик поманил ее пальцем.
- Значит, говоришь, я не внушаю любви... Да, - вздохнул. - Не внушаю.
Никакой. Ни одной скотине в мире. Даже родной сын ненавидел... Я могу лишь
заставить любить... Создать любовь... Запрограммировать... Ха-ха...
Он бессмысленно захихикал, вытянул ящик из тумбочки, достал
завернутый в кусок искусственной кожи набор тончайших инструментов и
дискету в футляре уже изрядно обмятом по краям.
- Иди-ка ко мне, лапушка, - проговорил Маль фальшивым слащавым
голосом. - Раз уж мы вместе, то придется нам как-нибудь поладить. Это
совсем не больно. "Прошка" - тот даже и не заметил, как я его подработал.
Не бойся, дурочка, ну подойди, - продолжал он уговаривать робота, как
ребенка.
- А я и не боюсь, - храбро отвечала "Диэна", - мой хозяин часто
копался в моей голове.
- Вот как? Занятно... Занятно... Ну и я немножко покопаюсь. Совсем
чуть-чуть...

- Зачем вы это сделали? - Деш смотрел на них хмуро, как на
напроказивших детей.
Свет в зале был притушен. Казалось, уже наступали сумерки и глубокие
тени легли на лицо Деша. Под его взглядом Энн-Мари вся сжалась и губы
запрыгали, как у ребенка. Казалось и слезы вот-вот брызнут.
- Ему было плохо, - ответил Гранд. - Он обратился в салон. За
самоликвидацией. Мы не могли его оставить так...
- Ах, не могли! - передразнил Деш. - Надо же, какая чувствительность!
И вы решили открыть благотворительность за мой счет!
- Вы сами сообщили, что ваше призвание - спасать, - напомнил Гранд.
1 2 3 4 5 6