Проклиная друг друга, они проклинали себя, пытаясь освободиться друг от друга, они были не в силах убежать от себя.
Морра содрогнулась. Лучше стать шорохом, шелестом, дуновением, вздохом, скрипом, стоном - чем угодно, только не частью этого монстра, постоянно терзающего, ненавидящего и бичующего самого себя.
- У меня есть слово, - выкрикнула Морра.
- Слово?
- ... У нее есть слово.
- ... Что такое ее слово?
- ... Я не потеряю ничего, если послушаю.
- ... Я не желаю ничего слушать.
- ... Какое у тебя слово?
Морра медленно, но отчетливо произнесла:
- Ты не можешь поглотить меня сейчас. Я принадлежу девчонке.
- Девчонке?
- ... Какой девчонке?
- ... Может той, которая спустилась в Царство Теней?
- ... Но у нее есть другая тень.
- ... То жалкое подобие, которое таскается за людьми не может с полным правом называться тенью.
Морра воспрянула духом: либо она вырвется из Черной Дыры сейчас, либо никогда.
- Я спустилась сюда за девчонкой, а значит, я ее тень. Дай мне время, пока девчонка не пройдет весь путь до конца, и я докажу тебе, что Я - ее тень, а не та, что следует за ней.
- Я ничего никому не даю, - произнесло Оное.
- У тебя нет времени, нет отсчета часов и минут. Я прошу у тебя время, а значит, не прошу ничего. Если ты дашь мне время, то значит, ничего не дашь. Не давай мне ничего. Я прошу лишь об одном: поглоти одну из нас, одну из теней девчонки. В конце пути, ты узнаешь которую.
На мгновение Оное перестало менять очертания, плавно покачиваясь в небытии, словно гигантская черная медуза. Перед ним была поставлена слишком сложная задача. Впервые за все его существование оно задумалось.
Морра, сжавшись, ждала приговора. Молчание длилось целое безвременье, пока Оное, наконец, не заговорило:
- Я ничего не даю тебе. Если ты докажешь, что ты - тень девчонки, я поглощу ту тень, которая всегда следует за ней. Если нет, то - тебя.
ГЛАВА 27. ХОКА
Лодка скрылась в туманной мгле. Дети все еще стояли на берегу и смотрели ей вслед.
Петька думал про Перевозчика, про деда и про то, как он шел к лодке, глядя перед собой невидящими глазами, и вдруг Петьке стало страшно, как не было страшно еще никогда. Он попытался стряхнуть с себя леденящие щупальца ужаса. С тех пор, как под окнами бабушкиного дома расцвели волшебные маки, и они с Дашкой отправились на поиски Хрустального ключа, у Петьки было странное чувство, будто все происходит с ним, как в сказке. Теперь сказка кончилась. Петька отчетливо ощутил, что они перешагнули запретную черту, путь за которую закрыт, и откуда может не быть возврата. Он лихорадочно сунул руку в карман и ощупал кошелек эльфов, но даже дары крошечных волшебников не ободрили его.
Петьку вывел из задумчивости Дашин голос:
- Петь, хорошо, что ты такой храбрый и ничего не боишься.
- Чего? ю не сразу понял Петька.
- Я говорю, что когда я вижу, какой ты храбрый, я тоже ничего не боюсь, - пояснила Даша, а потом в приливе искренности добавила, - ну, боюсь, конечно, но не так сильно.
Даша восторженно и преданно глядела на Петьку, и он, к своему удивлению, почувствовал, что это придало ему храбрости. В конце концов он должен найти путь назад, хотя бы потому, что Даша младше его, и он за нее в ответе.
- Ладно, пойдем искать твой ключ, - сказал он, и они зашагали по тропинке прочь от реки.
Царство Теней было серым, безликим подобием мира людей. В нем стояли вечные сумерки. Дорога терялась в дали, и ничто не нарушало ее монотонности. Время от времени по обочинам попадались окаменелые деревья, в которых не было ни жизни, ни тепла.
Вдруг позади дети услышали неясный рокот, похожий на глухое урчание отдаленных раскатов грома. Они оглянулись. На линии горизонта клубилось едва различимое облачко, которое стремительно неслось вперед и росло на глазах. Петька осмотрелся в поисках убежища. В стороне от дороги стояло одинокое скрюченное подобие дерева. Дети со всех ног побежали к нему. Согнувшись в три погибели и, прижавшись к холодному безжизненному стволу, Петька с Дашей стали ждать неизбежного. Они понимали, что их нетрудно заметить, но все таки чувствовать себя под защитой пусть даже такого никудышнего укрытия было лучше, чем стоять посреди дороги в ожидании, когда тебя догонит и раздавит что-то несущееся следом.
Гул нарастал, постепенно он перешел в топот множества ног. Даша от страха зажмурилась и зажала уши ладонями. Петька осторожно выглянул из-за каменного ствола.
Бесформенная туча, движущаяся по дороге, распалась на множество невиданных существ: длиннолапых и колченогих, хвостатых и бесхвостых, мохнатых и лысых, пеших и летучих... Все они были разные, непохожие друг на друга, и лишь одно роднило их: они были плоские и бестелесые, подобно силуэтам на белой простыне в театре теней. Толпа стремительно мчалась вперед, словно одержимая какой-то сумасшедшей идеей. Чем ближе эта многоликая серая орда приближались к детям, тем страшнее она казалась. Топот разносился далеко окрест. Только теперь Петька заметил, что со всех сторон к дороге стекаются все новые и новые чудища. Орава росла прямо на глазах. Время от времени по толпе проносился ропот, и тогда из гула голосов вырывалось:
- Та, Которая Видит... Та, Которая Видит, заговорила...
Чудища пронеслись мимо. Петька перевел дух. Он выждал немного, прежде чем высунуться из-за дерева. Гул и топот стихали. Серое облако таяло вдалеке. Петька опасливо вышел из укрытия и, убедившись, что дорога пуста, поманил к себе Дашу. Стоило Даше выйти из-за дерева, как на нее едва не налетело странное существо, которое стремглав мчалось к дороге, чтобы присоединиться к шествию, но, видимо, запоздало. Оно было похоже на взъерошенную кляксу, шлепающую на двух уродливых ножках-капельках. Словно эхо промчавшейся кавалькады, клякса вопила:
- Та, Которая Видит заговорила!
Увидев девочку, существо испугалось не меньше, чем Даша. Торчащие в разные стороны кляксины-волосины встали дыбом. Существо взвизгнуло, затряслось, как желе, и, подскочив, постаралось прошмыгнуть между Дашей и деревом, но ему не повезло. Зацепившись за ветку, оно зависло над землей. Несчастная клякса так беспомощно болтала в воздухе ножками, так жалобно скулила и попискивала, что Даша совсем перестала ее бояться и решила познакомиться с ней поближе. Петька был начеку. Зная Дашину доверчивость, он одним прыжком оказался возле дерева и, строго посмотрев на сестренку, предупредил:
- Дашка, не трожь! Может, он кусается.
- Вот именно. Не трогайте меня. Я кусаюсь! Я очень больно кусаюсь! истошно завопило существо, дрожа мелкой дрожью.
- Никто тебя и не трогает. Только ничего ты не кусаешься. Выдумываешь ты все, ю покачала головой Даша.
- К-к-как ты узнала? - заикаясь от страха, пролепетала клякса.
- Да твоя хитрость насквозь видна, - сказала Даша точно так, как ей говорила бабушка.
- А я вас насквозь не вижу. Значит, вы настоящие?! - от ужаса волосинки зашевелились на голове у неведомого создания.
- А какие же еще? - пожала плечами Даша. - Давай я тебя с дерева
сниму.
- Нет!!!
- Ну и виси тогда, если тебе так нравится, - рассердилась Даша.
- Хватит тебе дрожать, скажи лучше, кто ты такой? - вступил в
разговор Петька.
- А вы не поглотите меня? - жалобно заскулило существо.
- Чего? Тебя глотать? Да я б и за сто порций мороженого не согласился! - брезгливо поморщился Петька.
- Мы вообще никого не глотаем, мы же не удавы, - вставила Даша.
- А зачем тогда ты меня с дерева хотела снять? - подозрительно спросила клякса.
- Просто мне показалось, что тебе не нравится болтаться в воздухе, сказала Даша.
- А какая тебе польза оттого, что ты меня снимешь?
- Никакой, - пожала плечами Даша.
- Не понимаю, - существо было так озадачено, что даже перестало дрожать.
- Давай, ты нам на вопросы ответишь, а мы за это тебя с дерева снимем. Так понимаешь? - деловито спросил Петька.
- Теперь понятно, - кивнула клякса и приготовилась отвечать.
- Ты кто такой?
- Кошмар! - сказало существо.
- Я тебя серьезно спрашиваю, - разозлился Петька.
- А я серьезно отвечаю. Я - кошмар.
Существо выглядело так безобидно и комично, что Петька рассмеялся:
- Ты - кошмар? Вот умора!
- Кто же тебя боится? - прыснула со смеху Даша.
- Маленькие дети. Я - кошмар маленьких детей. Меня Хока зовут, может слыхали?
Даша тут же перестала смеяться, покраснела и, потупив глаза, отчаянно замахала головой:
- Нет, не слыхали. Я вообще не такая уж трусиха. Петь, скажи.
Петька покосился на сестренку, но ничего не сказал. Беспомощный и несчастный, Хока болтал в воздухе рахитичными ножками и попискивал. Петьке стало его жалко.
- Чего ты все время трясешься, если ты - кошмар? - спросил он.
- Как же мне не трястись? Я - всего-навсего Хока, маленький и слабый кошмаришко. Посмотрел бы я на вас, если бы вы были такими же крошечными, как я, а вас окружали бы настоящие, большие кошмары. Того и гляди обидят, и ах не скажут. Вот и дрожишь перед каждым листком, - плаксивым голоском пропищал Хока.
Даше было приятно чувствовать себя взрослой, ведь она уже ого-го как давно никакого Хоку не боится.
- Перестань хныкать. Не такой уж ты маленький, - сказала Даша и, чтобы окончательно убедиться, что Хока ей совсем не страшен, решительно подошла к дереву и, не успел Петька глазом моргнуть, как она сняла кляксу с ветки.
На ощупь Хока оказался холодным и склизким. Даше захотелось вытереть ладони, но она боялась обидеть Хоку. Сделав вид, что отряхивается, она вытерла руки об юбку.
Петька с укором посмотрел на сестру. Он еще не узнал от Хоки все, что хотел, а теперь, когда этот недотепа освободился, от него вряд ли чего добъешься. Но тут случилось неожиданное. Хока сжался в комочек, словно ожидая, что с ним произойдет что-то ужасное, а потом, видя, что никто не собирается его обижать, бросился к Петьке и принялся, громко чмокая, целовать его кроссовки. Петька опешил от такого бурного проявления чувств.
- Ты чего это? Прекрати сейчас же, - Петька отскочил в сторону.
- Я только хотел сказать, что готов тебе служить, - подобострастно пролепетал Хока.
Петька с недоумением уставился на кошмаришку:
- Мне? Но ведь тебя Дашка освободила.
- Зато ты больше и сильнее, - льстиво сказал Хока, закатив глазки.
Хокины рассуждения Петьке не понравились, но сейчас главное было выспросить у кошмарика побольше, пока тот не передумал и не улизнул.
- Кто такая Та, Которая Видит? И почему все к ней так торопятся? спросил Петька.
- Потому что все сходится.
- Что сходится? - Петька с Дашей переглянулись.
- Все-все сходится. Я буду служить вам лучше всех, буду предан, как пес, буду лизать ваши следы... - Хока на коленях пополз к Петьке.
- Знаешь что, встань сейчас же! Расскажи нам все по порядку, - Хокина преданность начала раздражать Петьку.
- Все, что прикажете. Я ваш раб, жалкий слуга...
- Хватит! - прервал его Петька.
Хока в страхе отпрянул и сжался в комочек.
- Петя, не кричи, он же маленький, с ним надо лаской, - сказала Даша. Ей было жалко Хоку, уж очень он был забитым и пугливым. Она обернулась к кошмаришке и ласково попросила:
- Расскажи нам, пожалуйста, что сошлось?
- Та, Которая Видит, заговорила, а вы - настоящие, - вымолвил Хока.
- Ну и что с того? - в сердцах воскликнул Петька. Видно, от этого бестолкового пентюха ничего путного не добьешься.
- Как что? Та, Которая Видит, посвященная. Она ведает Таблицей Судеб, где описано все, что было и что будет. За многознание на ней лежит обет молчания. Она нарушает его раз в столетие, когда Таблица Судеб находится на изломе. Говорят, в это время в Таблицу можно вписать новую страницу. Сегодня Та, Которая Видит, заговорила, а вы оказались здесь - все сходится.
- Ничего не понимаю. Какая связь между нами и Той, Которая Видит? пожал плечами Петька.
- Между верхним и нижним миром есть только один путь. Он ведет сверху вниз, в Мир Теней, но по нему нет возврата. Лишь на изломе Таблицы Судеб живой человек может попасть в Царство Теней, а тень выскользнуть в мир людей. Вот почему все тени спешат к Той, Которая Видит. Каждая надеется попасть туда, - Хока многозначительно поднял палец кверху.
- И ты тоже? - спросила Даша.
- Еще бы! Помогите мне выбраться, - жалобно заскулил Хока.
- А тебе-то зачем наверх? - усмехнулся Петька.
- Я хочу стать полтергейстом, - серьезно признался Хока.
- Кем, кем? Полтергейстом? Это мебель, что ли, двигать? - засмеялся Петька.
- Не только мебель. Еще пожары устраивать, газ включать, да мало ли чего? - оживился Хока.
- Газ - это не игрушки. И вообще зачем это тебе? - удивилась Даша.
- Ради власти и могущества - вот зачем! Ради этого все тени и рвутся наверх, - заговорщическим шепотом произнес Хока.
- Это откуда же у тебя могущество появится? - сморщился Петька.
Хока отвратительно захихикал:
- Кто увидит меня в мире людей? Я буду невидимкой. Вспыхнувший огонь, открытый газ, ни с того ни с сего падающая с потолка люстра, да мало ли как можно внушить страх? А там, где страх, там и власть, а где власть, там сила и могущество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Морра содрогнулась. Лучше стать шорохом, шелестом, дуновением, вздохом, скрипом, стоном - чем угодно, только не частью этого монстра, постоянно терзающего, ненавидящего и бичующего самого себя.
- У меня есть слово, - выкрикнула Морра.
- Слово?
- ... У нее есть слово.
- ... Что такое ее слово?
- ... Я не потеряю ничего, если послушаю.
- ... Я не желаю ничего слушать.
- ... Какое у тебя слово?
Морра медленно, но отчетливо произнесла:
- Ты не можешь поглотить меня сейчас. Я принадлежу девчонке.
- Девчонке?
- ... Какой девчонке?
- ... Может той, которая спустилась в Царство Теней?
- ... Но у нее есть другая тень.
- ... То жалкое подобие, которое таскается за людьми не может с полным правом называться тенью.
Морра воспрянула духом: либо она вырвется из Черной Дыры сейчас, либо никогда.
- Я спустилась сюда за девчонкой, а значит, я ее тень. Дай мне время, пока девчонка не пройдет весь путь до конца, и я докажу тебе, что Я - ее тень, а не та, что следует за ней.
- Я ничего никому не даю, - произнесло Оное.
- У тебя нет времени, нет отсчета часов и минут. Я прошу у тебя время, а значит, не прошу ничего. Если ты дашь мне время, то значит, ничего не дашь. Не давай мне ничего. Я прошу лишь об одном: поглоти одну из нас, одну из теней девчонки. В конце пути, ты узнаешь которую.
На мгновение Оное перестало менять очертания, плавно покачиваясь в небытии, словно гигантская черная медуза. Перед ним была поставлена слишком сложная задача. Впервые за все его существование оно задумалось.
Морра, сжавшись, ждала приговора. Молчание длилось целое безвременье, пока Оное, наконец, не заговорило:
- Я ничего не даю тебе. Если ты докажешь, что ты - тень девчонки, я поглощу ту тень, которая всегда следует за ней. Если нет, то - тебя.
ГЛАВА 27. ХОКА
Лодка скрылась в туманной мгле. Дети все еще стояли на берегу и смотрели ей вслед.
Петька думал про Перевозчика, про деда и про то, как он шел к лодке, глядя перед собой невидящими глазами, и вдруг Петьке стало страшно, как не было страшно еще никогда. Он попытался стряхнуть с себя леденящие щупальца ужаса. С тех пор, как под окнами бабушкиного дома расцвели волшебные маки, и они с Дашкой отправились на поиски Хрустального ключа, у Петьки было странное чувство, будто все происходит с ним, как в сказке. Теперь сказка кончилась. Петька отчетливо ощутил, что они перешагнули запретную черту, путь за которую закрыт, и откуда может не быть возврата. Он лихорадочно сунул руку в карман и ощупал кошелек эльфов, но даже дары крошечных волшебников не ободрили его.
Петьку вывел из задумчивости Дашин голос:
- Петь, хорошо, что ты такой храбрый и ничего не боишься.
- Чего? ю не сразу понял Петька.
- Я говорю, что когда я вижу, какой ты храбрый, я тоже ничего не боюсь, - пояснила Даша, а потом в приливе искренности добавила, - ну, боюсь, конечно, но не так сильно.
Даша восторженно и преданно глядела на Петьку, и он, к своему удивлению, почувствовал, что это придало ему храбрости. В конце концов он должен найти путь назад, хотя бы потому, что Даша младше его, и он за нее в ответе.
- Ладно, пойдем искать твой ключ, - сказал он, и они зашагали по тропинке прочь от реки.
Царство Теней было серым, безликим подобием мира людей. В нем стояли вечные сумерки. Дорога терялась в дали, и ничто не нарушало ее монотонности. Время от времени по обочинам попадались окаменелые деревья, в которых не было ни жизни, ни тепла.
Вдруг позади дети услышали неясный рокот, похожий на глухое урчание отдаленных раскатов грома. Они оглянулись. На линии горизонта клубилось едва различимое облачко, которое стремительно неслось вперед и росло на глазах. Петька осмотрелся в поисках убежища. В стороне от дороги стояло одинокое скрюченное подобие дерева. Дети со всех ног побежали к нему. Согнувшись в три погибели и, прижавшись к холодному безжизненному стволу, Петька с Дашей стали ждать неизбежного. Они понимали, что их нетрудно заметить, но все таки чувствовать себя под защитой пусть даже такого никудышнего укрытия было лучше, чем стоять посреди дороги в ожидании, когда тебя догонит и раздавит что-то несущееся следом.
Гул нарастал, постепенно он перешел в топот множества ног. Даша от страха зажмурилась и зажала уши ладонями. Петька осторожно выглянул из-за каменного ствола.
Бесформенная туча, движущаяся по дороге, распалась на множество невиданных существ: длиннолапых и колченогих, хвостатых и бесхвостых, мохнатых и лысых, пеших и летучих... Все они были разные, непохожие друг на друга, и лишь одно роднило их: они были плоские и бестелесые, подобно силуэтам на белой простыне в театре теней. Толпа стремительно мчалась вперед, словно одержимая какой-то сумасшедшей идеей. Чем ближе эта многоликая серая орда приближались к детям, тем страшнее она казалась. Топот разносился далеко окрест. Только теперь Петька заметил, что со всех сторон к дороге стекаются все новые и новые чудища. Орава росла прямо на глазах. Время от времени по толпе проносился ропот, и тогда из гула голосов вырывалось:
- Та, Которая Видит... Та, Которая Видит, заговорила...
Чудища пронеслись мимо. Петька перевел дух. Он выждал немного, прежде чем высунуться из-за дерева. Гул и топот стихали. Серое облако таяло вдалеке. Петька опасливо вышел из укрытия и, убедившись, что дорога пуста, поманил к себе Дашу. Стоило Даше выйти из-за дерева, как на нее едва не налетело странное существо, которое стремглав мчалось к дороге, чтобы присоединиться к шествию, но, видимо, запоздало. Оно было похоже на взъерошенную кляксу, шлепающую на двух уродливых ножках-капельках. Словно эхо промчавшейся кавалькады, клякса вопила:
- Та, Которая Видит заговорила!
Увидев девочку, существо испугалось не меньше, чем Даша. Торчащие в разные стороны кляксины-волосины встали дыбом. Существо взвизгнуло, затряслось, как желе, и, подскочив, постаралось прошмыгнуть между Дашей и деревом, но ему не повезло. Зацепившись за ветку, оно зависло над землей. Несчастная клякса так беспомощно болтала в воздухе ножками, так жалобно скулила и попискивала, что Даша совсем перестала ее бояться и решила познакомиться с ней поближе. Петька был начеку. Зная Дашину доверчивость, он одним прыжком оказался возле дерева и, строго посмотрев на сестренку, предупредил:
- Дашка, не трожь! Может, он кусается.
- Вот именно. Не трогайте меня. Я кусаюсь! Я очень больно кусаюсь! истошно завопило существо, дрожа мелкой дрожью.
- Никто тебя и не трогает. Только ничего ты не кусаешься. Выдумываешь ты все, ю покачала головой Даша.
- К-к-как ты узнала? - заикаясь от страха, пролепетала клякса.
- Да твоя хитрость насквозь видна, - сказала Даша точно так, как ей говорила бабушка.
- А я вас насквозь не вижу. Значит, вы настоящие?! - от ужаса волосинки зашевелились на голове у неведомого создания.
- А какие же еще? - пожала плечами Даша. - Давай я тебя с дерева
сниму.
- Нет!!!
- Ну и виси тогда, если тебе так нравится, - рассердилась Даша.
- Хватит тебе дрожать, скажи лучше, кто ты такой? - вступил в
разговор Петька.
- А вы не поглотите меня? - жалобно заскулило существо.
- Чего? Тебя глотать? Да я б и за сто порций мороженого не согласился! - брезгливо поморщился Петька.
- Мы вообще никого не глотаем, мы же не удавы, - вставила Даша.
- А зачем тогда ты меня с дерева хотела снять? - подозрительно спросила клякса.
- Просто мне показалось, что тебе не нравится болтаться в воздухе, сказала Даша.
- А какая тебе польза оттого, что ты меня снимешь?
- Никакой, - пожала плечами Даша.
- Не понимаю, - существо было так озадачено, что даже перестало дрожать.
- Давай, ты нам на вопросы ответишь, а мы за это тебя с дерева снимем. Так понимаешь? - деловито спросил Петька.
- Теперь понятно, - кивнула клякса и приготовилась отвечать.
- Ты кто такой?
- Кошмар! - сказало существо.
- Я тебя серьезно спрашиваю, - разозлился Петька.
- А я серьезно отвечаю. Я - кошмар.
Существо выглядело так безобидно и комично, что Петька рассмеялся:
- Ты - кошмар? Вот умора!
- Кто же тебя боится? - прыснула со смеху Даша.
- Маленькие дети. Я - кошмар маленьких детей. Меня Хока зовут, может слыхали?
Даша тут же перестала смеяться, покраснела и, потупив глаза, отчаянно замахала головой:
- Нет, не слыхали. Я вообще не такая уж трусиха. Петь, скажи.
Петька покосился на сестренку, но ничего не сказал. Беспомощный и несчастный, Хока болтал в воздухе рахитичными ножками и попискивал. Петьке стало его жалко.
- Чего ты все время трясешься, если ты - кошмар? - спросил он.
- Как же мне не трястись? Я - всего-навсего Хока, маленький и слабый кошмаришко. Посмотрел бы я на вас, если бы вы были такими же крошечными, как я, а вас окружали бы настоящие, большие кошмары. Того и гляди обидят, и ах не скажут. Вот и дрожишь перед каждым листком, - плаксивым голоском пропищал Хока.
Даше было приятно чувствовать себя взрослой, ведь она уже ого-го как давно никакого Хоку не боится.
- Перестань хныкать. Не такой уж ты маленький, - сказала Даша и, чтобы окончательно убедиться, что Хока ей совсем не страшен, решительно подошла к дереву и, не успел Петька глазом моргнуть, как она сняла кляксу с ветки.
На ощупь Хока оказался холодным и склизким. Даше захотелось вытереть ладони, но она боялась обидеть Хоку. Сделав вид, что отряхивается, она вытерла руки об юбку.
Петька с укором посмотрел на сестру. Он еще не узнал от Хоки все, что хотел, а теперь, когда этот недотепа освободился, от него вряд ли чего добъешься. Но тут случилось неожиданное. Хока сжался в комочек, словно ожидая, что с ним произойдет что-то ужасное, а потом, видя, что никто не собирается его обижать, бросился к Петьке и принялся, громко чмокая, целовать его кроссовки. Петька опешил от такого бурного проявления чувств.
- Ты чего это? Прекрати сейчас же, - Петька отскочил в сторону.
- Я только хотел сказать, что готов тебе служить, - подобострастно пролепетал Хока.
Петька с недоумением уставился на кошмаришку:
- Мне? Но ведь тебя Дашка освободила.
- Зато ты больше и сильнее, - льстиво сказал Хока, закатив глазки.
Хокины рассуждения Петьке не понравились, но сейчас главное было выспросить у кошмарика побольше, пока тот не передумал и не улизнул.
- Кто такая Та, Которая Видит? И почему все к ней так торопятся? спросил Петька.
- Потому что все сходится.
- Что сходится? - Петька с Дашей переглянулись.
- Все-все сходится. Я буду служить вам лучше всех, буду предан, как пес, буду лизать ваши следы... - Хока на коленях пополз к Петьке.
- Знаешь что, встань сейчас же! Расскажи нам все по порядку, - Хокина преданность начала раздражать Петьку.
- Все, что прикажете. Я ваш раб, жалкий слуга...
- Хватит! - прервал его Петька.
Хока в страхе отпрянул и сжался в комочек.
- Петя, не кричи, он же маленький, с ним надо лаской, - сказала Даша. Ей было жалко Хоку, уж очень он был забитым и пугливым. Она обернулась к кошмаришке и ласково попросила:
- Расскажи нам, пожалуйста, что сошлось?
- Та, Которая Видит, заговорила, а вы - настоящие, - вымолвил Хока.
- Ну и что с того? - в сердцах воскликнул Петька. Видно, от этого бестолкового пентюха ничего путного не добьешься.
- Как что? Та, Которая Видит, посвященная. Она ведает Таблицей Судеб, где описано все, что было и что будет. За многознание на ней лежит обет молчания. Она нарушает его раз в столетие, когда Таблица Судеб находится на изломе. Говорят, в это время в Таблицу можно вписать новую страницу. Сегодня Та, Которая Видит, заговорила, а вы оказались здесь - все сходится.
- Ничего не понимаю. Какая связь между нами и Той, Которая Видит? пожал плечами Петька.
- Между верхним и нижним миром есть только один путь. Он ведет сверху вниз, в Мир Теней, но по нему нет возврата. Лишь на изломе Таблицы Судеб живой человек может попасть в Царство Теней, а тень выскользнуть в мир людей. Вот почему все тени спешат к Той, Которая Видит. Каждая надеется попасть туда, - Хока многозначительно поднял палец кверху.
- И ты тоже? - спросила Даша.
- Еще бы! Помогите мне выбраться, - жалобно заскулил Хока.
- А тебе-то зачем наверх? - усмехнулся Петька.
- Я хочу стать полтергейстом, - серьезно признался Хока.
- Кем, кем? Полтергейстом? Это мебель, что ли, двигать? - засмеялся Петька.
- Не только мебель. Еще пожары устраивать, газ включать, да мало ли чего? - оживился Хока.
- Газ - это не игрушки. И вообще зачем это тебе? - удивилась Даша.
- Ради власти и могущества - вот зачем! Ради этого все тени и рвутся наверх, - заговорщическим шепотом произнес Хока.
- Это откуда же у тебя могущество появится? - сморщился Петька.
Хока отвратительно захихикал:
- Кто увидит меня в мире людей? Я буду невидимкой. Вспыхнувший огонь, открытый газ, ни с того ни с сего падающая с потолка люстра, да мало ли как можно внушить страх? А там, где страх, там и власть, а где власть, там сила и могущество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32