Так?
— Так, — нахмурился Мишка.
— Ну а раз так, то айда за мной. Знаю я, где веревка лежит добрая. — Старичок спрыгнул со стола и поковылял к двери.
* * *
Когда мы втроем подошли к колодцу, оттуда доносилось пьяное пение:
Хорошо в деревне летом,
Пристает г… к штиблетам.
Выйдешь в поле, сядешь с… гм, хм…
Далеко тебя видать.
Васька похихикал, смолк, а потом опять запел, но теперь уже тонким пронзительным голосом:
Полюбила парня я,
Оказался без…
На… мне без…
Когда с… до…
— Василь, кончай свои песнопения, — оборвал я пьяного пошляка, кидая в колодец конец веревки. — Держи канат, тягать тебя будем.
— Дер-ик-ржу, — сообщил Васька своим обычным хриплым голосом.
— Тянем, — сообщил я и потянул на себя веревку.
Мишка и мелкий дедок принялись мне помогать.
— Ты как там? — спросил Мишка, когда мы вытянули полтора метра веревки.
— Хорошо-о-о-о! — донеслось из колодца, потом раздался всплеск и сердитое ворчание, из которого я расслышал только «твою мать».
— А ну-ка тяните, — приказал я.
Старик и Мишка быстро выдернули из колодца оборванную веревку.
— «Добрая веревка», — передразнил Мишка старика. — «Знаю, где лежит», тьфу! Да она ж гнилая.
— И на старухе бывает прореха, — поведал домовой. — Ты бы, Мишань, не серчал, а накатил бы граммов эдак сто. Может, и еще про каку веревку вспомню.
— Ну да, — огрызнулся брат. — Накати ему! Нешто я добро на такого пня замшелого переводить буду? Фигушки, не дождетеся от меня.
Старик запыхтел и обиженно отвернулся, Мишка открыл рот, собираясь послать его куда подальше, а я так и не решил, чью сторону принять. Назревала ссора, но тут случилось непредвиденное. На сей раз с открытыми ртами оказались не только мы с братом, но и старикан. Прямо перед нами на двор садилось металлическое летающее блюдо. А может быть, и тарелка, не знаю, как теперь это обозвать. Не долетев до земли двух метров, блестящий диск застыл. В цельной структуре диска появилась трещинка, вниз спустилась лесенка эскалатора, и на утоптанный пыльный двор ступила зеленая нога. Чучело (а как иначе обозвать эту дрянь?) спустилось на землю и застрекотало так, будто говорила машина:
— Жители Земли, я, Гомункул Эхтипентропский, рад приветствовать вас. Прознав про вашу беду, наш Межгалактический Союз по устранению экстремальных ситуаций послал меня к вам на выручку. Чем я могу быть полезен братьям по разуму?
— Ты его видишь? — спросил меня брат.
— Да вроде, — выдавил я ошалело.
— И я вижу, — в голосе Мишки появилась дрожь. — Все, братишка, допились до чертей.
— Надеюсь, вы извините, что встреваю в вашу беседу, но я его тоже вижу, — прошамкал метровый старик.
— И что? — огрызнулся Мишка.
— А то, что я не пил ни капли, — начал закипать домовой.
— Ладно, мужики, — остановил я разгорающуюся склоку. — Тут разобраться надо.
Я прошел через двор, приглядываясь к зеленому существу. Оно было не выше домового, с большой головой, локаторами вместо ушей и канцелярской кнопкой вместо носа. Щуплое тело пришельца обтягивал блестящий скафандр. Я остановился в метре от трапа и церемонно поклонился. (А как иначе? Я ж никогда с пришельцами не общался, кто знает, как себя с ними вести.)
— Приветствую тебя, Гомункул Этилпропилтропский! — провозгласил я.
— Эхтипентропский, — миролюбиво поправил пришелец.
— Приветствую, — повторил я, пропуская его имя. — Ты прав, сын далекой планеты, нам нужна помощь. Мой друг Василий Разумный пал ночью вон в ту скважину, что дает нам воду. Мы не в силах вытащить его, помоги нам, внеземной друг.
— Хорошо, — заулыбался зеленый человечек. — Можно взглянуть?
Я кивнул, и Гомункул прошел к колодцу.
— Да их там двое! — удивленно распахнул глаза инопланетянин.
— Как двое?
— То есть как?
— Сейчас посмотрим, — сообщил инопланетянин и достал из кармана маленький приборчик. Щелкнула кнопка, из приборчика выскочила тоненькая нить и исчезла в колодце. — Держитесь! — крикнул Гомункул.
— Держимся! — донеслось из колодца.
Инопланетянин нажал другую кнопку, нить потянулась обратно в прибор. Через несколько секунд над краем колодца под наши дружные аплодисменты появился Васька и… абсолютно голая баба с зелеными патлами и рыбьим хвостом. Это было уже чересчур для одного дня, а кроме того, Васька с бабой продрогли, и мы вернулись в дом, и сели за стол, и начался наконец долгожданный отпуск.
Такого бурного веселья я не помню, классно отдохнул. Приезжайте к нам в Бухловку, здорово там, лучше нигде нет.
* * *
Бу-бух, бу-бух, бу-бух, бу-бух. Господи, и почему эти поезда такие шумные? Колеса бухают, разрывая на части и без того больную голову. Хорошо еще проводница сжалилась, принесла бутылку пива. Я отдохнувший возвращаюсь в Москву. Пока дребезжащий поезд раздражает мои барабанные перепонки и, покачиваясь, напоминает, что в конце вагона имеется туалет, я мог бы рассказать вам еще много историй. О том, как мы с домовым ходили на рыбалку, или о том, как поспорили Мишка с Гомункулом, кто лучше напугает Мишкину собаку. Стоит ли упоминать о том, что огромный дворовый пес с тех пор лает с заиканием? Если бы я писал эротический роман, я бы обязательно вспомнил русалку. А еще я бы рассказал, как мы провожали Гомункула и как выменяли у него «прибор для доставания дураков из колодца» на двухлитровую бутыль самогона.
Я бы мог, но делать этого не стану. После второй недели отпуска память стала подводить меня, и теперь я не уверен, что из описанного мной происходило на самом деле, а что родилось в больной голове. Домовой был точно, насчет зеленых я уже сомневаюсь. А может, и деда не было? Ладно, какая разница, главное отдохнул по-человечески. И брата повидал. То, что от брата еду — это точно. Нет, не было и не будет другого такого места на моей любимой планете, как дом моего брата. Только оттуда я возвращаюсь таким отдохнувшим и с такой дикой головной болью.
РАССЕКРЕЧЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Пародия на дубовое американское кино и его многочисленные продолжения
Автор выражает свою признательность господам америкосам. Выпуская дерьмовое кино, вы даете материал для пародии.
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер откинулся на спинку кресла и потер уставшие глаза. Компьютер утомляет, особенно когда шесть часов подряд самоотверженно режешься в порнографическую игрушку на благо Соединенных Штатов. Когда Скалдер подумал о благе США, ему страстно захотелось встать и спеть гимн великой родины.
И он даже поднялся, похрустывая костями — чертово отложение солей! — но спеть не успел. Дверь распахнулась и в комнату влетела его напарница, неутомимая агент Малли.
— Привет! — обрадовался Скалдер.
— Тут не до приветствий, Фокс, — затараторила Малли. — Ты только глянь, что происходит! За три дня пропало семь человек, и это в пяти милях от города! Ты представляешь?
— Маньяк? — предположил Скалдер. Работать ему не хотелось, а маньяками займется и обычная полиция.
— Нет, — заспешила Малли. — Нам удалось найти свидетельство того, что…
Она продолжала тараторить, а Скалдер, при мысли о маньяке, представил себя героем игрушки, в которую только что резался. Малли же представлялась ему прикованной наручниками к спинке кровати и…
Скалдер плотоядно улыбнулся, потянулся с хрустом.
— … Это может быть внеземное существо, — закончила Малли.
— «Чужих» насмотрелась? — подколол Скалдер и, посмотрев на обидевшуюся Малли, добавил: — Будем работать.
— Поезжай на место и во всем разберись, — распорядилась Малли.
— А ты?
— А я полазаю по компьютеру, может, найду что-то по этому поводу.
* * *
В тот день Эплзу показалось, что у него тридцать три зуба. Или не показалось? Он долго стоял перед зеркалом, водил пальцем по зубам и каждый раз сбивался со счета. Когда на следующее утро он проснулся с тридцатью шестью зубами, всяческие сомнения пропали. Ура! В голове американца зашуршали мысли: теперь он попадет в книгу рекордов Гиннеса, станет известным, получит много денег. А может, его даже пригласят в Голливуд? Эплз зажмурился и представил себя в бассейне. В руке он зажимал бокал с коктейлем, а рядом резвились две обнаженные, грудастые фотомодели.
Звездная болезнь прошла на другое утро, когда он обнаружил, что зубы растут уже в два ряда, а вместо редких волос на груди появилась такая же редкая чешуя. И еще ему захотелось мяса. Человеческого мяса!
В душе зародилась паника. А когда, спустя неделю, он пошел в туалет и обнаружил, что в том месте, где было это самое… орудие детопроизводства, ноги стали срастаться, превращаясь в хвост, он обезумел и, выбежав из дома, понесся в ночь, не разбирая дороги.
* * *
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер ехал на своем ярко-желтом БМВ по загородной дороге. Фонари тускло освещали ночное шоссе. Из тьмы выскочил белый квадрат рекламного щита. Скалдер вдавил тормоз, БМВ с визгом остановилась.
Скалдер вылез из машины и, осторожно оглядываясь, подошел к плакату. «Хочешь найти истину? Поезжай налево». Фокс тяжело вздохнул, вспоминая все свои походы налево, и полез в машину. БМВ тронулась с места и, набирая скорость, свернула на неприметную дорожку, что уходила в лес. Влево от шоссе.
* * *
Когда сознание очистилось и он смог хоть как-то мыслить, Эплз почувствовал, что он очень голоден. Больше того, желудок возмущенно урчал, а кишки просто требовали человеческого мяса. Отталкиваясь уродливым хвостом от земли, Эплз побрел сквозь лес и вскоре наткнулся на человека, что стоял к нему спиной и справлял нужду под куст.
«Еда!» — пронеслось в голове, и Эплз, сам того не желая, ринулся вперед. Не было крика, не было стона, только хруст и сытое чавканье.
Когда все было кончено, Эплз подобрал обрывки одежды и выудил из кармана документы. «Директор представительства фирмы „Гербалайф“ в пригороде города такого-то».
— Хм, — произнес вслух Эплз. — Вкусный был директор. Где это представительство?
* * *
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер оторвался от плаката: «Хочешь найти истину? Поезжай направо». Ехать направо хотелось еще меньше, чем налево, но есть у агентов ФБР такое понятие, как «надо». Скалдер вздохнул и вернулся к машине. «Истина где-то рядом», — не отпускала агента трезвая мысль.
Истина открылась через пару миль. Он предстала агенту в виде небольшого коттеджа и очередного плаката: «Хочешь похудеть? Спроси у нас как. Гербалайф — прописная истина».
Агент остановил машину и пошел к коттеджу.
— Агент ФБР, а агент ФБР, я тебя съем! — прозвучало из темноты.
Фокс вздрогнул. Сзади раздался смешок, и что-то больно вцепилось в плечо. Скалдера развернуло, и он увидел… Ой, лучше б он этого не видел. Мерзкое, слюнявое чудовище раскачивалось, балансируя на уродливом рыбьем хвосте. Вокруг пасти размазалась и запеклась кровь. Явно не этой твари, а ее ужина. Скалдер почувствовал, что в штанах стало тепло и сыро. К чему бы это?
— Да не трясись ты так, — усмехнулось чудище. — Не съем я тебя. Я зарок дал.
— Ты кто? — спросил агент, потихоньку начиная приходить в себя.
— Я такой же человек, как и ты… То есть был таким же. Моя фамилия Эплз. Вот, возьми.
Мерзкая лапа протянула Скалдеру маленькую коробочку.
— Что это?
— Аудиокассета, — пояснил Эплз. — Там я записал все, что со мной случилось. И еще, я раскаиваюсь, что съел семь сотрудников славной фирмы «Гербалайф», передайте мои искренние соболезнования родным и близким. А теперь уходите.
— Почему? — не понял Фоке.
— Я буду умирать, — с пафосом провозгласил выродок.
— Как? Почему? — растерялся Скалдер.
— С голоду, — терпеливо объяснил уродец. — Я не могу есть ничего, кроме человеческого мяса, а его я есть тоже не могу.
— Совесть замучила? — попытался догадаться агент.
— Какая совесть! — отмахнулся Эплз. — У меня организм человечину не приемлет, как оказалось. Вон, поди в кусты, там все семеро, что сожрал, и валяются.
— Как?
— А вот так, — усмехнулся уродец. — Я их сначала в себя, а потом из себя. Не перевариваются они, а ничего другого я есть не могу. Все остальное для меня смертельный яд. Все, иди. Дай мне умереть спокойно.
Скалдер кивнул и попятился. Когда мерзкий силуэт скрылся за деревьями, он развернулся и побежал. Дикий рев догнал его на полпути к дороге. Скалдер припустил сильнее и, только выбравшись на шоссе, понял, что машина осталась в лесу.
— Fuck you! — выругался агент. В голове застряла мысль, что когда эту историю будут переводить на русский, его реплика прозвучит как: «Что за день такой сегодня?!» — ну или что-то в этом духе.
С такими мыслями агент прогуливался до самого утра. А когда черноту ночи сменила серость рассвета, он рискнул вернуться за машиной.
Труп Эплза валялся рядом с БМВ, вокруг него роились мухи. Фокс сдержал рвотный позыв и хлопнул дверцей. Машина с рокотом завелась и понеслась обратно к городу.
* * *
— Я выяснила, почему произошла трансмутация. — Малли ворвалась в комнату, оторвав Скалдера от его порноигрушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Так, — нахмурился Мишка.
— Ну а раз так, то айда за мной. Знаю я, где веревка лежит добрая. — Старичок спрыгнул со стола и поковылял к двери.
* * *
Когда мы втроем подошли к колодцу, оттуда доносилось пьяное пение:
Хорошо в деревне летом,
Пристает г… к штиблетам.
Выйдешь в поле, сядешь с… гм, хм…
Далеко тебя видать.
Васька похихикал, смолк, а потом опять запел, но теперь уже тонким пронзительным голосом:
Полюбила парня я,
Оказался без…
На… мне без…
Когда с… до…
— Василь, кончай свои песнопения, — оборвал я пьяного пошляка, кидая в колодец конец веревки. — Держи канат, тягать тебя будем.
— Дер-ик-ржу, — сообщил Васька своим обычным хриплым голосом.
— Тянем, — сообщил я и потянул на себя веревку.
Мишка и мелкий дедок принялись мне помогать.
— Ты как там? — спросил Мишка, когда мы вытянули полтора метра веревки.
— Хорошо-о-о-о! — донеслось из колодца, потом раздался всплеск и сердитое ворчание, из которого я расслышал только «твою мать».
— А ну-ка тяните, — приказал я.
Старик и Мишка быстро выдернули из колодца оборванную веревку.
— «Добрая веревка», — передразнил Мишка старика. — «Знаю, где лежит», тьфу! Да она ж гнилая.
— И на старухе бывает прореха, — поведал домовой. — Ты бы, Мишань, не серчал, а накатил бы граммов эдак сто. Может, и еще про каку веревку вспомню.
— Ну да, — огрызнулся брат. — Накати ему! Нешто я добро на такого пня замшелого переводить буду? Фигушки, не дождетеся от меня.
Старик запыхтел и обиженно отвернулся, Мишка открыл рот, собираясь послать его куда подальше, а я так и не решил, чью сторону принять. Назревала ссора, но тут случилось непредвиденное. На сей раз с открытыми ртами оказались не только мы с братом, но и старикан. Прямо перед нами на двор садилось металлическое летающее блюдо. А может быть, и тарелка, не знаю, как теперь это обозвать. Не долетев до земли двух метров, блестящий диск застыл. В цельной структуре диска появилась трещинка, вниз спустилась лесенка эскалатора, и на утоптанный пыльный двор ступила зеленая нога. Чучело (а как иначе обозвать эту дрянь?) спустилось на землю и застрекотало так, будто говорила машина:
— Жители Земли, я, Гомункул Эхтипентропский, рад приветствовать вас. Прознав про вашу беду, наш Межгалактический Союз по устранению экстремальных ситуаций послал меня к вам на выручку. Чем я могу быть полезен братьям по разуму?
— Ты его видишь? — спросил меня брат.
— Да вроде, — выдавил я ошалело.
— И я вижу, — в голосе Мишки появилась дрожь. — Все, братишка, допились до чертей.
— Надеюсь, вы извините, что встреваю в вашу беседу, но я его тоже вижу, — прошамкал метровый старик.
— И что? — огрызнулся Мишка.
— А то, что я не пил ни капли, — начал закипать домовой.
— Ладно, мужики, — остановил я разгорающуюся склоку. — Тут разобраться надо.
Я прошел через двор, приглядываясь к зеленому существу. Оно было не выше домового, с большой головой, локаторами вместо ушей и канцелярской кнопкой вместо носа. Щуплое тело пришельца обтягивал блестящий скафандр. Я остановился в метре от трапа и церемонно поклонился. (А как иначе? Я ж никогда с пришельцами не общался, кто знает, как себя с ними вести.)
— Приветствую тебя, Гомункул Этилпропилтропский! — провозгласил я.
— Эхтипентропский, — миролюбиво поправил пришелец.
— Приветствую, — повторил я, пропуская его имя. — Ты прав, сын далекой планеты, нам нужна помощь. Мой друг Василий Разумный пал ночью вон в ту скважину, что дает нам воду. Мы не в силах вытащить его, помоги нам, внеземной друг.
— Хорошо, — заулыбался зеленый человечек. — Можно взглянуть?
Я кивнул, и Гомункул прошел к колодцу.
— Да их там двое! — удивленно распахнул глаза инопланетянин.
— Как двое?
— То есть как?
— Сейчас посмотрим, — сообщил инопланетянин и достал из кармана маленький приборчик. Щелкнула кнопка, из приборчика выскочила тоненькая нить и исчезла в колодце. — Держитесь! — крикнул Гомункул.
— Держимся! — донеслось из колодца.
Инопланетянин нажал другую кнопку, нить потянулась обратно в прибор. Через несколько секунд над краем колодца под наши дружные аплодисменты появился Васька и… абсолютно голая баба с зелеными патлами и рыбьим хвостом. Это было уже чересчур для одного дня, а кроме того, Васька с бабой продрогли, и мы вернулись в дом, и сели за стол, и начался наконец долгожданный отпуск.
Такого бурного веселья я не помню, классно отдохнул. Приезжайте к нам в Бухловку, здорово там, лучше нигде нет.
* * *
Бу-бух, бу-бух, бу-бух, бу-бух. Господи, и почему эти поезда такие шумные? Колеса бухают, разрывая на части и без того больную голову. Хорошо еще проводница сжалилась, принесла бутылку пива. Я отдохнувший возвращаюсь в Москву. Пока дребезжащий поезд раздражает мои барабанные перепонки и, покачиваясь, напоминает, что в конце вагона имеется туалет, я мог бы рассказать вам еще много историй. О том, как мы с домовым ходили на рыбалку, или о том, как поспорили Мишка с Гомункулом, кто лучше напугает Мишкину собаку. Стоит ли упоминать о том, что огромный дворовый пес с тех пор лает с заиканием? Если бы я писал эротический роман, я бы обязательно вспомнил русалку. А еще я бы рассказал, как мы провожали Гомункула и как выменяли у него «прибор для доставания дураков из колодца» на двухлитровую бутыль самогона.
Я бы мог, но делать этого не стану. После второй недели отпуска память стала подводить меня, и теперь я не уверен, что из описанного мной происходило на самом деле, а что родилось в больной голове. Домовой был точно, насчет зеленых я уже сомневаюсь. А может, и деда не было? Ладно, какая разница, главное отдохнул по-человечески. И брата повидал. То, что от брата еду — это точно. Нет, не было и не будет другого такого места на моей любимой планете, как дом моего брата. Только оттуда я возвращаюсь таким отдохнувшим и с такой дикой головной болью.
РАССЕКРЕЧЕННЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Пародия на дубовое американское кино и его многочисленные продолжения
Автор выражает свою признательность господам америкосам. Выпуская дерьмовое кино, вы даете материал для пародии.
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер откинулся на спинку кресла и потер уставшие глаза. Компьютер утомляет, особенно когда шесть часов подряд самоотверженно режешься в порнографическую игрушку на благо Соединенных Штатов. Когда Скалдер подумал о благе США, ему страстно захотелось встать и спеть гимн великой родины.
И он даже поднялся, похрустывая костями — чертово отложение солей! — но спеть не успел. Дверь распахнулась и в комнату влетела его напарница, неутомимая агент Малли.
— Привет! — обрадовался Скалдер.
— Тут не до приветствий, Фокс, — затараторила Малли. — Ты только глянь, что происходит! За три дня пропало семь человек, и это в пяти милях от города! Ты представляешь?
— Маньяк? — предположил Скалдер. Работать ему не хотелось, а маньяками займется и обычная полиция.
— Нет, — заспешила Малли. — Нам удалось найти свидетельство того, что…
Она продолжала тараторить, а Скалдер, при мысли о маньяке, представил себя героем игрушки, в которую только что резался. Малли же представлялась ему прикованной наручниками к спинке кровати и…
Скалдер плотоядно улыбнулся, потянулся с хрустом.
— … Это может быть внеземное существо, — закончила Малли.
— «Чужих» насмотрелась? — подколол Скалдер и, посмотрев на обидевшуюся Малли, добавил: — Будем работать.
— Поезжай на место и во всем разберись, — распорядилась Малли.
— А ты?
— А я полазаю по компьютеру, может, найду что-то по этому поводу.
* * *
В тот день Эплзу показалось, что у него тридцать три зуба. Или не показалось? Он долго стоял перед зеркалом, водил пальцем по зубам и каждый раз сбивался со счета. Когда на следующее утро он проснулся с тридцатью шестью зубами, всяческие сомнения пропали. Ура! В голове американца зашуршали мысли: теперь он попадет в книгу рекордов Гиннеса, станет известным, получит много денег. А может, его даже пригласят в Голливуд? Эплз зажмурился и представил себя в бассейне. В руке он зажимал бокал с коктейлем, а рядом резвились две обнаженные, грудастые фотомодели.
Звездная болезнь прошла на другое утро, когда он обнаружил, что зубы растут уже в два ряда, а вместо редких волос на груди появилась такая же редкая чешуя. И еще ему захотелось мяса. Человеческого мяса!
В душе зародилась паника. А когда, спустя неделю, он пошел в туалет и обнаружил, что в том месте, где было это самое… орудие детопроизводства, ноги стали срастаться, превращаясь в хвост, он обезумел и, выбежав из дома, понесся в ночь, не разбирая дороги.
* * *
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер ехал на своем ярко-желтом БМВ по загородной дороге. Фонари тускло освещали ночное шоссе. Из тьмы выскочил белый квадрат рекламного щита. Скалдер вдавил тормоз, БМВ с визгом остановилась.
Скалдер вылез из машины и, осторожно оглядываясь, подошел к плакату. «Хочешь найти истину? Поезжай налево». Фокс тяжело вздохнул, вспоминая все свои походы налево, и полез в машину. БМВ тронулась с места и, набирая скорость, свернула на неприметную дорожку, что уходила в лес. Влево от шоссе.
* * *
Когда сознание очистилось и он смог хоть как-то мыслить, Эплз почувствовал, что он очень голоден. Больше того, желудок возмущенно урчал, а кишки просто требовали человеческого мяса. Отталкиваясь уродливым хвостом от земли, Эплз побрел сквозь лес и вскоре наткнулся на человека, что стоял к нему спиной и справлял нужду под куст.
«Еда!» — пронеслось в голове, и Эплз, сам того не желая, ринулся вперед. Не было крика, не было стона, только хруст и сытое чавканье.
Когда все было кончено, Эплз подобрал обрывки одежды и выудил из кармана документы. «Директор представительства фирмы „Гербалайф“ в пригороде города такого-то».
— Хм, — произнес вслух Эплз. — Вкусный был директор. Где это представительство?
* * *
Агент рассекреченного отдела ФБР Фокс Скалдер оторвался от плаката: «Хочешь найти истину? Поезжай направо». Ехать направо хотелось еще меньше, чем налево, но есть у агентов ФБР такое понятие, как «надо». Скалдер вздохнул и вернулся к машине. «Истина где-то рядом», — не отпускала агента трезвая мысль.
Истина открылась через пару миль. Он предстала агенту в виде небольшого коттеджа и очередного плаката: «Хочешь похудеть? Спроси у нас как. Гербалайф — прописная истина».
Агент остановил машину и пошел к коттеджу.
— Агент ФБР, а агент ФБР, я тебя съем! — прозвучало из темноты.
Фокс вздрогнул. Сзади раздался смешок, и что-то больно вцепилось в плечо. Скалдера развернуло, и он увидел… Ой, лучше б он этого не видел. Мерзкое, слюнявое чудовище раскачивалось, балансируя на уродливом рыбьем хвосте. Вокруг пасти размазалась и запеклась кровь. Явно не этой твари, а ее ужина. Скалдер почувствовал, что в штанах стало тепло и сыро. К чему бы это?
— Да не трясись ты так, — усмехнулось чудище. — Не съем я тебя. Я зарок дал.
— Ты кто? — спросил агент, потихоньку начиная приходить в себя.
— Я такой же человек, как и ты… То есть был таким же. Моя фамилия Эплз. Вот, возьми.
Мерзкая лапа протянула Скалдеру маленькую коробочку.
— Что это?
— Аудиокассета, — пояснил Эплз. — Там я записал все, что со мной случилось. И еще, я раскаиваюсь, что съел семь сотрудников славной фирмы «Гербалайф», передайте мои искренние соболезнования родным и близким. А теперь уходите.
— Почему? — не понял Фоке.
— Я буду умирать, — с пафосом провозгласил выродок.
— Как? Почему? — растерялся Скалдер.
— С голоду, — терпеливо объяснил уродец. — Я не могу есть ничего, кроме человеческого мяса, а его я есть тоже не могу.
— Совесть замучила? — попытался догадаться агент.
— Какая совесть! — отмахнулся Эплз. — У меня организм человечину не приемлет, как оказалось. Вон, поди в кусты, там все семеро, что сожрал, и валяются.
— Как?
— А вот так, — усмехнулся уродец. — Я их сначала в себя, а потом из себя. Не перевариваются они, а ничего другого я есть не могу. Все остальное для меня смертельный яд. Все, иди. Дай мне умереть спокойно.
Скалдер кивнул и попятился. Когда мерзкий силуэт скрылся за деревьями, он развернулся и побежал. Дикий рев догнал его на полпути к дороге. Скалдер припустил сильнее и, только выбравшись на шоссе, понял, что машина осталась в лесу.
— Fuck you! — выругался агент. В голове застряла мысль, что когда эту историю будут переводить на русский, его реплика прозвучит как: «Что за день такой сегодня?!» — ну или что-то в этом духе.
С такими мыслями агент прогуливался до самого утра. А когда черноту ночи сменила серость рассвета, он рискнул вернуться за машиной.
Труп Эплза валялся рядом с БМВ, вокруг него роились мухи. Фокс сдержал рвотный позыв и хлопнул дверцей. Машина с рокотом завелась и понеслась обратно к городу.
* * *
— Я выяснила, почему произошла трансмутация. — Малли ворвалась в комнату, оторвав Скалдера от его порноигрушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26