По коридору я прошел к двери с надписью: "ДЭН ЛОУТОН. Легат по делам Дарковера".
Я встречался с Лоутоном еще до того, как покинул Дарковер. Его судьба была схожа с моей: отец-землянин, мать из Комина. Мы были дальними родственниками не помню, правда, каким именно образом. Это был огромный, статный и мускулистый рыжеволосый мужчина - с виду настоящий уроженец Дарковера; он мог бы даже претендовать на место в Совете Комина, если бы захотел. Но он не захотел. Он предпочел служить Империи и теперь был одним из высокопоставленных чиновников, служивших связующим звеном между Террой и Дарковером. Никто не может оставаться до конца честным, если живет по законам захватчиков; однако он все-таки старался сохранить честь.
Мы пожали друг другу руки по земному обычаю (который, кстати, терпеть не могу), и я сел. Он дружелюбно, но не слишком сердечно улыбнулся мне. Он не избегал моего взгляда - а ведь очень немногие способны смотреть телепату прямо в глаза.
Он придвинул мне через стол пластиковое удостоверение:
- Вот, возьми. Мне оно и не было нужно. Просто я хотел поговорить с тобой, Элтон, а это удобный предлог.
Я, не отвечая, положил удостоверение в карман.
- Я слышал, ты был на Терре? Как тебе там понравилось?
- Сама планета понравилась. А вот люди, прости, нет.
- Не надо извинений, - рассмеялся он. - Я тоже оттуда уехал. Одни недотепы там остаются. Любой предприимчивый и умный человек отправляется в космос, на просторы Империи. Элтон, почему ты так и не попросил имперского гражданства? Твоя мать была с Терры, ты бы получил массу преимуществ, ничего при этом не потеряв.
- Но ведь и ты почему-то так никогда и не принял предложения занять место в Комине? -вопросом на вопрос ответил я.
- Понимаю, - ответил он.
- Лоутон, я не выступаю против Терры. Мне не слишком нравится имперское присутствие здесь, но Дарковер просто так не станет воевать ни против городов, ни против государств, ни против планет. Если бы моим врагом был какой-нибудь землянин, я бы подал уведомление о предполагаемом убийстве и убил бы его. Если бы дюжина землян сожгла мой дом и угнала мои стада, я бы собрал своих людей, и все вместе мы бы их перебили. Но я ничего не имею против тысяч людей, которые не сделали мне ничего дурного или хорошего. Мне безразлично их присутствие здесь. У них другие привычки, не такие, как у нас. Наша ненависть направлена против отдельных людей, а не против миллионов.
- Мне нравится твой подход, однако такая философия ставит тебя в невыгодное положение по отношению к Империи, - сказал Лоутон, вздохнув. - Ну что ж, не буду тебя задерживать. У тебя ко мне ничего нет?
- Возможно, есть. Ты знаешь человека, который пользуется именем Кадарин? Реакция была мгновенной:
- Ты хочешь сказать, что он здесь, в Тендаре?!
- Так ты знаешь его?
- Лучше бы я его никогда не знал! Нет, лично я с ним не знаком, я его даже никогда не видел. Но он все время тут появляется. Он называет себя гражданином Дарковера, а сам вечно торчит в зоне землян. И, насколько я понимаю, покидая эту зону, тут же начинает утверждать, что он гражданин Терры и способен доказать это.
- И что?
- И мы не можем лишить его Права Тринадцати Дней.
Я засмеялся. Я помню, как земляне пытались бороться с этим явно нелогичным установлением - Правом Тринадцати Дней. Любой изгой, преступник, даже убийца имел неотъемлемое право - оно существовало с незапамятных времен - провести по одному дню тринадцать раз в году в Тендаре - для обеспечения своих юридических прав. В течение этого срока - если, конечно, он не был осужден заочно - то пользовался полной неприкосновенностью.
- Если бы он задержался здесь хоть на секунду сверх этого срока, мы бы тут же его схватили. Но он осторожен. Мы не можем его задержать даже за плевок в неположенном месте. Единственное место, которое он здесь посещает, -Приют для детей космонавтов. После чего буквально растворяется в воздухе.
- Что ж, возможно, вам скоро удастся от него избавиться, - сказал я. Надеюсь, вы не станете меня преследовать, когда я его убью. Ведь он уже подал уведомление о намерении убить меня. - Я встал.
Когда я был уже в дверях, Лоутон окликнул меня. Дружелюбия в его голосе как не бывало:
- У тебя при себе контрабанда! Сдай немедленно!
Я отдал ему пистолет. Несомненно, у них тут где-то была просвечивающая аппаратура. Лоутон проверил пистолет, затем хмуро глянул на меня и протянул оружие назад:
- Возьми. Я не совсем понял ситуацию... - Он нетерпеливо совал пистолет мне в руки. - Ну, бери же! Только сматывайся отсюда скорее, пока тебя кто-нибудь еще не засек. И отдай оружие тому, кому оно принадлежит. Если тебе нужно разрешение, я попробую это устроить. Только не болтайся по городу с контрабандой в кармане!
Он чуть не в шею вытолкал меня из своего кабинета. Удивленно вертя пистолет в руках, я направился к лифту. И тут глаза мои заметили маленькую табличку с надписью: "Рафаэл Скотт".
И тут я вдруг понял, что мне вовсе не хочется требовать объяснений ни от Дио, ни от Мариуса.
Глава III
- Очень хорошо, Великие Лорды. Я сделаю так, как вы желаете!
Мы поздно прибыли в Скрытый Город, настолько поздно, что уже не было времени сообщать о нашем прибытии ни старому Хастуру, ни Линнел, моей ближайшей родственнице и молочной сестре. Мариус, который не был допущен в Совет Комина, расстался со мной и направился в зал для низшей знати и младших сыновей великих родов. Я поднялся по ступеням на длинную галерею, намереваясь незаметно проникнуть в ложу, которая по закону предназначалась для Элтонов.
И замер на пороге, пораженный. Речь держала Каллина Эйлард.
Я знал ее всю свою жизнь. Она тоже была какой-то моей родственницей. Линнел она приходилась сводной сестрой. Но когда я в последний раз видел ее шесть лет назад, и я всячески избегал вспоминать об этом - она была совсем еще юной, тихой, бесцветной девочкой. Теперь же передо мной предстала настоящая женщина, и очень красивая, добавлю.
Стояла она прямо перед Высоким Троном. Голова гордо поднята. Стройная, с тонкими чертами лица, в ниспадающей до полу черной мантии. В длинные волосы вплетены драгоценности. Мраморная шея обвита золотыми цепочками, на талии тоже золотая цепь, придававшая Каллине сходство с узником, впрочем, весьма гордым узником. Вот опять зазвучал ее голос, ясный и гневный:
- С каких это пор Хранительница обязана подчиняться прихотям Совета?!
Так вот в чем дело! Мариус не сказал мне, что Совет Комина назначил новую Хранительницу, а сам я спросить об этом не догадался. Он вообще не так уж много успел мне сообщить. Садясь на свое место, я посмотрел вниз, в Зал Совета.
Зал был огромный, с высокими сводчатыми потолками, где плясали солнечные пятна и тени. В партере сидела низшая знать, выше, в амфитеатре, располагались ложи представителей семейств, входивших в Комин. А в центре у Высокого Трона стоял старый Дантан Хастур, Регент Комина. За ним в тени - какой-то молодой человек, которого мне было не разглядеть. А рядом - я тут же узнал его - Дерик Элхалайн. До сих пор он правил под надзором Хастура. Но со следующего года, достигнув совершеннолетия, он начнет править сам, без Регента. Откинувшись в кресле, он явно скучал.
Я продолжал осматриваться. Вот Дайан Ардис - он вскинул глаза и загадочно улыбнулся, словно ощутив мое присутствие. Позади него сидела Дио Райднау со своими братьями. Я обнаружил и свою кузину Линнел, но она меня не заметила.
Затем мой взор вновь приковала к себе Каллина. Хранительница!
В течение многих лет Хранительница не переступала порог Зала Совета. Старая Ашара в свое время не покидала своей башни - так было и на моей памяти, и на памяти моего отца. Теперь, наверное, она совсем древняя старуха. Когда я был еще ребенком, Хранительницей на краткий период стала хрупкая девочка с волосами, подобными пламени, сияющим ореолом окружавшими ее лицо. Даже Хастуры выказывали ей почтение. Но вскоре - я не успел еще стать взрослым - она то ли умерла, то ли стала отшельницей, и с тех пор юных девушек уже не посвящали в тайны Хранительниц. За работой Главных Экранов следили техники рангом пониже, специалисты по матрицам вроде меня. Я мог бы тоже занять место среди них. Трудно представить себе: моя кузина Каллина стала Хранительницей и в своих тонких хрупких руках держит теперь чудовищную власть Ашары.
Но я знал, какая она смелая. И эта мысль пробудила мучительные воспоминания. Однако мне не хотелось вызывать в памяти обстоятельства нашей последней встречи.
Теперь говорил старый Хастур.
- Каллина, времена переменились. Ныне...
- Да, ныне иные времена, - перебила она, горделиво вскинув голову так, что украшения в ее волосах отозвались мелодичным звоном. - Сейчас на Дарковере правят рабовладельцы, и Хранительницу можно продать, как рабыню на рынке! Нет, выслушайте меня! Говорю вам: лучше передать свои тайны проклятой Терре, чем объединяться с предателями из Алдарана!
Ее глаза скользнули по залу и вдруг встретились с моими. Она протянула руку и ткнула тонким пальцем прямо в меня:
- Вот сидит человек, который может подтвердить мои слова!
Я вскочил. Объединяться с Алдаранами? Неожиданно я услышал свой собственный голос:
- Вы, идиоты проклятые!
Поднялся ужасный шум - все разом задвигались, заговорили, заворчали. Только тут я понял, что натворил. Я ринулся в драку, даже не разобравшись, в чем дело. Одного лишь слова "Алдаран" мне было достаточно. Я посмотрел старому Хастуру прямо в глаза, словно бросая вызов.
- Я ведь не ослышался? Вы хотите объединиться с этим проклятым кланом Алдаранов, с этими изменниками и предателями? Это же они, Алдараны, продали наш мир Терре!
Голос мой вдруг начал ломаться, как у мальчишки.
Юный Дерик Элхалайн встал рядом с Хастуром, жестом попросив у него слова:
- Лью, ты забываешься. - Он наклонился вперед, и солнце сверкнуло в его золотисто-рыжей шевелюре. Теперь он обращался ко всему Совету, дружелюбно улыбаясь. - Как же так? Один из лордов Комина возвратился к нам после шести лет отсутствия, а мы и не подумали поприветствовать его. Мы позволили ему тайком пробраться в зал, точно мышке в норку. Добро пожаловать на родину, Лью Элтон!
Я поднял руку, заставив смолкнуть начавшиеся было аплодисменты.
- Оставим это! Лорд Хастур и вы, мой принц, должны хорошенько вспомнить! Члены клана Алдаранов когда-то входили в Совет Комина и имели право голоса. Почему же они были изгнаны?
Я выдержал паузу, а затем предпринял еще одну попытку. Поднял руку обрубок, спрятанный в подколотом рукаве, - и дрогнувшим голосом спросил:
- Разве мы хотим возвращения Шарры?! Воцарилось неловкое молчание. Затем заговорили все разом. Общий гул перекрыл голос Дайана Ардиса, зычный и веселый:
- В тебе, Лью, говорит ненависть, а не здравый смысл. Друзья, мне кажется, мы должны простить Лью Элтону подобную горячность. У него, безусловно, есть на то причины, но наши разногласия давно уже в прошлом. Мы должны учитывать сегодняшнюю ситуацию, а не вчерашние обиды. Сядь, Лью. Тебя долго не было на Дарковере. Когда ты узнаешь побольше, то, возможно, изменишь свою точку зрения. Во всяком случае, выслушай пока что и наши аргументы.
По залу пронесся одобрительный шумок. Я сел, меня бил озноб. Он намекнул, нет, сказал прямо, что я, дескать, достоин жалости. Калека, затаивший обиду, вернулся домой и теперь хочет раздуть былую вражду.
Он весьма искусно отвлек их от главного: именно Алдараны были ядром восстания Шарры! Они что, не понимают этого? Или просто не желают понимать?
Из темного угла позади старого Хастура раздался юный и неуверенный голос:
- Может быть, нам все-таки выслушать Лью Элтона до конца? Он ведь знает землян, он жил среди них. И он в родстве с Алдаранами, он же не станет выступать против собственной родни, не имея на то веских причин.
- Надо, по крайней мере, обсудить этот вопрос в Комине! - проговорила Каллина, и Хастур, подумав, кивнул. Потом произнес традиционные прощальные слова, и все посторонние стали покидать Зал Совета. Над толпой в нижнем зале возник было какой-то возмущенный шумок, но вскоре утих.
У меня разболелась голова, как всегда в этом зале. Слишком много телепатических барьеров - весьма, впрочем, необходимая предосторожность на подобных собраниях членов Комина.
Один из таких барьеров как бы навис прямо над моей головой. По закону подобной направленности не должно было быть; однако всегда получалось так, что телепатические барьеры оказывались над головой у кого-то из Элтонов.
Каждая семья Комина обладала каким-нибудь выдающимся талантом. У Элтонов, например, была невероятная способность навязывать телепатический контакт чуть ли не силой, парализуя мозг других людей. В Комине Элтонов всегда боялись. Эта их способность, ныне ослабленная многочисленными браками с нетелепатами, тем не менее сохранялась, поэтому собрания всегда начинались с установления над Элтонами телепатического барьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Я встречался с Лоутоном еще до того, как покинул Дарковер. Его судьба была схожа с моей: отец-землянин, мать из Комина. Мы были дальними родственниками не помню, правда, каким именно образом. Это был огромный, статный и мускулистый рыжеволосый мужчина - с виду настоящий уроженец Дарковера; он мог бы даже претендовать на место в Совете Комина, если бы захотел. Но он не захотел. Он предпочел служить Империи и теперь был одним из высокопоставленных чиновников, служивших связующим звеном между Террой и Дарковером. Никто не может оставаться до конца честным, если живет по законам захватчиков; однако он все-таки старался сохранить честь.
Мы пожали друг другу руки по земному обычаю (который, кстати, терпеть не могу), и я сел. Он дружелюбно, но не слишком сердечно улыбнулся мне. Он не избегал моего взгляда - а ведь очень немногие способны смотреть телепату прямо в глаза.
Он придвинул мне через стол пластиковое удостоверение:
- Вот, возьми. Мне оно и не было нужно. Просто я хотел поговорить с тобой, Элтон, а это удобный предлог.
Я, не отвечая, положил удостоверение в карман.
- Я слышал, ты был на Терре? Как тебе там понравилось?
- Сама планета понравилась. А вот люди, прости, нет.
- Не надо извинений, - рассмеялся он. - Я тоже оттуда уехал. Одни недотепы там остаются. Любой предприимчивый и умный человек отправляется в космос, на просторы Империи. Элтон, почему ты так и не попросил имперского гражданства? Твоя мать была с Терры, ты бы получил массу преимуществ, ничего при этом не потеряв.
- Но ведь и ты почему-то так никогда и не принял предложения занять место в Комине? -вопросом на вопрос ответил я.
- Понимаю, - ответил он.
- Лоутон, я не выступаю против Терры. Мне не слишком нравится имперское присутствие здесь, но Дарковер просто так не станет воевать ни против городов, ни против государств, ни против планет. Если бы моим врагом был какой-нибудь землянин, я бы подал уведомление о предполагаемом убийстве и убил бы его. Если бы дюжина землян сожгла мой дом и угнала мои стада, я бы собрал своих людей, и все вместе мы бы их перебили. Но я ничего не имею против тысяч людей, которые не сделали мне ничего дурного или хорошего. Мне безразлично их присутствие здесь. У них другие привычки, не такие, как у нас. Наша ненависть направлена против отдельных людей, а не против миллионов.
- Мне нравится твой подход, однако такая философия ставит тебя в невыгодное положение по отношению к Империи, - сказал Лоутон, вздохнув. - Ну что ж, не буду тебя задерживать. У тебя ко мне ничего нет?
- Возможно, есть. Ты знаешь человека, который пользуется именем Кадарин? Реакция была мгновенной:
- Ты хочешь сказать, что он здесь, в Тендаре?!
- Так ты знаешь его?
- Лучше бы я его никогда не знал! Нет, лично я с ним не знаком, я его даже никогда не видел. Но он все время тут появляется. Он называет себя гражданином Дарковера, а сам вечно торчит в зоне землян. И, насколько я понимаю, покидая эту зону, тут же начинает утверждать, что он гражданин Терры и способен доказать это.
- И что?
- И мы не можем лишить его Права Тринадцати Дней.
Я засмеялся. Я помню, как земляне пытались бороться с этим явно нелогичным установлением - Правом Тринадцати Дней. Любой изгой, преступник, даже убийца имел неотъемлемое право - оно существовало с незапамятных времен - провести по одному дню тринадцать раз в году в Тендаре - для обеспечения своих юридических прав. В течение этого срока - если, конечно, он не был осужден заочно - то пользовался полной неприкосновенностью.
- Если бы он задержался здесь хоть на секунду сверх этого срока, мы бы тут же его схватили. Но он осторожен. Мы не можем его задержать даже за плевок в неположенном месте. Единственное место, которое он здесь посещает, -Приют для детей космонавтов. После чего буквально растворяется в воздухе.
- Что ж, возможно, вам скоро удастся от него избавиться, - сказал я. Надеюсь, вы не станете меня преследовать, когда я его убью. Ведь он уже подал уведомление о намерении убить меня. - Я встал.
Когда я был уже в дверях, Лоутон окликнул меня. Дружелюбия в его голосе как не бывало:
- У тебя при себе контрабанда! Сдай немедленно!
Я отдал ему пистолет. Несомненно, у них тут где-то была просвечивающая аппаратура. Лоутон проверил пистолет, затем хмуро глянул на меня и протянул оружие назад:
- Возьми. Я не совсем понял ситуацию... - Он нетерпеливо совал пистолет мне в руки. - Ну, бери же! Только сматывайся отсюда скорее, пока тебя кто-нибудь еще не засек. И отдай оружие тому, кому оно принадлежит. Если тебе нужно разрешение, я попробую это устроить. Только не болтайся по городу с контрабандой в кармане!
Он чуть не в шею вытолкал меня из своего кабинета. Удивленно вертя пистолет в руках, я направился к лифту. И тут глаза мои заметили маленькую табличку с надписью: "Рафаэл Скотт".
И тут я вдруг понял, что мне вовсе не хочется требовать объяснений ни от Дио, ни от Мариуса.
Глава III
- Очень хорошо, Великие Лорды. Я сделаю так, как вы желаете!
Мы поздно прибыли в Скрытый Город, настолько поздно, что уже не было времени сообщать о нашем прибытии ни старому Хастуру, ни Линнел, моей ближайшей родственнице и молочной сестре. Мариус, который не был допущен в Совет Комина, расстался со мной и направился в зал для низшей знати и младших сыновей великих родов. Я поднялся по ступеням на длинную галерею, намереваясь незаметно проникнуть в ложу, которая по закону предназначалась для Элтонов.
И замер на пороге, пораженный. Речь держала Каллина Эйлард.
Я знал ее всю свою жизнь. Она тоже была какой-то моей родственницей. Линнел она приходилась сводной сестрой. Но когда я в последний раз видел ее шесть лет назад, и я всячески избегал вспоминать об этом - она была совсем еще юной, тихой, бесцветной девочкой. Теперь же передо мной предстала настоящая женщина, и очень красивая, добавлю.
Стояла она прямо перед Высоким Троном. Голова гордо поднята. Стройная, с тонкими чертами лица, в ниспадающей до полу черной мантии. В длинные волосы вплетены драгоценности. Мраморная шея обвита золотыми цепочками, на талии тоже золотая цепь, придававшая Каллине сходство с узником, впрочем, весьма гордым узником. Вот опять зазвучал ее голос, ясный и гневный:
- С каких это пор Хранительница обязана подчиняться прихотям Совета?!
Так вот в чем дело! Мариус не сказал мне, что Совет Комина назначил новую Хранительницу, а сам я спросить об этом не догадался. Он вообще не так уж много успел мне сообщить. Садясь на свое место, я посмотрел вниз, в Зал Совета.
Зал был огромный, с высокими сводчатыми потолками, где плясали солнечные пятна и тени. В партере сидела низшая знать, выше, в амфитеатре, располагались ложи представителей семейств, входивших в Комин. А в центре у Высокого Трона стоял старый Дантан Хастур, Регент Комина. За ним в тени - какой-то молодой человек, которого мне было не разглядеть. А рядом - я тут же узнал его - Дерик Элхалайн. До сих пор он правил под надзором Хастура. Но со следующего года, достигнув совершеннолетия, он начнет править сам, без Регента. Откинувшись в кресле, он явно скучал.
Я продолжал осматриваться. Вот Дайан Ардис - он вскинул глаза и загадочно улыбнулся, словно ощутив мое присутствие. Позади него сидела Дио Райднау со своими братьями. Я обнаружил и свою кузину Линнел, но она меня не заметила.
Затем мой взор вновь приковала к себе Каллина. Хранительница!
В течение многих лет Хранительница не переступала порог Зала Совета. Старая Ашара в свое время не покидала своей башни - так было и на моей памяти, и на памяти моего отца. Теперь, наверное, она совсем древняя старуха. Когда я был еще ребенком, Хранительницей на краткий период стала хрупкая девочка с волосами, подобными пламени, сияющим ореолом окружавшими ее лицо. Даже Хастуры выказывали ей почтение. Но вскоре - я не успел еще стать взрослым - она то ли умерла, то ли стала отшельницей, и с тех пор юных девушек уже не посвящали в тайны Хранительниц. За работой Главных Экранов следили техники рангом пониже, специалисты по матрицам вроде меня. Я мог бы тоже занять место среди них. Трудно представить себе: моя кузина Каллина стала Хранительницей и в своих тонких хрупких руках держит теперь чудовищную власть Ашары.
Но я знал, какая она смелая. И эта мысль пробудила мучительные воспоминания. Однако мне не хотелось вызывать в памяти обстоятельства нашей последней встречи.
Теперь говорил старый Хастур.
- Каллина, времена переменились. Ныне...
- Да, ныне иные времена, - перебила она, горделиво вскинув голову так, что украшения в ее волосах отозвались мелодичным звоном. - Сейчас на Дарковере правят рабовладельцы, и Хранительницу можно продать, как рабыню на рынке! Нет, выслушайте меня! Говорю вам: лучше передать свои тайны проклятой Терре, чем объединяться с предателями из Алдарана!
Ее глаза скользнули по залу и вдруг встретились с моими. Она протянула руку и ткнула тонким пальцем прямо в меня:
- Вот сидит человек, который может подтвердить мои слова!
Я вскочил. Объединяться с Алдаранами? Неожиданно я услышал свой собственный голос:
- Вы, идиоты проклятые!
Поднялся ужасный шум - все разом задвигались, заговорили, заворчали. Только тут я понял, что натворил. Я ринулся в драку, даже не разобравшись, в чем дело. Одного лишь слова "Алдаран" мне было достаточно. Я посмотрел старому Хастуру прямо в глаза, словно бросая вызов.
- Я ведь не ослышался? Вы хотите объединиться с этим проклятым кланом Алдаранов, с этими изменниками и предателями? Это же они, Алдараны, продали наш мир Терре!
Голос мой вдруг начал ломаться, как у мальчишки.
Юный Дерик Элхалайн встал рядом с Хастуром, жестом попросив у него слова:
- Лью, ты забываешься. - Он наклонился вперед, и солнце сверкнуло в его золотисто-рыжей шевелюре. Теперь он обращался ко всему Совету, дружелюбно улыбаясь. - Как же так? Один из лордов Комина возвратился к нам после шести лет отсутствия, а мы и не подумали поприветствовать его. Мы позволили ему тайком пробраться в зал, точно мышке в норку. Добро пожаловать на родину, Лью Элтон!
Я поднял руку, заставив смолкнуть начавшиеся было аплодисменты.
- Оставим это! Лорд Хастур и вы, мой принц, должны хорошенько вспомнить! Члены клана Алдаранов когда-то входили в Совет Комина и имели право голоса. Почему же они были изгнаны?
Я выдержал паузу, а затем предпринял еще одну попытку. Поднял руку обрубок, спрятанный в подколотом рукаве, - и дрогнувшим голосом спросил:
- Разве мы хотим возвращения Шарры?! Воцарилось неловкое молчание. Затем заговорили все разом. Общий гул перекрыл голос Дайана Ардиса, зычный и веселый:
- В тебе, Лью, говорит ненависть, а не здравый смысл. Друзья, мне кажется, мы должны простить Лью Элтону подобную горячность. У него, безусловно, есть на то причины, но наши разногласия давно уже в прошлом. Мы должны учитывать сегодняшнюю ситуацию, а не вчерашние обиды. Сядь, Лью. Тебя долго не было на Дарковере. Когда ты узнаешь побольше, то, возможно, изменишь свою точку зрения. Во всяком случае, выслушай пока что и наши аргументы.
По залу пронесся одобрительный шумок. Я сел, меня бил озноб. Он намекнул, нет, сказал прямо, что я, дескать, достоин жалости. Калека, затаивший обиду, вернулся домой и теперь хочет раздуть былую вражду.
Он весьма искусно отвлек их от главного: именно Алдараны были ядром восстания Шарры! Они что, не понимают этого? Или просто не желают понимать?
Из темного угла позади старого Хастура раздался юный и неуверенный голос:
- Может быть, нам все-таки выслушать Лью Элтона до конца? Он ведь знает землян, он жил среди них. И он в родстве с Алдаранами, он же не станет выступать против собственной родни, не имея на то веских причин.
- Надо, по крайней мере, обсудить этот вопрос в Комине! - проговорила Каллина, и Хастур, подумав, кивнул. Потом произнес традиционные прощальные слова, и все посторонние стали покидать Зал Совета. Над толпой в нижнем зале возник было какой-то возмущенный шумок, но вскоре утих.
У меня разболелась голова, как всегда в этом зале. Слишком много телепатических барьеров - весьма, впрочем, необходимая предосторожность на подобных собраниях членов Комина.
Один из таких барьеров как бы навис прямо над моей головой. По закону подобной направленности не должно было быть; однако всегда получалось так, что телепатические барьеры оказывались над головой у кого-то из Элтонов.
Каждая семья Комина обладала каким-нибудь выдающимся талантом. У Элтонов, например, была невероятная способность навязывать телепатический контакт чуть ли не силой, парализуя мозг других людей. В Комине Элтонов всегда боялись. Эта их способность, ныне ослабленная многочисленными браками с нетелепатами, тем не менее сохранялась, поэтому собрания всегда начинались с установления над Элтонами телепатического барьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23