– Я думал, ты дома, – растерянно протянул он. Дэмьен не ответил. – Пресса переполошилась в связи с заявлением Шредера. Надеюсь, мне удастся удержать толпу, пока ты переговоришь с Бухером, но…
– Что вчера делал де Карло в твоем доме? – Вопрос был задан бесцветным голосом, лицо ничего не выражало.
– Кто? – Недоумение Дина было искренним. – Кто такой, черт побери, этот де Карло?
Ярость овладела Дэмьеном. Он медленно поднялся и пристально посмотрел на Дина.
– Скажи мне правду. Дин пожал плечами. Что он мог сказать? Во взгляде Дэмьена мелькнуло отвращение. Не отводя глаз, он крикнул: «Питер!» Открылась боковая дверь, и на пороге появился мальчик. Как сомнамбула, он постоял некоторое время в дверях, затем, странно волоча ноги продвинулся вперед.
– Иди, иди сюда, Питер, – ласково позвал Дэмьен. Мальчик вытащил записную книжку и открыл ее. Когда Питер заговорил, он стал похож на полисмена, зачитывающего на суде протокол: «Вчера в половине четвертого я заметил священника по имени де Карло, входящего в дом номер 114 на Эбби-Кресит, где он, разговаривал с женой мистера Дина, провел один час двадцать две минуты».
Дин вышел из себя, все его раздражение выплеснулось наружу. Не замечая Питера, он в бешенстве обратился к Дэмьену:
– Послушай, я же не знал, кто это, я имею ввиду, Барбара мне ни слова не говорила.
– Уничтожь своего сына. Дин тряхнул головой и отшатнулся. Рот его приоткрылся, но он не мог подыскать нужных слов.
– Остался только один мальчик, – холодно констатировал Дэмьен, – и это твой сын. Уничтожь его, или сам будешь уничтожен.
Дин качал головой и инстинктивно отступал к двери. Страх постепенно перерастал в панику.
Нет, нет… – запинаясь, бормотал он. – Ради Бога, Дэмьен…
Дэмьен и бровью не повел, услышав последнюю реплику Дина. Он неподвижно стоял, сложив на груди руки.
– И Бог сказал Аврааму: «Возьми жизнь твоего сына, твоего единственного Исаака, которого ты любишь, и отдай его на жертвенный огонь».
Дин наткнулся на стену и принялся судорожно шарить в поисках дверной ручки.
– Если Авраам был готов убить сына из любви к своему Богу, то почему ты не сделаешь этого из любви к своему? – продолжал Дэмьен, вцепившись взглядом в Дина.
Дин потерял дар речи. Язык его будто прирос к небу. Похоже, только ноги могли еще двигаться. Он толкнул дверь, вылетел из кабинета и, забыв о достоинстве, промчался мимо секретарш прямо к лифту.
Питер спокойно наблюдал за ним, а потом обратился к Дэмьену: – Ты не остановишь его?
Дэмьен покачал головой. В этом уже не было нужды.
За время супружеской жизни Барбара Дин впервые спала одна. Она втащила в детскую комнату кушетку и расположилась на расстоянии вытянутой руки от колыбели. Трижды за ночь она просыпалась, убеждаясь, что с ее малышом все в порядке.
За завтраком они с Дином едва обменялись парой слов. Если сегодня он ничего не предпримет, то она уедет, с Дином или без него.
Барбара опустила трубку и удовлетворенно покачала головой. Подруга Кэрол согласилась на время принять Барбару у себя в Сассексе.
Перед тем как укладывать чемоданы, Барбара решила прогладить белье. Она установила доску и залила в утюг воды. Малыш резвился у окна в люльке, лучи солнца касались его лица.
Гладя белье, Барбара то и дело заглядывала в люльку. Когда она в очередной раз подошла к колыбели, малыш, сложив ручонки, заснул. Барбара вернулась к гладильной доске. Скоро они уедут – она, ее ребенок и, может быть, ее муж.
Собака бесшумно двигалась в намеченном направлении. Достигнув нужной улицы, она принюхалась и потрусила дальше вдоль дороги. Люди шарахались от нее. Дважды она сворачивала и, наконец, остановилась. Шерсть встала дыбом, клыки обнажились в злобном рычании. Поводя носом, собака подбежала к дому, встала на задние лапы и заглянула через распахнутые створки в люльку. Желтые пронзительные глаза ее не мигали, из пасти на одеяльце стекала липкая слюна.
Барбара завопила не своим голосом, а собака спрыгнула на землю и медленно потрусила прочь. Она сделала свое дело.
Барбара захлопнула окно. Сердце ее неистово колотилось. Появившееся в окне чудовище ввергло женщину в состояние шока. Она склонилась над малышом. Он повернулся во сне и лежал ничком, его ножки подергивались, будто он пытался убежать.
– Все в порядке, солнышко, – сказала Барбара, – мы прогнали эту ужасную собаку. – И она перевернула ребенка.
Из колыбели на нее уставилось старое, сморщенное лицо, желтые глаза запали в глазницах, кожа посерела. Ребенок протянул к ней скрюченные ручонки, и Барбара отшатнулась. Рот у нее приоткрылся, но крика не последовало. Ребенок взирал на нее умирающими глазами.
Припарковав автомобиль, Дин распахнул двери и, вбежав в дом, остановился в холле. «Как она будет рада!» – подумал он. Теперь, когда Дин наконец принял решение, он чувствовал себя значительно лучше. По крайней мере выбор был сделан.
– Барбара? Тишина. Дин нахмурился и заглянул в гостиную. – Барбара? Он распахнул дверь на кухню и увидел Барбару. Она стояла к нему спиной возле гладильной доски. Дин взглянул на колыбель и заметил поднятую детскую ручонку: крохотные пальчики, словно в приветствии замерли в воздухе.
– В чем дело, Барбара, ты меня что, не слышишь? я хочу, чтобы ты начала собирать чемоданы. Мы…
Барбара обернулась, и он застыл на месте, оборвав себя на полуслове. Глаза ее покраснели от слез, лицо было искажено жуткой гримасой. Она издала звериный рык и набросилась на него. Последнее, что он заметил, была ее рука, сжимающая дымящийся утюг. В следующее мгновение она нанесла ему удар по глазу.
Предсмертный вопль Дина смешался с шипением пара и запахом горелого мяса. Из обгоревшей глазницы сочилась желтоватая жидкость и стекала по разбитой щеке.
Барбара аккуратно поставила утюг на доску и, склонившись над трупом мужа, коснулась его плеча. Затем подошла к раковине, взяла полотенце и, вернувшись к мужу, нежно и осторожно вытерла ему лицо.
После этого Барбара села за стол и… окончательно потеряла рассудок.
Глава двадцатая
За последнюю неделю отец де Карло превзошел все пределы человеческой выносливости. Ел он очень мало и почти не спал, поддерживаемый разве что верой и Богом. Священник испытывал неописуемую радость от мысли, что Сын Божий родился и что он – де Карло – призван защитить Его. Сознание своей роли вдохновляло священника, укрепляло его силы. Плоть жаждала отдыха, но разум не позволял телу расслабляться.
Из окна такси, катившего по улицам Вест-Энда, де Карло разглядывал прохожих. Они спешили по своим делам, и священник завидовал этим людям, занятым простыми житейскими проблемами. В одном из пешеходов де Карло уловил сходство с Антонио и снова, в сотый раз, склонил голову, молясь за души шестерых монахов. Иногда печаль и отчаяние овладевали его душой, и казалось, будто они вот-вот одержат верх. Единственное, что спасало в подобные минуты, – это надежда. Святое Дитя должно быть спасено.
Де Карло перелистал записную книжку. В последнее время он сам удивлялся своей хитрости. Ему в одиночку удавалось прятать Дитя, а также следить за каждым передвижением Торна, этой женщины и ее сына.
– Би-Би-Си, приятель, – бросил через плечо шофер. Отец де Карло поблагодарил его и выбрался из такси. Здание окутывала мгла, окна не горели, но священник знал, что Кейт обычно задерживается допоздна. Вход никем не охранялся, и де Карло возблагодарил Бога за удачу. По крайней мере ему не надо торчать на холоде. Он может спокойно войти и перехватить ее.
Кейт сделала в блокноте последние пометки и стала искать глазами пальто.
– Через пять минут закрываем, миссис Рейнолдс.
– Иду, иду! – крикнула она в ответ. Обычно Кейт радовалась, когда программа удачно завершалась, но сегодня все было иначе. Она боялась возвращаться домой.
– Миссис Рейнолдс, – внезапно раздался чей-то голос. Кейт вся сжалась. Обернувшись, она гневно взглянула на священника. Как он сюда проник? Вечно появляется в темноте и пугает ее.
– Что вы здесь делаете? – спросила Кейт.
– Вы его видели, не так ли, миссис Рейнолдс? Священник казался изможденным. В полумраке она смогла разглядеть его впалые щеки, усталые глаза, поникшие плечи.
– Теперь вы знаете, что Торн – Антихрист, – продолжал он. – Почему вы защищаете его.
– Либо вы уйдете отсюда, либо я вызову охрану, – раздраженно отрезала Кейт.
– Миссис Рейнолдс, а ваш сын… Где он?
– В кровати. Спит, конечно. Отец де Карло покачал головой. – Нет, он не в кровати. Ваш сын с Дэмьеном Торном.
Кейт удивленно уставилась на него. – С Торном, миссис Рейнолдс, – повторил священник. – С ним – душой и телом. Ваш сын сделался апостолом Антихриста.
Кейт разразилась язвительным смехом. Она до смерти устала, и ей хотелось, чтобы священник оставил ее наконец в покое.
– Вы думаете, что последние три недели Питер провел в школе, не так ли?
Кейт насмешливо кивнула. – Проверьте, если не верите мне. Позвоните в школу. – Отец де Карло заметил, как переменилось выражение лица Кейт – гнев уступил место сомнению и страху. – Питер служит Торну. Он его последователь в деле зла. Но им не удастся убить Божьего Сына. Святое Дитя вне пределов досягаемости. Оно в безопасности, но ваш сын – нет.
Кейт покачала головой и нахмурилась. – Есть только один путь спасти Питера, миссис Рейнолдс, и путь этот – уничтожение Антихриста. – Священник полез в свою куртку, и вытащил кинжал. Кейт смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Вы просите, чтобы я… – Она замолчала. Взгляд ее был прикован к лезвию.
– Нет, миссис Рейнолдс, это уж мой святой долг. Но если вы дорожите бессмертной душой сына, то должны помочь мне.
Кейт все еще смотрела на кинжал. Отец де Карло пристально вглядывался в ее лицо. Он нуждался в помощи Кейт. Если она не поможет, надежды мало.
– Пожалуйста, поспешите, миссис Рейнолдс, – раздался голос одного из сторожей.
– Да, да, закрываю! – воскликнула Кейт. Голос охранника, похоже, вернул ее на землю. – Иду! – прокричала Кейт и, уже полностью овладев собой, проговорила:
– Я еду домой, к своему сыну.
– Тогда умоляю, разрешите мне присоединиться к вам, – попросил де Карло. – Нельзя терять ни секунды после того, как вы убедитесь, что его нет дома.
Кейт пожала плечами и пошла к выходу. Она не могла запретить ему следовать за ней. Она проведет его наверх, в спальню, и ткнет пальцем в своего сына. Может, после этого он, наконец, оставит ее в покое!
– Питер! Дом, погруженный во мрак, безмолствовал. Пока Кейт поднималась в спальню сына, отец де Карло дожидался в гостиной. Когда женщина вернулась, на ней не было лица.
– Вы были правы, – потухшим голосом вымолвила она. Де Карло поднял телефонную трубку и передал ее Кейт. Она набрала номер школы и замерла в ожидании.
Миссис Грант? Извините за столь поздний звонок. Это Кейт Рейнолдс…
Пока Кейт разговаривала, священник поглядывал через окно на улицу. – Вы опять правы, – положив трубку, проговорила Кейт. – Вы утверждали, что Питер был прошлой ночью Пирфорде?
– Боюсь, что так.
– О, Господи! – Кейт так сжала свои руки, что кожа на запястьях побелела.
– Вы поможете мне? – спросил священник.
– Конечно. Маршрут был ей знаком. Она вела машину, пытаясь переварить в уме то, о чем рассказывал ей де Карло.
– Я в курсе, что вы читали о трагедии Торнов, – тихим голосом говорил тот. – Но вы знаете только половину.
Кейт бросила на него любопытный взгляд. – Отец Тассоне, – тихим голосом продолжал де Карло, – трагическая фигура, он помогал при рождении. Потом пытался искупить свой грех и предупредить Роберта Торна. Он мертв.
Де Карло поднял правую руку и начал загибать пальцы. – Фотограф по имени Дженнингс, пытавшийся помочь Роберту Торну. Обезглавлен.
Кейт вздрогнула. – Шесть лет спустя, – продолжал священник, – Бугенгаген, археолог. Похоронен заживо. Билл Ахертон…
– Да, – прервала его Кейт, – я читала о нем.
– Джоан Харт. Как и вы, журналистка. Мертва. Доктор Чарльз Уоррен, руководитель музея Торнов. Раздавлен…
– Хватит, – остановила его Кейт. Лицо ее побледнело, голос дрожал. – Я не хочу больше слушать.
– Ладно, – согласился священник. – Тогда я вам расскажу кое-что другое. – Он прикрыл глаза. – Мы наблюдали вспышку трех звезд. Это были самые восхитительные минуты в моей жизни. Через две тысячи лет. Второе пришествие.
Кейт слегка расслабилась, пытаясь избавиться от страшных видений. – А потом мы бросились на Его поиски. Все было очень просто. Астроном указал нам точное место Его рождения. И мы нашли Его… у цыган.
Кейт всплеснула руками. – Это самое красивое и чудесное существо, которое я когда-либо видел. Цыганам не нужны свидетельства о рождении, потому-то Он и остался жив. А все остальные несчастные младенцы, родившиеся в ту же ночь, были перебиты. Ради чего?
– А ваш друг, монах? – вставила Кейт. – И он умер? Ради чего?
– Не только он, – мягко возразил де Карло.
– Разве был еще кто-то?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19