Наконец появилась целая толпа гроасцев, которая обступила Флита. Вся процессия направилась к землянам.
— О, господин министр! — крикнул он издали, с трудом перекрывая своим шипящим голосом гул своей свиты. — Рад застать вас все еще слоняющимся здесь без дела.
С этими словами Флит достал из-под плаща какие-то предметы, которые издали походили на связку разноцветных сигар.
— Не хотите ли просветиться душой и сердцем? Могу предложить скромный дар, — по монете за штуку: разве это деньги? — святой фимиам, лично мной освященный и обладающий свойством возвращать владельцу утерянные или зря потраченные деньги?
— Я не идолопоклонник, — резко отрезал Оливорм, подозрительно косясь на связку палочек фимиама. — Торгуйте своими языческими фетишами где-нибудь в другом месте.
— Не возносись, Фрэд, — тут же посуровел Флит. — Ты не ведаешь, о чем говоришь и с кем говоришь!
— Ну уж нет, я ведаю! Я говорю с вами, Флит! И я сказал, что не нуждаюсь сегодня ни в заклинаниях, ни в чарах!
Из пестрой толпы гроасцев, теснившейся за Флитом, послышались ругательные выкрики. Уровень общего гула заметно возрос и приобрел явно гневный оттенок. Земляне заметили, что в этой своего рода свите Флита находятся представители самых различных социальных групп населения Гроа. Бывший генеральный консул Гроа в изящных и дорогостоящих надглазных щитках толкался рядом с полковником из войск поддержания мира в блестящих латах и доспехах, а рядом с ними негодовал на землян скромный владелец машины, предназначенной для подрезания кустов и уборки листвы и мусора. На нем была потрепанная куртка из дешевого материала и самодельные надглазные щитки.
— Эй, земляне, не богохульствуйте! Мы не позволим вам оскорблять наше божество прямо ему в лицо! — шипел мусорщик.
— Почему бы не попросить небеса обрушить священную молнию на то место, где стоят эти негодяи-земляне, о Флит?! — жестоко вопрошал полковник, держа руку на рукоятке лучевого пистолета, полувысунутого из кобуры.
— Успокойтесь, дети мои! Напомню вам, что просвещение еще не касалось душ и сердец этих слаборазвитых и заблудших в дебрях невежества существ! — вскинув вверх свои липкие ладони, возглашал Флит. Он отвернулся от Оливорма и, протягивая свой товар Маньяну, сказал: — Как насчет тебя, Бэн? Уж кому-кому, а тебе и Ретифу просто необходимо пожертвовать две монеты на добрые дела. Из воспоминаний, сохранившихся от моей прошлой жизни смертного, я знаю, что вам свойственны были зачатки прямоты и честности. Я хочу дать вам шанс и зачислить в группу, где обучаются самые младшие из моих учеников и последователей.
— Что все это, черт возьми, значит, господин посол? — спросил Маньян гроасца, который все еще продолжал совать ему в лицо палочки фимиама.
— Все очень просто, Бэн. Со времени нашей последней встречи на Новой Гроа прошло немало времени, за которое я в корне изменился. Однажды я решил, что должен продолжать разделять все радости и горести жизни с другими. Только в ином качестве. Я возвысился над моими смертными овцами и принял на себя тяжкий груз божественности.
— Что?! — изумленно воскликнул Маньян, прилагая усилия к тому, чтобы у него не отвисла нижняя губа. — Вы что же, стали чем-то вроде культа?
— Я был утвержден старейшинами государственной гроасской церкви в качестве члена официального пантеона. Я всегда был им, просто в последнее тысячелетие временно исполнял мирские обязанности. Этим объясняется то, что я водил дружбу с вами, простыми землянами. Давай, купи пару-тройку палочек… — Он снова ткнул связку в лицо Маньяну. — Если ты поспешишь в походную церковь, которую мои апостолы установили за углом, ты еще сможешь успеть на вечернюю службу и вкусить все восхитительные плоды просвещенной веры.
— Флит, вы шутите! — вскрикнул Маньян. — Это богохульство, кощунство! Я добрый приверженец епископальной церкви! Я не могу оценить эти ваши шуточки!
— Гроасская Община — один из самых крупных фондовкладчиков во всем общецерковном движении, Бэн. А что касается сущности вероисповедания у нас, на Гроа, то тут не беспокойся: там поклоняются не только одному-единственному богу. В этом отношении — полная свобода выбора: свой бог на каждый случай жизни. Я, например, являюсь богом урожаев. Теперь тебе понятно, почему я принимаю вопрос о дынях так близко к сердцу. Кое-кто из моей паств, — есть и такие злобствующие элементы — обвиняет меня во всех неудачах с урожайностью!
— Интересно, как это старейшины согласились признать вас, Флит, божеством, а? — спросил Оливорм. — Не поймите меня превратно… Просто мне приходилось встречаться с вашими епископами — это чистой воды конструктивисты и рационалисты. И этих ребят не пошатнешь дешевыми приемчиками.
— Я начал с того, что заткнул им рты доходным бизнесом на шкурках грибль, — пояснил Флит. — Взял в долю.
— Неплохая идея, — оценил Оливорм, с уважением глядя на Флита.
— Затем я указал им на то, что, являясь королем Новой Гроа, правлю моей страной с божьего благословения и провидения. Против этого им нечего было возразить, так как божье благословение является ключевым догматом нашей церкви. А того и невдомек им было, что я сам себя назначил королем! Дальше
— просто. От освященного богом трона до самого бога — рукой подать. Непобедимая логика, не правда ли? А, Фрэд? — Флит наконец понял, что никто из землян не собирается покупать у него фимиам и засунул палочки обратно под плащ.
— М-да, джентльмены, — проговорил Оливорм, поворачиваясь к Маньяну и Ретифу. — Нам остается только взять свои подозрения обратно и признать, что плутишка здорово работает извилинами! Вот это я и называю масштабом, размахом! Настоящей карьерой!
— Флит… Бог над этими убогими и обманутыми дураками, которые слепо отбивают ему земные поклоны?.. — стал вслух размышлять Маньян.
— Осторожней, Бэн, — предупредил его Оливорм, незаметно опуская в карман одну из палочек фимиама. — К чему провоцировать на себя вспышку божественного гнева? Кто мы такие, чтобы оспаривать правомочность богом принятого решения о назначении Флита?
— Это что же такое, сэр, получается? Выходит вы и впрямь согласны принимать этого мошенника за божество? — отпрянув, изумленно вскрикнул Маньян.
— А что такого? Иной раз лучше не вмешиваться в чужие дела, — уверенно заговорил Оливорм. — Я не думаю, что наша небольшая уступка мошенничеству возбудит недовольство вселенского собора, если какой-нибудь молодчик с большими ушами разболтает об этом.
Ничего не добившийся и обиженный Флит стал отходить к толпе своих почитателей.
— Между прочим мне на своей шкуре пришлось узнать, что бизнес на божественности не так безоблачен, как кажется на первый взгляд. Меня, между прочим, недавно атаковала целая банда отступников веры. Они обвиняли меня в том, что это я устроил им какие-то жалкие убытки на дынях последних урожаев! Но… хе-хе, они тоже сообразили, что имеют дело не с нарисованным на картинке, слащавым и тихим земным богом, которому все приносится на тарелочке с голубой каемочкой! Нет, друзья, я не таков! Я столько всякого повидал, когда занимался бизнесом на шкурках гриблей! Я знаком с тонкостями ближнего боя и уличных драк, не волнуйтесь! Я владею ударами ног и коленей так, что только держись! Двоих или троих головорезов, из числа тех, что напали на меня, я свалил великолепными хуками с правой. Мне даже не понадобилось применять так называемый «удар молнии» — его я берегу на крайний случай.
— Готов поспорить, что это была группа усомнившихся в том, что ваше повышение в чине было сделано по божескому благословению, — прокомментировал Маньян. — Кстати, и вам досталось, как я только сейчас заметил. Вон под третьим глазом слева.
— Да, — неохотно признался Флит, прикладывая к синяку руку. — Пропустил один подлый удар слева. Бывает…
— Ничего, заживет.
— Ладно, перейдем к более возвышенным темам, — махнув рукой и снова приближаясь к землянам, сказал Флит. — Я имею в виду возведение целой сети церквей, соборов и тому подобное по территории всего Сектора. Причем каждое заведение будем оснащать банковским оборудованием для перевода хе-хе… в новую веру.
— Вы собираетесь обращать в новую веру в банке? — заикаясь, спросил Маньян.
— Я имею в виду валюту, — объяснил Флит. — А иначе придется отказывать в святом причастии новичкам только потому, что у них не будет нашей твердой гроасской монеты. Но мы же не звери, а религия просвещенных. Да! Еще хотел рассказать о выборе мест для постройки храмов. Я приметил неплохое местечко для этого на Голубой Лагуне. Очень удобная вилла. Скромненько, но со вкусом. И с жильцами особых проблем не было: там оказались только какие-то то ли сироты, то ли беженки. Землянки. Я позаботился о том, чтобы переправить их в более подходящее для них место. А именно я подписал контракт с работодателем с Модбола, которому позарез нужна была бригада земледельцев.
— Увы! — скорбно возведя глаза вверх, проговорил Оливорм. — Мои невинные сиротки проданы в рабство и неволю! Флит! Как вы могли?!
— Да очень просто, Фрэд. С моего благословения.
— Не печальтесь, господин министр, — стал успокаивать бывшего шефа Маньян. — Вы всегда сумеете набрать новый штат одаренных различными достоинствами сирот.
— Разумеется, Бэн, — ответил Оливорм. — Только у меня очень высокие стандарты, так что, если вы вдруг сами планируете найти для себя кров у меня, имейте в виду — не пройдете по конкурсу.
— К счастью, мне удалось найти прямо под рукой словно спущенные с небес запасы для подкрепления сил физических и духовных! — восторженно продолжал Флит. — Я говорю о вине, красном и белом, и отлично выдержанном коньяке, обнаруженных в подвалах виллы. О, эти напитки помогут пробуждать вдохновение у моих священников, которые так много работают за низкую зарплату плюс процентные надбавки…
— А это еще за что? — спросил Маньян.
— Процентные надбавки-то? За вредность, — тут Флит усмехнулся. — Надо же толпе на ком-то вымещать свой горячий темперамент?
4
Дверь комнаты Следственного управления вновь открылась и в ней возник судебный пристав. Он бросил на Маньяна заинтересованный взгляд и монотонно сообщил:
— Ну что ж, джентльмены, пришло время вам поприсутствовать на финальной части концерта. Знаю, что вы ждали от меня слов: «Вы свободны». Но, увы.
— Хорошо, Гектор, мы поняли, — добродушно произнес Оливорм. — Но не могли бы вы сначала дать свою оценку настроению трибунала?
— Настроение таково, что многим — вредно для здоровья. Некоторые из судей вообще решили разыграть новую карту. Они заявляют, что вы обязаны были любой ценой удержать за собой Фрум-93.
— Чушь! Это, черт возьми, чушь! — воскликнул Оливорм. — Я уверяю вас, Гектор, это бред! Только я мог решать в то время, нужно было нам удерживать за собой планету или нет! Будет это отвечать интересам Земли или не будет!
— О, я благодарен вам, господин министр, за то, что вы все-таки решились взять на себя эту ответственность, — воскликнул Маньян, прямо-таки засветившись от радости. — И действительно, я сам до сих пор удивляюсь, как это тем дуракам пришло в голову взвалить всю эту вину на одну мою голову?!
— Выбирайте выражения, Бэн. Знайте, что я не выношу, когда при мне подобными словами дают характеристику высшим должностным лицам Земного Дипломатического Корпуса! Знайте это!
— Ну хорошо, тогда кретины, — предложил новую трактовку Маньян. — Мерзавцы, тупые идиоты.
— Да, Бэн, сдается мне, что вы теряете над собой контроль прямо на глазах. Знаете что, вы пока оставайтесь здесь и попытайтесь успокоиться, а я зайду туда, призову судей к снисхождению, а заодно выясню, куда ветерок дует, — предложил Оливорм, заговорщически подмигнув своему бывшему подчиненному.
— О, благодарю, Фрэд! То есть я имел в виду — Ваше Величество.
— Величество? — кисло повторил Оливорм и мечтательно закатил глаза. — А почему бы не сам Господь бог, а? Масштабно как-то… Да, именно это слово! Кроме того надо же установить в этой сфере какое-то равновесие с гроасцами? Нет никакого сомнения в том, что вскоре совершенно спонтанно возвысится из разных мест многоголосый призыв к адекватному представительству Земли в божественном пантеоне.
И в следующую минуту за мягко улыбающимся добровольцем в божественный сан закрылись двери комнаты Следственного управления.
5
— Отбывание наказания в ссылке на гроасских серных рудниках в Юше?! — орал спустя полчаса Маньян, кружась перед каменнолицыми членами трибунала, которые с вялым интересом наблюдали за реакцией приговоренного на вердикт.
— И это вы называете проявлением снисхождения?! Интересно, что же для вас означает строгий приговор?!
— Спокойнее, господин Маньян, — тихо увещевал беднягу Ретиф. — Не испытывайте их терпения.
— Боже, да при чем тут их терпение, Ретиф?! — ревел Маньян, закрывая руками свое узкое лицо, совсем как ребенок, которому стало страшно.
1 2 3 4 5 6 7 8