Она зевнула. Ночь была долгой, и хотя она спала сегодня и так меньше обычного, пришлось урезать и те недолгие часы, что оставались. Как раз сейчас она пыталась оценить настроения в городе. Ничего удовлетворительного. Она надеялась на открытое выступление, но Мерина, казалось, была запугана до смерти, она покорилась, готовая принять все, что пожелает сделать с ней император. Город с каждым новым ударом становился все покорнее, все ниже сгибал спину под очередным ярмом. Теперь на улицах были не только черные стервятники Аполона, но и наемники Катхала, выполнявшие все капризы генерала. Где-то маячили и люди Леопольда, но они были не слишком на виду. Они не предпринимали попыток ввести каких-либо новых запретов для горожан, но и не мешали наемникам и черным. Мерина была не под одним хозяином, а сразу под тремя, и беда была в том, что все три власти вводили свои собственные правила.
– Вот ты где! – кто-то сзади схватил Раймонду за локоть. Она бессознательно резко обернулась, чтобы нанести удар, но вовремя успела взять себя в руки и изобразить страх. Ее держал не черный, а один из наемников. Первые были куда опаснее, но наемники были как бешеные псы, и понять, что он будет в следующее мгновение делать, было совершенно невозможно. У него была противная рожа, щербатый рот, и из этого самого рта воняло.
– Тебе чего надо от моей сестры? – Один из цыган втиснулся между Раймондой и наемником, заставив его отпустить ее. Бруно, здоровенный парень, который укрощал даже самых бешеных коней, был способен запросто напугать даже самого горячего жеребца. Даже наемник Катхала попятился, хотя довольно быстро взял себя в руки.
– Она тут стоит, платье на ней как у плясуньи, но плясать она не пляшет, – прорычал наемник. – Так чего она тут торчит без дела? Для таких, как она, в империи есть законы. Она должна жить в имперском борделе, платить налог и всегда быть под надзором...
– Она не из таких, гайо, – рявкнул в ответ Бруно. – Придержи свой грязный язык. И она не пляшет потому, что мы еще не дошли до северных танцев, понял?
Бруно взял ее за подбородок как ребенка, она захлопала ресницами и потупила взгляд.
– Она пляшет по-северному, без притоптываний, без каблуков, – продолжал Бруно. – Это тебе не фламанка, тут другая музыка нужна.
Наемник перебил его.
– Так играй северную музыку, ты, орясина! Или я заберу ее как шлюху! Если она плясунья, то лучше пусть пляшет!
Раймонда вздрогнула от страха и подумала – как хорошо, что она не выходит из Цыганского квартала одна. Цыган было довольно много, чтобы защитить ее – пока. Но если она выйдет на улицу одна...
Бруно увидел, что наемник и так взбешен, так что незачем дразнить его дальше, и дал знак музыкантам.
– Северную зигану, ребята! Поживее!
"Поживее. Чем быстрее я двигаюсь, тем меньше заметны мои ошибки, и если этот бык не знает северного стиля, то не заметит, что я не так переставляю ноги и не так двигаю руками.
Надеюсь, что не заметит".
Раймонда приняла позу, встав в середине круга, и так стояла во время вступления. В отличие от южных плясок, которые тоже начинались с определенной позы, но с горделиво-вызывающей, она завела руки за голову, сплела их, слегка выгнув спину. Мелодия закружилась сразу быстро, и она пошла в ее ритме. Она изгибалась, как ива на ветру, кружилась, как водоворот, юбки закручивались вокруг ее бедер, меняя цвет и узор движения. Обычно южные танцы исполнялись под гитару и кастаньеты или перестук каблуков. Северные обычно шли под скрипку и тамбурин. Южная фламанка была танец-поединок, танец гордых поз и дроби каблуков. Северная зигана – танец тоски и мольбы, танец гибкий, кружащийся. Если фламанка – огонь, то зигана – вода и воздух.
Вдруг кто-то из цыган, едва ей знакомый, прыгнул в круг. Теперь плясать стало легче – она следовала за ним, а он помогал ей, поднимая ее и вращая. Она благодарно отдала свой танец в его руки и следовала малейшим указаниям его тела.
Темп ускорялся, они оба кружились быстрее и быстрее вокруг незримого центра, словно на привязи. Она устала, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы, в боку кололо, по лицу струился пот, а музыка все продолжалась, заставляя ее и ее партнера продолжать танец...
И вот, наконец, они остановились, и все силы покинули ее. Она упала к ногам своего партнера в традиционном окончании зиганы. Она лежала на брусчатке, спрятав лицо в волосах, еле дыша от усталости.
Аплодисментов не было, но она и не ждала. Хорошо, что хоть грубых ошибок не наделала. Она просто лежала, переводя дыхание. Колотье в боку постепенно прекратилось, и когда она уже была готова встать, кто-то коснулся ее плеча. Она подняла голову и увидела улыбку своего партнера. Он протянул ей руку, и, опираясь на нее, она поднялась.
– Ты здорово плясала, сестра, – прошептал он ей на ухо по-цыгански. – Почти как моя жена. Напомни, чтобы я показал тебе некоторые движения, когда мы вернемся домой. – Он глянул на мрачных наемников, на молчаливую толпу. – Думаю, мы там скоро окажемся. Тут нам делать нечего.
– Видишь? – прервал тишину голос Бруно. – Танцует. Доволен?
Наемник что-то прорычал, подняв губу.
– И что? Может, мне лучше все равно забрать ее. Та девка, Шелира, сбежала. Может, она и есть Шелира.
Раймонда оцепенела от страха. Рука поползла к спрятанному ножу. Ее партнер предостерегающе стиснул ее руку. Но прежде чем кто-то успел принять эти слова всерьез, его собственные приятели разразились хохотом.
– Тебе небось солнышко тыковку напекло, Гунтур! Или ты лихорадку болотную подцепил где? – заржал один. – Эта? Принцесса? Да где благородной мадамке научиться так плясать? Да еще чтоб она жила с этими подонками? Да они бы не задумываясь обобрали ее догола и спустили в канал!
Теперь уже Раймонде пришлось сжать руку своего спасителя, поскольку лицо его потемнело от оскорбления и он уже шагнул было вперед. Судя по лицам остальных, цыгане сумели усмирить свой гнев, хотя и с трудом.
«Они просто подталкивают нас к драке, чтобы иметь повод упечь нас всех за решетку. Они хотят добраться до нашего квартала, а сейчас у них нет повода вломиться туда».
Похоже, не ей одной пришла в голову такая мысль, поскольку Бруно снова выступил вперед и презрительно плюнул на мостовую – но не под ноги наемникам.
– Ха. Да тут одно дурачье, им что настоящий танцор, что медведь. Раз нас не оценили, идем домой Идем, братья!
Он побрел к воротам Гордо. Все остальные незамедлительно собрали свои вещи и пошли за ним. Раймонда шла в окружении немногих женщин, ее партнер не выпускал ее руки из своей, и держались они в самой середине. Ее снова прошиб пот, на сей раз от облегчения. Опасность была так близка, так близка! Если бы не Бруно и тот, другой цыган...
Но как долго ей еще будет везти?
Глава 31
ЛИДАНА
Королева не следила за временем. Смутно осознала, что Скита ушла. Лидана сосредоточилась на работе, но мысли о Саксоне и мече Гидеона не покидали ее. Саксона нужно освободить, а меч – меч должен стать оружием, которое, как она надеялась, послужит их освобождению. Она выпрямилась, размяла затекшие пальцы, распрямила плечи. Все болело.
Мать предостерегала ее против использования этих камней. Но она не собиралась, подобно магу, обращать заклинаниями их силу во зло. Она просто использует их как приманку, оставив прочее на волю Вселенской Силы.
– Ты кончила? – раздался голос Скиты. Она прикрыл за собой дверь.
– Да. – Лидана потянулась и снова стала разминать пальцы.
– Тогда послушай. – Скита открыла дверь и поманила ее рукой. Лидана снова завязала пояс вокруг талии, спрятав туда кольцо и наруч.
Перед ней была оживленная харчевня. Тут сидели, разговаривая, женщины и мужчины. То один, то другая подходили к Джонасу, расположившемуся за маленьким столом. Перед ним лежал узел спутанных веревок, и Лидана узнала в нем узелки, которыми для памяти пользовались моряки, потому как в море, где писать зачастую некогда, не на чем и нечем, больше никак заметок не сделаешь. Увидев Лидану, он подозвал ее. Человек, который говорил с хозяином харчевни, бросил на нее косой взгляд, но представляться не стал.
– Тревожные вести, – показал Джонас на один узел. – Черные запугали город. Послушайте, сударыня, вы знаете старину получше нас, так скажите – вы слышали когда-нибудь о ходячих покойниках?
Джонас с озабоченным видом смотрел на нее снизу вверх, и она увидела в его глазах, затененных кустистыми бровями, отблеск страха.
– Ходячие покойники? – Холодная дрожь прошла у нее по спине. Да, такое было в старинных легендах. Но как разобрать через столько столетий что в легенде ложь, а что правда?
– Кастер не из тех ребят, которые шарахаются от каждой тени, – продолжал Джонас, словно хотел как можно скорее выложить эти мрачные известия. – Он вчера видел черных и готов поклясться, что среди них был парень, с которым они плавали на одном корабле, и что его зарезали в Ульпаре, когда они сцепились с имперскими. Кастер клянется, что Гулопер мертв – никто не может выжить с перерезанным горлом. Но Кастер вернулся весь трясущийся как овечий хвост, потому что увидел Гулопера среди черных, патрулирующих площадь перед Храмом. Кастер не пил, он не чокнутый, хотя после такого, пожалуй, спятишь... Двум его приятелям пришлось привести его сюда, – он показал на столик в другом конце комнаты, – и заставить его выпить, чтобы он пришел в себя.
– Некромантия, – почти прошептала Лидана. – Но.., но ведь это нечестивое искусство давным-давно изгнано из нашего мира, когда Икткар пал от меча Света!
– Не знаю, как уж вы это назовете, но мы зовем это дьявольскими делами. Ребята, – он перебирал узлы своими толстыми пальцами, – они режут черных где только могут, чтобы никого за это нельзя было обвинить. Но как же убить того, кто уже мертв?
Лидана постаралась привести мысли в порядок.
– Это нужно рассказать первосвященнице. Она немного подумала, затем заговорила более решительно:
– А Канифас знает?
Джонас взревел, как на пристани:
– Канифас, паршивка!
Девушка тихонько соскользнула со скамьи и подошла. Лидана критически окинула ее взглядом. Она выглядела ровно тем, чем была – простой девчонкой из доков, но Великая Сила отвечает всем. Никто не удивится, если она пойдет исповедаться в Храм.
Канифас смотрела на королеву настолько проницательно, словно уже догадалась, кто перед ней.
– Ну? – спросила она.
– Идем. – Лидана резко встала и пошла в крохотную комнатушку, которую предоставил ей Джонас. Как только дверь закрылась, она быстро повернулась к Канифас.
– Ты сама видела этих живых мертвецов? Канифас моргнула. Быстро очертила правой рукой знак Сердца.
– Мы все это знаем.
– Но это должны узнать и другие, – сказала Лидана. – Те, кто имеет оружие против этого. Иди в Храм, найди третью исповедальню справа от алтаря. Когда придет исповедница, скажешь: «Корень глубок, древо высоко, кот идет сам по себе».
Канифас быстро повторила. Лидана кивнула, уверившись, что девушка сообразительна и что ей можно доверять.
– Когда исповедница узнает тебя, передай ей рассказ Кастера. Защитники должны это знать. Канифас кивнула.
– Это просто сделать. Хотя эти стервятники кишат всюду, помешать ходить в Храм они пока не отваживаются. – Она помолчала, затем продолжила:
– Туда сейчас много народу ходит – женщины, чьих мужей забрали, прочие, которые просто перепуганы. Надежда на Сердце – это, почитай, единственное, что нам осталось. Но мы все равно должны держаться Света и Сердца, что бы там ни было.
Она ушла. Пусть Канифас занимается этим. Лидане же предстоит куда более сложное дело. Она посмотрела на костюм, который не снимала с тех пор, как вышла из своей лавки. Она слишком заметна в нем. А где Джонас?
Она застала его за разговором с Томом. Тот, явно разъяренный, опирался на стол, нависая над Джонасом, но слышен был только тихий шепот. Джонас заметил ее и кивнул.
Том поднял голову. Вид у него был мрачный.
– Ну и сокровище же вы мне подсунули, – чуть не взорвался он, хотя и старался говорить тихо. – Я же сказал вам, что она влипнет во что-нибудь! Она же никого не слушает. Благодаря ей пошли слухи, что по дворцу разгуливают призраки.
Лидана вздохнула. Она-то думала, что ее упрямой племяннице такой спутник придется по нраву, раз уж она так склонна к авантюрам. Похоже, им обоим не нравилось это вынужденное сотрудничество. Но у нее все же было для него задание. Она достала из пояса кольцо с алмазом.
Том аж рот разинул, а Джонас сглотнул.
– Это подарочек генералу!
Том протянул было руку, словно хотел избавить ее от этого бремени.
– Или канцлеру, – спокойно ответила она. – Не радуйся, Том Краснобай. Ты в камнях понимаешь, так что уж должен знать, что многие из них приносят несчастье своему владельцу.
Глаза его сузились.
– И Дом Тигра обладает целым мешком таких? – тихо-тихо сказал он. – Нет, мне таких не надо.
– Ты всего лишь должен отнести его Шелире, – приказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63