Так вот, все восемь этих е.., штуковин должны быть на месте через два метацикла, ясно? — Он одернул рукава и посмотрел на него так, словно говорит с особо бестолковым дитем. — Эта тактическая новинка — плод моей гениальной мысли, так что ты должен только гордиться тем, что тебе доверили сесть за штурвал!
Лишившийся дара речи Брим мог только молча хлопать глазами.
Хагбут нахмурился на мгновение, посмотрел в глаза Бриму и скривился:
— Нет, скажи, тебе, правда, ничего не сказали про задание, отправляя сюда?
— Нет, сэр, — заверил его Брим. — Ни слова Хагбут громко расхохотался:
— Эти штатские салаги из «Голубой Ленты» ни разу не подпустили тебя к управлению, да?
— Они сказали, что я получу распоряжения лично от вас, полковник, — ровным голосом ответил Брим. Хагбут мрачно окинул его взглядом.
— С ума сойти, — пробормотал он в усы, потом помолчал немного в раздумье. — Когда бы ты был не с этого е.., вонючего флота . — буркнул он наконец. — Ладно, все равно ничего с этим не поделаешь. Впрочем, твоя бестолковость на этот раз ничего не меняет. Азурнийцы подняли шум в Кляше уже два дня назад, так что у этих е.., тухлых облачников вряд ли осталось что-то в этом районе — значит, нет и танков, способных подстрелить самоходки, что ты будешь перегонять. Все, что от тебя требуется, — это ехать за нами и держать ухо востро. — Он забарабанил пальцами по алтарю. — Просто, как со скалы е.., упасть. Ты катишь за нами на своей пукалке до самого научного центра, ждешь в сторонке, пока мы освобождаем ихних заложников, потом вызываешь ваши эсминцы, или как их там, чтобы они раздолбали там все к чертовой матери, пока мы е.., делаем ноги оттуда. — Он раздраженно тряхнул головой. — Ну что, хоть с этим-то ты справишься?
— Постараюсь, — ответил Брим. — Ну, — мрачно буркнул Хагбут, — по крайней мере вижу некоторую готовность. Лучше, чем ничего. Хотя ненамного. — Он злобно покосился на меч, словно сбившись с мысли. — Худшее, возможно, — продолжал он, — будет, когда мы доберемся до этих ихних заложников. — Насколько я понял, с ними очень плохо обращались.
— Еще бы, — скривился Хагбут. — Эти е.., контролеры, что стерегут их, — та еще компания. Мне и драться-то с ними будет противно, — добавил он. — Делом надо заниматься профессионально — без всяких там эмоций, понимаешь?
Брим почувствовал, как его брови невольно ползут вверх.
— Сэр?
— Ну, мы, настоящие полевые офицеры, воюем обычно с такими же, как мы, только из Лиги, вроде тех, кто стережет наружный вход в центр, — объяснил Хагбут. — Тут никаких эмоций не надо. Профессионал, понимаешь, против профессионала; кто-то выигрывает, кто-то проигрывает… Но кто, ты думаешь, стережет внутренние ворота? Армейские? Как бы не так. У них там контролеры. Е.., чертовы контролеры в черных мундирах. Вот с ними драться.., они ведь е.., заслужили все, что мы с ними сделаем. — Он вдруг осекся, покосился на свою трясущуюся руку и захлопнул рот. — Уж не знаю, с чего это я так разоткровенничался, как тебя, Брим. Ладно, хватит трепаться. — Он назидательно поднял вверх палец. — Что до твоей пушки, я сам лично дам тебе команду, когда и куда из нее е.., стрелять. Это сбережет от перегрева те остатки мозгов, что остались у тебя в башке после вашей е.., академии. — Он скосил глаза себе на нос. — Вопросы имеются, лейтенант?
Брим подавил сильное желание расхохотаться полковнику в лицо.
— Один вопрос имеется, полковник, — произнес он.
— Ну? Только быстро.
— Кого еще вы выделили в экипажи этих восьми установок, полковник? — спросил он. — С «Влиятельного» прислали только нас двоих.
Хагбут торжествующе расхохотался.
— Чего-чего, а об этом я позаботился, лейтенант, — сообщил он. — Метацикл назад я запросил с ваших эсминцев восемь рядовых из расчетов разлагателей. — Он снова сплюнул. — И поскольку я знаю, что от них, как и от любого флотского на суше, толку чуть, я пошлю с вами еще четырнадцать таких же бестолковых в нагрузку. — Он нахмурился. — Бабы из службы флотской связи. Может, вам еще для чего сгодятся. — Он невесело хихикнул. — А теперь валяй. У тебя меньше пяти метациклов на то, чтобы привести их в состояние, годное для использования. — И он отвернулся к своим бумагам, ясно давая понять, что разговор окончен.
Брим отдал честь и, не дождавшись ответа, спустился по ступенькам туда, где его с мрачной миной ждал Барбюс.
— Срохотабало, — буркнул старшина вполголоса. — Простите, сэр, не сдержался.
— Ничего, разрешаю, — вздохнул Брим. — Пошли, попробуем найти кого-нибудь, кто знает, где находятся эти самоходки. Может, сможем завести хоть одну, чтобы переехать этого ублюдка, случись он поблизости — случайно, разумеется, — Разумеется, сэр, — мрачно усмехнулся Барбюс. — Чисто случайно.
***
Барбюс обладал какими-то фантастическими связями среди рядового состава, и через несколько циклов он не только обнаружил, где находятся самоходки, но и договорился насчет транспорта.
Так что очень скоро двое со «Свирепого» оказались в большом городском парке, на одной из лужаек которого, покосившись под разными углами, покоились, словно разбросанные каким-то ребенком-великаном игрушки, восемь самоходных разлагателей. На корпусе одного из них сидели, болтая ногами, десятка два рядовых в синих флотских куртках.
Брим посмотрел вверх, откуда слышался шум пролетевших на большой высоте кораблей, и вдруг ощутил приступ острой тоски по «Свирепому». По правде говоря, он чувствовал себя немного чужим на земле. Потом он рассмеялся — можно подумать, его нынешнее положение зависело от него! Он расправил плечи и зашагал через лужайку к машинам. Попробуем держаться уверенно, подумал он, пусть на деле этой уверенности и нет вовсе.
Когда он подошел к установкам, с брони спрыгнули и вытянулись перед ним по стойке «смирно» двое рядовых.
— Старший матрос Фрагонар, лейтенант, — важно представился один. — Временно командую батареей. — Он был низкорослый и худощавый, с седыми волосами и казался в движении, даже когда стоял неподвижно. Его беспрестанно стреляющие по сторонам глаза выдавали в нем вора-карманника экстракласса — или артиллериста экстракласса; Бриму показалось почему-то, что он успешно сочетает эти две специальности. Планка красных и золотых лент на груди отмечала его отличную службу на флоте. Жаль, не положена награда за нанесенный флоту ущерб, подумал Брим, сдержав улыбку. Он отсалютовал в ответ и вопросительно посмотрел на вторую фигуру.
— Старшина-сигнальщик Фронце, лейтенант, — доложила крупная широкоплечая дама с волосами неопределенного цвета. От полной бесцветности ее спасали только живые глаза и славная улыбка. Ее нельзя было назвать ни молодой, ни старой, но большие, натруженные руки говорили о том, что в другой, прежней жизни ей приходилось много работать ими. Оба — она и Фрагонар — мгновенно потерялись бы в толпе на людной авалонской улице, но если Фрагонару пришлось бы для этого приложить определенные усилия, у Фронце бы это вышло само собой. Она махнула в сторону тринадцати разнокалиберных женщин, попрыгавших с брони на землю и отсалютовавших вразнобой. — Два мобильных КА'ППА-передатчика и лучшие полевые передатчики на флоте, — добавила она, широко улыбаясь.
Брим улыбнулся в ответ, хотя сердце его упало. Связистки, чтобы вести истребители танков.., замечательно! Он представил себе, как пара отделений квалифицированных механиков-водителей пытается врубить КА'ППА-передатчик…
— Значит, артиллеристы и связь, — запинаясь, произнес он. — Ну что ж, я.., э-э.., рад видеть вас.., так сказать, на борту. Никто из вас, конечно же, не знает, как приводить в движение это чудо техники?
— Мы? — почти обиженно переспросил Фрагонар, прижимая к груди хрупкую (и относительно чистую) руку. — Лейтенант, мы только стреляем из разлагателей, а возить их не наше дело… — Он осекся: откуда-то издали донесся грохот канонады.
Барбюс бесшумно сделал шаг к коротышке, осторожно взял его за воротник и, ласково улыбаясь, приподнял и подержал на весу немного.
— Ты, — произнес он негромко, но все же заглушая звуки далеких выстрелов, — добровольно взялся сам и привел своих людей выполнять все, что прикажет вам лейтенант. Я правильно понял, матрос Фрагонар?
Фрагонар выпучил глаза. Он попробовал сглотнуть, но не смог этого сделать из-за того специфического положения, в котором мощная лапа Барбюса держала его воротник.
— Ну конечно, — прохрипел он.
— М-мои с-связистки тоже, — поспешно добавила Фронце. — -Всегда готовы выполнить любое ваше приказание.
Барбюс молча кивнул, опуская Фрагонара на землю.
— Прошу прощения за вмешательство, лейтенант, — сказал он, возвращаясь на прежнее место за спиной Брима.
— Э.., да, — пробормотал Брим, делая над собой отчаянное усилие, чтобы не улыбнуться. Он посмотрел поверх голов приданных ему Синих Курток на огромные машины, остававшиеся — по крайней мере до того, как он сможет завести их, — грудами бесполезного металлолома. Он пересчитал головы, нахмурился и почесал в затылке, прислушиваясь к вновь возобновившейся далекой Канонаде. — Ладно, — сказал он. — У нас восемь этих чудищ. Получается по три человека на машину. Раскидайте своих людей, Фронце, — по двое на машину. И по одному вашему в каждую башню, Фрагонар. Ясно?
— Есть, сэр, — ответил Фрагонар, обозначив на лице сосредоточенное размышление. — Но ведь двадцать два человека — это только на семь этих гробов?
— Верно, — кивнул Брим. — Мы с Барбюсом поведем восьмую. И вы будете управляться в башне. Надеюсь, это не противоречит тому, как вы прежде распределяли обязанности?
Фрагонар только чуть покосился на Барбюса, потом кивнул.
— Абсолютно не противоречит, лейтенант, — с ухмылкой ответил он. — И потом, я классный артиллерист — а вот борец из меня никудышный.
***
Брим поерзал на холодном, жестком сиденье водителя и неприязненно покосился на темную приборную доску. Отдаленная артиллерийская дуэль на время стихла, где-то поблизости пели птицы, а по шоссе за деревьями грохотала тяжелая техника. Брим подумал об Урсисе с Бородовым — те, поди, балдеют где-нибудь на охотничьей даче у себя на Содеске, пьют логийское вино и стреляют горных двухголовых волков. Медведи-то знали бы, как завести эти чертовы железяки!
Брим раздраженно тряхнул головой — высоко над планетой снова прогрохотал отряд звездолетов. До того момента, когда ему полагалось двинуть эти штуки для участия в операции, оставалось чуть больше метацикла, а эта чертова машина, что досталась лично ему, до сих пор неподвижно сидела на земле, покосившись под болезненным углом к горизонту.
В сотый раз он посмотрел на большую красную кнопку, располагавшуюся на самом видном месте. На кнопке красовался фертрюхтовый иероглиф «старт», но Бриму вовсе не улыбалось разлететься на атомы из-за глупой ошибки, поскольку в бредовом словаре фертрюхта слово «взрыв» начиналось с того же иероглифа. Он выглянул в люк посмотреть на остальные семь недвижных машин, тоже покосившихся под разными углами. На протяжении последних — драгоценных — сорока пяти циклов он не продвинулся ни на шаг, а теперь время уже практически истекло, не оставив ему выбора. Брим передернул плечами, зажмурился, стиснул зубы и ткнул пальцем в кнопку, с бешено бьющимся сердцем ожидая взрыва.
Вместо этого он услышал только тишину, прерываемую птичьим щебетом и тяжелым дыханием — его собственным и двух его спутников. Осторожно открыв глаза, Брим не увидел ничего особо угрожающего, только все огни в машине вспыхнули, словно на улице стояла темная ночь. Впрочем, нет, приборная доска тоже осветилась, более того, один из приборов, сииндикатор, начал показывать повышение давления. Несколько циклов он смотрел на шкалу, потом улыбнулся. Нормально. Даже при этом темпе пройдет не меньше пятнадцати циклов, пока давление поднимется до рабочего.
Он показал кнопку Барбюсу и Фрагонару, потом послал их помочь включить остальные машины.
— Ко времени, когда вы вернетесь, — крикнул он в люк им вслед, — я, может, вычислю следующий шаг. Как он и ожидал, остальные органы управления и приборы оказались более или менее непонятными, за исключением большого ограничителя пульсации — уж его-то ни с чем не спутаешь. И слева от него на панели торчал примитивный регулятор продольного скольжения — на многих построенных Лигой машинах это недорогое приспособление заменяет обычные антигравитационные тормоза. Сам регулятор был передвинут в крайнее верхнее положение, которому соответствовали наибольшие цифровые значения. Возможно, положение «включено», но он не был в этом уверен, так что пока не стал трогать его.
Брим нахмурился. Большая часть тяжелой наземной техники приводится в движение энергией, поступающей с ограничителя пульсации на гравидефракционный излучатель, играющий роль упрощенного антигравитационного генератора, обеспечивающего вертикальную и горизонтальную тягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Лишившийся дара речи Брим мог только молча хлопать глазами.
Хагбут нахмурился на мгновение, посмотрел в глаза Бриму и скривился:
— Нет, скажи, тебе, правда, ничего не сказали про задание, отправляя сюда?
— Нет, сэр, — заверил его Брим. — Ни слова Хагбут громко расхохотался:
— Эти штатские салаги из «Голубой Ленты» ни разу не подпустили тебя к управлению, да?
— Они сказали, что я получу распоряжения лично от вас, полковник, — ровным голосом ответил Брим. Хагбут мрачно окинул его взглядом.
— С ума сойти, — пробормотал он в усы, потом помолчал немного в раздумье. — Когда бы ты был не с этого е.., вонючего флота . — буркнул он наконец. — Ладно, все равно ничего с этим не поделаешь. Впрочем, твоя бестолковость на этот раз ничего не меняет. Азурнийцы подняли шум в Кляше уже два дня назад, так что у этих е.., тухлых облачников вряд ли осталось что-то в этом районе — значит, нет и танков, способных подстрелить самоходки, что ты будешь перегонять. Все, что от тебя требуется, — это ехать за нами и держать ухо востро. — Он забарабанил пальцами по алтарю. — Просто, как со скалы е.., упасть. Ты катишь за нами на своей пукалке до самого научного центра, ждешь в сторонке, пока мы освобождаем ихних заложников, потом вызываешь ваши эсминцы, или как их там, чтобы они раздолбали там все к чертовой матери, пока мы е.., делаем ноги оттуда. — Он раздраженно тряхнул головой. — Ну что, хоть с этим-то ты справишься?
— Постараюсь, — ответил Брим. — Ну, — мрачно буркнул Хагбут, — по крайней мере вижу некоторую готовность. Лучше, чем ничего. Хотя ненамного. — Он злобно покосился на меч, словно сбившись с мысли. — Худшее, возможно, — продолжал он, — будет, когда мы доберемся до этих ихних заложников. — Насколько я понял, с ними очень плохо обращались.
— Еще бы, — скривился Хагбут. — Эти е.., контролеры, что стерегут их, — та еще компания. Мне и драться-то с ними будет противно, — добавил он. — Делом надо заниматься профессионально — без всяких там эмоций, понимаешь?
Брим почувствовал, как его брови невольно ползут вверх.
— Сэр?
— Ну, мы, настоящие полевые офицеры, воюем обычно с такими же, как мы, только из Лиги, вроде тех, кто стережет наружный вход в центр, — объяснил Хагбут. — Тут никаких эмоций не надо. Профессионал, понимаешь, против профессионала; кто-то выигрывает, кто-то проигрывает… Но кто, ты думаешь, стережет внутренние ворота? Армейские? Как бы не так. У них там контролеры. Е.., чертовы контролеры в черных мундирах. Вот с ними драться.., они ведь е.., заслужили все, что мы с ними сделаем. — Он вдруг осекся, покосился на свою трясущуюся руку и захлопнул рот. — Уж не знаю, с чего это я так разоткровенничался, как тебя, Брим. Ладно, хватит трепаться. — Он назидательно поднял вверх палец. — Что до твоей пушки, я сам лично дам тебе команду, когда и куда из нее е.., стрелять. Это сбережет от перегрева те остатки мозгов, что остались у тебя в башке после вашей е.., академии. — Он скосил глаза себе на нос. — Вопросы имеются, лейтенант?
Брим подавил сильное желание расхохотаться полковнику в лицо.
— Один вопрос имеется, полковник, — произнес он.
— Ну? Только быстро.
— Кого еще вы выделили в экипажи этих восьми установок, полковник? — спросил он. — С «Влиятельного» прислали только нас двоих.
Хагбут торжествующе расхохотался.
— Чего-чего, а об этом я позаботился, лейтенант, — сообщил он. — Метацикл назад я запросил с ваших эсминцев восемь рядовых из расчетов разлагателей. — Он снова сплюнул. — И поскольку я знаю, что от них, как и от любого флотского на суше, толку чуть, я пошлю с вами еще четырнадцать таких же бестолковых в нагрузку. — Он нахмурился. — Бабы из службы флотской связи. Может, вам еще для чего сгодятся. — Он невесело хихикнул. — А теперь валяй. У тебя меньше пяти метациклов на то, чтобы привести их в состояние, годное для использования. — И он отвернулся к своим бумагам, ясно давая понять, что разговор окончен.
Брим отдал честь и, не дождавшись ответа, спустился по ступенькам туда, где его с мрачной миной ждал Барбюс.
— Срохотабало, — буркнул старшина вполголоса. — Простите, сэр, не сдержался.
— Ничего, разрешаю, — вздохнул Брим. — Пошли, попробуем найти кого-нибудь, кто знает, где находятся эти самоходки. Может, сможем завести хоть одну, чтобы переехать этого ублюдка, случись он поблизости — случайно, разумеется, — Разумеется, сэр, — мрачно усмехнулся Барбюс. — Чисто случайно.
***
Барбюс обладал какими-то фантастическими связями среди рядового состава, и через несколько циклов он не только обнаружил, где находятся самоходки, но и договорился насчет транспорта.
Так что очень скоро двое со «Свирепого» оказались в большом городском парке, на одной из лужаек которого, покосившись под разными углами, покоились, словно разбросанные каким-то ребенком-великаном игрушки, восемь самоходных разлагателей. На корпусе одного из них сидели, болтая ногами, десятка два рядовых в синих флотских куртках.
Брим посмотрел вверх, откуда слышался шум пролетевших на большой высоте кораблей, и вдруг ощутил приступ острой тоски по «Свирепому». По правде говоря, он чувствовал себя немного чужим на земле. Потом он рассмеялся — можно подумать, его нынешнее положение зависело от него! Он расправил плечи и зашагал через лужайку к машинам. Попробуем держаться уверенно, подумал он, пусть на деле этой уверенности и нет вовсе.
Когда он подошел к установкам, с брони спрыгнули и вытянулись перед ним по стойке «смирно» двое рядовых.
— Старший матрос Фрагонар, лейтенант, — важно представился один. — Временно командую батареей. — Он был низкорослый и худощавый, с седыми волосами и казался в движении, даже когда стоял неподвижно. Его беспрестанно стреляющие по сторонам глаза выдавали в нем вора-карманника экстракласса — или артиллериста экстракласса; Бриму показалось почему-то, что он успешно сочетает эти две специальности. Планка красных и золотых лент на груди отмечала его отличную службу на флоте. Жаль, не положена награда за нанесенный флоту ущерб, подумал Брим, сдержав улыбку. Он отсалютовал в ответ и вопросительно посмотрел на вторую фигуру.
— Старшина-сигнальщик Фронце, лейтенант, — доложила крупная широкоплечая дама с волосами неопределенного цвета. От полной бесцветности ее спасали только живые глаза и славная улыбка. Ее нельзя было назвать ни молодой, ни старой, но большие, натруженные руки говорили о том, что в другой, прежней жизни ей приходилось много работать ими. Оба — она и Фрагонар — мгновенно потерялись бы в толпе на людной авалонской улице, но если Фрагонару пришлось бы для этого приложить определенные усилия, у Фронце бы это вышло само собой. Она махнула в сторону тринадцати разнокалиберных женщин, попрыгавших с брони на землю и отсалютовавших вразнобой. — Два мобильных КА'ППА-передатчика и лучшие полевые передатчики на флоте, — добавила она, широко улыбаясь.
Брим улыбнулся в ответ, хотя сердце его упало. Связистки, чтобы вести истребители танков.., замечательно! Он представил себе, как пара отделений квалифицированных механиков-водителей пытается врубить КА'ППА-передатчик…
— Значит, артиллеристы и связь, — запинаясь, произнес он. — Ну что ж, я.., э-э.., рад видеть вас.., так сказать, на борту. Никто из вас, конечно же, не знает, как приводить в движение это чудо техники?
— Мы? — почти обиженно переспросил Фрагонар, прижимая к груди хрупкую (и относительно чистую) руку. — Лейтенант, мы только стреляем из разлагателей, а возить их не наше дело… — Он осекся: откуда-то издали донесся грохот канонады.
Барбюс бесшумно сделал шаг к коротышке, осторожно взял его за воротник и, ласково улыбаясь, приподнял и подержал на весу немного.
— Ты, — произнес он негромко, но все же заглушая звуки далеких выстрелов, — добровольно взялся сам и привел своих людей выполнять все, что прикажет вам лейтенант. Я правильно понял, матрос Фрагонар?
Фрагонар выпучил глаза. Он попробовал сглотнуть, но не смог этого сделать из-за того специфического положения, в котором мощная лапа Барбюса держала его воротник.
— Ну конечно, — прохрипел он.
— М-мои с-связистки тоже, — поспешно добавила Фронце. — -Всегда готовы выполнить любое ваше приказание.
Барбюс молча кивнул, опуская Фрагонара на землю.
— Прошу прощения за вмешательство, лейтенант, — сказал он, возвращаясь на прежнее место за спиной Брима.
— Э.., да, — пробормотал Брим, делая над собой отчаянное усилие, чтобы не улыбнуться. Он посмотрел поверх голов приданных ему Синих Курток на огромные машины, остававшиеся — по крайней мере до того, как он сможет завести их, — грудами бесполезного металлолома. Он пересчитал головы, нахмурился и почесал в затылке, прислушиваясь к вновь возобновившейся далекой Канонаде. — Ладно, — сказал он. — У нас восемь этих чудищ. Получается по три человека на машину. Раскидайте своих людей, Фронце, — по двое на машину. И по одному вашему в каждую башню, Фрагонар. Ясно?
— Есть, сэр, — ответил Фрагонар, обозначив на лице сосредоточенное размышление. — Но ведь двадцать два человека — это только на семь этих гробов?
— Верно, — кивнул Брим. — Мы с Барбюсом поведем восьмую. И вы будете управляться в башне. Надеюсь, это не противоречит тому, как вы прежде распределяли обязанности?
Фрагонар только чуть покосился на Барбюса, потом кивнул.
— Абсолютно не противоречит, лейтенант, — с ухмылкой ответил он. — И потом, я классный артиллерист — а вот борец из меня никудышный.
***
Брим поерзал на холодном, жестком сиденье водителя и неприязненно покосился на темную приборную доску. Отдаленная артиллерийская дуэль на время стихла, где-то поблизости пели птицы, а по шоссе за деревьями грохотала тяжелая техника. Брим подумал об Урсисе с Бородовым — те, поди, балдеют где-нибудь на охотничьей даче у себя на Содеске, пьют логийское вино и стреляют горных двухголовых волков. Медведи-то знали бы, как завести эти чертовы железяки!
Брим раздраженно тряхнул головой — высоко над планетой снова прогрохотал отряд звездолетов. До того момента, когда ему полагалось двинуть эти штуки для участия в операции, оставалось чуть больше метацикла, а эта чертова машина, что досталась лично ему, до сих пор неподвижно сидела на земле, покосившись под болезненным углом к горизонту.
В сотый раз он посмотрел на большую красную кнопку, располагавшуюся на самом видном месте. На кнопке красовался фертрюхтовый иероглиф «старт», но Бриму вовсе не улыбалось разлететься на атомы из-за глупой ошибки, поскольку в бредовом словаре фертрюхта слово «взрыв» начиналось с того же иероглифа. Он выглянул в люк посмотреть на остальные семь недвижных машин, тоже покосившихся под разными углами. На протяжении последних — драгоценных — сорока пяти циклов он не продвинулся ни на шаг, а теперь время уже практически истекло, не оставив ему выбора. Брим передернул плечами, зажмурился, стиснул зубы и ткнул пальцем в кнопку, с бешено бьющимся сердцем ожидая взрыва.
Вместо этого он услышал только тишину, прерываемую птичьим щебетом и тяжелым дыханием — его собственным и двух его спутников. Осторожно открыв глаза, Брим не увидел ничего особо угрожающего, только все огни в машине вспыхнули, словно на улице стояла темная ночь. Впрочем, нет, приборная доска тоже осветилась, более того, один из приборов, сииндикатор, начал показывать повышение давления. Несколько циклов он смотрел на шкалу, потом улыбнулся. Нормально. Даже при этом темпе пройдет не меньше пятнадцати циклов, пока давление поднимется до рабочего.
Он показал кнопку Барбюсу и Фрагонару, потом послал их помочь включить остальные машины.
— Ко времени, когда вы вернетесь, — крикнул он в люк им вслед, — я, может, вычислю следующий шаг. Как он и ожидал, остальные органы управления и приборы оказались более или менее непонятными, за исключением большого ограничителя пульсации — уж его-то ни с чем не спутаешь. И слева от него на панели торчал примитивный регулятор продольного скольжения — на многих построенных Лигой машинах это недорогое приспособление заменяет обычные антигравитационные тормоза. Сам регулятор был передвинут в крайнее верхнее положение, которому соответствовали наибольшие цифровые значения. Возможно, положение «включено», но он не был в этом уверен, так что пока не стал трогать его.
Брим нахмурился. Большая часть тяжелой наземной техники приводится в движение энергией, поступающей с ограничителя пульсации на гравидефракционный излучатель, играющий роль упрощенного антигравитационного генератора, обеспечивающего вертикальную и горизонтальную тягу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49