.. Теперь Мануилэ понимал отчетливо все, что происходило. Он понимал, что Андроник заколдовал всех, а потом преподнес свою невероятную историю об украденном боярском дитяти, выросшем среди цыган.
Первым очнулся от помрачения Стере. Он видел, что Андроник отвернулся к окну, знал, что змей давно уполз, и отважился встать и пройти несколько шагов по комнате в сторону двери, сперва с робостью и опаской, а потом решительно и быстро. На дворе встретил его ночной ветер, свежий и чистый, и разбудил окончательно. Стере устало вздохнул, потер себе лоб, пытаясь понять, что же все-таки с ним произошло. В голове мелькали отрывки воспоминаний. Чувствовал он себя усталым, болели ноги, ломило суставы. Он уселся на краешек скамьи и глубоко вздохнул.
10
— Господа! — послышался голос Андроника. — Продолжим же наш праздник! Змей, нечистое порождение земных недр, воплощение на земле дьявола, изгнан из нашего общества!..
Но никто не откликнулся на шутку Андроника. Опоминались все с трудом, боязливо отстранялись от стен, искали один другого взглядом. Андроник подошел к домнулу Соломону и положил ему на плечо руку. Тот, очнувшись, вздрогнул.
— Домнул Соломон, все кончилось! — воскликнул Андроник. — Я прогнал его! Он ушел...
Домнул Соломон, казалось, не слышал. Молодой человек грозно посмотрел ему в глаза и сказал шепотом:
— Проснись! Ничего не было!..
В тот же миг раздался протяжный, болезненный женский стон, и доамна Соломон истерически разрыдалась. Всем сделалось не по себе.
Боязливо заглянул в комнату с порога Стере. Доамна Соломон билась в истерике и, казалось, вот-вот лишится сознания. Андроник подошел к ней и сжал запястье.
— Сударыня! Сударыня! — позвал он властно, стараясь перекричать истерические всхлипы женщины. — Мы шутили, опомнитесь!..
Доамна Соломон на секунду испуганно смолкла и снова затряслась от судорожных рыданий.
— Можно было ожидать и этого, — сказал Андроник, словно бы говоря с одним из сидящих рядом мужчин.
Но все еще как будто дремали, занятые собственными видениями, и непонятно откуда несущийся плач лишь слегка удивлял. Андроник подошел вплотную к доамне Соломон и положил ей на лоб правую руку.
— Довольно, — сказал он, — все прошло, не так ли?
Женщина, подчиняясь ему, прерывисто вздохнула. Кризис миновал, но, стыдясь собственной слабости, доамна Соломон встала и пошатываясь ушла в соседнюю комнату.
— Что случилось? — недоуменно осведомился с порога Стере. — Кто так плакал?
— Аглая, — прошептал домнул Соломон обреченно и словно прося за нее прощения. — У нее никудышные нерпы... Не выдержали, — прибавил он, как будто бы объясняя самому себе.
Опамятовался и капитан Мануилэ, подошел к Стамате и попросил у него часы, желая собственными глазами увидеть на фосфоресцирующем циферблате, сколько теперь времени.
Стамате долго и пристально смотрел на минутную стрелку.
— Двенадцать часов одиннадцать минут, — наконец сказал он.
Андроник рассмеялся.
— Насчет времени можете непосредственно обращаться ко мне, — сказал он, подходя к капитану. — Все длилось не более трех минут, а может, и меньше...
— Дольше, гораздо дольше, — задумчиво произнес капитан, стараясь связать воедино обрывки воспоминаний и отыскать кончик.
— Вам показалось, — настаивал Андроник. — Так всегда бывает. Время в подобных случаях течет медленнее.
Говорил он громко, отчетливо, и руки сунул в карманы, делая вид, что вообще ничего не произошло. Он старался совладать с той сковывающей болезненной робостью, которая, казалось, завладела всеми. Казалось, никто и шевельнуться не в силах, предварительно не оглядевшись по сторонам, как будто опасались затаившегося невидимки, готового напасть каждую секунду. Окружающее пространство стало иным, оно утратило однородность, уплотнилось в одних местах и угрожающе разъехалось в других.
— Что же это такое было? — услышал Андроник голос Владимира.
— Колдовство, дражайший мой друг, — улыбаясь, ответствовал ему Андроник.
Он постарался не упустить возможности и объясниться, сославшись на многообразие жизни.
— Кто, как не ты, занимается литературой, историей, — прибавил Андроник, — и, наверное, ты лучше разбираешься во всяких странностях. Я умею только их делать... и то изредка и в шутку...
Андроник говорил, а сам обводил глазами комнату, стараясь разбудить любопытство остальных и заинтересовать их.
— Чего только не символизируют змеи в религиях разных народов, — продолжал он, возвышая голос. — Вспомни, что змей...
— Спаси нас Господи! Господи спаси! — торопливо крестясь, жалобно запричитала доамна Замфиреску.
Слово «змей» всколыхнуло в ней весь недавно пережитый ужас. Андроник замолчал и отошел от Владимира.
— Теперь я понял, что произошло, — сказал Андроник, ища на столе коробок со спичками. — Всему виной потушенная лампа и избыток лунного света...
Лунный свет мешал открыть глаза и Дорине. Казалось, только в нем надеялась она отыскать разгадку, казалось, только из его серебряных вод могло прийти понимание, что же все-таки произошло. Цепочка событий обрывалась слишком часто.
Чего она только не перечувствовала, каких не пережила видений, но связать их воедино, понять их смысл не могла. Но что бы ни происходило на берегах лунных вод, сотворено было льдистым лунным светом. И свадьба, и жених с невестой, и лодка, столько времени качающаяся возле берега и уплывшая с такой неохотой...
— Вот теперь куда лучше! — воскликнул Андроник, зажигая одну лампу и выкручивая фитиль другой.
Лунный свет растворился, осев невесомым туманным налетом на стеклах. Комната снова выглядела обыденно и уныло, заключенная навсегда в своих четырех стенах. В тишине слышался доносящийся снаружи треск цикад, наверное далеких-далеких.
— Дамы и господа! — попытался еще раз развеселить компанию Андроник. — Теперь все точно так, как было. И не придумать ли нам какую-нибудь игру в ожидании кофе?..
Домнул Соломон с испугом вспомнил, что не так давно спрашивал, кто будет пить кофе. Сколько с тех пор прошло времени? «Я ставил кофе на огонь, и, может, его уже подали, может, выпили?! И все же Андроник ждет, что сейчас опять будет кофе?..» Домнул Соломон в недоумении потер лоб, ему начало казаться, что ему примерещились и собственные мысли, и окружающие лица, и только его растерянность объединила их вместе. Однако комната была той же, что и раньше. И сидели в ней те же самые люди. А вот Аглая, она в соседней, ей стало плохо. Надо пойти ее проведать.
Домнул Соломон решительно направился в соседнюю комнату. Жена его лежала на кровати, лицо у нее было страдающее, бессмысленное.
— Как, ты думаешь, следует поступить? — спросила она хрипло, заметив, что он стоит возле кровати.
Домнул Соломон пожал плечами. Не то чтобы вопрос поставил его в тупик, но ответить на него он не мог и ограничился пожатием плеч.
— Я подумала о Дорине и о ней спросила, — прибавила доамна Соломон так же враждебно и хрипло.
— Да-да, конечно, а я было почти позабыл, — сказал домну л Соломон. — Знаешь, теперь все стало совсем по-другому...
— Почему?
— Не знаю, единственное, что могу сказать, — не знаю. А ты знаешь?
Доамна Соломон повернула голову. Она трудно дышала, и каждое движение, казалось, давалось ей с большим трудом, грозя чуть ли не обмороком.
— А с тобой что? — спросила она.
— Ничего, все хорошо. Думаю, хорошо бы выпить кофейку...
Несколько секунд он внимательно смотрел на жену, а потом застыл вперившись в пустоту. Если бы он мог понять, что же произошло после того, как он поднял руку вверх и спросил: «Кто хочет кофе?» Или было это после обеда, когда он вышел на порог веранды и точно так же поднял руку?..
— Оказывается, — услышал он снова голос Андроника из соседней комнаты, — у вас готовится свадьба, а вы мне ничего не сказали! Теперь я понимаю, почему вы все такие веселые...
— Видишь, — сказала доамна Соломон со вздохом, — так оно и есть. Даже он догадался!..
— Однако капитан так ни слова и не сказал, — сумрачно отпарировал домнул Соломон.
А было на самом деле только то, что капитан Мануилэ был неприятно поражен дерзостью Андроника и, покраснев, уставился в раздражении взглядом в пол. Заговорил Андроник явно не ко времени. Капитана удивило и угнетающее молчание всех остальных, он не понимал его. «Что с ними стряслось, на лице у всех такая растерянность? И никто не говорит о самом интересном из того, что было, о змее, который выполз как из-под земли посередине комнаты?..»
— Откуда ты знаешь, что ожидается свадьба? — заинтересовалась доамна Замфиреску.
«Сейчас все и прояснится», — поняла вдруг она. Но Андроник поглядел на нее с улыбкой и пожал плечами. Говорить он собирался вовсе не с ней...
— Кто будет счастливой невестой? — спросил он снова, стараясь говорить с улыбкой и придать своим словам вид шутки.
Капитан Мануилэ быстро взглянул на Дорину и увидел, что она порозовела, потупив взгляд. И это немало поспособствовало его решимости.
— Вы нескромны, господин Андроник! — воскликнул он, смягчая любезностью тона нелюбезность слов.
— Стало быть, прошу меня извинить, господин капитан, — мгновенно откликнулся Андроник. — Но я не собирался выдавать тайну, я хотел только сказать, что все случившееся — добрый знак... Эта ночь в монастыре и знак, который нам неожиданно был явлен...
Он рассмеялся, и даже громко, но смех его ничуть не развеселил сидящих в комнате. Все по-прежнему жались по стенкам, растерянно поглядывая друг на друга в надежде встретить понимание и сочувствие. Казалось, каждый боится оступиться в пустоту, потерять сознание. Один Стере, стоящий на пороге, под дуновением свежего воздуха, наверное, жил наяву. И ему и впрямь пошел на пользу смех Андроника. Видно, паренек-то заморочил всем головы и теперь в лицо смеется...
— Кто бы ни была счастливая невеста, я хочу выпить за ее здоровье, — сказал Андроник.
И на самом деле отправился в соседнюю комнату и вернулся со стаканом, полным ало-рубинового вина.
Все с любопытством следили за ним, словно у них на глазах происходило что-то необыкновенное.
Молодой человек залпом выпил вино до дна.
— Жду, что и другие последуют моему примеру, — прибавил он.
Но никто не отважился пить. Барышня Замфиреску изумленно смотрела на Андроника.
Она ничего не поняла из того, что произошло. Ею овладевал сон, тяжелый сон усталости и болезненного бессилия.
— Кто хочет погулять и подышать немного свежим воздухом? — снова спросил Андроник.
Кое-кто повернулся к двери, но ночь внушила им робость. Только Владимир и Стамате сделали шаг к двери. Надо, надо. Там, снаружи, свежий воздух. «Мы не пойдем в лес, мы даже не спустимся во двор, постоим на крыльце, подышим свежим воздухом...»
— Свежий воздух, — сказал капитан Мануилэ. — Чудесная мысль. А чем намерены заняться дамы?
Он взглянул на Дорину. Глаза их встретились, и девушка порозовела. Теперь знают все. Знает и капитан, какие сказки ей снились, страшные сказки...
— Спать очень хочется, — с трудом вымолвила Дорина.
Капитан Мануилэ вздрогнул. Как изменился Доринин голос, нет, не стоит оставлять ее в таком состоянии.
— И все-таки я бы вам не советовал немедленно ложиться в постель, милая барышня, — сказал он нежно. — Как бы не приснились дурные сны!..
Андроник остановил его, взяв за руку.
— Не говорите ничего, что могло бы напугать ее, — прошептал он. — Оставим дам лучше на несколько минут одних... Все само собой образуется...
Владимир, Стамате и Рири вышли во двор. Луна добралась почти до середины неба. Ночь была мирной, тихой и ничуть не таинственной.
— Я и теперь хорошенько не понимаю, что все-таки с нами было, — сказал Владимир. — Был змей или его не было?
— Змея я видел собственными глазами, — ответил капитан Мануилэ. — Большой водяной змей... Интересно только, откуда его взял Андроник?. .
Андроник несколько надулся и ответил, пожимая плечами:
— Я его ниоткуда не брал. Позвал, чтобы отогнать подальше, опасаясь для нас для всех какой-нибудь несчастной случайности... И он меня послушался, теперь, думаю, плывет по озеру, торопясь добраться до острова, во-он того...
Он махнул рукой, показывая через стену на озеро.
— Где плывет? — спросила Дорина.
Только теперь все заметили, что и Дорина вышла на порог, стоит с ними и слушает Андроника. Рири подошла к ней, но ничего не сказала. Андроник спокойно посмотрел на Дорину и, снова махнув рукой, повторил:
— По озеру к острову, барышня. Там ему некого жалить...
Дорина безучастно его выслушала. Сообщение Андроника, что змей никого не ужалит, оставило ее равнодушной.
— Тебе не холодно? — спросил Стере.
— Здесь мне лучше, — ответила девушка. — Я испугалась плохого...
— Вам показалось, — успокоил ее Андроник. — Ничего не бойтесь... Все это должно было произойти, обязательно...
— Правда, правда, — отозвалась Дорина, как во сне.
— Что должно было произойти обязательно? — беспокойно спросил Мануилэ.
— Сказка со змеем, — ответил Андроник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Первым очнулся от помрачения Стере. Он видел, что Андроник отвернулся к окну, знал, что змей давно уполз, и отважился встать и пройти несколько шагов по комнате в сторону двери, сперва с робостью и опаской, а потом решительно и быстро. На дворе встретил его ночной ветер, свежий и чистый, и разбудил окончательно. Стере устало вздохнул, потер себе лоб, пытаясь понять, что же все-таки с ним произошло. В голове мелькали отрывки воспоминаний. Чувствовал он себя усталым, болели ноги, ломило суставы. Он уселся на краешек скамьи и глубоко вздохнул.
10
— Господа! — послышался голос Андроника. — Продолжим же наш праздник! Змей, нечистое порождение земных недр, воплощение на земле дьявола, изгнан из нашего общества!..
Но никто не откликнулся на шутку Андроника. Опоминались все с трудом, боязливо отстранялись от стен, искали один другого взглядом. Андроник подошел к домнулу Соломону и положил ему на плечо руку. Тот, очнувшись, вздрогнул.
— Домнул Соломон, все кончилось! — воскликнул Андроник. — Я прогнал его! Он ушел...
Домнул Соломон, казалось, не слышал. Молодой человек грозно посмотрел ему в глаза и сказал шепотом:
— Проснись! Ничего не было!..
В тот же миг раздался протяжный, болезненный женский стон, и доамна Соломон истерически разрыдалась. Всем сделалось не по себе.
Боязливо заглянул в комнату с порога Стере. Доамна Соломон билась в истерике и, казалось, вот-вот лишится сознания. Андроник подошел к ней и сжал запястье.
— Сударыня! Сударыня! — позвал он властно, стараясь перекричать истерические всхлипы женщины. — Мы шутили, опомнитесь!..
Доамна Соломон на секунду испуганно смолкла и снова затряслась от судорожных рыданий.
— Можно было ожидать и этого, — сказал Андроник, словно бы говоря с одним из сидящих рядом мужчин.
Но все еще как будто дремали, занятые собственными видениями, и непонятно откуда несущийся плач лишь слегка удивлял. Андроник подошел вплотную к доамне Соломон и положил ей на лоб правую руку.
— Довольно, — сказал он, — все прошло, не так ли?
Женщина, подчиняясь ему, прерывисто вздохнула. Кризис миновал, но, стыдясь собственной слабости, доамна Соломон встала и пошатываясь ушла в соседнюю комнату.
— Что случилось? — недоуменно осведомился с порога Стере. — Кто так плакал?
— Аглая, — прошептал домнул Соломон обреченно и словно прося за нее прощения. — У нее никудышные нерпы... Не выдержали, — прибавил он, как будто бы объясняя самому себе.
Опамятовался и капитан Мануилэ, подошел к Стамате и попросил у него часы, желая собственными глазами увидеть на фосфоресцирующем циферблате, сколько теперь времени.
Стамате долго и пристально смотрел на минутную стрелку.
— Двенадцать часов одиннадцать минут, — наконец сказал он.
Андроник рассмеялся.
— Насчет времени можете непосредственно обращаться ко мне, — сказал он, подходя к капитану. — Все длилось не более трех минут, а может, и меньше...
— Дольше, гораздо дольше, — задумчиво произнес капитан, стараясь связать воедино обрывки воспоминаний и отыскать кончик.
— Вам показалось, — настаивал Андроник. — Так всегда бывает. Время в подобных случаях течет медленнее.
Говорил он громко, отчетливо, и руки сунул в карманы, делая вид, что вообще ничего не произошло. Он старался совладать с той сковывающей болезненной робостью, которая, казалось, завладела всеми. Казалось, никто и шевельнуться не в силах, предварительно не оглядевшись по сторонам, как будто опасались затаившегося невидимки, готового напасть каждую секунду. Окружающее пространство стало иным, оно утратило однородность, уплотнилось в одних местах и угрожающе разъехалось в других.
— Что же это такое было? — услышал Андроник голос Владимира.
— Колдовство, дражайший мой друг, — улыбаясь, ответствовал ему Андроник.
Он постарался не упустить возможности и объясниться, сославшись на многообразие жизни.
— Кто, как не ты, занимается литературой, историей, — прибавил Андроник, — и, наверное, ты лучше разбираешься во всяких странностях. Я умею только их делать... и то изредка и в шутку...
Андроник говорил, а сам обводил глазами комнату, стараясь разбудить любопытство остальных и заинтересовать их.
— Чего только не символизируют змеи в религиях разных народов, — продолжал он, возвышая голос. — Вспомни, что змей...
— Спаси нас Господи! Господи спаси! — торопливо крестясь, жалобно запричитала доамна Замфиреску.
Слово «змей» всколыхнуло в ней весь недавно пережитый ужас. Андроник замолчал и отошел от Владимира.
— Теперь я понял, что произошло, — сказал Андроник, ища на столе коробок со спичками. — Всему виной потушенная лампа и избыток лунного света...
Лунный свет мешал открыть глаза и Дорине. Казалось, только в нем надеялась она отыскать разгадку, казалось, только из его серебряных вод могло прийти понимание, что же все-таки произошло. Цепочка событий обрывалась слишком часто.
Чего она только не перечувствовала, каких не пережила видений, но связать их воедино, понять их смысл не могла. Но что бы ни происходило на берегах лунных вод, сотворено было льдистым лунным светом. И свадьба, и жених с невестой, и лодка, столько времени качающаяся возле берега и уплывшая с такой неохотой...
— Вот теперь куда лучше! — воскликнул Андроник, зажигая одну лампу и выкручивая фитиль другой.
Лунный свет растворился, осев невесомым туманным налетом на стеклах. Комната снова выглядела обыденно и уныло, заключенная навсегда в своих четырех стенах. В тишине слышался доносящийся снаружи треск цикад, наверное далеких-далеких.
— Дамы и господа! — попытался еще раз развеселить компанию Андроник. — Теперь все точно так, как было. И не придумать ли нам какую-нибудь игру в ожидании кофе?..
Домнул Соломон с испугом вспомнил, что не так давно спрашивал, кто будет пить кофе. Сколько с тех пор прошло времени? «Я ставил кофе на огонь, и, может, его уже подали, может, выпили?! И все же Андроник ждет, что сейчас опять будет кофе?..» Домнул Соломон в недоумении потер лоб, ему начало казаться, что ему примерещились и собственные мысли, и окружающие лица, и только его растерянность объединила их вместе. Однако комната была той же, что и раньше. И сидели в ней те же самые люди. А вот Аглая, она в соседней, ей стало плохо. Надо пойти ее проведать.
Домнул Соломон решительно направился в соседнюю комнату. Жена его лежала на кровати, лицо у нее было страдающее, бессмысленное.
— Как, ты думаешь, следует поступить? — спросила она хрипло, заметив, что он стоит возле кровати.
Домнул Соломон пожал плечами. Не то чтобы вопрос поставил его в тупик, но ответить на него он не мог и ограничился пожатием плеч.
— Я подумала о Дорине и о ней спросила, — прибавила доамна Соломон так же враждебно и хрипло.
— Да-да, конечно, а я было почти позабыл, — сказал домну л Соломон. — Знаешь, теперь все стало совсем по-другому...
— Почему?
— Не знаю, единственное, что могу сказать, — не знаю. А ты знаешь?
Доамна Соломон повернула голову. Она трудно дышала, и каждое движение, казалось, давалось ей с большим трудом, грозя чуть ли не обмороком.
— А с тобой что? — спросила она.
— Ничего, все хорошо. Думаю, хорошо бы выпить кофейку...
Несколько секунд он внимательно смотрел на жену, а потом застыл вперившись в пустоту. Если бы он мог понять, что же произошло после того, как он поднял руку вверх и спросил: «Кто хочет кофе?» Или было это после обеда, когда он вышел на порог веранды и точно так же поднял руку?..
— Оказывается, — услышал он снова голос Андроника из соседней комнаты, — у вас готовится свадьба, а вы мне ничего не сказали! Теперь я понимаю, почему вы все такие веселые...
— Видишь, — сказала доамна Соломон со вздохом, — так оно и есть. Даже он догадался!..
— Однако капитан так ни слова и не сказал, — сумрачно отпарировал домнул Соломон.
А было на самом деле только то, что капитан Мануилэ был неприятно поражен дерзостью Андроника и, покраснев, уставился в раздражении взглядом в пол. Заговорил Андроник явно не ко времени. Капитана удивило и угнетающее молчание всех остальных, он не понимал его. «Что с ними стряслось, на лице у всех такая растерянность? И никто не говорит о самом интересном из того, что было, о змее, который выполз как из-под земли посередине комнаты?..»
— Откуда ты знаешь, что ожидается свадьба? — заинтересовалась доамна Замфиреску.
«Сейчас все и прояснится», — поняла вдруг она. Но Андроник поглядел на нее с улыбкой и пожал плечами. Говорить он собирался вовсе не с ней...
— Кто будет счастливой невестой? — спросил он снова, стараясь говорить с улыбкой и придать своим словам вид шутки.
Капитан Мануилэ быстро взглянул на Дорину и увидел, что она порозовела, потупив взгляд. И это немало поспособствовало его решимости.
— Вы нескромны, господин Андроник! — воскликнул он, смягчая любезностью тона нелюбезность слов.
— Стало быть, прошу меня извинить, господин капитан, — мгновенно откликнулся Андроник. — Но я не собирался выдавать тайну, я хотел только сказать, что все случившееся — добрый знак... Эта ночь в монастыре и знак, который нам неожиданно был явлен...
Он рассмеялся, и даже громко, но смех его ничуть не развеселил сидящих в комнате. Все по-прежнему жались по стенкам, растерянно поглядывая друг на друга в надежде встретить понимание и сочувствие. Казалось, каждый боится оступиться в пустоту, потерять сознание. Один Стере, стоящий на пороге, под дуновением свежего воздуха, наверное, жил наяву. И ему и впрямь пошел на пользу смех Андроника. Видно, паренек-то заморочил всем головы и теперь в лицо смеется...
— Кто бы ни была счастливая невеста, я хочу выпить за ее здоровье, — сказал Андроник.
И на самом деле отправился в соседнюю комнату и вернулся со стаканом, полным ало-рубинового вина.
Все с любопытством следили за ним, словно у них на глазах происходило что-то необыкновенное.
Молодой человек залпом выпил вино до дна.
— Жду, что и другие последуют моему примеру, — прибавил он.
Но никто не отважился пить. Барышня Замфиреску изумленно смотрела на Андроника.
Она ничего не поняла из того, что произошло. Ею овладевал сон, тяжелый сон усталости и болезненного бессилия.
— Кто хочет погулять и подышать немного свежим воздухом? — снова спросил Андроник.
Кое-кто повернулся к двери, но ночь внушила им робость. Только Владимир и Стамате сделали шаг к двери. Надо, надо. Там, снаружи, свежий воздух. «Мы не пойдем в лес, мы даже не спустимся во двор, постоим на крыльце, подышим свежим воздухом...»
— Свежий воздух, — сказал капитан Мануилэ. — Чудесная мысль. А чем намерены заняться дамы?
Он взглянул на Дорину. Глаза их встретились, и девушка порозовела. Теперь знают все. Знает и капитан, какие сказки ей снились, страшные сказки...
— Спать очень хочется, — с трудом вымолвила Дорина.
Капитан Мануилэ вздрогнул. Как изменился Доринин голос, нет, не стоит оставлять ее в таком состоянии.
— И все-таки я бы вам не советовал немедленно ложиться в постель, милая барышня, — сказал он нежно. — Как бы не приснились дурные сны!..
Андроник остановил его, взяв за руку.
— Не говорите ничего, что могло бы напугать ее, — прошептал он. — Оставим дам лучше на несколько минут одних... Все само собой образуется...
Владимир, Стамате и Рири вышли во двор. Луна добралась почти до середины неба. Ночь была мирной, тихой и ничуть не таинственной.
— Я и теперь хорошенько не понимаю, что все-таки с нами было, — сказал Владимир. — Был змей или его не было?
— Змея я видел собственными глазами, — ответил капитан Мануилэ. — Большой водяной змей... Интересно только, откуда его взял Андроник?. .
Андроник несколько надулся и ответил, пожимая плечами:
— Я его ниоткуда не брал. Позвал, чтобы отогнать подальше, опасаясь для нас для всех какой-нибудь несчастной случайности... И он меня послушался, теперь, думаю, плывет по озеру, торопясь добраться до острова, во-он того...
Он махнул рукой, показывая через стену на озеро.
— Где плывет? — спросила Дорина.
Только теперь все заметили, что и Дорина вышла на порог, стоит с ними и слушает Андроника. Рири подошла к ней, но ничего не сказала. Андроник спокойно посмотрел на Дорину и, снова махнув рукой, повторил:
— По озеру к острову, барышня. Там ему некого жалить...
Дорина безучастно его выслушала. Сообщение Андроника, что змей никого не ужалит, оставило ее равнодушной.
— Тебе не холодно? — спросил Стере.
— Здесь мне лучше, — ответила девушка. — Я испугалась плохого...
— Вам показалось, — успокоил ее Андроник. — Ничего не бойтесь... Все это должно было произойти, обязательно...
— Правда, правда, — отозвалась Дорина, как во сне.
— Что должно было произойти обязательно? — беспокойно спросил Мануилэ.
— Сказка со змеем, — ответил Андроник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15