Если ж Хредрик,
наследник державный,
к нам наведается,
в земли гаутские,
встретит он друзей, –
страны дальние
хороши для того,
кто и сам неплох!»

1840

Тут, ответствуя,
Хродгар промолвил:
«Слово это
вложил в твое сердце
сам всемудрый Бог,
ибо разума большего
в людях столь молодых
не встречал я!
Ты крепок телом,
сердцем праведен

1845

и в речах правдив!
Я же чаю,
что случай выпадет
сыну Хределя
от меча ли погибнуть,
от копья-стрелы,
от железа, болезни ли.
но любезный твой
вождь упокоится, –
ты же выживешь!

1850

и тогда-то уж гаутам
не сыскать среди знатных
достойнейшего,
кто бы лучше
управил державу, –
лишь бы сам ты
престол не отринул!
А еще по душе,
милый Беовульф,
мне твое благомыслие,

1855

ибо ты учинил
в наших землях мир
и согласье
в гаутах с данами, –
и отныне меж нами
не бывать войне,
и усобицы прежние,
распри забудутся!
И покуда я властен
в державе моей,

1860

я сокровищниц не закрою –
пусть из края в край,
от друзей к друзьям,
лебединой дорогой
по равнине волн
корабли кольцегрудые
перевозят дары!
Знаю я, мои подданные
должным образом,
доброчестным обычаем

1865

встретят недругов
и приветят друзей!»
Тут двенадцать даров
друг дружины,
сын Хальфдана,
поручил мореплавателю,
дабы эти сокровища
свез он родичам
в земли отчие
да скорей бы к нему возвращался;

1870

и тогда благородного
крепко обнял
владыка Скильдингов
на прощание,
лобызая воителя, –
и сбежала слеза
по щеке седовласого,
ибо старец,
гадая надвое,
не надеялся

1875

вновь увидеть
в своем чертоге
и услышать вождя,
так ему полюбившегося,
что не смог он сдержать
в сердце бурю слез;
и не раз потом
грустью полнилась
грудь правителя –
вспоминался ему

1880

воин избранный.
Вышел Беовульф
из хором на луга,
славным радуясь
золотым дарам
(а уж конь морской
ждал хозяев,
корабль на якоре);
шли герои,
расхваливали

1885

подношения Хродгаровы:
он воистину
вождь безупречный –
только старость
его и осилила,
как и всякого смертного.
Шла дружина
мужей доспешных
к побережию,
и сверкали на воинах

1890

сбруи ратные,
кольцекованые.
Страж прибрежный
следил с утеса,
как и прежде;
дивясь на воинство
потрясал он копьем,
не грозя, но приветствуя
вот идет на корабль свой
рать сверкающая,

1895

гордость гаутов!
И взошли они
на корму круто выгнутую,
нагрузили
ладью на отмели
и казною, и конями,
и припасами воинскими,
и дарами бесценными
из сокровищниц Хродгара
переполнили.

1900

Корабельного Беовульф
одарил караульщика
золоченым мечом,
дабы этим отличием,
древним лезвием,
страж гордился
в застольях бражных.
И отчалили корабельщики,
и отплыли, покинули
землю данов;

1905

взвился на мачте
парус, плащ морской,
к рее крепко привязанный,
древо моря
скользнуло по волнам –
и помчалось;
ни разу над водами
непопутного не было
ветра плавателям,
и летел через хляби соленые

1910

прочно сбитый борт
по равнине бурь;
скалы гаутские
показались вблизи,
берег знаемый, –
быстро к пристани,
подгоняемый ветрами,
побежал корабль!
А уж там их
встречал дозорный

1915

страж, высматривавший
в океанской дали
возвращающихся
морестранников;
привязал он
широкореброго
вервью к берегу,
чтобы дерево плаваний
в хляби водные
не увлек отлив.

1920

Повелел тогда
людям Беовульф,
благо путь недалекий,
на плечах снести
золотую кладь
к дому Хигелака,
сына Хределя, –
на приморском холме
вождь с дружиной
сидел в хоромах.

1925

Был дворец тот обширен,
владыка могуч,
а жена его, Хюгд,
и юна, и разумна,
и ласкова,
хоть и мало зим
провела она
в этом доме,
дочь Хереда,
наделяя без робости

1930

гаутских воинов
драгоценностями
от щедрот своих.
Ни гордыней, ни хитростью
не подобилась Хюгд
Трюд-владычице,
той, на чье лицо
заглядеться не осмеливался
ни единый
из лучших воителей,

1935

кроме конунга,
ибо каждый знал:
страшной каре
повинный подвергнется,
смертным узам,
и меч, не мешкая,
огласит над злосчастным
приговор Судьбы –
и без жалости
смертоносное лезвие

1940

сокрушало жизнь.
Не к лицу то властительнице,
не пристало то женщине,
даже лучшей из жен,
прях согласья,
по злобе, наветами
лишать жизни
мужей неповинных!
Родич Хемминга, Оффа,
укротил ее;

1945

и за чашей медовой
люди сказывали,
что смирилась,
притихла злочинная
с той поры, как взял
юный вождь
деву златоукрашенную
в жены за море,
конунг Оффа
в свои чертоги,

1950

там по воле отцовской,
за желтыми водами,
зажила она,
с той поры добронравная,
многовластная
благоденствовала,
и была ей ниспослана
доля радостная,
и любил ее
вождь дружинный,

1955

герой досточестный,
из сынов земли
всеизвестнейший, –
так я слышал, –
от моря до моря
Оффа славился
и победами ратными,
и подарками щедрыми
копьеносцам-дружинникам,
и в державе своей

1960

мудровластием;
и таким же, как он,
был внук Гармунда,
родич Хемминга,
в битвах яростный Эомер,
покровитель воителей.
Предводитель шел,
и дружина за ним,
от приморских песков
по знакомой дороге,

1965

прочь от берега, –
светоч небесный,
солнце с полдня
тропу озаряло.
Ускоряя шаг,
поспешала рать
ко дворцу, где сидел
юный конунг,
хранитель державы,
щедросердый вождь,

1970

победитель Онгентеова.
Прежде них добежала
весть до Хигелака
о пришествии Беовульфа:
он вернулся
живой, невредимый
с бранных игрищ, –
уже приближается
ко дворцу друг щита,
к дому отчему!

1975

Тотчас было
владыкой поведено
во дворце чертог
приготовить для странников,
и воссели там
родич с родичем,
вождь с героем,
из похода вернувшимся,
и, как должно,
хозяина доброго

1980

витязь приветствовал.
Обходили стол
чаши с брагою:
честных ратников
медом потчевала,
мореходов,
дочь Хереда;
тут же Хигелак,
в зале пиршественном,
их расспрашивал,

1985

ибо знать желал,
что морская рать,
что дружина гаутская
на чужбине изведала:
«Ты покинул нас,
родич Беовульф,
обуянный желанием
испытать себя
за солеными хлябями
битвой в Хеороте,

1990

что же было потом?
Спас ли Хродгара ты,
досточтимого конунга,
от напасти
всеземноизвестной?
Я не верил в успех,
сокрушался в душе
и, страшась твоих
дерзких замыслов,
друг возлюбленный,

1995

умолял не искать
встречи с чудищем,
но понудить самих
южных данов
соперничать с Гренделем.
Слава Господу,
что хранил тебя
и вернул в живых!»
Молвил Беовульф,
отпрыск Эггтеова:

2000

«То известно
вождь мой Хигелак
многим людям,
нам повстречавшимся,
как я с Гренделем
переведался
в том чертоге,
в ночной хоромине,
в доме Скильдинга,
где бесчинствовал

2005

адский выходец,
– так воздал я ему,
что соотчичи Гренделя,
твари гнусные,
искони прозябающие
в прахе, проклятые,
никогда не похвалятся
этой битвой
и воплем заутренним!
Гостем Хродгара

2010

я вошел во дворец,
в зал для пиршеств,
где сын Хальфдана,
как услышал
мое прозвание,
удостоил меня
местом возле
престолонаследника.
Ликовала дружина –
в жизни я не видал

2015

большей радости
в бражном застолье;
там хозяйка державная,
миротворица,
не воссев еще
за веселый стол,
высылала в зал
юным дружинникам,
им на радость,
витое золото;

2020

подносила воителям
дочь Хродгара
чаши с медом,
и я услышал
имя – Фреавару;
так ее называли,
пряху мира,
герои, одаренные
кубком дивноукрашенным.
Златоубранная

2025

эта дева обещана
сыну Фроды, счастливцу:
за благо счел
мудрый Скильдинг,
хранитель державы,
избежать войны,
выдав деву
замуж за недруга.
Только редко где
после гибели кольцедробителя

2030

опускаются копья,
смерть несущие, –
и невесте желанной
не упрочить согласия,
ибо вождь хадобардов
не возрадуется,
ни дружина,
ни его сородичи,
когда он войдет
с молодой женой

2035

в отчий дом – и увидит
гордых данов
посланников,
а на них златокованую
сбрую древнюю,
достояние хадобардское,
родовое оружие,
им служившее
до поры, пока
в мечевой игре

2040

не похищено было
вместе с воинами.
Там, за чашей медовой,
седой боец,
не забывший убитых
своих соратников,
он, печальный,
глядя сумрачно
на знакомый клинок,
станет сердце

2045

юного витязя
бередить да испытывать,
разжигая в нем
пламя кровоотмщения:
„Узнаешь ли ты, друг,
меч прославленный,
твоего отца
драгоценный клинок,
послуживший ему
в том сражении,

2050

где он пал,
шлемоносец-воитель,
в сече с данами,
где, разбив нашу рать, –
без отмщенья погибшую, –
беспощадные Скильдинги
одержали верх?
А теперь в этом зале
сын убийцы сидит,
той добычей кичащийся,

2055

окровавленным лезвием,
тем наследьем,
что по праву
тебе причитается!“
И такими речами
распаляет он воина,
подстрекает, покуда
за дела отца
сын не поплатится,
не падет окровавленный

2060

под ударами лезвия
дан-пришелец,
слуга Фреавару;
хадобард же спасется,
ибо знает он
все дороги
в краю отеческом.
И пойдет разлад:
клятвы нарушатся,
вспыхнет ярость

2065

в сердце Ингельда,
пыл воинственный,
а любовь к жене
охладеет в нем.
Хадобардам
я не верил бы –
ни в их верность,
ни в дружбу с данами,
ни в согласье бессрочное!
А теперь пора,

2070

о даритель сокровищ,
рассказать и о Гренделе;
я поведаю,
как сошлись мы
с ним врукопашную:
чуть запал за пригорки
самоцвет небес,
к нам ворвалось
злое чудище,
лютый недруг,

2075

в дружинный зал,
где мы стражу держали;
первым Хандскио
пал от рук его,
муж, Судьбою-владычицей
обреченный на смерть, –
и, припав к нему
мечезубым ртом,
Грендель мерзостный
соплеменника нашего

2080

разодрал в куски
и насытился человечиной;
но прожорливый
из чертога дружинного
не спешил бежать
сыроядец, вор
без поживы,
с пустой котомкой, –
и ко мне протянул он
руку грозную,

2085

лапу острокогтистую;
на груди у него
пребольшой висел
крепко сшитый мешок,
хитроумно сработанный
адской тварью,
кошель необъятный
из драконьих кож, –
и вот в ту мошну
он наморился

2090

затолкать и меня,
безоружного,
как и прочих, –
да попятился,
ибо в ярости
я встал на ноги!
Долго сказывать,
как я сквитывался
с людоедом, –
но этой битвой

2095

преумножил я,
о народоправитель,
славу нашего племени!
Враг успел бежать –
но не долго жить
оставалось ему,
ибо в Хеороте
он утратил
плечо с предплечьем, –
обессиленный

2100

в омут кинулся
адский выходец.
Нас на радости
Скильдинг державный
наградил золотыми пластинами
и несметной казной,
и воссели мы поутру
за веселый пир
пело воинство,
ликовала рать;

2105

сам же Скильдинг
седой, многоопытный
нам поведывал
о былых временах –
и словам его
арфа вторила,
сладкозвучное дерево, –
то он пел нам
песни безрадостные,
то предания сказывал

2110

чудо-истинные,
властитель милостивый,
то с тоской вспоминал
годы минувшие,
силу юности,
сокрушенную временем, –
сердце старца
печалью полнилось,
горькой скорбью
по невозвратимому.

2115

Так с утра
пировали мы,
пили брагу до вечера,
а когда над хороминой
тьма распростерлась,
матерь Гренделя
вознамерилась
кровью выместить
смерть единственного
сына, павшего

2120

в схватке с гаутами;
и средь ночи
это женочудовище
погубило героя
неповинного –
жизнь покинул
старейшина ратный,
старый Эскхере, –
и не было поутру
тело мужа

2125

пламени предано,
и, оплакав сородича,
даны горестные
не могли на костер
возложить его,
ибо жертву свою
в горный водоворот
утащила врагиня
кроваворукая.
То для Хродгара,

2130

о народе пекущегося,
было скорбью,
горем великим;
стал он жизнью твоей
заклинать меня
вновь подвигнуться
на деяние воинское:
и для славы,
и ради награды
в хлябях ратовать.

2135

Там, на дне морском,
отыскал я
злоизвестную
вод владычицу,
и схватились мы с ней
один на один:
океан окровавился,
как в подводном чертоге
снес я чудо-мечом
голову чудищную,

2140

избежал я
когтей остролезвых
знать, иная
мне смерть начертана! –
и воздал мне вождь,
сын Хальфдана,
щедрой платой,
дарами несметными!
Не нарушил он
благочиния древнего,

2145

и ни в чем мне
отказа не было, –
был я взыскан
наследником Хальфдана,
награжден за труд
по желанию моему.
И теперь те сокровища
я тебе от души
подношу, господин мой,
ибо счастье ищу

2150

лишь в твоей благосклонности:
ты родня мне, –
один из немногих!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13