И только потом поеду дальше. Так нас ничто не будет
связывать, и ваше появление не вызовет подозрений. Удачи вам.
- Я как-то не уверен, что мы поступили правильно, - медленно и хрипло
сказал Бэзил, с отвращением глядя на Роллс.
- Пошли, - поторопил его Артур. - Нам пора двигаться. Пока, Джефф.
Пока, Салли. Удачи и вам...
Братья повернулись и быстро зашагали прочь по дороге - темные силуэты
в солнечных лучах, едва заметные в густой тени деревьев по обочинам.
Сперва они шли, волоча ноги, словно очень устали (как оно, наверно, и
было). Но постепенно их походка делалась все более упругой, они перестали
сутулиться, начали о чем-то оживленно беседовать. На повороте братья на
мгновение остановились и помахали ребятам - на сей раз прощаясь
по-настоящему дружески. Затем они скрылись из виду.
- Надеюсь, с ними все будет нормально, - вздохнул Джеффри. - Я так
волновался, когда они вдруг сделались замкнутыми и мрачными. Но видишь,
стоило им отойти от машины, как они живо пришли в норму. А без них мы бы
никогда не справились. Слушай, Салли, а ты-то как? Тебя ничего не
беспокоит?
- Иногда, - пожала плечами девочка. - Но внутри, если ты понимаешь,
что я имею в виду, машина меня не беспокоит. Во всяком случае, не так, как
Артура и Бэзила. У них в голове что-то повернулось, и они стали немного
другими. А я нет. Я просто не привыкла к машинам. Вот и все. Я привыкла
считать их плохими и греховными. Наш пастор почти каждое воскресенье читал
проповедь против машин. Он говорил, что они - отвратительная мерзость
пустынь и порождение Антихриста. Он смотрел, как забрасывали камнями дядю
Якова...
- Но ты не станешь ни с того ни с сего совать спичку в бак с горючим?
- Думаю, нет. Я чувствую себя точно так же, как и во Франции. Я
просто ненавидела этих носящихся по всей Франции механических букашек. Но
некоторые машины мне кажутся красивыми - как тот поезд на мосту. И эта
тоже... наверное.
Она провела грязной рукой по красной коже сиденья.
- Тогда, наверно, у тебя тоже иммунитет. Как и у меня. Иначе ты бы
вела себя так же, как братья. Может, это у нас семейное? Сперва дядя Яков,
потом мы с тобой... Как ты думаешь, мы одни такие?
- Не знаю. Но я как-то не чувствую себя какой-то особенной.
- И я тоже. Знаешь, мне кажется, у меня был иммунитет и до того, как
меня стукнули по голове. Иначе как бы я присматривал за "Кверном"? Дядя
Яков, наверно, говорил мне...
- Джефф, по-моему, к нам приближается какой-то зверь... Слышишь?
- О'кей, Салли. Поехали.
Стараясь не тревожить окружающий их со всех сторон смертоносный лес,
уже пославший против них кабана, Джеффри медленно поехал вперед. Но было
слишком поздно. На дорогу перед машиной выскочил серый жеребец с дикими,
горящими злобой глазами. Увидев автомобиль, он яростно зафыркал и взвился
на дыбы, рассекая воздух передними копытами. Джеффри прибавил скорость, и
чуть повернув руль так, чтобы острие тарана глядело прямо на коня, нажал
на клаксон. В ответ жеребец громко заржал. В самый последний момент
Джеффри крутанул руль сперва налево, а потом тут же вправо. Машина
вильнула на обочину и снова вылетела на дорогу. Поднявшийся на дыбы конь
не успел загородить им путь, но его, к счастью, неподкованное, копыто
гулко ударило по металлу где-то в районе багажника.
Они тихо ехали по окраине Брокенхерста, пока не увидели играющих
посреди дороги в "классики" ребятишек. Девочки с визгом бросились по
домам, а мальчишки, недолго думая, принялись забрасывать Роллс камнями. От
ударов машина загремела, словно пустая консервная банка. Ветровое стекло
перед Салли внезапно покрылось трещинами - след особенно удачного броска.
На пороге одного из домов показался мужчина с кружкой в руке. Он что-то
заорал и в ярости запустил кружкой в автомобиль. Он не попал. Кружка со
звоном разбилась о беленую стену дома на другой стороне улицы, залив стену
кроваво-красной жидкостью.
- Томатный сок! - засмеялся Джеффри, нажимая на газ.
- Они все ненавидят нас, - плакала Салли. - Даже дети... Это ужасно.
- На самом деле они ненавидят не нас, а автомобиль, - поправил ее
Джеффри. - Если бы они целились в нас, то наверняка хоть кто-нибудь да
попал бы. Не бери в голову, Салли. Больше нам по дороге не встретится ни
одного городка. Мы их все объедем. Но тебе придется мне помочь - будешь
говорить, где и куда сворачивать. Вот выедем на прямой участок, где нас
никто не сможет застать врасплох, и я покажу, как читать карту.
Очень скоро они нашли подходящее местечко: около ручья, в тени ив.
Джеффри остановил машину и выключил мотор.
- Смотри, - сказал он. - Это совсем не трудно. Мы едем на север - это
сюда. Даже карту крутить не придется. Эти желтые, зеленые и красные линии
- дороги. Все остальное сейчас для тебя неважно. Понемногу разберешься.
Вот Брокенхерст, через который мы только что проехали. Сейчас мы находимся
вот тут. Мы хотим добраться до дороги, отмеченной карандашом. Это около
трех миль. Потом повернем направо и вскоре доберемся до моста... Эта
голубая линия обозначает реку. Немного дальше, примерно через милю, когда
мы будем уже почти на окраине Линдхерста, поворачиваем налево, через Эмери
Даун, и мы на той дороге, что нам нужна. А теперь бери карту и следи за
местностью. Будешь предупреждать меня о поворотах. Понятно? Ну, тогда
вперед!
Но буквально через несколько минут дорогу им преградило поваленное
дерево. Оно явно лежало здесь не один год, но никто и пальцем не
пошевелил, чтобы убрать его. Вместо этого путники проложили дорожку в
обход. Делать нечего, Джеффри пришлось свернуть. Он снизил скорость,
двигаясь теперь не быстрее пешехода. Роллс кренился из стороны в сторону,
преодолевая окаменевшие за жаркие летние месяцы ухабы. Джеффри вспомнил
рассказы джентльмена с военной выправкой о том, как во время первой
мировой войны Серебряного Призрака использовали для доставки донесений по
изрытым воронками полям позади траншей. Вспомнил он также и о том, что
шинам на их Роллс-Ройсе более пяти лет. Ужасно мешал таран, цепляясь за
кусты на крутом повороте. Хорошо еще, что мощности двигателя хватало для
такой езды. Сейчас таран только помеха, но скоро он может пригодиться: А35
когда-то была главной дорогой между Саутгемптоном и Борнмутом и шла через
мост... Через несколько минут Джеффри с облегчением снова выехал на шоссе.
А мили через две он осторожно подъехал к самой А35. Асфальт на ней
был не лучше, чем на боковых дорогах. Честно говоря, даже хуже - похоже,
ездили по ней значительно чаще. Но это шоссе было очень широким, а значит,
у Джеффри появилась возможность объезжать самые крупные ямы. Они
пронеслись мимо телеги, и сидевший на ней крестьянин прокричал им вслед
ставшие привычными проклятья. Теперь, когда лес остался позади, людей на
дороге, несомненно, будет больше. Дорога начала спускаться к реке. Впереди
показался мост.
Там, у въезда на мост, дорогу закрывали массивные ворота, а рядом
стоял домик сборщика пошлины. В разговоре с месье Палье Салли как-то
упомянула о сборе пошлины за проезд через мост и о преграждающих путь
воротах. Месье Палье тут же пересказал ее слова генералу. А тот немедленно
приказал изготовить таран.
Ворота казались ужасно прочными - четырехдюймовые доски, снизу и
сверху надежно закрепленные на толстых столбах. Джеффри переключился с
четвертой передачи на третью, потом на вторую. Из домика на шум мотора
выглянула толстая женщина в белом фартуке. Увидев автомобиль, она громко
завизжала. Джеффри снова переключил передачу (четко и уверенно -
джентльмен с военной выправкой был бы им очень доволен), и на первой
скорости продолжал ехать к воротам. Оставалось каких-то двадцать футов...
Джеффри решил, что все еще едет слишком быстро, и притормозил... Когда до
ворот оставалось около ярда, он решительно нажал на газ. Удар, таран
вонзился в толстые доски, машина задрожала... Нет, им не проломить этих
ворот! Но тут с глухим треском лопнули петли, и створки отлетели в
стороны. Роллс-Ройс рванулся вперед. Из домика, оттолкнув визжащую
женщину, выскочил рыжебородый мужчина с тяжелым молотом в руках. Но
прежде, чем он успел нанести удар по проносящемуся мимо Роллс-Ройсу,
что-то желтое, вылетев у Джеффри из-за головы, попало мужчине прямо в
лицо. Потеряв равновесие, тот повалился на землю, сбив заодно и женщину.
Джеффри не стал задерживаться. Он помчался дальше.
- Что это было? - спросил он через плечо.
- Я швырнула в него твоим вонючим примусом, - заявила Салли. - Мне он
все равно не нравился. Надеюсь, больше мы так развлекаться не станем?
- Если повезет, то подобных приключений у нас будет совсем немного.
Мы постараемся держать подальше от больших дорог. Но увы, реки объехать
невозможно, а значит, придется прорываться через мосты. Честно говоря, не
думал, что ворота окажутся такими прочными.
- Нам скоро поворачивать налево, - напомнила Салли. - Кстати, когда
мы будем обедать?
- Давай проедем еще немного. По правде сказать, не хочется
останавливаться, пока я не устал и могу вести машину. У нас где-то были
галеты. Можешь пока пожевать их... Вот проколем колесо, так поневоле
остановимся.

6. НОВЫЕ ТРУДНОСТИ
Час спустя, где-то между Винчестером и Сэйлсбери они наткнулись на
давным-давно заброшенный меловой карьер. До начала Изменений в нем была
свалка автомобилей. Несколько десятков искореженных машин уныло ржавели в
зарослях крапивы и бузины.
Земля здесь оказалась довольно твердой, и Джеффри смог безбоязненно
воспользоваться домкратом и поменять шины. Салли, прихватив с собой еду,
выбралась из карьера и уселась наверху на травке, наблюдая за
окрестностями. Работа не заняла много времени, и у Джеффри остались еще
две свежие запаски и четыре старых шины. Закончив, он поднялся к Салли.
Роллс невозможно было разглядеть, даже отойдя на несколько ярдов,
зато с края карьера открывался прекрасный вид на много миль вокруг. На юг
простирались квадраты полей - прежняя картина современного земледелия
сменились безумной мозаикой разноцветных участков, обработанных и
заброшенных. В полумиле к югу Джеффри увидел зеленое поле с протянувшейся
по нему линией черных точек. За ними цвет поля становился иным. Джеффри
задумчиво жевал кусок хлеба с сыром и наблюдал, как медленно движутся эти
точки - косари, вручную косящие сено на лугу. За черными точками косарей
по пятам следовали другие точки, еще раз меняющие оттенок зеленого поля.
Снова люди (скорее всего, женщины), разбрасывающие и ворошащие
свежескошенное сено так, чтобы на каждую травинку, на каждый стебелек
падали теплые солнечные лучи. На другом поле сено, судя по всему, уже
высохло, и крестьяне грузили его на телегу. Тут и там длинными ровными
полосами зеленели нежные всходы ржи, пшеницы и овса - все чуть-чуть
разные, каждый своего оттенка зеленого. Припекало солнце, в воздухе
порхало множество бабочек. С тех пор, как люди перестали использовать
ядохимикаты, бабочки развелись в неимоверном количестве. Внезапно Джеффри
почувствовал себя смертельно усталым.
- Знаешь, Салли, я, пожалуй, немного посплю. А то, не ровен час,
заедем мы с тобой прямехонько в кювет. Если заметишь что-нибудь необычное,
немедленно меня разбуди. Да, еще сложи все вещи обратно в машину - если
нас все-таки захватят врасплох, мы скажем, что не имеем с ней ничего
общего. Мы, дескать, только нашли ее и поджидали кого-нибудь, кто мог бы
подсказать, что делать дальше. На всякий случай я одену свою робу. Не
забудь, я твой придурковатый братец, глухонемой и совершенно безвредный.
Ты меня опекаешь, а идем мы на север, жить со старшей сестрой, недавно
вышедшей замуж в... гм-м... Страффордшире. Ты унеси остатки еды, а я поищу
местечко, где не слишком много муравьев.
- И если ничего не случится, когда мне тебя разбудить?
- Дай поспать хотя бы пару часиков.
Он положил под голову свернутую фуфайку, поерзал, устраиваясь
поудобнее. Кругом жужжали всевозможные насекомые. Трава щекотала щеку.
Солнце светило до безобразия ярко. Черт, так он никогда не уснет...
- Просыпайся, Джефф. Вставай!
Он сел; щека - в красную сеточку от грубых ниток фуфайки. Солнце
переместилось, косари подходили к краю своего поля, а телега с сеном
куда-то исчезла.
- Извини, Джефф. Ты проспал почти три часа. Они везут сено по дороге
и, похоже, собираются подниматься на наш холм. Они едут ужасно медленно.
Вон, видишь, они там, около рощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22