..
— Я сижу за столом, — вставил Рэгл.
— Но, — не унимался Блэк, — у тебя это все-таки как хобби. Я без всякого пренебрежения, Рэгл. Зачастую люди отдают своему хобби больше сил, чем основной работе. Да я по себе знаю: когда вожусь в гараже с электропилой, с меня пот градом... Однако здесь есть разница. — Он повернулся к Вику. — Ты понимаешь, о чем я. Рэглу не скучно. Это, как я сказал, творчество.
— Никогда об этом не думал, — признался Вик.
— Значит, ты не считаешь, что Рэгл занят творческой работой? — настаивал на ответе Блэк.
— Нет. Необязательно.
— Как же ты тогда ее назовешь, раз он сам определяет свою жизнь?
— Мне кажется, — ответил Вик, — что Рэгл просто умеет угадывать. Вот и все.
— Угадывать! — вспыхнул Рэгл. — И ты можешь так говорить, каждый день видя мои вычисления? Как я прорабатываю все предыдущие варианты?
Для Рэгла конкурс меньше всего был угадыванием. Угадывать — значит положить перед собой бланк с задачей и ткнуть наудачу в любой из квадратиков. А потом выписать ответ и отослать. И ждать результата.
— Ты же не угадываешь, заполняя налоговую декларацию? — Это было любимое сравнение Рэгла, когда речь заходила о конкурсе. — Только всем это приходится делать раз в год, а мне каждый день. — Повернувшись к Биллу Блэку, он добавил: — Вот представь, что тебе надо ежедневно подавать новую декларацию. Ты просматриваешь все счета, все карточки, все записи, а их тонны, — и так каждый день. Никакого угадывания. Все абсолютно точно. Цифры. Сложение и вычитание. Графики.
Наступило молчание.
— Но тебе это нравится? — спросил наконец Блэк.
— Наверное, — ответил Рэгл.
— Может, научишь меня?
— Нет.
Этот вопрос возникал уже не в первый раз.
— Я не собираюсь соревноваться с тобой.
Рэгл рассмеялся.
— Просто время от времени смогу зашибить несколько долларов, — продолжил Блэк. — Ну вот, например, мне надо поставить стенку на заднем дворе, чтобы с улицы не затекала грязь. Материал обойдется долларов в шестьдесят. Предположим, я побеждаю... сколько раз? Четыре?
— Четыре, — подтвердил Рэгл. — Получишь двадцать долларов, и твое имя попадет в список. Тогда начнешь состязаться уже всерьез.
— Будешь соперничать с самим Чарлзом Ван Дореном газетных конкурсов, — вставил Вик.
— Для меня это комплимент, — сказал Рэгл. Но враждебность в голосе зятя испортила ему настроение.
С лазаньей разделались мгновенно. После замечаний Билла Блэка и Рэгла Вик чувствовал себя обязанным съесть как можно больше. Марго окинула его критическим взглядом.
— Когда готовлю я, ты так никогда не ешь.
Теперь Вик и сам чувствовал, что перебрал.
— Было очень вкусно, — заявил он бодро.
— Может, — хихикнула Джуни Блэк, — ему стоит пожить у нас? — Ее нахальное миниатюрное личико приняло знакомое многозначительное выражение, что могло только разозлить Марго.
Для женщины в очках Джуни Блэк выглядит потрясающе развращенной, подумал Вик. Пожалуй, она даже привлекательна, хотя ему не нравились ее толстые черные косы. А вообще, его к ней никогда не тянуло. Он не любил маленьких, темноволосых, активных женщин, начинающих приставать к чужим мужьям после первого глотка шерри. Особенно, если при этом они так хихикали.
А вот его зять, если верить Марго, на нее клюнул. И Рэгл, и Джуни проводят дома целый день, так что у них масса лишнего времени. И в этом нет ничего хорошего, постоянно подчеркивала Марго. Когда мужчина целый день торчит дома, в то время как все остальные на работе, а вокруг по соседству остаются одни женщины...
— По правде говоря, — признался Билл Блэк, — это не Джуни готовила. Мы все купили по дороге домой. Есть одно местечко на Плам-стрит.
— Понятно, — протянула Марго. — Что ж, очень вкусно.
Джуни Блэк, не смутившись, рассмеялась.
После того, как женщины убрали со стола, Билл предложил сыграть пару партий в покер. Они немного поспорили, затем появились фишки, колода карт, и наконец все уселись за игру. По центу за фишку, без козырей.
Так проходили два вечера в неделю. Никто не мог вспомнить, с чего все началось. Кажется, начало положили женщины, так как больше всех любили играть Марго и Джуни.
В разгар игры появился Сэмми.
— Пап, — сказал он. — Можно я тебе что-то покажу?
— А я думал, куда ты подевался? Целый день тихо... Ну что там у тебя?
Вик закончил кон и теперь мог поговорить. Скорее всего, сын просто хотел посоветоваться.
— Только не кричи, — предупредила Марго. — Видишь, мы играем в карты.
Напряженное выражение лица и дрожь в голосе выдавали хороший расклад.
— Пап, я не знаю, как подключить антенну, — сказал Сэмми, поставив рядом с фишками Вика металлическую раму с проводами и сопротивлениями.
— Что это? — озадаченно спросил Вик.
— Детекторный приемник.
— Что значит — детекторный приемник?
— Это я его научил, — сказал Рэгл. — Как-то раз я рассказывал про Вторую мировую войну, и речь зашла о точке, где я служил.
— Радио, — повторила Марго. — Разве это современно?
— Так вот эта штука, — вмешалась Джуни Блэк, — и есть радио?
— Очень примитивное, — ответил Рэгл. — Примерно так выглядела первая модель.
— А его не ударит током? — встревожилась Марго. — Это не опасно?
— Исключено, — заверил Рэгл. — Здесь нет напряжения.
— Ну-ка, взглянем, — сказал Вик. Он повертел металлическую раму, искренне желая что-либо понять и помочь сыну. Суровая правда состояла в том, что в электронике он совершенно не смыслил, и это было очевидно.
— Что ж, — проговорил он неуверенно, — наверное, где-то короткое замыкание.
— А помните, — воскликнула Джуни, — какие радиопередачи мы слушали до войны? «Дорога жизни»... А мыльные оперы? «Веселый Мартин»!
— «Веселая Марлин», — поправила Марго. — Это было... страшно сказать... двадцать лет назад!
Напевая под нос мотив из «Веселой Марлин», Джуни раздала карты.
— А я иногда скучаю без радио, — призналась она.
— У тебя есть радио плюс изображение, — сказал Билл Блэк. — Радио — всего-навсего звуковая часть телевидения.
— Что ты будешь ловить своим детекторным приемником? — спросил сына Вик. — Разве еще остались радиостанции?
Он был уверен, что все радиостанции уже несколько лет как свернули работу.
— Вероятно, удастся принимать переговоры кораблей с берегом, — сказал Рэгл. — Инструкции на посадку самолетов.
— Полицейские вызовы! — выкрикнул Сэмми.
— Правильно, — кивнул Рэгл. — В полиции до сих пор используется радиосвязь между машинами. — Протянув руку, он взял у Вика приемник. — Я попозже посмотрю эту схему, Сэмми. А сейчас у меня слишком хорошие карты. Как насчет завтра?
— Может, — предположила Джуни, — Сэмми будет ловить переговоры летающих тарелок.
— Ну да, — кивнула Марго. — Нужно только настроить приемник.
— Летающих тарелок не бывает, — пробормотал Билл Блэк, изучая карты.
— Прямо-таки! — язвительно откликнулась Джуни. — Сколько людей их уже видели. И ты не веришь документальным свидетельствам?
— Метеозонды, — сказал Билл Блэк. Вик с ним согласился и Рэгл тоже кивнул. — Метеоры, — продолжил Блэк. — Атмосферные явления.
— Вот именно, — подтвердил Рэгл.
— А я читала, что некоторым доводилось в них летать, — произнесла Марго.
Все рассмеялись, кроме Джуни.
— Правда, — настаивала Марго. — И по телевизору говорили.
— Я готов признать, — сказал Вик, — что существуют весьма странные типы шаров.
Он вспомнил собственный случай. Прошлым летом во время поездки за город ему довелось увидеть, как яркий предмет пронесся по небу со скоростью, недоступной даже для реактивного самолета. Он вообще больше походил на ракету. В одно мгновение перечеркнул все небо и скрылся за горизонтом... А иногда по ночам слышится гул, словно тяжелые самолеты пролетают на малой высоте. При этом дрожат стекла, так что предположение Марго насчет шумов в голове нелепо. Она вычитала в медицинском журнале, что при высоком давлении бывают шумы в голове, и теперь настаивала, чтобы Вик сходил к доктору провериться.
Он отдал недоделанный приемник сыну и взял со стола карты.
— Мы установим этот приемник в качестве официального клубного оборудования, — важно сообщил Сэмми. — Закроем его в помещении клуба, и пользоваться им смогут только имеющие особый допуск.
На заднем дворе объединенные стадным инстинктом соседские ребятишки соорудили из досок и обломков ящиков прочное, хотя и весьма уродливое строение. Теперь несколько раз в неделю там устраивались торжественные сборы.
— Прекрасно, — сказал Вик, глядя в карты.
— Если он говорит «прекрасно», — заметил Рэгл, — значит, у него ничего нет.
— Я тоже обратила внимание, — согласилась Джуни. — А если он бросает карты и отходит от стола, значит, у него четыре одной масти.
Вику, кстати, действительно очень хотелось отойти от стола; лазанья и итальянский кофе не пошли впрок: oн уже поел до прихода гостей, и теперь все в желудке перемешалось и бурлило.
— Может, у меня и правда четыре одинаковых... — сказал он.
— Ты очень бледен, — заметила Марго. И добавила, обращаясь к Рэглу: — А вдруг у него в самом деле что-то есть?
— Похоже на азиатский грипп, — пробормотал Вик. Отодвинув стул, он поднялся. — Сейчас вернусь. Только приму что-нибудь от живота.
— О Боже! — воскликнула Джуни. — Он действительна переел. Ты была права, Марго!.. Если он умрет, это на нашей совести.
— Не надейтесь, — буркнул Вик. — Что мне выпить? — спросил он у жены, которая отвечала в доме за все, в том числе и за лекарства.
— Там, в ванной есть аптечка, выпей драмамина, — ответила Марго, не отрываясь от карт.
— Слушай, ты же не станешь пить транквилизаторы при расстройстве желудка? — встревожился Билл Блэк, когда Вик направился к дверям. — Это, пожалуй, слишком.
— Драмамин не транквилизатор, — пробубнил Вик, — а успокоительное.
— Это одно и то же, — донесся до него голос Блэка.
— Черта с два, — простонал Вик, мучаясь от боли, Он протянул руку, пытаясь нащупать шнур выключателя.
— Поторопись, дорогой, — крикнула ему Марго. — Сколько тебе карт? Мы хотим играть, ты нас задерживаешь.
— Ладно, — пробормотал он, все еще пытаясь включить свет. — Оставьте мне три карты. Те, что сверху.
— Ну нет! — крикнул Рэгл. — Давай возвращайся бери сам. А то скажешь, что мы их подменили.
Вик все еще не мог найти шнур выключателя, который болтался где-то в темноте ванной комнаты. Тошнота и раздражение нарастали, он принялся лихорадочно шарить в пустоте, растопырив пальцы и описывая круги руками. Ударился головой об угол аптечки и выругался.
У тебя все в порядке? — спросила Марго. — Что там происходит?
— Не могу нащупать шнур!
Вик едва сдерживал ярость. Теперь ему хотелось принять таблетку и поскорей вернуться к игре. Есть же у некоторых вещей такое свойство бесследно исчезать... Вдруг до него дошло, что в ванной никогда не было выключателя со шнуром. Был самый обычный настенный выключатель на уровне плеча у самой двери. Вик сразу же нашел его, включил свет и взял с полки баночку с таблетками. Потом принял одну, запил водой и поспешил в гостиную.
«Почему я начал искать этот шнур? — думал Вик. — Вполне конкретный шнур, в определенном месте. Я ведь не шарил наугад, как если бы оказался в незнакомой комнате. Я ловил шнур выключателя, который дергал много раз. Столько, что успел закрепиться условный рефлекс.»
— Случалось с кем-нибудь такое? — спросил он, усаживаясь за стол.
— Играем, — сказала Марго.
Вик взял три новых карты, сделал ставку, проиграл, после чего откинулся в кресле и закурил. Джуни Блэк собрала выигрыш с обычной своей затаенной улыбкой.
— Что случилось? — спросил Билл Блэк.
— Искал выключатель, которого никогда там не было.
— А я думала, чем ты занимался столько времени? — съязвила раздраженная проигрышем Марго.
— Где я мог привыкнуть к выключателю на шнуре? — спросил ее Вик.
— Вот уж не знаю.
Он прокручивал в сознании все выключатели, какие только мог вспомнить. Дома, в магазине, у друзей. И все были кнопочные.
— Сейчас выключателей со шнуром почти не осталось, — сказал он вслух. — Они вышли из моды.
— Очень просто, — объяснила Джуни. — Детские воспоминания. Много-много лет назад, в тридцатые годы, когда все жили в старомодных домах, которые, конечно, не были ещё старомодными, ты, видно, и привык...
— Почему же это всплыло сейчас? — спросил Вик.
— Это любопытно, — заметил Билл Блэк, и Вик кивнул.
— А что? — начал Билл. Он интересовался психоанализом и частенько пересыпал речь фрейдистским жаргоном, уверенный, что это первый признак культурности. — Вызванное стрессом возвращение в детство. Ты плохо себя чувствуешь. Подсознательное напряжение свидетельствует о внутреннем заболевании. Очень часто на период болезни взрослые превращаются в детей.
— Какая чушь, — пробормотал Вик.
— Просто где-то есть выключатель, который ты не можешь вспомнить, — предположила Джуни. — На какой-нибудь заправке, куда ты гонял свой старый «додж», съедавший так много бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Я сижу за столом, — вставил Рэгл.
— Но, — не унимался Блэк, — у тебя это все-таки как хобби. Я без всякого пренебрежения, Рэгл. Зачастую люди отдают своему хобби больше сил, чем основной работе. Да я по себе знаю: когда вожусь в гараже с электропилой, с меня пот градом... Однако здесь есть разница. — Он повернулся к Вику. — Ты понимаешь, о чем я. Рэглу не скучно. Это, как я сказал, творчество.
— Никогда об этом не думал, — признался Вик.
— Значит, ты не считаешь, что Рэгл занят творческой работой? — настаивал на ответе Блэк.
— Нет. Необязательно.
— Как же ты тогда ее назовешь, раз он сам определяет свою жизнь?
— Мне кажется, — ответил Вик, — что Рэгл просто умеет угадывать. Вот и все.
— Угадывать! — вспыхнул Рэгл. — И ты можешь так говорить, каждый день видя мои вычисления? Как я прорабатываю все предыдущие варианты?
Для Рэгла конкурс меньше всего был угадыванием. Угадывать — значит положить перед собой бланк с задачей и ткнуть наудачу в любой из квадратиков. А потом выписать ответ и отослать. И ждать результата.
— Ты же не угадываешь, заполняя налоговую декларацию? — Это было любимое сравнение Рэгла, когда речь заходила о конкурсе. — Только всем это приходится делать раз в год, а мне каждый день. — Повернувшись к Биллу Блэку, он добавил: — Вот представь, что тебе надо ежедневно подавать новую декларацию. Ты просматриваешь все счета, все карточки, все записи, а их тонны, — и так каждый день. Никакого угадывания. Все абсолютно точно. Цифры. Сложение и вычитание. Графики.
Наступило молчание.
— Но тебе это нравится? — спросил наконец Блэк.
— Наверное, — ответил Рэгл.
— Может, научишь меня?
— Нет.
Этот вопрос возникал уже не в первый раз.
— Я не собираюсь соревноваться с тобой.
Рэгл рассмеялся.
— Просто время от времени смогу зашибить несколько долларов, — продолжил Блэк. — Ну вот, например, мне надо поставить стенку на заднем дворе, чтобы с улицы не затекала грязь. Материал обойдется долларов в шестьдесят. Предположим, я побеждаю... сколько раз? Четыре?
— Четыре, — подтвердил Рэгл. — Получишь двадцать долларов, и твое имя попадет в список. Тогда начнешь состязаться уже всерьез.
— Будешь соперничать с самим Чарлзом Ван Дореном газетных конкурсов, — вставил Вик.
— Для меня это комплимент, — сказал Рэгл. Но враждебность в голосе зятя испортила ему настроение.
С лазаньей разделались мгновенно. После замечаний Билла Блэка и Рэгла Вик чувствовал себя обязанным съесть как можно больше. Марго окинула его критическим взглядом.
— Когда готовлю я, ты так никогда не ешь.
Теперь Вик и сам чувствовал, что перебрал.
— Было очень вкусно, — заявил он бодро.
— Может, — хихикнула Джуни Блэк, — ему стоит пожить у нас? — Ее нахальное миниатюрное личико приняло знакомое многозначительное выражение, что могло только разозлить Марго.
Для женщины в очках Джуни Блэк выглядит потрясающе развращенной, подумал Вик. Пожалуй, она даже привлекательна, хотя ему не нравились ее толстые черные косы. А вообще, его к ней никогда не тянуло. Он не любил маленьких, темноволосых, активных женщин, начинающих приставать к чужим мужьям после первого глотка шерри. Особенно, если при этом они так хихикали.
А вот его зять, если верить Марго, на нее клюнул. И Рэгл, и Джуни проводят дома целый день, так что у них масса лишнего времени. И в этом нет ничего хорошего, постоянно подчеркивала Марго. Когда мужчина целый день торчит дома, в то время как все остальные на работе, а вокруг по соседству остаются одни женщины...
— По правде говоря, — признался Билл Блэк, — это не Джуни готовила. Мы все купили по дороге домой. Есть одно местечко на Плам-стрит.
— Понятно, — протянула Марго. — Что ж, очень вкусно.
Джуни Блэк, не смутившись, рассмеялась.
После того, как женщины убрали со стола, Билл предложил сыграть пару партий в покер. Они немного поспорили, затем появились фишки, колода карт, и наконец все уселись за игру. По центу за фишку, без козырей.
Так проходили два вечера в неделю. Никто не мог вспомнить, с чего все началось. Кажется, начало положили женщины, так как больше всех любили играть Марго и Джуни.
В разгар игры появился Сэмми.
— Пап, — сказал он. — Можно я тебе что-то покажу?
— А я думал, куда ты подевался? Целый день тихо... Ну что там у тебя?
Вик закончил кон и теперь мог поговорить. Скорее всего, сын просто хотел посоветоваться.
— Только не кричи, — предупредила Марго. — Видишь, мы играем в карты.
Напряженное выражение лица и дрожь в голосе выдавали хороший расклад.
— Пап, я не знаю, как подключить антенну, — сказал Сэмми, поставив рядом с фишками Вика металлическую раму с проводами и сопротивлениями.
— Что это? — озадаченно спросил Вик.
— Детекторный приемник.
— Что значит — детекторный приемник?
— Это я его научил, — сказал Рэгл. — Как-то раз я рассказывал про Вторую мировую войну, и речь зашла о точке, где я служил.
— Радио, — повторила Марго. — Разве это современно?
— Так вот эта штука, — вмешалась Джуни Блэк, — и есть радио?
— Очень примитивное, — ответил Рэгл. — Примерно так выглядела первая модель.
— А его не ударит током? — встревожилась Марго. — Это не опасно?
— Исключено, — заверил Рэгл. — Здесь нет напряжения.
— Ну-ка, взглянем, — сказал Вик. Он повертел металлическую раму, искренне желая что-либо понять и помочь сыну. Суровая правда состояла в том, что в электронике он совершенно не смыслил, и это было очевидно.
— Что ж, — проговорил он неуверенно, — наверное, где-то короткое замыкание.
— А помните, — воскликнула Джуни, — какие радиопередачи мы слушали до войны? «Дорога жизни»... А мыльные оперы? «Веселый Мартин»!
— «Веселая Марлин», — поправила Марго. — Это было... страшно сказать... двадцать лет назад!
Напевая под нос мотив из «Веселой Марлин», Джуни раздала карты.
— А я иногда скучаю без радио, — призналась она.
— У тебя есть радио плюс изображение, — сказал Билл Блэк. — Радио — всего-навсего звуковая часть телевидения.
— Что ты будешь ловить своим детекторным приемником? — спросил сына Вик. — Разве еще остались радиостанции?
Он был уверен, что все радиостанции уже несколько лет как свернули работу.
— Вероятно, удастся принимать переговоры кораблей с берегом, — сказал Рэгл. — Инструкции на посадку самолетов.
— Полицейские вызовы! — выкрикнул Сэмми.
— Правильно, — кивнул Рэгл. — В полиции до сих пор используется радиосвязь между машинами. — Протянув руку, он взял у Вика приемник. — Я попозже посмотрю эту схему, Сэмми. А сейчас у меня слишком хорошие карты. Как насчет завтра?
— Может, — предположила Джуни, — Сэмми будет ловить переговоры летающих тарелок.
— Ну да, — кивнула Марго. — Нужно только настроить приемник.
— Летающих тарелок не бывает, — пробормотал Билл Блэк, изучая карты.
— Прямо-таки! — язвительно откликнулась Джуни. — Сколько людей их уже видели. И ты не веришь документальным свидетельствам?
— Метеозонды, — сказал Билл Блэк. Вик с ним согласился и Рэгл тоже кивнул. — Метеоры, — продолжил Блэк. — Атмосферные явления.
— Вот именно, — подтвердил Рэгл.
— А я читала, что некоторым доводилось в них летать, — произнесла Марго.
Все рассмеялись, кроме Джуни.
— Правда, — настаивала Марго. — И по телевизору говорили.
— Я готов признать, — сказал Вик, — что существуют весьма странные типы шаров.
Он вспомнил собственный случай. Прошлым летом во время поездки за город ему довелось увидеть, как яркий предмет пронесся по небу со скоростью, недоступной даже для реактивного самолета. Он вообще больше походил на ракету. В одно мгновение перечеркнул все небо и скрылся за горизонтом... А иногда по ночам слышится гул, словно тяжелые самолеты пролетают на малой высоте. При этом дрожат стекла, так что предположение Марго насчет шумов в голове нелепо. Она вычитала в медицинском журнале, что при высоком давлении бывают шумы в голове, и теперь настаивала, чтобы Вик сходил к доктору провериться.
Он отдал недоделанный приемник сыну и взял со стола карты.
— Мы установим этот приемник в качестве официального клубного оборудования, — важно сообщил Сэмми. — Закроем его в помещении клуба, и пользоваться им смогут только имеющие особый допуск.
На заднем дворе объединенные стадным инстинктом соседские ребятишки соорудили из досок и обломков ящиков прочное, хотя и весьма уродливое строение. Теперь несколько раз в неделю там устраивались торжественные сборы.
— Прекрасно, — сказал Вик, глядя в карты.
— Если он говорит «прекрасно», — заметил Рэгл, — значит, у него ничего нет.
— Я тоже обратила внимание, — согласилась Джуни. — А если он бросает карты и отходит от стола, значит, у него четыре одной масти.
Вику, кстати, действительно очень хотелось отойти от стола; лазанья и итальянский кофе не пошли впрок: oн уже поел до прихода гостей, и теперь все в желудке перемешалось и бурлило.
— Может, у меня и правда четыре одинаковых... — сказал он.
— Ты очень бледен, — заметила Марго. И добавила, обращаясь к Рэглу: — А вдруг у него в самом деле что-то есть?
— Похоже на азиатский грипп, — пробормотал Вик. Отодвинув стул, он поднялся. — Сейчас вернусь. Только приму что-нибудь от живота.
— О Боже! — воскликнула Джуни. — Он действительна переел. Ты была права, Марго!.. Если он умрет, это на нашей совести.
— Не надейтесь, — буркнул Вик. — Что мне выпить? — спросил он у жены, которая отвечала в доме за все, в том числе и за лекарства.
— Там, в ванной есть аптечка, выпей драмамина, — ответила Марго, не отрываясь от карт.
— Слушай, ты же не станешь пить транквилизаторы при расстройстве желудка? — встревожился Билл Блэк, когда Вик направился к дверям. — Это, пожалуй, слишком.
— Драмамин не транквилизатор, — пробубнил Вик, — а успокоительное.
— Это одно и то же, — донесся до него голос Блэка.
— Черта с два, — простонал Вик, мучаясь от боли, Он протянул руку, пытаясь нащупать шнур выключателя.
— Поторопись, дорогой, — крикнула ему Марго. — Сколько тебе карт? Мы хотим играть, ты нас задерживаешь.
— Ладно, — пробормотал он, все еще пытаясь включить свет. — Оставьте мне три карты. Те, что сверху.
— Ну нет! — крикнул Рэгл. — Давай возвращайся бери сам. А то скажешь, что мы их подменили.
Вик все еще не мог найти шнур выключателя, который болтался где-то в темноте ванной комнаты. Тошнота и раздражение нарастали, он принялся лихорадочно шарить в пустоте, растопырив пальцы и описывая круги руками. Ударился головой об угол аптечки и выругался.
У тебя все в порядке? — спросила Марго. — Что там происходит?
— Не могу нащупать шнур!
Вик едва сдерживал ярость. Теперь ему хотелось принять таблетку и поскорей вернуться к игре. Есть же у некоторых вещей такое свойство бесследно исчезать... Вдруг до него дошло, что в ванной никогда не было выключателя со шнуром. Был самый обычный настенный выключатель на уровне плеча у самой двери. Вик сразу же нашел его, включил свет и взял с полки баночку с таблетками. Потом принял одну, запил водой и поспешил в гостиную.
«Почему я начал искать этот шнур? — думал Вик. — Вполне конкретный шнур, в определенном месте. Я ведь не шарил наугад, как если бы оказался в незнакомой комнате. Я ловил шнур выключателя, который дергал много раз. Столько, что успел закрепиться условный рефлекс.»
— Случалось с кем-нибудь такое? — спросил он, усаживаясь за стол.
— Играем, — сказала Марго.
Вик взял три новых карты, сделал ставку, проиграл, после чего откинулся в кресле и закурил. Джуни Блэк собрала выигрыш с обычной своей затаенной улыбкой.
— Что случилось? — спросил Билл Блэк.
— Искал выключатель, которого никогда там не было.
— А я думала, чем ты занимался столько времени? — съязвила раздраженная проигрышем Марго.
— Где я мог привыкнуть к выключателю на шнуре? — спросил ее Вик.
— Вот уж не знаю.
Он прокручивал в сознании все выключатели, какие только мог вспомнить. Дома, в магазине, у друзей. И все были кнопочные.
— Сейчас выключателей со шнуром почти не осталось, — сказал он вслух. — Они вышли из моды.
— Очень просто, — объяснила Джуни. — Детские воспоминания. Много-много лет назад, в тридцатые годы, когда все жили в старомодных домах, которые, конечно, не были ещё старомодными, ты, видно, и привык...
— Почему же это всплыло сейчас? — спросил Вик.
— Это любопытно, — заметил Билл Блэк, и Вик кивнул.
— А что? — начал Билл. Он интересовался психоанализом и частенько пересыпал речь фрейдистским жаргоном, уверенный, что это первый признак культурности. — Вызванное стрессом возвращение в детство. Ты плохо себя чувствуешь. Подсознательное напряжение свидетельствует о внутреннем заболевании. Очень часто на период болезни взрослые превращаются в детей.
— Какая чушь, — пробормотал Вик.
— Просто где-то есть выключатель, который ты не можешь вспомнить, — предположила Джуни. — На какой-нибудь заправке, куда ты гонял свой старый «додж», съедавший так много бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26