- Да, ваше величество, - забеспокоился Поль, - дворец - это не ограда в парке! - Не беспокойтесь, друзья! - ликующим голосом сказала Оксана. - Пока мне не удалось отсюда сбежать, я сделаю что-нибудь хорошее и для вас. Поль тоже получит звание маркиза и будет произведён в генералы. - Ой, не надо в генералы, ваше величество! - испугался Поль. - Мне достаточно быть капралом. - Хорошо, Поль, я вам дам чин поменьше: вы будете полковником! Хорошо? - По рукам! - быстро ответила Марго. А Поль всё ещё колебался, морщась и почёсывая затылок. - Что же вы молчите, Поль? - Страшно, - признался он, - да уж ладно, ваше величество, будь по-вашему, я согласен на генерала. Эх, посажу я на гауптвахту своего полковника, который целый месяц не отпускал меня к Марго!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда Оксана возвращалась во дворец, в воздухе уже похолодало. Солнце скрылось за деревьями, и на западе в чистом небе ярко горела первая вечерняя звезда. Оксана продрогла в своём лёгком халатике и поэтому бежала ко дворцу напрямик сквозь заросли кустов, по мягким зелёным газонам. Скоро её халатик стал совсем мокрым от росы. У самого дворца перед ней выросла щеголеватая фигура начальника королевской канцелярии. - Ваше величество, прошу вас выслушать меня, - склоняя голову и прикладывая руку к сердцу, возбуждённо проговорил де Моллюск. - Я вас слушаю, герцог, - ответила королева, пританцовывая на аллее и постукивая зубами. - Только, если можно, поскорее! - Несколько секунд, ваше величество... Я обещал вам дать доказательства злоупотреблений первой фрейлины. - Ну? - нетерпеливо подёргала она плечом. - В ридикюле первой фрейлины, ваше величество, лежит принадлежащая вам бриллиантовая диадема стоимостью полтора миллиона! - Ждите меня в кабинете! - сказала королева, нисколько не удивляясь услышанному, и прибавила уже на ходу: - Да, чтобы не забыть... Опубликуйте, пожалуйста, мой указ о присвоении титула маркизы Маргарите Шарман, а также титула маркиза и звания генерала Полю Грананж. - Слушаюсь, ваше величество, - послушно проговорил начальник канцелярии, шагая рядом с королевой и записывая на ходу её распоряжение. - Итак, повторил он, - Маргарита де Шарман и Поль де Грананж... В спальне королеву поджидала первая фрейлина её величества графиня Жозефина де Пфук. Она ходила из угла в угол большими мужскими шагами, сухая, длинная и несгибающаяся, прижимая одной рукой к своему корсажу большой золотистый ридикюль. Другую руку графиня то и дело подносила к горлу, словно её душили чьи-то пальцы, и она силилась освободиться от этих злых пальцев. Увидев королеву, графиня остановилась и быстро заговорила: - О, как вы жестоки, ваше величество! Простите меня за эти слова, но я не могу не высказать их! Только подумать, что величайшая из королев Европы, как девчонка-простолюдинка, вылезает из своей спальни в окно! Вы посмотрите в зеркало, ваше величество, на кого вы похожи! Бог мой, королева в неглиже ходит по парку! Теперь я вижу, что пять лет, проведённые в заокеанском пансионе, дали свои плоды... Не говоря уж об ужасающем американском акценте, вы позабыли элементарнейшие правила этикета! После каждой фразы фрейлина нервно вздёргивала лошадиной челюстью. - Боже! Вы смеётесь, ваше величество! - Мне совсем не весело, графиня! Прошу вас пройти со мной в кабинет. В кабинете де Моллюск уже стоял с непроницаемым липом у письменного стола. Своим тонким придворным нюхом первая фрейлина почувствовала недоброе и в растерянности остановилась посреди кабинета. - Герцог, - будто бы между прочим проговорила королева, - не правда ли, у графини прелестная сумочка? Де Моллюск поперхнулся. - Так точно, ваше величество!.. - Графиня, - продолжала королева, - не разрешите ли вы мне взглянуть на вашу сумочку поближе? Первая фрейлина что-то пробормотала и не сдвинулась с места. - Будьте любезны, герцог, помогите графине показать мне сумочку. Де Моллюск протянул к первой фрейлине руку, но она попятилась и истерически вскрикнула: - Нет!.. - Вы не хотите мне показать её? - удивлённо подняла брови королева. Первая фрейлина трясущейся рукой протянула ридикюль Оксане, та взяла его и тут же уронила. - Ах! - вскрикнула королева. - Что это вывалилось из сумочки? Герцог быстро согнулся и поднял с ковра засверкавшую в его руке бесчисленными искрами бриллиантовую диадему. - Это ваша диадема, ваше величество. Второй такой нет во всём мире! Мне только непонятно, как она попала в ридикюль графини... - Подбросили! - вдруг завопила первая фрейлина, вскидывая свой тяжёлый подбородок и выкатывая глаза. - Подбросили! - Это невозможно, графиня, - холодно сказал де Моллюск, - ключ от сейфа с драгоценностями её величества всегда хранился у вас. Он и сейчас находится в вашем ридикюле... Вот он! Графиня вдруг упала на колени и зарыдала. Оксана видела, как она раскачивается из стороны в сторону, слышала её рыдания, напоминающие квохтание рассерженной клуши, и никак не могла решить, что делать дальше. Сердобольной Оксане даже стало немного жалко первую фрейлину - она не выносила ничьих слез, да ещё слез старого человека. Оксана выжидательно посмотрела на де Моллюска. На его гладко выбритом и напудренном лице застыла ироническая ухмылка. - Обратите внимание, ваше величество, - проговорил он негромко, - на одно весьма странное обстоятельство: графиня рыдает, как на похоронах собственной мамаши, а меж тем на её лице не видно ни одной слезинки... - Дрянь! - вдруг визгливо крикнула де Моллюску первая фрейлина, переставая рыдать и поднимаясь. - Выскочка! Да знаешь ли ты, что мои предки служили при дворе Карла Великого, а твой прадед торговал восточными пряностями и купил себе титул герцога! - Ха-ха! - серьёзно сказал выскочка. - Меня душат слезы умиления от геральдических познаний этой особы! - Клоун! - провизжала первая фрейлина. - Он смеет, ваше величество, разговаривать в вашем присутствии на шутовском языке! Он забывает, что это не рынок, а дворец! - Душат слезы! - повторил выскочка. - Я прошу, ваше величество, решить, кто из нас в настоящую минуту больше походит на... представителя рынка! Наступила пауза. В тишине было слышно, как тяжело дышит первая фрейлина. - Я понимаю, ваше величество, что оставаться во дворце мне больше нельзя, - наконец снова заговорила она.
- Да, конечно, - подтвердил де Моллюск, усмехаясь. - Это самое разумное, что вы сказали сегодня. - Хорошо, я уйду! Но я уйду, хлопнув дверью! - злобно проговорила она, пронизывая начальника королевской канцелярии ненавидящим взглядом. - Ваше величество, попросите герцога показать королевскую чековую книжку, которой он имел право пользоваться только по вашему указанию. В вечернем сумраке, как бы ползущем из углов кабинета, стало видно, как побелело и без того белое от пудры лицо де Моллюска. - Он молчит, ваше величество! - торжествующе вскрикнула графиня де Пфук. Он молчит, потому что ему нечего сказать! Но всё-таки заставьте его дать отчёт, зачем он выписал чек и куда истратил сто тысяч накануне вашего приезда из Америки! Де Моллюск не шевелился. - Почему вы не отвечаете, герцог? - спросила королева, с любопытством взглянув на его застывшую, будто статуя, фигуру. - Потому, ваше величество, - глухо ответил де Моллюск, - что мне действительно нечего сказать... Я полагал, что вы простите мне эту вольность в связи с некоторыми финансовыми затруднениями... "Один стоит другого! - подумала Оксана. - Ну и дворец! Скорей бы мне отсюда выбраться! Как хочется домой!.." В эту минуту тяжёлая дверь королевского кабинета бесшумно открылась, и она услышала торжественный голос: - Их сиятельства маркиза де Шарман и генерал де Грананж! Даже в сумраке было видно, как сверкают генеральские эполеты и аксельбанты Поля. А как была великолепна садовница Марго в вечернем туалете королевской фрейлины! - Добрый вечер, ваше величество, - пропела маркиза каким-то чрезмерно тоненьким голоском. Королева приветливо помахала вошедшим рукой. Теперь она знала, как ей следует поступить. - Ваше величество, - печально кашлянул де Моллюск, - кому я должен передать королевскую печать и чековую книжку? - Генералу де Грананжу. Я назначаю вас, генерал, начальником королевской канцелярии, а вас, маркиза, я прошу быть моей первой фрейлиной. - Я, ваше величество, не возражаю, не боги горшки обжигают, - сказала маркиза обычным голосом садовницы Марго, но, вдруг спохватившись, тоненько прибавила: - А вот насчёт генерала я не совсем уверена... Справится ли он, ваше величество? - Вы уж лучше за собой последите, маркиза, - сердитым басом сказал генерал. - А мы в своём деле как-нибудь и сами разберёмся! Графиня де Пфук и герцог де Моллюск поклонились и молча удалились. Как только за ними закрылась дверь, королева взволнованно сказала: - Генерал, велите арестовать их, пока они не скрылись! Я не успела их задержать. - А зачем, ваше величество, их арестовывать? - Они воры, их надо судить! - Ну тогда я мигом, ваше величество! Едва он вышел, как ей доложили: - Премьер-министр с членами правительства вашего величества. - Пусть войдут, - сказала Оксана,
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В кабинет, неслышно ступая, вошла толпа мужчин, и маленький лысый человек произнёс тусклым, усталым голосом: - Королевское правительство свидетельствует вашему величеству верноподданническую любовь. - Здравствуйте, господа, - сказала Оксана. - Но я плохо вижу вас, стало совсем темно. Зажгите, пожалуйста, свет. Где здесь выключатель? - Не ищите выключатель, ваше величество, - вздохнул лысый, и Оксана догадалась, что он и есть премьер-министр. - Почему? - Потому что света нет и не будет! В городе остановились трамваи и троллейбусы, метрополитен бездействует, ни один поезд не пришёл в столицу и не ушёл из неё. - Премьер-министр повысил голос: - Но этого мало, ваше величество: остановились все фабрики и заводы, закрылись магазины и рестораны! Мы терпим неслыханные убытки! - Вы сказали "мы", господин премьер? - Да, ваше величество. - Будьте любезны, объясните мне, кого вы подразумеваете под этим местоимением? Он помолчал, не сразу найдя ответ. - Я полагаю, что ваш государственный ум, несмотря на вашу очаровательную молодость, может самостоятельно ответить на этот вопрос. - Мой государственный ум, господин премьер-министр, ждёт вашего ответа. В толпе министров зашептались, очевидно подсказывая премьеру ответ. - Я полагаю, что "мы" - это народ... - не совсем уверенно сказал премьер-министр. - А первостепенной задачей королевского правительства всегда была забота о народе. - Итак, из вашего объяснения я поняла, что народ терпит неслыханные убытки из-за этой забастовки. - Совершенно точно, ваше величество. - Но почему же народ бастует, господин премьер? Министры опять зашептались. - Бастуют, ваше величество, электрики и угольщики... - А разве электрики и угольщики не народ? - Да простит меня моя королева, но меня сейчас интересует не энциклопедическое определение слова "народ"... Нас всех, ваше величество, беспокоит и удручает другое... - Что? - Позвольте мне ответить, ваше величество, - раздался вдруг сипловатый тенорок. - Я не вижу в темноте, кто у меня попросил слова? - Министр финансов, - ответил тенорок и возбуждённо продолжал: - Нас удручает то обстоятельство, ваше величество, что забастовка электриков и угольщиков воленс-ноленс1 ударила по экономике всего государства, по всем отраслям хозяйства. Каждая минута забастовки в диких пропорциях наращивает кредит и в таких же пропорциях уменьшает дебет государства, таким образом баланс... - Господин министр, - вдруг перебила его певучим голоском маркиза де Шарман, - а вы бы сказали попроще... Так, мол, и так, ваше величество, я не только министр финансов, но ещё и крупный акционер и каждую минуту теряю на бирже столько-то франков... - Каждую минуту я лично теряю двенадцать тысяч франков, - с тоской в голосе подтвердил министр финансов. - Ну вот теперь и понятно ваше беспокойство, - продолжала маркиза, - а то "дебет", "кредит", "баланс"... - Все мы теряем! - вырвался у кого-то в толпе страдальческий вздох. - Все! - подхватили хором члены королевского правительства, завздыхали и задвигались во мраке. - Ваше величество, - оживился премьер-министр, - я не имею удовольствия знать имени дамы... - Маркиза де Шарман, - сказала королева, незаметно пожимая руку Марго, наша первая фрейлина и советница. - Маркиза весьма остроумно, хотя и несколько прямолинейно повернула обсуждение вопроса. Но надо ли нам что-нибудь скрывать от нашей королевы и благодетельницы?! Я должен заметить, ваше величество, что лично я, премьер-министр вашего правительства, теряю больше всех, ибо являюсь одновременно председателем правления энергетического концерна! - Ах, как я вам сочувствую, господин премьер! - покачала головой королева. - Смотрите-ка, а за окнами я вижу какой-то свет... Действительно, окна и стеклянные двери, выходящие в парк, слабо осветились и на стенах и потолке задвигались неровные розовые отсветы. Маркиза посмотрела в окно. - Это мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда Оксана возвращалась во дворец, в воздухе уже похолодало. Солнце скрылось за деревьями, и на западе в чистом небе ярко горела первая вечерняя звезда. Оксана продрогла в своём лёгком халатике и поэтому бежала ко дворцу напрямик сквозь заросли кустов, по мягким зелёным газонам. Скоро её халатик стал совсем мокрым от росы. У самого дворца перед ней выросла щеголеватая фигура начальника королевской канцелярии. - Ваше величество, прошу вас выслушать меня, - склоняя голову и прикладывая руку к сердцу, возбуждённо проговорил де Моллюск. - Я вас слушаю, герцог, - ответила королева, пританцовывая на аллее и постукивая зубами. - Только, если можно, поскорее! - Несколько секунд, ваше величество... Я обещал вам дать доказательства злоупотреблений первой фрейлины. - Ну? - нетерпеливо подёргала она плечом. - В ридикюле первой фрейлины, ваше величество, лежит принадлежащая вам бриллиантовая диадема стоимостью полтора миллиона! - Ждите меня в кабинете! - сказала королева, нисколько не удивляясь услышанному, и прибавила уже на ходу: - Да, чтобы не забыть... Опубликуйте, пожалуйста, мой указ о присвоении титула маркизы Маргарите Шарман, а также титула маркиза и звания генерала Полю Грананж. - Слушаюсь, ваше величество, - послушно проговорил начальник канцелярии, шагая рядом с королевой и записывая на ходу её распоряжение. - Итак, повторил он, - Маргарита де Шарман и Поль де Грананж... В спальне королеву поджидала первая фрейлина её величества графиня Жозефина де Пфук. Она ходила из угла в угол большими мужскими шагами, сухая, длинная и несгибающаяся, прижимая одной рукой к своему корсажу большой золотистый ридикюль. Другую руку графиня то и дело подносила к горлу, словно её душили чьи-то пальцы, и она силилась освободиться от этих злых пальцев. Увидев королеву, графиня остановилась и быстро заговорила: - О, как вы жестоки, ваше величество! Простите меня за эти слова, но я не могу не высказать их! Только подумать, что величайшая из королев Европы, как девчонка-простолюдинка, вылезает из своей спальни в окно! Вы посмотрите в зеркало, ваше величество, на кого вы похожи! Бог мой, королева в неглиже ходит по парку! Теперь я вижу, что пять лет, проведённые в заокеанском пансионе, дали свои плоды... Не говоря уж об ужасающем американском акценте, вы позабыли элементарнейшие правила этикета! После каждой фразы фрейлина нервно вздёргивала лошадиной челюстью. - Боже! Вы смеётесь, ваше величество! - Мне совсем не весело, графиня! Прошу вас пройти со мной в кабинет. В кабинете де Моллюск уже стоял с непроницаемым липом у письменного стола. Своим тонким придворным нюхом первая фрейлина почувствовала недоброе и в растерянности остановилась посреди кабинета. - Герцог, - будто бы между прочим проговорила королева, - не правда ли, у графини прелестная сумочка? Де Моллюск поперхнулся. - Так точно, ваше величество!.. - Графиня, - продолжала королева, - не разрешите ли вы мне взглянуть на вашу сумочку поближе? Первая фрейлина что-то пробормотала и не сдвинулась с места. - Будьте любезны, герцог, помогите графине показать мне сумочку. Де Моллюск протянул к первой фрейлине руку, но она попятилась и истерически вскрикнула: - Нет!.. - Вы не хотите мне показать её? - удивлённо подняла брови королева. Первая фрейлина трясущейся рукой протянула ридикюль Оксане, та взяла его и тут же уронила. - Ах! - вскрикнула королева. - Что это вывалилось из сумочки? Герцог быстро согнулся и поднял с ковра засверкавшую в его руке бесчисленными искрами бриллиантовую диадему. - Это ваша диадема, ваше величество. Второй такой нет во всём мире! Мне только непонятно, как она попала в ридикюль графини... - Подбросили! - вдруг завопила первая фрейлина, вскидывая свой тяжёлый подбородок и выкатывая глаза. - Подбросили! - Это невозможно, графиня, - холодно сказал де Моллюск, - ключ от сейфа с драгоценностями её величества всегда хранился у вас. Он и сейчас находится в вашем ридикюле... Вот он! Графиня вдруг упала на колени и зарыдала. Оксана видела, как она раскачивается из стороны в сторону, слышала её рыдания, напоминающие квохтание рассерженной клуши, и никак не могла решить, что делать дальше. Сердобольной Оксане даже стало немного жалко первую фрейлину - она не выносила ничьих слез, да ещё слез старого человека. Оксана выжидательно посмотрела на де Моллюска. На его гладко выбритом и напудренном лице застыла ироническая ухмылка. - Обратите внимание, ваше величество, - проговорил он негромко, - на одно весьма странное обстоятельство: графиня рыдает, как на похоронах собственной мамаши, а меж тем на её лице не видно ни одной слезинки... - Дрянь! - вдруг визгливо крикнула де Моллюску первая фрейлина, переставая рыдать и поднимаясь. - Выскочка! Да знаешь ли ты, что мои предки служили при дворе Карла Великого, а твой прадед торговал восточными пряностями и купил себе титул герцога! - Ха-ха! - серьёзно сказал выскочка. - Меня душат слезы умиления от геральдических познаний этой особы! - Клоун! - провизжала первая фрейлина. - Он смеет, ваше величество, разговаривать в вашем присутствии на шутовском языке! Он забывает, что это не рынок, а дворец! - Душат слезы! - повторил выскочка. - Я прошу, ваше величество, решить, кто из нас в настоящую минуту больше походит на... представителя рынка! Наступила пауза. В тишине было слышно, как тяжело дышит первая фрейлина. - Я понимаю, ваше величество, что оставаться во дворце мне больше нельзя, - наконец снова заговорила она.
- Да, конечно, - подтвердил де Моллюск, усмехаясь. - Это самое разумное, что вы сказали сегодня. - Хорошо, я уйду! Но я уйду, хлопнув дверью! - злобно проговорила она, пронизывая начальника королевской канцелярии ненавидящим взглядом. - Ваше величество, попросите герцога показать королевскую чековую книжку, которой он имел право пользоваться только по вашему указанию. В вечернем сумраке, как бы ползущем из углов кабинета, стало видно, как побелело и без того белое от пудры лицо де Моллюска. - Он молчит, ваше величество! - торжествующе вскрикнула графиня де Пфук. Он молчит, потому что ему нечего сказать! Но всё-таки заставьте его дать отчёт, зачем он выписал чек и куда истратил сто тысяч накануне вашего приезда из Америки! Де Моллюск не шевелился. - Почему вы не отвечаете, герцог? - спросила королева, с любопытством взглянув на его застывшую, будто статуя, фигуру. - Потому, ваше величество, - глухо ответил де Моллюск, - что мне действительно нечего сказать... Я полагал, что вы простите мне эту вольность в связи с некоторыми финансовыми затруднениями... "Один стоит другого! - подумала Оксана. - Ну и дворец! Скорей бы мне отсюда выбраться! Как хочется домой!.." В эту минуту тяжёлая дверь королевского кабинета бесшумно открылась, и она услышала торжественный голос: - Их сиятельства маркиза де Шарман и генерал де Грананж! Даже в сумраке было видно, как сверкают генеральские эполеты и аксельбанты Поля. А как была великолепна садовница Марго в вечернем туалете королевской фрейлины! - Добрый вечер, ваше величество, - пропела маркиза каким-то чрезмерно тоненьким голоском. Королева приветливо помахала вошедшим рукой. Теперь она знала, как ей следует поступить. - Ваше величество, - печально кашлянул де Моллюск, - кому я должен передать королевскую печать и чековую книжку? - Генералу де Грананжу. Я назначаю вас, генерал, начальником королевской канцелярии, а вас, маркиза, я прошу быть моей первой фрейлиной. - Я, ваше величество, не возражаю, не боги горшки обжигают, - сказала маркиза обычным голосом садовницы Марго, но, вдруг спохватившись, тоненько прибавила: - А вот насчёт генерала я не совсем уверена... Справится ли он, ваше величество? - Вы уж лучше за собой последите, маркиза, - сердитым басом сказал генерал. - А мы в своём деле как-нибудь и сами разберёмся! Графиня де Пфук и герцог де Моллюск поклонились и молча удалились. Как только за ними закрылась дверь, королева взволнованно сказала: - Генерал, велите арестовать их, пока они не скрылись! Я не успела их задержать. - А зачем, ваше величество, их арестовывать? - Они воры, их надо судить! - Ну тогда я мигом, ваше величество! Едва он вышел, как ей доложили: - Премьер-министр с членами правительства вашего величества. - Пусть войдут, - сказала Оксана,
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В кабинет, неслышно ступая, вошла толпа мужчин, и маленький лысый человек произнёс тусклым, усталым голосом: - Королевское правительство свидетельствует вашему величеству верноподданническую любовь. - Здравствуйте, господа, - сказала Оксана. - Но я плохо вижу вас, стало совсем темно. Зажгите, пожалуйста, свет. Где здесь выключатель? - Не ищите выключатель, ваше величество, - вздохнул лысый, и Оксана догадалась, что он и есть премьер-министр. - Почему? - Потому что света нет и не будет! В городе остановились трамваи и троллейбусы, метрополитен бездействует, ни один поезд не пришёл в столицу и не ушёл из неё. - Премьер-министр повысил голос: - Но этого мало, ваше величество: остановились все фабрики и заводы, закрылись магазины и рестораны! Мы терпим неслыханные убытки! - Вы сказали "мы", господин премьер? - Да, ваше величество. - Будьте любезны, объясните мне, кого вы подразумеваете под этим местоимением? Он помолчал, не сразу найдя ответ. - Я полагаю, что ваш государственный ум, несмотря на вашу очаровательную молодость, может самостоятельно ответить на этот вопрос. - Мой государственный ум, господин премьер-министр, ждёт вашего ответа. В толпе министров зашептались, очевидно подсказывая премьеру ответ. - Я полагаю, что "мы" - это народ... - не совсем уверенно сказал премьер-министр. - А первостепенной задачей королевского правительства всегда была забота о народе. - Итак, из вашего объяснения я поняла, что народ терпит неслыханные убытки из-за этой забастовки. - Совершенно точно, ваше величество. - Но почему же народ бастует, господин премьер? Министры опять зашептались. - Бастуют, ваше величество, электрики и угольщики... - А разве электрики и угольщики не народ? - Да простит меня моя королева, но меня сейчас интересует не энциклопедическое определение слова "народ"... Нас всех, ваше величество, беспокоит и удручает другое... - Что? - Позвольте мне ответить, ваше величество, - раздался вдруг сипловатый тенорок. - Я не вижу в темноте, кто у меня попросил слова? - Министр финансов, - ответил тенорок и возбуждённо продолжал: - Нас удручает то обстоятельство, ваше величество, что забастовка электриков и угольщиков воленс-ноленс1 ударила по экономике всего государства, по всем отраслям хозяйства. Каждая минута забастовки в диких пропорциях наращивает кредит и в таких же пропорциях уменьшает дебет государства, таким образом баланс... - Господин министр, - вдруг перебила его певучим голоском маркиза де Шарман, - а вы бы сказали попроще... Так, мол, и так, ваше величество, я не только министр финансов, но ещё и крупный акционер и каждую минуту теряю на бирже столько-то франков... - Каждую минуту я лично теряю двенадцать тысяч франков, - с тоской в голосе подтвердил министр финансов. - Ну вот теперь и понятно ваше беспокойство, - продолжала маркиза, - а то "дебет", "кредит", "баланс"... - Все мы теряем! - вырвался у кого-то в толпе страдальческий вздох. - Все! - подхватили хором члены королевского правительства, завздыхали и задвигались во мраке. - Ваше величество, - оживился премьер-министр, - я не имею удовольствия знать имени дамы... - Маркиза де Шарман, - сказала королева, незаметно пожимая руку Марго, наша первая фрейлина и советница. - Маркиза весьма остроумно, хотя и несколько прямолинейно повернула обсуждение вопроса. Но надо ли нам что-нибудь скрывать от нашей королевы и благодетельницы?! Я должен заметить, ваше величество, что лично я, премьер-министр вашего правительства, теряю больше всех, ибо являюсь одновременно председателем правления энергетического концерна! - Ах, как я вам сочувствую, господин премьер! - покачала головой королева. - Смотрите-ка, а за окнами я вижу какой-то свет... Действительно, окна и стеклянные двери, выходящие в парк, слабо осветились и на стенах и потолке задвигались неровные розовые отсветы. Маркиза посмотрела в окно. - Это мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10