Он вполне мог бы отдать письмо в руки камергера, поскольку слуга являлся доверенным лицом в делах своего хозяина. У Конана просто взыграла подозрительность. По его мнению, королевский посланец заслуживал холодного вина и полотенце – утереть дорожную пыль.
Судя по лицу камергера, тому с трудом удалось сдержаться.
– Следуй за мной.
Он привел его по мраморной лесенке в небольшую комнатку.
– Жди здесь, – он удалился, бросив на Конана подозрительный взгляд.
Это была не простая комната. Стены увешаны гобеленами, все украшено перламутром и серебром. Отсюда можно было выйти на балкон, над которым струил свои воды фонтан. Но однако и здесь не было для Конана ни полотенца, ни вина. Какое оскорбление для королевского посланца и для самого Гариана!
Бормоча себе под нос, Конан выглянул на балкон и чуть не вскрикнул от изумления. Опираясь на двух девушек в весьма смелых плащах, по саду плелся Стефано.
Он сунул пальцы в воду и чуть не свалился в фонтан.
– Воде – нет! – смеясь, сказал он вытащившим его девушкам. – Хочу еще вина, а не воды. – Спотыкаясь, они скрылись в зарослях. Кто-то кашлянул за его спиной, и киммериец повернулся.
На пороге стоял, держась рукой за ворот не подходящей ему по размеру бархатной туники, полный мужчина ниже среднего роста.
– У тебя есть для меня послание? – спросил он.
– Вы – лорд Албанус?
Коротышка кивнул и протянул руку. Конан с неохотой отдал ему пергамент, в который мужчина тут же лихорадочно вцепился.
– Теперь иди, – заявил он. – Я получил послание. Иди!
Конан повернулся и пошел.
Седобородый проводил его от двери до прихожей, где его уже ждала парочка стражей во главе с безносым. Они довели его до ворот.
Когда киммериец появился на улице, Ордо облегченно улыбнулся.
– Я чуть было не полез тебя выручать.
– Никаких проблем, – заявил Конан, садясь в седло. – Помни, я же королевский посланник. Когда увидишь Ариану, скажи ей, что Стефано жив. Он здесь, внутри. С девушками развлекается.
– Я сегодня собирался повидаться с ней, – ответил Ордо. – Странно, что он не попытался известить о себе друзей.
– Это еще не так странно, как лорд с мозолистыми руками и обломанными ногтями.
– Просто часто работает с мечом.
– Нет, Ордо. Я видел рабочие мозоли. Вообще-то это не наше дело. Сейчас стоит побеспокоиться о Ведженте. Этой же ночью я намерен побеседовать с ним с глазу на глаз. – Он двинулся ко дворцу. Отряд последовал за ним.
Албанус сердито швырнул коротышку, чресла которого прикрывала только грязная набедренная повязка, на пол.
– Ну, Вариус, – потребовал он у камергера, дрожа от нетерпения. Он выхватил пергамент и стиснул его в кулаке.
– Не заподозрил ли он чего? Принял ли он этого пса за меня? – он ткнул лежащего носком сапога. – Пес, он принял тебя за лорда? Что он сказал?
– Да, хозяин, – коротышка не поднимал головы. – Он только спросил, я ли лорд Албанус. После этого он отдал мне пергамент и сразу ушел.
Албанус взревел. Боги играют с ним! Они послали к нему в дом человека, чьей смерти он давно уже ищет и которого он, лорд, не мог и пальцем тронуть под собственной крышей, чтобы не навлечь на себя подозрений. И ему пришлось прятаться, чтобы не быть узнанным! В своем собственном доме! И в первый день его триумфа! Его взгляд упал на склонившегося раба.
– Вариус, ты что, не мог найти никого получше? Если варвар принял этого слизняка за меня – это для меня оскорбление!
– Простите меня, мой лорд, – склонился камергер. – У меня не было времени, и нужно было срочно найти человека, который смог бы надеть тунику.
– Сожгите ее, – скривился Албанус. – Я не стану носить эту одежду. И отошлите этого пса на кухню. Он вызывает у меня отвращение.
Вариус сделал жест рукой, и коротышка, не распрямляясь, скрылся за дверью.
– Что еще пожелаете?
– Ничего. Найди этого алкоголика Стефано и отправь в мастерскую. Но сначала заставь его протрезветь.
Албанус знаком отпустил управляющего и вскрыл печать.
«Наш любимый лорд Кантаро Албанус, желаем тебе доброго здравия! Мы приглашаем тебя предстать перед Нашим троном для совета под делу, близкому Нашему сердцу. Как истинно любящий Нас и Немедию, ты, несомненно, поторопишься.
Гариан Первый, король Немедии.»
В глазах лорда загорелся лихорадочный огонь. Он смял пергамент.
– Что ж, я поспешу, – прошипел он. – О, ты узнаешь мою любовь. Цепями и каленым железом! И ты признаешь меня королем! Албанус Первый! Ты будешь молить о смерти…
Отбросив листок, он направился в мастерскую. Четверо стражников вытянулись перед ним в струнку, но он их не заметил.
На каменном возвышении в центре мастерской стояла наконец-то законченная фигура Гариана. Или почти законченная, улыбнулся лорд про себя. Идеальная во всех отношениях статуя размером чуть больше оригинала. Помнится, Стефано устроил по этому поводу скандал, утверждая, что фигура должна быть либо нормальных размеров, либо уж вовсе гигантских пропорций. Статуя, казалось, шла куда-то, открыв рот в немом возгласе. И в ней было значительно больше от Гариана, чем казалось на первый взгляд. Сопровождаемые чародейскими ритуалами, в глину были примешаны волосы Гариана, обрезки ногтей, его пот, его кровь, его семя. Все это было добыто Суларией по велению черного лорда.
Рядом с возвышением стояла гигантская печь для обжига, от которой тянулась сложная система деревянных мостков и рычагов, соединявших ее с фигурой. Хозяин позволил Стефано сконструировать их, чтобы усыпить подозрение скульптора.
Взобравшись на платформу, лорд Албанус принялся сталкивать деревянное сооружение на пол. Он не привык к работе. Конечно, можно было бы заставить Стефано отказаться от идеи делать эту конструкцию, но Албанус испытывал к скульптору величайшее презрение. Что ж, придется все делать самому. Закончив с этим, он спрыгнул с платформы, оперся рукой о печь и тут же отдернул ее. Печь была горячей.
Дверь открылась, и на пороге появился спотыкающийся Стефано. Его лицо было еще зеленым, но уже значительно более трезвым.
– Я хочу, чтобы их всех выпороли, – заявил он. – Ты знаешь, что они со мной сделали. Вариус отдавал указания, а они меня…
– Осел! – взревел лорд. – Ты запалил печь! Ты что, забыл – я приказал ничего не делать без моего согласия!
– Но статуя готова, – запротестовал Стефано. – Ее необходимо обжечь сегодня же, иначе она начнет рассыхаться и трескаться.
– Ты разве не слышал указания никогда не разводить в комнате огонь? Ты думаешь, я своими руками зажигал лампы только потому, что мне доставляло удовольствие делать эту работу вместо раба?
– Если масла в этой глине настолько горючи, пробормотал скульптор, – то как вообще можно ее помещать…
– Молчать! – тихо прошипел лорд. Под взглядом черных глаз Стефано замолчал и замер на месте.
Албанус с отвращением отвернулся. Он быстро достал три небольших сосуда, полоску пергамента и перо. Открыв первый из сосудов, содержащий небольшое количество крови Гариана, он обмакнул в него перо и написал имя короля на пергаменте. Щепотка порошка из второго сосуда – и кровь почернела, мгновенно застыв. В последнем сосуде находилась кровь самого Албануса, налитая туда только утром. Большими буквами он написал свое имя поверх имени короля и снова добавил порошка. Шепча заклинания, Албанус особенным образом свернул полоску и поместил ее в рот статуи. Стефано, опиравшийся спиной о стену, истерически рассмеялся.
– А я-то думал, зачем тебе нужен именно такой рот, – и прикусил язык под взглядом лорда.
Достав мелки, доставленные из далекой Стигии, земли волшебников, Албанус изобразил вокруг статуи незавершенную пентаграмму – круг, в нем пятиугольник, а в нем звезду. Отвратительно пахнувшие черные свечи были поставлены на точки соприкосновения фигур. Он быстро зажег все свечи, закончил пентаграмму, встал и раздвинул руки.
– Элонай мейрот санк-ти, урдьвасс теохим…
С его губ скатывались слова заклинания, воздух замерцал серебром. Пламя свечей затрещало, заронив крупицу страха в душу черного лорда. Пламя. Нельзя, чтобы прошлый раз повторился. Не может такого быть. Он заставил себя сосредоточиться.
– …
Арамайн Са'а'ди номьсло норт рьясс…
Пламя свечей росло все выше, но в комнате становилось все темнее. Как будто они поглощали свет. Огни вздымались все выше и выше, подхлестываемые словами заклинания. Они были уже выше статуи. Странно, но языки пламени стали загибаться внутрь, как будто влекомые каким-то сильным ветром, и встретились над головой статуи. Из этой точки вниз, в голову статуи, ударил белый луч. Ударил, окружив ее темным холодным ореолом, и угас, унеся с собой все тепло.
Албанус продолжил заклинание. Из его рта валил пар. Он ревел:
– Заклинаю тебя Зловещей Силой Троих! Заклинаю кровью, потом и семенем, явись! Восстань и подчинись! Это говорю я, Албанус!
Фигура стояла на месте. Но теперь ее поверхность была сухой и потрескавшейся. Албанус потер свои руки и спрятал их под мышки, чтобы согреть. Если только все прошло как надо! Албанус бросил взгляд на ежащегося у стены скульптора. Стена блестела инеем. Да, времени у него нет. Лорд глубоко вздохнул.
– Приказываю тебе, Гариан. Проснись! – От руки статуи отвалился кусочек глины. Албанус нахмурился. – Я приказываю! – Фигура задрожала. Высохшая глиняная пыль посыпалась на платформу.
Бывшая статуя стояла и дышала. Полный двойник Гариана, без единого изъяна. Двойник смахнул с плеча пыль и замер, вопросительно глядя на Албануса.
– Кто ты? – спросила ожившая статуя.
– Лорд Албанус, – ответил лорд. – А ты знаешь, кто ты есть?
– Естественно. Я Гариан, король Немедии. – Албанус удовлетворенно улыбнулся.
– На колени, Гариан, – тихо сказал он. Двойник, не теряя спокойствия, опустился на колени.
Албанус расхохотался, и из него буквально посыпались команды.
– Лицом на пол! Ползи! Встать! Бегом на месте! Быстрее! Еще быстрее! – Двойник бежал, не останавливаясь.
От хохота по щекам Албануса катились слезы. Он медленно успокоился и повернулся к Стефано. На лице выпрямившегося скульптора страх боролся с нерешительностью.
– Стой, Гариан, – скомандовал Албанус, не сводя взгляда со Стефано. Двойник послушно остановился.
Было слышно, как Стефано сглотнул.
– Моя работа…
Завершена. Я пойду, – он повернулся к двери, и вздрогнул от голоса Албануса.
– Твое золото, Стефано. Ты ведь о нем не забыл. – Из складок туники Албанус достал завернутый в кожу цилиндр. Он подбросил его на ладони. – Пятьдесят золотых марок.
В глазах Стефано жадность боролась со страхом. Он нерешительно облизал губы.
– Но раньше разговор шел о тысяче.
– Я не одет, – неожиданно заявил двойник.
– Несомненно, – сказал хозяин, отвечая двоим одновременно.
Лорд подобрал с пола кусок грязной тряпки, которую Стефано использовал при работе, и стер кусок пентаграммы. Пытаться войти в закрытую пентаграмму – значит навлекать на себя ужасные неприятности. Поднявшись на платформу, Албанус вручил тряпку двойнику. Тот обернул ее вокруг бедер.
– Это просто первый взнос, Стефано, – продолжил лорд. – Остальное получишь потом. – Он сунул столбик золота в руку копии короля. – Отдай это Стефано, – сказал лорд и что-то добавил бывшей статуе на ухо.
Фигура короля сошла с платформы, и Стефано невольно вздрогнул.
– Сколько раз, – пробормотал Албанус, – я сносил твою омерзительную болтовню. – Глаза скульптора сузились, перебегая с надвигающейся фигуры на Албануса и обратно.
Двойник с нечеловеческой скоростью рванулся вперед. Прежде чем скульптор успел сделать хотя бы один шаг, ладонь монстра с необыкновенной силой сжала его горло. Безжалостные пальцы впились в мышцы его челюсти, и из горла скульптора вырвался дикий крик. Он безуспешно пытался разжать держащую его руку. С тем же успехом он мог бы бить по камню. Одной рукой, как маленького ребенка, монстр поставил его на колени. Стефано слишком поздно заметил опускающийся к его рту цилиндр и понял смысл слов Албануса. В отчаянии он попытался остановить эту руку, но скорее можно было удержать размах катапульты. Двойник проталкивал золото все глубже и глубже в горло скульптора. И, наконец, бросил его.
Из горла скульптора доносилось хрипение. Судорожно схватившись за свое горло руками, Стефано с побагровевшим лицом катался по полу. Он выгнулся так, что только его ноги и голова касались пола, и затих.
Албанус спокойно пронаблюдал агонию и сказал, когда жертва перестала дергаться.
– А остальные девятьсот пятьдесят последуют за тобой в безымянную могилу. Я свои обещания всегда исполняю. – Он был доволен.
Повернувшись к двойнику Гариана, он заявил:
– Что касается тебя…
Тебе еще многому следует научиться. Времени мало. Сегодня вечером…
Глава 17
Никого не замечая, Ариана сидела за столом. В зале вокруг нее кипела интрига. Музыканты позабыли про свои инструменты. Мужчины и женщины шептались, склонившись над столами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26