Они готовились нанести удар, который прошел бы между пластин кирасы.
– Ты тот, кто нам нужен, – крикнул один и, когда Конан перевел взгляд на него, второй бросился вперед.
Киммериец ждал именно этого. В тот же момент его меч блеснул, и хотианец закричал, заливая пол кровью из обрубленной руки. Отчаянно пытаясь остановить кровь, человек осел на пол. Кровь хлестала рекой.
Конан повернулся к третьему, но у того пропал всякий интерес к делу. Он смотрел на своих товарищей, на его лице было большими буквами было написано разочарование.
Киммериец направил меч в его сторону.
– А сейчас ты расскажешь мне…
Внезапно в дверях показалось человек двенадцать стражников с мечами в руках. Шедший впереди, очевидно, начальник, указал на Конана.
– Вот он!
Стражники ринулись вперед, снося все на своем пути.
– Кром! – выругался Конан. Похоже, вопросы они начнут задавать потом, да и то – разве лишь трупу. Выскочив на сцену, Конан рванулся к двери, за которой исчезли танцовщицы. Дверь оказалась заперта.
– Взять его! – вопил стражник. – Живым или мертвым! Топча поверженных посетителей (которые и сами бы с радостью отошли в сторону, будь у них такая возможность), городская Стража ринулась к сцене.
Отступив на шаг, Конан плечом разнес дверь в щепы. Сбившиеся в кучку танцовщицы завизжали. В глубине помещения киммериец заметил запасной выход. Расталкивая девушек, Конан подбежал к двери, возле которой задержался. Повернувшись к девушкам, он сделал страшное лицо и зарычал, размахивая мечом. Энтузиазма в криках значительно прибавилось. Танцовщицы ринулись в сторону сцены. Судя по крикам, стражники надолго застряли в потоке истеричной женской плоти.
Надеюсь, это их задержит, подумал Конан, сунув меч в ножны. Он двинулся по узенькой, чуть шире его плеч, аллейке, выходившей на задний двор. Не отличавшаяся прямотой улочка вся пропахла дерьмом. Он почти бежал, отгоняя наглых мух.
Прежде чем ему удалось скрыться за поворотом, он услышал позади себя крик.
– Вот он, бежит! – Похоже, удача ему сегодня изменяет, решил Конан, когда из дверей трактира высыпали стражники. Может быть, они не любят женщин? Черт, попадется же такое – единственный в Бельверусе патруль городской стражи хоть с каким-то понятием о долге!
Бряцая оружием и оскальзываясь в дерьме, фигуры в черных плащах устремились за ним.
Конан побежал, стараясь удержаться впереди, с трудом вписываясь в повороты. Он свернул в первый попавшийся переулок, другой, третий. Но ругань за спиной не утихала.
Наконец Конан понял, что находится в лабиринте проходных дворов. Конечно, район окружен нормальными дорогами. А эти здания, того и гляди, развалятся. Дома здесь обычно начинались с одного этажа, а остальное достраивалось по мере необходимости, так что все вместе это выглядело как куча гнилых ящиков.
Будет чистой случайностью, если ему удастся выбраться отсюда, прежде чем его настигнут преследователи. А случайности сегодня, судя по всему, на стороне противника. Впрочем, для того, кто был рожден среди скал и ледников Киммерии, существовала другая возможность.
В отчаянном прыжке он ухватился за край крыши и перевалился через него. Лежа на спине, Конан прислушался. Крики приблизились и стали удаляться.
– Он наверху! – закричал кто-то. – Я вижу его ногу!
– Дерьмо собачье! – выругался киммериец. Неудачи сыпались одна за одной.
Стражники начали взбираться, а Конан рванул по черепичной крыше, вскарабкался на верхний уровень, пробежал немного, спрыгнул вниз. Крыша не выдержала, и он провалился.
Не совсем еще придя в себя, Конан приподнялся. Он стоял в куче черепицы. Похоже, он был здесь не один. Стоявший у стены мужчина – тень скрывала его лицо – выругался с явным акцентом уроженца трущоб. Черная бородка обрамляла покрытое оспинами лицо второго мужчины, который недоуменно смотрел на Конана.
Главным здесь был, похоже, черноволосый мужчина с сединой на висках. Серый плащ прикрывал его алую тунику. Орлиное лицо походило на королевское.
– Убейте его, – последовал приказ.
Кром! – подумал Конан и взялся за меч. Похоже, на него сегодня объявлена охота. Бородатый взялся за рукоять меча.
– Смотрите! – раздался радостный возглас. – Там дыра в крыше. Туда! Один серебряный тому, кто прольет первую кровь!
Лицо орлиноносого почернело, и он поднял руку, как бы намереваясь ударить киммерийца через всю комнату. Над головой послышались шаги.
– Нет времени, – заявил он.
Орлиноносый повернулся и вышел. Двое последовали за ним. Конану вовсе не улыбалось дожидаться стражи или следовать за этой троицей. Есть ли еще выход? Так, что это за тряпка на стене? Долой! Вот и дверь. За дверью оказалась пустая комната, за ней – еще одна, откуда киммериец попал в коридор. Конан осторожно прикрыл за собой дверь. Судя по звукам, стражники начали прыгать вниз.
К его удивлению, он вышел прямо на улицу. В обе стороны она была пустынна, если не считать престарелой шлюхи, которая одарила его приветливой улыбкой. Конан содрогнулся и прибавил шагу.
Первым делом, войдя в «Знак Тестис», он наткнулся на Ордо, мрачно нянчившего кубок вина. Конан присел рядом.
– Ордо, ты посылал мне просьбу встретиться в «Знаке полной луны»?
– Что? – вскинулся Ордо. – Нет. – Он покачал головой, грустно глядя в кубок. – Может, ты мне объяснишь, Конан? Прихожу я сюда и говорю, – «Керин, твои глаза самые прекрасные во всей столице!» – А она меня – раз! – по морде и заявила, что для меня, дескать, ее грудь недостаточно велика. – Он тяжело вздохнул. – Теперь она со мной не разговаривает.
– Наверное, я смогу пролить свет на некоторые вопросы, – ответил Конан и, понизив голос, рассказал ему о послании, якобы от одноглазого мужчины, требующего встретиться в «Знаке полной луны».
Ордо мигом ухватил смысл.
– Значит, они гоняются именно за тобой. Не прикончат кинжалы, так загонит стража. Правда, я не представляю, кто такие «они».
– Согласен. Когда стражники так долго за мной бегали, я понял, что их хорошенько подмазали. Но кто и зачем?
Расплющенным пальцем Ордо размазал вино по столу.
– Может, нам лучше покинуть Бельверус? Я слышал, в Офире начались волнения. Там нас примут с распростертыми объятиями. А здесь тебя хочет убить кто-то неизвестный. Мне это не по душе. Уж лучше бы ты послушался того предсказателя.
– Знаешь, Ордо, – Конан покачал головой. – Если я направлюсь на юг, то потеряю отряд. Кое-кому из моих ребят здесь очень нравится, а у меня не хватит золота на плату до прихода в Офир. Кроме того, у меня здесь есть дела.
– Дела? Конан, ты часом не вляпался в это…
В этот заговор малолеток?
– Не совсем.
– Не совсем, – пробурчал Ордо. – Тогда скажи мне, только точно, что ты намерен делать?
– Найти того, кто хочет моей смерти. Разобраться с ним. И спасти Ариану от палача. Ты бы не хотел, чтобы голова твоей Керин попала на плаху?
– Наверное, нет, – скрепя сердце, согласился одноглазый.
Конан огляделся и увидел Керин. Знаком он подозвал ее к столу. Она подошла не сразу.
– Ариана здесь? – спросил он. Первым делом надо предупредить ее о Левкасе.
– Она отсутствует, – игнорируя Ордо, ответила Керин. Пошла, кстати, договариваться о твоей встрече.
– Керин, я хочу тебе сказать… – начал было Ордо, но девушка опрокинула на него кувшин вина и убежала.
– Ее мало обезглавить! – совсем испортилось настроение одноглазого. – Похоже, нас обоих бросили. Пойдем на улицу Сожалений, я знаю там один уютнейший уголок. Там царит такой разврат, что шлюхи, услышав о нем, краснеют!
– Надеюсь, это не «Знак полной луны»? – рассмеялся Конан.
– Ну совершенно никакого сходства, – заявил Ордо и, напоминая своим голосом раненого шакала, затянул песню.
Знавал я из Альцибии девчонку
Я запустил ей руку под юбчонку
От золота волос лица не видно
А оказалось, что она фригидна
Ее…
В трактире воцарилась мертвая тишина.
– Конан! Ты почему не поешь?! – Смеясь, Конан поднялся со своего места, и под прицелом ошеломленных взглядов они вышли на улицу, распевая во всю глотку второй, совершенно неприличный куплет песни.
Глава 10
– Ты уверен? – переспросил Албанус. В тусклом свете свисавших с потолка светильников он походил на волка.
Деметр ощетинился.
– Ты хотел, чтобы за Стефано проследили. Я нанял людей. И я в этом уверен, иначе бы меня здесь не было.
– Иди за мной, – и Албанус скрылся в дверях.
Его нисколько не волновали стиснутые зубы и побелевшие кулаки Деметра. Он проследил за ним, и это главное. Албанус уже вживался в роль короля. В конце концов, остались считанные дни. Сегодня были завершены все приготовления.
Темноглазый лорд направился в комнату, где он проводил ночи с Суларией. Правда, женщины здесь не было. Дернув особым образом шелковый шнур звонка, он направился к письменному столу.
– Когда? – лихорадочно царапая пергамент, спросил он. – Сколько у меня есть времени?
– Я не знаю ее замыслов, – сухо ответил Деметр. – Разве недостаточно, что она собирает сегодня всех своих партизан-мирмидонов?
– Идиотка, – только и произнес Албанус. Быстрыми движениями он посыпал влажные чернила песком и зажег огонь под горшочком с воском. Вошел раб, но Албанус его игнорировал. Он стряхнул с пергамента песок, сложил его и оттиснул на теплом воске свою личную печать.
– Все ли заговорщики собрались, когда твой человек передал тебе это сообщение?
– Как только появился третий, он немедленно побежал ко мне. Зачем ей нужны эти люди, если она не собирается наносить удар?
Выругавшись, лорд передал письмо рабу.
– Отдашь лично в руки командиру Ведженту не позже чем через четверть часа. Отвечаешь головой. Марш!
Раб поклонился и выбежал из зала.
– Если они еще не начали, – пояснил Албанус, – то у нас еще есть надежда их остановить. – Он подошел к лакированному сундуку и откинул крышку. – И я ее остановлю!
Деметр с опаской заглянул внутрь.
– Но каким образом? Ты убьешь ее?
– Нет, никогда тебе не быть королем, – рассмеялся орлиноносый лорд. – Существует тонкое искусство подбора наказания в соответствии с преступлением и преступником. А сейчас отойди в сторону и молчи. – Второго предупреждения не потребовалось. Юноша сунул себе под нос коробочку с благовониями – говорят, от чародейства плохо пахнет – и принялся мечтать о хорошем.
Смахнув со стола какую-то бесценную хрустальную вазу, Албанус положил на него круглый черный поднос. Он был весь покрыт паутиной линий, слепившей глаза. Проследить отдельную линию было невозможно.
Албанус подернул рукава своей синей туники, открыл какой-то сосуд и покрыл серебристые линии пурпурной жидкостью, сопровождая свои действия заклинанием. Жидкость расположилась точно на серебре, ничуть при этом не изменившись.
Измельченные волосы с головы Сефаны (ее служанка любила деньги) были высыпаны в ступку, сделанную из черепа девственницы. Албанус поместил в нее еще какие-то незначительные добавки и перемешал все пестиком из бедра младенца.
Этой смесью он покрыл другие линии на подносе. Порошок и жидкость образовали замкнутую фигуру. Они нигде не касались друг друга, но иногда части одного, казалось, были заключены внутрь частей другого. И все время разные. При взгляде на этот лабиринт кружилась голова.
Какой-то момент Албанус колебался, наслаждаясь совершенством своего творения. Он замер в предвкушении. Засуха засухой, а против живого человека он сегодня выступает впервые. Он испытывал наслаждение, с каждым моментом становившееся все острее.
Но лишнего времени не было.
Разведя руки в стороны, он начал произносить слова мертвого языка, призывая, заклиная, приказывая. Пыль и жидкость замерцали. Его голос стал настойчивее.
Деметр отступал, пока не уперся в стену. Древние слова раскаленными молниями врывались в его душу. Зло, таившееся в глубине его души, знало, что оно по сравнению с этим злом – что свеча против вулкана. Если бы страх не лишил его сил, он бы сейчас закричал. Этот крик эхом катился по темным закоулкам его сознания.
Казалось, от голоса Албануса тряслись стены. Заволновались на незримом ветру гобелены. Внезапно на месте двух субстанций появилась дымка, все еще повторяющая сложный рисунок. Дымка казалась более вещественной, чем жидкость и порошок.
Сверкнула вспышка, и дымка исчезла. На подносе не осталось никаких следов. Сияние в мозгу постепенно угасло.
Албанус устало уронил руки.
– Сделано! Дело сделано, – повторил он. Лорд взглянул на Деметра, и юношу передернуло.
– Мой лорд Албанус, – слова застревали у него в горле, но страх заставлял продолжать. – Я еще раз приношу вам заверения в моей безграничной преданности. День, когда вы по праву займете трон, будет величайшим днем в моей жизни.
– Значит, ты – мой верный пес? – Албанус скривил губы в усмешке.
Лицо юноши вспыхнуло в гневе, но он вымолвил:
– Я ваш верный пес. – Тогда – молчать! Когда понадобишься, тебе об этом скажут.
Деметр побелел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Ты тот, кто нам нужен, – крикнул один и, когда Конан перевел взгляд на него, второй бросился вперед.
Киммериец ждал именно этого. В тот же момент его меч блеснул, и хотианец закричал, заливая пол кровью из обрубленной руки. Отчаянно пытаясь остановить кровь, человек осел на пол. Кровь хлестала рекой.
Конан повернулся к третьему, но у того пропал всякий интерес к делу. Он смотрел на своих товарищей, на его лице было большими буквами было написано разочарование.
Киммериец направил меч в его сторону.
– А сейчас ты расскажешь мне…
Внезапно в дверях показалось человек двенадцать стражников с мечами в руках. Шедший впереди, очевидно, начальник, указал на Конана.
– Вот он!
Стражники ринулись вперед, снося все на своем пути.
– Кром! – выругался Конан. Похоже, вопросы они начнут задавать потом, да и то – разве лишь трупу. Выскочив на сцену, Конан рванулся к двери, за которой исчезли танцовщицы. Дверь оказалась заперта.
– Взять его! – вопил стражник. – Живым или мертвым! Топча поверженных посетителей (которые и сами бы с радостью отошли в сторону, будь у них такая возможность), городская Стража ринулась к сцене.
Отступив на шаг, Конан плечом разнес дверь в щепы. Сбившиеся в кучку танцовщицы завизжали. В глубине помещения киммериец заметил запасной выход. Расталкивая девушек, Конан подбежал к двери, возле которой задержался. Повернувшись к девушкам, он сделал страшное лицо и зарычал, размахивая мечом. Энтузиазма в криках значительно прибавилось. Танцовщицы ринулись в сторону сцены. Судя по крикам, стражники надолго застряли в потоке истеричной женской плоти.
Надеюсь, это их задержит, подумал Конан, сунув меч в ножны. Он двинулся по узенькой, чуть шире его плеч, аллейке, выходившей на задний двор. Не отличавшаяся прямотой улочка вся пропахла дерьмом. Он почти бежал, отгоняя наглых мух.
Прежде чем ему удалось скрыться за поворотом, он услышал позади себя крик.
– Вот он, бежит! – Похоже, удача ему сегодня изменяет, решил Конан, когда из дверей трактира высыпали стражники. Может быть, они не любят женщин? Черт, попадется же такое – единственный в Бельверусе патруль городской стражи хоть с каким-то понятием о долге!
Бряцая оружием и оскальзываясь в дерьме, фигуры в черных плащах устремились за ним.
Конан побежал, стараясь удержаться впереди, с трудом вписываясь в повороты. Он свернул в первый попавшийся переулок, другой, третий. Но ругань за спиной не утихала.
Наконец Конан понял, что находится в лабиринте проходных дворов. Конечно, район окружен нормальными дорогами. А эти здания, того и гляди, развалятся. Дома здесь обычно начинались с одного этажа, а остальное достраивалось по мере необходимости, так что все вместе это выглядело как куча гнилых ящиков.
Будет чистой случайностью, если ему удастся выбраться отсюда, прежде чем его настигнут преследователи. А случайности сегодня, судя по всему, на стороне противника. Впрочем, для того, кто был рожден среди скал и ледников Киммерии, существовала другая возможность.
В отчаянном прыжке он ухватился за край крыши и перевалился через него. Лежа на спине, Конан прислушался. Крики приблизились и стали удаляться.
– Он наверху! – закричал кто-то. – Я вижу его ногу!
– Дерьмо собачье! – выругался киммериец. Неудачи сыпались одна за одной.
Стражники начали взбираться, а Конан рванул по черепичной крыше, вскарабкался на верхний уровень, пробежал немного, спрыгнул вниз. Крыша не выдержала, и он провалился.
Не совсем еще придя в себя, Конан приподнялся. Он стоял в куче черепицы. Похоже, он был здесь не один. Стоявший у стены мужчина – тень скрывала его лицо – выругался с явным акцентом уроженца трущоб. Черная бородка обрамляла покрытое оспинами лицо второго мужчины, который недоуменно смотрел на Конана.
Главным здесь был, похоже, черноволосый мужчина с сединой на висках. Серый плащ прикрывал его алую тунику. Орлиное лицо походило на королевское.
– Убейте его, – последовал приказ.
Кром! – подумал Конан и взялся за меч. Похоже, на него сегодня объявлена охота. Бородатый взялся за рукоять меча.
– Смотрите! – раздался радостный возглас. – Там дыра в крыше. Туда! Один серебряный тому, кто прольет первую кровь!
Лицо орлиноносого почернело, и он поднял руку, как бы намереваясь ударить киммерийца через всю комнату. Над головой послышались шаги.
– Нет времени, – заявил он.
Орлиноносый повернулся и вышел. Двое последовали за ним. Конану вовсе не улыбалось дожидаться стражи или следовать за этой троицей. Есть ли еще выход? Так, что это за тряпка на стене? Долой! Вот и дверь. За дверью оказалась пустая комната, за ней – еще одна, откуда киммериец попал в коридор. Конан осторожно прикрыл за собой дверь. Судя по звукам, стражники начали прыгать вниз.
К его удивлению, он вышел прямо на улицу. В обе стороны она была пустынна, если не считать престарелой шлюхи, которая одарила его приветливой улыбкой. Конан содрогнулся и прибавил шагу.
Первым делом, войдя в «Знак Тестис», он наткнулся на Ордо, мрачно нянчившего кубок вина. Конан присел рядом.
– Ордо, ты посылал мне просьбу встретиться в «Знаке полной луны»?
– Что? – вскинулся Ордо. – Нет. – Он покачал головой, грустно глядя в кубок. – Может, ты мне объяснишь, Конан? Прихожу я сюда и говорю, – «Керин, твои глаза самые прекрасные во всей столице!» – А она меня – раз! – по морде и заявила, что для меня, дескать, ее грудь недостаточно велика. – Он тяжело вздохнул. – Теперь она со мной не разговаривает.
– Наверное, я смогу пролить свет на некоторые вопросы, – ответил Конан и, понизив голос, рассказал ему о послании, якобы от одноглазого мужчины, требующего встретиться в «Знаке полной луны».
Ордо мигом ухватил смысл.
– Значит, они гоняются именно за тобой. Не прикончат кинжалы, так загонит стража. Правда, я не представляю, кто такие «они».
– Согласен. Когда стражники так долго за мной бегали, я понял, что их хорошенько подмазали. Но кто и зачем?
Расплющенным пальцем Ордо размазал вино по столу.
– Может, нам лучше покинуть Бельверус? Я слышал, в Офире начались волнения. Там нас примут с распростертыми объятиями. А здесь тебя хочет убить кто-то неизвестный. Мне это не по душе. Уж лучше бы ты послушался того предсказателя.
– Знаешь, Ордо, – Конан покачал головой. – Если я направлюсь на юг, то потеряю отряд. Кое-кому из моих ребят здесь очень нравится, а у меня не хватит золота на плату до прихода в Офир. Кроме того, у меня здесь есть дела.
– Дела? Конан, ты часом не вляпался в это…
В этот заговор малолеток?
– Не совсем.
– Не совсем, – пробурчал Ордо. – Тогда скажи мне, только точно, что ты намерен делать?
– Найти того, кто хочет моей смерти. Разобраться с ним. И спасти Ариану от палача. Ты бы не хотел, чтобы голова твоей Керин попала на плаху?
– Наверное, нет, – скрепя сердце, согласился одноглазый.
Конан огляделся и увидел Керин. Знаком он подозвал ее к столу. Она подошла не сразу.
– Ариана здесь? – спросил он. Первым делом надо предупредить ее о Левкасе.
– Она отсутствует, – игнорируя Ордо, ответила Керин. Пошла, кстати, договариваться о твоей встрече.
– Керин, я хочу тебе сказать… – начал было Ордо, но девушка опрокинула на него кувшин вина и убежала.
– Ее мало обезглавить! – совсем испортилось настроение одноглазого. – Похоже, нас обоих бросили. Пойдем на улицу Сожалений, я знаю там один уютнейший уголок. Там царит такой разврат, что шлюхи, услышав о нем, краснеют!
– Надеюсь, это не «Знак полной луны»? – рассмеялся Конан.
– Ну совершенно никакого сходства, – заявил Ордо и, напоминая своим голосом раненого шакала, затянул песню.
Знавал я из Альцибии девчонку
Я запустил ей руку под юбчонку
От золота волос лица не видно
А оказалось, что она фригидна
Ее…
В трактире воцарилась мертвая тишина.
– Конан! Ты почему не поешь?! – Смеясь, Конан поднялся со своего места, и под прицелом ошеломленных взглядов они вышли на улицу, распевая во всю глотку второй, совершенно неприличный куплет песни.
Глава 10
– Ты уверен? – переспросил Албанус. В тусклом свете свисавших с потолка светильников он походил на волка.
Деметр ощетинился.
– Ты хотел, чтобы за Стефано проследили. Я нанял людей. И я в этом уверен, иначе бы меня здесь не было.
– Иди за мной, – и Албанус скрылся в дверях.
Его нисколько не волновали стиснутые зубы и побелевшие кулаки Деметра. Он проследил за ним, и это главное. Албанус уже вживался в роль короля. В конце концов, остались считанные дни. Сегодня были завершены все приготовления.
Темноглазый лорд направился в комнату, где он проводил ночи с Суларией. Правда, женщины здесь не было. Дернув особым образом шелковый шнур звонка, он направился к письменному столу.
– Когда? – лихорадочно царапая пергамент, спросил он. – Сколько у меня есть времени?
– Я не знаю ее замыслов, – сухо ответил Деметр. – Разве недостаточно, что она собирает сегодня всех своих партизан-мирмидонов?
– Идиотка, – только и произнес Албанус. Быстрыми движениями он посыпал влажные чернила песком и зажег огонь под горшочком с воском. Вошел раб, но Албанус его игнорировал. Он стряхнул с пергамента песок, сложил его и оттиснул на теплом воске свою личную печать.
– Все ли заговорщики собрались, когда твой человек передал тебе это сообщение?
– Как только появился третий, он немедленно побежал ко мне. Зачем ей нужны эти люди, если она не собирается наносить удар?
Выругавшись, лорд передал письмо рабу.
– Отдашь лично в руки командиру Ведженту не позже чем через четверть часа. Отвечаешь головой. Марш!
Раб поклонился и выбежал из зала.
– Если они еще не начали, – пояснил Албанус, – то у нас еще есть надежда их остановить. – Он подошел к лакированному сундуку и откинул крышку. – И я ее остановлю!
Деметр с опаской заглянул внутрь.
– Но каким образом? Ты убьешь ее?
– Нет, никогда тебе не быть королем, – рассмеялся орлиноносый лорд. – Существует тонкое искусство подбора наказания в соответствии с преступлением и преступником. А сейчас отойди в сторону и молчи. – Второго предупреждения не потребовалось. Юноша сунул себе под нос коробочку с благовониями – говорят, от чародейства плохо пахнет – и принялся мечтать о хорошем.
Смахнув со стола какую-то бесценную хрустальную вазу, Албанус положил на него круглый черный поднос. Он был весь покрыт паутиной линий, слепившей глаза. Проследить отдельную линию было невозможно.
Албанус подернул рукава своей синей туники, открыл какой-то сосуд и покрыл серебристые линии пурпурной жидкостью, сопровождая свои действия заклинанием. Жидкость расположилась точно на серебре, ничуть при этом не изменившись.
Измельченные волосы с головы Сефаны (ее служанка любила деньги) были высыпаны в ступку, сделанную из черепа девственницы. Албанус поместил в нее еще какие-то незначительные добавки и перемешал все пестиком из бедра младенца.
Этой смесью он покрыл другие линии на подносе. Порошок и жидкость образовали замкнутую фигуру. Они нигде не касались друг друга, но иногда части одного, казалось, были заключены внутрь частей другого. И все время разные. При взгляде на этот лабиринт кружилась голова.
Какой-то момент Албанус колебался, наслаждаясь совершенством своего творения. Он замер в предвкушении. Засуха засухой, а против живого человека он сегодня выступает впервые. Он испытывал наслаждение, с каждым моментом становившееся все острее.
Но лишнего времени не было.
Разведя руки в стороны, он начал произносить слова мертвого языка, призывая, заклиная, приказывая. Пыль и жидкость замерцали. Его голос стал настойчивее.
Деметр отступал, пока не уперся в стену. Древние слова раскаленными молниями врывались в его душу. Зло, таившееся в глубине его души, знало, что оно по сравнению с этим злом – что свеча против вулкана. Если бы страх не лишил его сил, он бы сейчас закричал. Этот крик эхом катился по темным закоулкам его сознания.
Казалось, от голоса Албануса тряслись стены. Заволновались на незримом ветру гобелены. Внезапно на месте двух субстанций появилась дымка, все еще повторяющая сложный рисунок. Дымка казалась более вещественной, чем жидкость и порошок.
Сверкнула вспышка, и дымка исчезла. На подносе не осталось никаких следов. Сияние в мозгу постепенно угасло.
Албанус устало уронил руки.
– Сделано! Дело сделано, – повторил он. Лорд взглянул на Деметра, и юношу передернуло.
– Мой лорд Албанус, – слова застревали у него в горле, но страх заставлял продолжать. – Я еще раз приношу вам заверения в моей безграничной преданности. День, когда вы по праву займете трон, будет величайшим днем в моей жизни.
– Значит, ты – мой верный пес? – Албанус скривил губы в усмешке.
Лицо юноши вспыхнуло в гневе, но он вымолвил:
– Я ваш верный пес. – Тогда – молчать! Когда понадобишься, тебе об этом скажут.
Деметр побелел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26