– Из королевских погребов. Настоящее, двухсотлетней выдержки. Было заложено за двадцать лет до Зеонского бунта.
– Истинно королевский напиток, – согласился Гардин и поднял бокал. – За Леопольда I, короля Анакреона!
Они выпили, и Винис как бы невзначай заметил:
– А может, и за Императора Периферии, а может, и поболее того, кто знает? Ведь настанет же когда-нибудь светлый праздник объединения Галактики!
– Несомненно. И, естественно, под эгидой Анакреона?
– А почему бы и нет? С помощью Академии ваше превосходство в Периферии станет очевидным!
Гардин поставил на столик пустой бокал и сказал:
– О да, конечно, если исключить одну малость: Академия призвана оказывать помощь любой нации, которая в ней нуждается. Высокие идеалы, которыми руководствуется наше правительство, и грандиозная моральная цель, которую перед нами поставил наш основатель Гэри Селдон, не позволяют нам иметь фаворитов. Тут ничего не поделаешь, Ваше Высочество.
Рот Виниса расплылся в улыбке.
– Как говорят в народе – «на Галактический Дух налейся, я сам не плошай». Я хорошо понимаю. Гардин, что по своей воле Академия вообще бы никому не помогала.
– Я бы не стал так говорить. Мы же ремонтируем для вас имперский крейсер, хотя наш Навигационный Совет очень настаивал на том, чтобы крейсер был передан ему для научных исследований.
– «Для научных исследований», – саркастически проговорил Винис. – Как же! Да вы ни за какие коврижки не стали бы его ремонтировать, если бы я не угрожал вам войной!
Гардин пожал плечами:
– Ну, не знаю…
– Зато я знаю! Эта угроза существовала всегда!
– И теперь существует?
– Теперь об угрозах рассуждать слишком поздно. Винис быстро взглянул на настольные часы.
– Послушайте, Гардин. Вы ведь уже были однажды на Анакреоне. Вы тогда были молоды. Мы оба были молоды тогда. Но уже тогда смотрели на мир по-разному. Вы ведь из тех, кого называют пацифистами?
– Как будто, да. По крайней мере, я считаю насилие крайне неэкономичным способом достижения цели. Всегда найдутся лучшие варианты, хотя путь к цели может оказаться не таким прямым.
– Ясно. Слышал я ваш знаменитый афоризм: «Насилие – последний козырь дилетантов». Однако… (регент повернул голову к двери и прислушался) я не склонен считать себя таким уж дилетантом.
Гардин вежливо кивнул.
– И, несмотря на это, – продолжал Винис, – я всегда был сторонником прямого действия. Я всегда верил в то, что надо проложить прямой путь к цели и идти по этому пути. И многого достиг. И достигну большего.
– Я понял вас, – прервал его Гардин. – Полагаю, что именно один из таких прямых путей вы прокладываете для себя и своих сыновей. Путь, который ведет прямехонько к трону, если вспомнить о недавней скоропостижной и безвременной кончине отца короля – вашего старшего брата и если учесть, что здоровье молодого короля внушает серьезные опасения. А оно внушает опасения, не так ли?
Винис нахмурился, голос его утратил мягкость и вкрадчивость.
– Я бы посоветовал вам, Гардин, не касаться определенных тем.
Вы, конечно, можете считать, что у вас есть некоторые привилегии как у мэра Терминуса… и что вы можете себе позволять… опрометчивые заявления, но, если вы себе это и позволяете, прошу вас иметь в виду, что я не из тех, кого молено запугать словами. Моя жизненная философия всегда основывалась на том, что трудности исчезают, когда встречаешь их лицом к лицу, в открытом бою. И я не отворачивался ни разу.
– Не сомневаюсь, и от чего же вы не хотите отвернуться сейчас?
– От трудности заставить Академию сотрудничать с нами! Ваша мирная политика, если хотите знать, привела к тому, что вы совершили ряд серьезных ошибок. Именно потому, что недооценили прямоту противника. Никто так не боится прямого действия, как вы.
– Например? – поинтересовался Гардин.
– Например, – вы прибыли на Анакреон без телохранителей и проследовали в мои покои.
Гардин удивленно огляделся по сторонам.
– Ну и что?
– Да ничего, конечно, – ответил регент, ухмыляясь, – кроме того, что за дверью пять гвардейцев, неплохо вооруженных и готовых стрелять по первому приказу. Не думаю, что вам удастся уйти, Гардин.
Гардин поудобнее устроился в кресле.
– А я пока и не собираюсь. А что, вы меня так боитесь?
– Я вас не боюсь! Просто хотел убедить вас в своих намерениях. А вы называйте это, как хотите.
– Нет уж, это вы называйте, как хотите, – безразлично отозвался Гардин. – Зачем мне квалифицировать ваши действия?
– А я думаю, что скоро вы измените мнение. Кстати, вы совершили еще одну крупную ошибку, Гардин. Насколько мне известно, планета Терминус практически беззащитна?
– Естественно. Кого нам бояться? Мы никому не угрожаем и со всеми поддерживаем ровные отношения.
– Вот именно. И, оставаясь беззащитными, вы милостиво позволили нам прекрасно вооружиться. В особенности вы помогли нам с флотом. Он у нас благодаря вам колоссальный. А учитывая ваш замечательный подарок в виде имперского крейсера, наш флот стал непобедим!
– Ваше Высочество, вы напрасно теряете время и красноречие. Если вы собираетесь объявить войну и хотите сообщить мне это, позвольте мне связаться с моим правительством.
– Сядьте, Гардин! Я не объявляю войну, а вы не будете связываться со своим правительством. Когда война начнется, Академия будет об этом извещена разрывами ядерных снарядов, пущенных с анакреонского флота под командованием моего сына. Он будет на флагманском корабле – на крейсере «Винис»!
Гардин нахмурился:
– И когда это произойдет?
– Ну если вам так интересно – флот покинул Анакреон ровно пятьдесят кинут назад, в одиннадцать. А первый удар будет нанесен, как только они подлетят к Терминусу, то есть завтра в полдень. А вы можете считать себя военным пленником.
– А кем же еще? – хмуро отозвался Гардин. – Однако… я разочарован.
Винис злорадно хихикнул:
– Только-то?
– Да. Я-то думал, что наилучшим моментом для старта вашего флота будет полночь – время коронации. А вы, оказывается, решили начать войну, пока вы еще регент… В первом случае все сложилось бы более драматично.
Регент подозрительно уставился на Гардина.
– О чем это вы, черт бы вас подрал?
– Не понимаете? – улыбнулся Гардин. – Мой контрудар назначен на полночь.
Винис вскочил и, брызгая слюной, заорал:
– Лжете! Не может быть никакого контрудара! Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, можете о ней забыть! Их флот, собери вы его весь вместе, не сравнится с нашим!
– Конечно. Только я стрелять не собираюсь. Просто неделю назад там, где надо, было брошено словечко-другое о том, что сегодня в полночь Анакреон будет объявлен вне закона.
– Вне закона?!
– Да. Если не понятно, объясню. Все священники на Анакреоне объявят забастовку, если я не отменю приказ. А я не смогу его отменить до тех пор, пока вы задерживаете меня. Да и не стал бы отменять, даже если бы вы меня отпустили!
Он наклонился вперед и отчетливо произнес:
– Отдаете ли вы себе отчет в том, Ваше Высочество, что нападение на Академию – святотатство?
Винис изо всех сил старался сохранять спокойствие.
– Мне таких вещей лучше не говорить. Приберегите это для толпы.
– А для кого бы вы думали, я это приберегаю? Видите ли, Ваше Высочество, последние полчаса во всех храмах Анакреона толпы народа слушают, развесив уши, что говорят им священники! Сейчас на Анакреоне нет простого смертного, который не узнал бы, что его правительство предприняло злобную, ничем не спровоцированную атаку на Терминус – центр их религии. А до полуночи – всего четыре минуты. Так что спускайтесь-ка в зал и смотрите, что будет. А мне тут будет очень спокойно под охраной ваших гвардейцев.
Гардин откинулся в кресле, налил себе еще бокал локрийского и безразлично уставился в потолок.
Винис разразился потоком проклятий и выбежал из своих покоев.
…В зале воцарилась тишина. Придворные расступились, и к трону образовался широкий проход. Леопольд сидел, опустив руки на подлокотники трона, высоко подняв голову, с окаменевшим лицом. Громадные люстры освещали зал. В рассеянном свете маленьких атомных лампочек, которыми был усеян сводчатый потолок, королевская аура отважно сверкала над головой Леопольда, образуя лучистую корону.
Винис остановился на лестнице. На него никто не обратил внимания – взгляды всех были устремлены на трон. Он до боли сжал кулаки и остался стоять, где стоял.
«Нет, – думал он, – Гардин не заставит меня сделать неверный шаг. Наврал, змей подколодный. Все идет, как надо!»
…Трон зашевелился. Бесшумно оторвался от пола и поплыл над подиумом, над ступенями и – на высоте шести футов от пола – к раскрытому настежь огромному окну.
Пробил колокол. Полночь… Трон застыл в воздухе перед окном. И вдруг… королевская аура погасла!
Мгновение король ничего не понимал. Потом лицо его удивленно скривилось. Без лучистой ауры оно стало обычным лицом болезненного, перепуганного подростка… Трон пошатнулся и грохнулся на пол! В ту же секунду во дворце погасли все огни.
В шуме перепуганных голосов раздался вопль Виниса:
– Принесите факелы! Факелы сюда!
Он метался в смешавшейся толпе сановников, пробираясь ко входу в зал. Оттуда в темноту рванулась королевская охрана.
Наконец в зал притащили факелы. Те самые, которые должны были гореть во время торжественной процессии по улицам города после коронации.
Зал озарился призрачным светом разноцветных факелов – голубым, красным, зеленым. Жутковато выглядели перекошенные физиономии напуганных до смерти вельмож.
– Ничего страшного, господа! – кричал Винис. – Оставайтесь на местах! Сейчас дадут свет.
Он повернулся к капитану охраны, с напускным спокойствием ожидавшему распоряжений.
– В чем дело, капитан?
– Ваше Высочество, – последовал ответ, – дворец окружен жителями города.
– Что им нужно? – рявкнул Винис.
– Во главе толпы – священник. Это верховный владыка – Поль Верисов. Он требует немедленного освобождения Сальвора Гардина и прекращения войны против Академии.
Винис прорычал:
– Если кто-нибудь из них осмелится приблизиться к воротам дворца – стреляйте без предупреждения! Пока все! Пусть орут на здоровье! Завтра разберемся.
Факелы расставили вдоль стен, стало светже. Винис бросился к трону, все еще стоявшему у окна, и поднял на ноги бледного как мел Леопольда.
– Иди со мной!
Винис бросил взгляд за окно. Город покрыл мрак. Снизу доносились громкие крики разгневанной толпы. Только справа от дворца, в Арголидском храме: горел сеет. Винис злобно застонал и поволок короля за собой.
…Толкнув дверь плечом, Винис ворвался в свои покои. За ним бочком вошел задыхающийся Леопольд.
– Гардин! – срывающимся голосом прокричал Винис. – Вы играете с силами, слишком опасными для вас!
Мэр не обратил на Виниса никакого внимания. Озаренный жемчужным сиянием карманного атомного фонарика, лежавшего рядом на столике, он все так же спокойно сидел в кресле и лукаво улыбался.
– Доброе утро, Ваше Величество, – обратился он к Леопольду. – Мои поздравления с вашей коронацией!
– Гардин! – гаркнул Винис и топнул ногой. – Прикажите вашим священникам вернуться к выполнению своих обязанностей!
– А вы сами прикажите, Винис! Вот тогда и увидите, кто с какими силами играет и для кого они опасны. Сейчас на Анакреоне не вертится ни одно колесо. Не горит ни один огонек – только в храмах. Из кранов не течет вода – только в храмах. Больницы не принимают больных. Электростанции закрылись. Корабли вернулись в порты. Если вам это не нравится, Винис, прикажите священникам вернуться к исполнению обязанностей. Мне, откровенно говоря, неохота это делать.
– И прикажу, Гардин, черт бы вас побрал! Играть в открытую так играть! Сегодня же ночью во всех храмах будет установлена военная охрана.
– Замечательно! А как вы собираетесь отдать приказ? Все линии связи на планете прерваны. Не работает ни радио, ни телевидение. Откровенно говоря, единственное функционирующее средство коммуникации – вот этот ваш телевизор, – я имею в виду, за пределами храмов. Но он работает только на прием.
Винис задыхался от ярости, а Гардин спокойно продолжил:
– Но, если желаете, можете отдать гвардейцам приказ войти в Арголидский храм, а затем свяжитесь по ультраволновой связи с остальными районами планеты. Но я очень опасаюсь, что, если вы это сделаете, толпа просто разорвет гвардейцев на куски. А кто тогда будет охранять дворец? И вашу жизнь, Винис?
Винис прошипел:
– Мы продержимся, дьявол! Ночь продержимся. Пусть орет толпа, пусть гаснет свет, но мы продержимся! А когда поступит сообщение о том, что Академия захвачена, ваша драгоценная толпа убедится а том, каким мыльным пузырем была вся ваша религия! Тогда они отвернутся от ваших священников и восстанут против них! Я даю вам время до завтрашнего полудня, Гардин, потому что вы можете прекратить подачу энергии на Анакреоне, но вы не в силах остановить анакреонский флот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Истинно королевский напиток, – согласился Гардин и поднял бокал. – За Леопольда I, короля Анакреона!
Они выпили, и Винис как бы невзначай заметил:
– А может, и за Императора Периферии, а может, и поболее того, кто знает? Ведь настанет же когда-нибудь светлый праздник объединения Галактики!
– Несомненно. И, естественно, под эгидой Анакреона?
– А почему бы и нет? С помощью Академии ваше превосходство в Периферии станет очевидным!
Гардин поставил на столик пустой бокал и сказал:
– О да, конечно, если исключить одну малость: Академия призвана оказывать помощь любой нации, которая в ней нуждается. Высокие идеалы, которыми руководствуется наше правительство, и грандиозная моральная цель, которую перед нами поставил наш основатель Гэри Селдон, не позволяют нам иметь фаворитов. Тут ничего не поделаешь, Ваше Высочество.
Рот Виниса расплылся в улыбке.
– Как говорят в народе – «на Галактический Дух налейся, я сам не плошай». Я хорошо понимаю. Гардин, что по своей воле Академия вообще бы никому не помогала.
– Я бы не стал так говорить. Мы же ремонтируем для вас имперский крейсер, хотя наш Навигационный Совет очень настаивал на том, чтобы крейсер был передан ему для научных исследований.
– «Для научных исследований», – саркастически проговорил Винис. – Как же! Да вы ни за какие коврижки не стали бы его ремонтировать, если бы я не угрожал вам войной!
Гардин пожал плечами:
– Ну, не знаю…
– Зато я знаю! Эта угроза существовала всегда!
– И теперь существует?
– Теперь об угрозах рассуждать слишком поздно. Винис быстро взглянул на настольные часы.
– Послушайте, Гардин. Вы ведь уже были однажды на Анакреоне. Вы тогда были молоды. Мы оба были молоды тогда. Но уже тогда смотрели на мир по-разному. Вы ведь из тех, кого называют пацифистами?
– Как будто, да. По крайней мере, я считаю насилие крайне неэкономичным способом достижения цели. Всегда найдутся лучшие варианты, хотя путь к цели может оказаться не таким прямым.
– Ясно. Слышал я ваш знаменитый афоризм: «Насилие – последний козырь дилетантов». Однако… (регент повернул голову к двери и прислушался) я не склонен считать себя таким уж дилетантом.
Гардин вежливо кивнул.
– И, несмотря на это, – продолжал Винис, – я всегда был сторонником прямого действия. Я всегда верил в то, что надо проложить прямой путь к цели и идти по этому пути. И многого достиг. И достигну большего.
– Я понял вас, – прервал его Гардин. – Полагаю, что именно один из таких прямых путей вы прокладываете для себя и своих сыновей. Путь, который ведет прямехонько к трону, если вспомнить о недавней скоропостижной и безвременной кончине отца короля – вашего старшего брата и если учесть, что здоровье молодого короля внушает серьезные опасения. А оно внушает опасения, не так ли?
Винис нахмурился, голос его утратил мягкость и вкрадчивость.
– Я бы посоветовал вам, Гардин, не касаться определенных тем.
Вы, конечно, можете считать, что у вас есть некоторые привилегии как у мэра Терминуса… и что вы можете себе позволять… опрометчивые заявления, но, если вы себе это и позволяете, прошу вас иметь в виду, что я не из тех, кого молено запугать словами. Моя жизненная философия всегда основывалась на том, что трудности исчезают, когда встречаешь их лицом к лицу, в открытом бою. И я не отворачивался ни разу.
– Не сомневаюсь, и от чего же вы не хотите отвернуться сейчас?
– От трудности заставить Академию сотрудничать с нами! Ваша мирная политика, если хотите знать, привела к тому, что вы совершили ряд серьезных ошибок. Именно потому, что недооценили прямоту противника. Никто так не боится прямого действия, как вы.
– Например? – поинтересовался Гардин.
– Например, – вы прибыли на Анакреон без телохранителей и проследовали в мои покои.
Гардин удивленно огляделся по сторонам.
– Ну и что?
– Да ничего, конечно, – ответил регент, ухмыляясь, – кроме того, что за дверью пять гвардейцев, неплохо вооруженных и готовых стрелять по первому приказу. Не думаю, что вам удастся уйти, Гардин.
Гардин поудобнее устроился в кресле.
– А я пока и не собираюсь. А что, вы меня так боитесь?
– Я вас не боюсь! Просто хотел убедить вас в своих намерениях. А вы называйте это, как хотите.
– Нет уж, это вы называйте, как хотите, – безразлично отозвался Гардин. – Зачем мне квалифицировать ваши действия?
– А я думаю, что скоро вы измените мнение. Кстати, вы совершили еще одну крупную ошибку, Гардин. Насколько мне известно, планета Терминус практически беззащитна?
– Естественно. Кого нам бояться? Мы никому не угрожаем и со всеми поддерживаем ровные отношения.
– Вот именно. И, оставаясь беззащитными, вы милостиво позволили нам прекрасно вооружиться. В особенности вы помогли нам с флотом. Он у нас благодаря вам колоссальный. А учитывая ваш замечательный подарок в виде имперского крейсера, наш флот стал непобедим!
– Ваше Высочество, вы напрасно теряете время и красноречие. Если вы собираетесь объявить войну и хотите сообщить мне это, позвольте мне связаться с моим правительством.
– Сядьте, Гардин! Я не объявляю войну, а вы не будете связываться со своим правительством. Когда война начнется, Академия будет об этом извещена разрывами ядерных снарядов, пущенных с анакреонского флота под командованием моего сына. Он будет на флагманском корабле – на крейсере «Винис»!
Гардин нахмурился:
– И когда это произойдет?
– Ну если вам так интересно – флот покинул Анакреон ровно пятьдесят кинут назад, в одиннадцать. А первый удар будет нанесен, как только они подлетят к Терминусу, то есть завтра в полдень. А вы можете считать себя военным пленником.
– А кем же еще? – хмуро отозвался Гардин. – Однако… я разочарован.
Винис злорадно хихикнул:
– Только-то?
– Да. Я-то думал, что наилучшим моментом для старта вашего флота будет полночь – время коронации. А вы, оказывается, решили начать войну, пока вы еще регент… В первом случае все сложилось бы более драматично.
Регент подозрительно уставился на Гардина.
– О чем это вы, черт бы вас подрал?
– Не понимаете? – улыбнулся Гардин. – Мой контрудар назначен на полночь.
Винис вскочил и, брызгая слюной, заорал:
– Лжете! Не может быть никакого контрудара! Если вы рассчитываете на поддержку других королевств, можете о ней забыть! Их флот, собери вы его весь вместе, не сравнится с нашим!
– Конечно. Только я стрелять не собираюсь. Просто неделю назад там, где надо, было брошено словечко-другое о том, что сегодня в полночь Анакреон будет объявлен вне закона.
– Вне закона?!
– Да. Если не понятно, объясню. Все священники на Анакреоне объявят забастовку, если я не отменю приказ. А я не смогу его отменить до тех пор, пока вы задерживаете меня. Да и не стал бы отменять, даже если бы вы меня отпустили!
Он наклонился вперед и отчетливо произнес:
– Отдаете ли вы себе отчет в том, Ваше Высочество, что нападение на Академию – святотатство?
Винис изо всех сил старался сохранять спокойствие.
– Мне таких вещей лучше не говорить. Приберегите это для толпы.
– А для кого бы вы думали, я это приберегаю? Видите ли, Ваше Высочество, последние полчаса во всех храмах Анакреона толпы народа слушают, развесив уши, что говорят им священники! Сейчас на Анакреоне нет простого смертного, который не узнал бы, что его правительство предприняло злобную, ничем не спровоцированную атаку на Терминус – центр их религии. А до полуночи – всего четыре минуты. Так что спускайтесь-ка в зал и смотрите, что будет. А мне тут будет очень спокойно под охраной ваших гвардейцев.
Гардин откинулся в кресле, налил себе еще бокал локрийского и безразлично уставился в потолок.
Винис разразился потоком проклятий и выбежал из своих покоев.
…В зале воцарилась тишина. Придворные расступились, и к трону образовался широкий проход. Леопольд сидел, опустив руки на подлокотники трона, высоко подняв голову, с окаменевшим лицом. Громадные люстры освещали зал. В рассеянном свете маленьких атомных лампочек, которыми был усеян сводчатый потолок, королевская аура отважно сверкала над головой Леопольда, образуя лучистую корону.
Винис остановился на лестнице. На него никто не обратил внимания – взгляды всех были устремлены на трон. Он до боли сжал кулаки и остался стоять, где стоял.
«Нет, – думал он, – Гардин не заставит меня сделать неверный шаг. Наврал, змей подколодный. Все идет, как надо!»
…Трон зашевелился. Бесшумно оторвался от пола и поплыл над подиумом, над ступенями и – на высоте шести футов от пола – к раскрытому настежь огромному окну.
Пробил колокол. Полночь… Трон застыл в воздухе перед окном. И вдруг… королевская аура погасла!
Мгновение король ничего не понимал. Потом лицо его удивленно скривилось. Без лучистой ауры оно стало обычным лицом болезненного, перепуганного подростка… Трон пошатнулся и грохнулся на пол! В ту же секунду во дворце погасли все огни.
В шуме перепуганных голосов раздался вопль Виниса:
– Принесите факелы! Факелы сюда!
Он метался в смешавшейся толпе сановников, пробираясь ко входу в зал. Оттуда в темноту рванулась королевская охрана.
Наконец в зал притащили факелы. Те самые, которые должны были гореть во время торжественной процессии по улицам города после коронации.
Зал озарился призрачным светом разноцветных факелов – голубым, красным, зеленым. Жутковато выглядели перекошенные физиономии напуганных до смерти вельмож.
– Ничего страшного, господа! – кричал Винис. – Оставайтесь на местах! Сейчас дадут свет.
Он повернулся к капитану охраны, с напускным спокойствием ожидавшему распоряжений.
– В чем дело, капитан?
– Ваше Высочество, – последовал ответ, – дворец окружен жителями города.
– Что им нужно? – рявкнул Винис.
– Во главе толпы – священник. Это верховный владыка – Поль Верисов. Он требует немедленного освобождения Сальвора Гардина и прекращения войны против Академии.
Винис прорычал:
– Если кто-нибудь из них осмелится приблизиться к воротам дворца – стреляйте без предупреждения! Пока все! Пусть орут на здоровье! Завтра разберемся.
Факелы расставили вдоль стен, стало светже. Винис бросился к трону, все еще стоявшему у окна, и поднял на ноги бледного как мел Леопольда.
– Иди со мной!
Винис бросил взгляд за окно. Город покрыл мрак. Снизу доносились громкие крики разгневанной толпы. Только справа от дворца, в Арголидском храме: горел сеет. Винис злобно застонал и поволок короля за собой.
…Толкнув дверь плечом, Винис ворвался в свои покои. За ним бочком вошел задыхающийся Леопольд.
– Гардин! – срывающимся голосом прокричал Винис. – Вы играете с силами, слишком опасными для вас!
Мэр не обратил на Виниса никакого внимания. Озаренный жемчужным сиянием карманного атомного фонарика, лежавшего рядом на столике, он все так же спокойно сидел в кресле и лукаво улыбался.
– Доброе утро, Ваше Величество, – обратился он к Леопольду. – Мои поздравления с вашей коронацией!
– Гардин! – гаркнул Винис и топнул ногой. – Прикажите вашим священникам вернуться к выполнению своих обязанностей!
– А вы сами прикажите, Винис! Вот тогда и увидите, кто с какими силами играет и для кого они опасны. Сейчас на Анакреоне не вертится ни одно колесо. Не горит ни один огонек – только в храмах. Из кранов не течет вода – только в храмах. Больницы не принимают больных. Электростанции закрылись. Корабли вернулись в порты. Если вам это не нравится, Винис, прикажите священникам вернуться к исполнению обязанностей. Мне, откровенно говоря, неохота это делать.
– И прикажу, Гардин, черт бы вас побрал! Играть в открытую так играть! Сегодня же ночью во всех храмах будет установлена военная охрана.
– Замечательно! А как вы собираетесь отдать приказ? Все линии связи на планете прерваны. Не работает ни радио, ни телевидение. Откровенно говоря, единственное функционирующее средство коммуникации – вот этот ваш телевизор, – я имею в виду, за пределами храмов. Но он работает только на прием.
Винис задыхался от ярости, а Гардин спокойно продолжил:
– Но, если желаете, можете отдать гвардейцам приказ войти в Арголидский храм, а затем свяжитесь по ультраволновой связи с остальными районами планеты. Но я очень опасаюсь, что, если вы это сделаете, толпа просто разорвет гвардейцев на куски. А кто тогда будет охранять дворец? И вашу жизнь, Винис?
Винис прошипел:
– Мы продержимся, дьявол! Ночь продержимся. Пусть орет толпа, пусть гаснет свет, но мы продержимся! А когда поступит сообщение о том, что Академия захвачена, ваша драгоценная толпа убедится а том, каким мыльным пузырем была вся ваша религия! Тогда они отвернутся от ваших священников и восстанут против них! Я даю вам время до завтрашнего полудня, Гардин, потому что вы можете прекратить подачу энергии на Анакреоне, но вы не в силах остановить анакреонский флот!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29