Казалось, что он тщательно подбирает каждое слово и каждому из них придает особое значение, четко выговаривая слоги. Его английский язык был совершенен до педантичности, лишь голос — с металлическими нотками, звучавший временами неприятно, когда его слова имели едва уловимый или скрытый смысл, с несколько гортанными звуками — выдавал в нем китайца. Его манера держать себя с необыкновенным достоинством была вполне оправдана неоспоримыми, уникальными качествами его личности.
— Я сожалею, что вы были так опрометчивы, решившись участвовать в неудавшемся рейде прошлой ночью, доктор Стюарт, — сказал он.
Стюарт вздохнул. Значит, он был без сознания несколько часов.
— Принимая во внимание ваши профессиональные знания, однажды я уже пытался вас уничтожить, — продолжал этот лишенный эмоций голос — Но я рад, что мне это не удалось. Это было бы ошибкой. Для таких людей, как вы, у меня есть подходящая работа. Вас можно использовать в огромных лабораториях моего выдающегося предшественника.
— Никогда! — резко оборвал его Стюарт.
Бессердечность этого человека была настолько целенаправленна и расчетлива, что вызывала ужас. Казалось, что он был выше обычных человеческих слабостей и чувств.
— Ваше предубеждение естественно, — продолжал Фо Хи спокойно. — Вы не знаете наших высших мотивов. Но тем не менее вы тоже поможете нам в установлении интеллектуального контроля, который станет новой мировой силой. Несомненно, вы уже пришли в себя, после того как очнулись в этой комнате от бессознательного состояния, вызванного косичкой достопочтенного А Фэнг Фу, обвившейся вокруг вашей шеи. С того времени прошло приблизительно около двадцати четырех часов, доктор Стюарт.
— Я не верю этому, — пробормотал Стюарт. Его голос показался ему таким же нереальным, как и все в этих апартаментах; происходящее сильно походило на ночной кошмар. — Если бы я не очнулся почти сразу, я бы не очнулся никогда.
Он поднял руку к своей распухшей шее и осторожно ее пощупал.
— Ваше бессознательное состояние было искусственно продлено, — объяснил Фо Хи, глядя в раскрытую книгу с китайскими иероглифами, — с помощью инъекции, которую я посчитал необходимым сделать. В противном случае, как вы правильно заметили, вы могли прийти в себя гораздо раньше. Вашему умному, но безрассудному приятелю, повезло меньше.
— Что! — воскликнул Стюарт. — Он мертв? Вы — дьявол! Вы — проклятый желтый дьявол! — Он задрожал от волнения и сел, схватившись за леопардовые шкуры. Его безумные глаза уставились на человека в рясе.
— К счастью, — подвел итог Фо Хи, — моим людям, за исключением одного, удалось скрыться. Могу только добавить, что шумный, необдуманный арест этого неудачливого моего последователя сразу же у дверей дома А Фэнг Фу привел к обнаружению вашего собственного присутствия. Тем не менее другие участники группы разъехались беспрепятственно. Я тоже скоро уезжаю, моя задержка вызвана некоторыми домашними делами и необходимостью дождаться наступления ночи. Как видите, я с вами откровенен.
— Потому, что из могилы я уже ничего не смогу сказать!
— Смерть или Китай.. В вашем случае альтернативы нет.
— А вы не думаете, что и у вас нет другого выбора? — спросил Стюарт хриплым голосом.
— Альтернатива моему возвращению в Китай? Что вы имеете в виду?
— Эшафот для вас и ваших подонков, — крикнул Стюарт в бешенстве.
Фо Хи потушил бунзеновскую горелку.
— Полагаю, что нет, — продолжал он безмятежно. — За исключением двоих, все мои люди покинули Англию.
Сердце Стюарта болезненно затрепетало. За исключением двоих! Осталась ли Мёска? Он сдержал свой гнев и попытался говорить спокойно, сознавая, насколько сильно зависит от этого ужасного существа и, даже если он спасет свою жизнь, как сильно от него зависит его счастье.
— А вы? — сказал он.
— В таких случаях, доктор Стюарт, — ответил Фо Хи, — я всегда пытаюсь поставить себя на место того блестящего ученого, который был до меня представителем нашего движения в Европе. Ваша прекрасная Темза, это — моя главная дорога; так же, как до меня, ей отдавал свое предпочтение мой предшественник. Ни один из моих ближайших соседей не видел ни меня, ни кого-либо из моих людей, входящими в этот дом. — Он взял пустую пробирку. — Никто не увидит и как я уеду.
Нереальность происходящего взволновала Стюарта, но он заставил себя говорить спокойно.
— Ваш побег вполне возможен, если вас ожидает какое-нибудь судно, но неужели вы хотя бы на мгновение могли себе представить, что сумеете увезти меня в Китай и избежать преследования?!
Фо Хи взглянул в огромную книгу с бледными желтыми буквами и рассеянно ответил:
— Вы помните о кончине Великого князя Ивана? — сказал он. — Сохранилось ли в вашей памяти имя Ван Рембоулда и не признал ли ваш Скотланд-Ярд, что Фрэнк Нэркумб умер от естественных причин? Затем был еще Эриксен, наиболее блестящий европейский специалист этого столетия в области электротехники, который внезапно умер в прошлом году. Я оказываю вам честь, доктор Стюарт, приглашая присоединиться к столь выдающимся людям.
— Вы бредите! Что общего между ними и мною?!
Стюарт задержал дыхание, ожидая ответа, ибо он понял, что находится на пороге открытия; ради того, чтобы это узнать, Гастон Макс отдал свою жизнь. Фо Хи заметно колебался, и только тут пленник, вздрогнув, осознал, что он узнает этот секрет слишком поздно.
— Великий князь настолько выдающийся военачальник, что, останься он в Европе, он мог бы изменить границы своей страны. Ван Рембоулда не с кем сравнить во всем мире как специалиста по взрывчатым веществам, так же как Эриксена в области электротехники. Что касается сэра Фрэнка Нэркумба, то, вне всяких сомнений, он — самый выдающийся хирург нашего времени, и я оцениваю вас наравне с этими людьми как специалиста в области терапии. Ваши исследования ядов змей в Индии (тогда за вами тщательно наблюдали и докладывали нам) позволили вам занять выдающееся место в области токсикологии. В Китае вы будете находиться в обществе великих людей.
— В Китае!
— В Китае, я надеюсь, доктор Стюарт, вы к ним присоединитесь. Вы прекрасно понимаете цель моей миссии. Она не направлена на разрушение, хотя ни я, ни мой предшественник никогда не останавливались перед тем, чтобы уничтожить любое препятствие с пути установления контроля над миром, чему не сможет помешать ни одна живая душа; наша цель изначально созидательная. Ни одно государство, ни даже группа государств не могут надеяться на то, чтобы противостоять прогрессу движения, управляемого и защищаемого монополией гениев мирового уровня. Великий орден, к которому я имею честь принадлежать, направляет это движение.
— Будьте уверены, его уничтожат.
— Ван Рембоулд изготовляет радий из уранита, добываемого из месторождений провинции Хэнань, промышленность которой находится под нашим контролем, в количествах, еще неизвестных человечеству. Он прибыл в Китай, закутанным в саван, так как путешествовал в красивом египетском саркофаге, купленном на аукционе фирмы Сотби от имени китайского коллекционера.
Фо Хи встал и подошел к шипящей печи. Он проводил какой-то непонятный эксперимент, затем продолжил, не поворачивая головы:
— Вам придется путешествовать менее романтическим способом, доктор Стюарт, возможно, в упаковочном ящике. Короче говоря, этот интеллектуальный гигант, который добился столь многого для Великого ордена, мой непосредственный предшественник на этой должности, изобрел метод, вызывающий искусственную каталепсию.
— Господи! — пробормотал Стюарт; эта невероятная, ужасная истина потрясла его.
— Моя довольно рискованная задержка, — продолжал Фо Хи, — связана в некоторой степени с моей тревогой относительно завершения настоящего эксперимента. Его результат позволит вам отправиться в Китай.
С крошечным тиглем в руках он вернулся к столу. Стюарт почувствовал, что теряет самообладание. Он боялся, что сойдет с ума… если уже не сошел. Он заставил себя заговорить:
— Вы насмехаетесь надо мной, потому что я беспомощен. Я не верю, что эти люди были тайно вывезены в Китай. Даже если бы это было и так, то они скорее умерли бы, как это сделаю я, чем позорно посвятили свой талант делу такой безмерной подлости. — Фо Хи осторожно вылил содержимое тигля в плоскую платиновую чашку.
— В Китае, доктор Стюарт, — сказал он, — мы знаем, как заставить людей работать! Я сам изобрел метод, пользующийся чрезвычайным признанием, и едва ли не менее известный, чем «шесть ворот мудрости». Я назвал его «пиршеством тысячи муравьев». Он осуществляется с помощью африканских муравьев, хирургических ножниц и банки меда. Я заметил, что вы с интересом рассматриваете стоящий вон там скелет человека. Это скелет одного из моих последователей, нубийского немого, который совсем недавно скончался, очень некстати. Вы, несомненно, удивлены, как мне удалось сделать скелет за такое короткое время? Мои африканские муравьи, доктор Стюарт, которых у меня в подвале под этой комнатой три больших ящика, выполнили для меня эту работу точно за шестьдесят девять минут.
Стюарт в бешенстве натянул цепь своих кандалов.
— Господи! — простонал он. — Все, что я о вас слышал, было просто лестью в ваш адрес. Вы или дьявол, или сумасшедший!
— Когда вы станете членом Великого ордена, — сказал Фо Хи мягко, — и очнетесь в Китае, то вы будете работать; у нас нет отказников.
— Прекратите ваши отвратительные речи. Я наслушался достаточно.
Но металлический голос продолжал плавно говорить:
— Я понимаю те сложности, которые вы должны испытывать, пытаясь постичь истинную ценность нашего движения. В мою пользу говорит и то, что, кроме возможности пользоваться услугами гениев мирового уровня, мы имеем финансовую поддержку, которая превосходит национальные займы всего мира! Другими словами, эксгумация значительного числа великих людей, захороненных в последние годы, невозможна.
— Я услышал достаточно. Отравите меня, убейте меня, но избавьте от вашего доверия.
— В переполненном холле гостиницы, — продолжал Фо Хи невозмутимо, — или в фойе театра, или в концертной ложе, у себя дома или на работе — повсюду, где представлялась благоприятная возможность, до них дотронулся кончик иглы для подкожного вспрыскивания, такой же, как вот эта. — Он поднял маленький шприц для инъекций. — Он содержит ничтожное количество сыворотки, которую я сейчас приготавливаю, сыворотки, открытие которой увенчало деятельность великого ученого (я имею в виду, доктор Стюарт, моего блистательного предшественника). Все выдающиеся люди, о которых я упомянул, были похоронены живыми, но любой хирург в Европе или в Америке не колеблясь засвидетельствовал бы их смерть. С помощью шести индусов-фанатиков, натренированных в раскапывании могил, мы легко до них добрались в местах их упокоения. Одному из подвергшихся искусственной каталепсии не повезло, он был кремирован своей семьей; это было большой потерей для моего совета. Но другие теперь находятся в Китае, в наших центрах. Они работают днем и ночью, чтобы привести мир, где не стихают войны, под скипетр Восточного императора.
— Тьфу! — воскликнул Стюарт — Весь мир поднимется против вас!
— Мы отдаем себе в этом отчет, поэтому приготовились к этому. Мы говорили о норвежце Хенрике Эриксене. Это — самое значительное приобретение для наших вооруженных сил за недавнее время.
Фо Хи положил длинную желтую руку на что-то, напоминающее модель прожектора.
— Я едва вас не уничтожил этим небольшим аппаратом, что было бы весьма опрометчиво с моей стороны, — сказал он. — Вы помните этот эпизод? Это аппарат Эриксена, испускающий дезинтегрирующий луч, доктор Стюарт. Стоящая перед вами модель действует, конечно, на ограниченном расстоянии, но реальный аппарат имеет радиус действия семь с половиной миль. Его легко может нести тяжелый самолет! Один такой самолет, вылетев из Суэца в Порт-Саид, может уничтожить все суда на канале и взорвать все боеприпасы на том или другом берегу! Поскольку я должен покинуть Англию этим вечером, то эта модель должна быть уничтожена и, к несчастью, хорошую коллекцию бацилл ожидает та же участь.
Спокойно, медленно и непреклонно, с привычным невозмутимым достоинством, Фо Хи поставил модель в глубокую ступку. Ошеломленный Стюарт молча наблюдал за его действиями. Фо Хи налил содержимое большого сосуда в ступку; устрашающую тишину комнаты нарушило шипение, и к потолку поднялось облако дыма.
— И никаких следов, доктор, — сказал человек в рясе. — Это — средство моего собственного изготовления, оно разрушает самые прочные из известных материалов так же легко, как азотная кислота растворяет папиросную бумагу, исключение составляют только некоторые виды глины. Вы понимаете, что я мог бы претендовать на то, чтобы стать знаменитым среди взломщиков сейфов.
— Вы же предпочли позорную известность среди убийц!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Я сожалею, что вы были так опрометчивы, решившись участвовать в неудавшемся рейде прошлой ночью, доктор Стюарт, — сказал он.
Стюарт вздохнул. Значит, он был без сознания несколько часов.
— Принимая во внимание ваши профессиональные знания, однажды я уже пытался вас уничтожить, — продолжал этот лишенный эмоций голос — Но я рад, что мне это не удалось. Это было бы ошибкой. Для таких людей, как вы, у меня есть подходящая работа. Вас можно использовать в огромных лабораториях моего выдающегося предшественника.
— Никогда! — резко оборвал его Стюарт.
Бессердечность этого человека была настолько целенаправленна и расчетлива, что вызывала ужас. Казалось, что он был выше обычных человеческих слабостей и чувств.
— Ваше предубеждение естественно, — продолжал Фо Хи спокойно. — Вы не знаете наших высших мотивов. Но тем не менее вы тоже поможете нам в установлении интеллектуального контроля, который станет новой мировой силой. Несомненно, вы уже пришли в себя, после того как очнулись в этой комнате от бессознательного состояния, вызванного косичкой достопочтенного А Фэнг Фу, обвившейся вокруг вашей шеи. С того времени прошло приблизительно около двадцати четырех часов, доктор Стюарт.
— Я не верю этому, — пробормотал Стюарт. Его голос показался ему таким же нереальным, как и все в этих апартаментах; происходящее сильно походило на ночной кошмар. — Если бы я не очнулся почти сразу, я бы не очнулся никогда.
Он поднял руку к своей распухшей шее и осторожно ее пощупал.
— Ваше бессознательное состояние было искусственно продлено, — объяснил Фо Хи, глядя в раскрытую книгу с китайскими иероглифами, — с помощью инъекции, которую я посчитал необходимым сделать. В противном случае, как вы правильно заметили, вы могли прийти в себя гораздо раньше. Вашему умному, но безрассудному приятелю, повезло меньше.
— Что! — воскликнул Стюарт. — Он мертв? Вы — дьявол! Вы — проклятый желтый дьявол! — Он задрожал от волнения и сел, схватившись за леопардовые шкуры. Его безумные глаза уставились на человека в рясе.
— К счастью, — подвел итог Фо Хи, — моим людям, за исключением одного, удалось скрыться. Могу только добавить, что шумный, необдуманный арест этого неудачливого моего последователя сразу же у дверей дома А Фэнг Фу привел к обнаружению вашего собственного присутствия. Тем не менее другие участники группы разъехались беспрепятственно. Я тоже скоро уезжаю, моя задержка вызвана некоторыми домашними делами и необходимостью дождаться наступления ночи. Как видите, я с вами откровенен.
— Потому, что из могилы я уже ничего не смогу сказать!
— Смерть или Китай.. В вашем случае альтернативы нет.
— А вы не думаете, что и у вас нет другого выбора? — спросил Стюарт хриплым голосом.
— Альтернатива моему возвращению в Китай? Что вы имеете в виду?
— Эшафот для вас и ваших подонков, — крикнул Стюарт в бешенстве.
Фо Хи потушил бунзеновскую горелку.
— Полагаю, что нет, — продолжал он безмятежно. — За исключением двоих, все мои люди покинули Англию.
Сердце Стюарта болезненно затрепетало. За исключением двоих! Осталась ли Мёска? Он сдержал свой гнев и попытался говорить спокойно, сознавая, насколько сильно зависит от этого ужасного существа и, даже если он спасет свою жизнь, как сильно от него зависит его счастье.
— А вы? — сказал он.
— В таких случаях, доктор Стюарт, — ответил Фо Хи, — я всегда пытаюсь поставить себя на место того блестящего ученого, который был до меня представителем нашего движения в Европе. Ваша прекрасная Темза, это — моя главная дорога; так же, как до меня, ей отдавал свое предпочтение мой предшественник. Ни один из моих ближайших соседей не видел ни меня, ни кого-либо из моих людей, входящими в этот дом. — Он взял пустую пробирку. — Никто не увидит и как я уеду.
Нереальность происходящего взволновала Стюарта, но он заставил себя говорить спокойно.
— Ваш побег вполне возможен, если вас ожидает какое-нибудь судно, но неужели вы хотя бы на мгновение могли себе представить, что сумеете увезти меня в Китай и избежать преследования?!
Фо Хи взглянул в огромную книгу с бледными желтыми буквами и рассеянно ответил:
— Вы помните о кончине Великого князя Ивана? — сказал он. — Сохранилось ли в вашей памяти имя Ван Рембоулда и не признал ли ваш Скотланд-Ярд, что Фрэнк Нэркумб умер от естественных причин? Затем был еще Эриксен, наиболее блестящий европейский специалист этого столетия в области электротехники, который внезапно умер в прошлом году. Я оказываю вам честь, доктор Стюарт, приглашая присоединиться к столь выдающимся людям.
— Вы бредите! Что общего между ними и мною?!
Стюарт задержал дыхание, ожидая ответа, ибо он понял, что находится на пороге открытия; ради того, чтобы это узнать, Гастон Макс отдал свою жизнь. Фо Хи заметно колебался, и только тут пленник, вздрогнув, осознал, что он узнает этот секрет слишком поздно.
— Великий князь настолько выдающийся военачальник, что, останься он в Европе, он мог бы изменить границы своей страны. Ван Рембоулда не с кем сравнить во всем мире как специалиста по взрывчатым веществам, так же как Эриксена в области электротехники. Что касается сэра Фрэнка Нэркумба, то, вне всяких сомнений, он — самый выдающийся хирург нашего времени, и я оцениваю вас наравне с этими людьми как специалиста в области терапии. Ваши исследования ядов змей в Индии (тогда за вами тщательно наблюдали и докладывали нам) позволили вам занять выдающееся место в области токсикологии. В Китае вы будете находиться в обществе великих людей.
— В Китае!
— В Китае, я надеюсь, доктор Стюарт, вы к ним присоединитесь. Вы прекрасно понимаете цель моей миссии. Она не направлена на разрушение, хотя ни я, ни мой предшественник никогда не останавливались перед тем, чтобы уничтожить любое препятствие с пути установления контроля над миром, чему не сможет помешать ни одна живая душа; наша цель изначально созидательная. Ни одно государство, ни даже группа государств не могут надеяться на то, чтобы противостоять прогрессу движения, управляемого и защищаемого монополией гениев мирового уровня. Великий орден, к которому я имею честь принадлежать, направляет это движение.
— Будьте уверены, его уничтожат.
— Ван Рембоулд изготовляет радий из уранита, добываемого из месторождений провинции Хэнань, промышленность которой находится под нашим контролем, в количествах, еще неизвестных человечеству. Он прибыл в Китай, закутанным в саван, так как путешествовал в красивом египетском саркофаге, купленном на аукционе фирмы Сотби от имени китайского коллекционера.
Фо Хи встал и подошел к шипящей печи. Он проводил какой-то непонятный эксперимент, затем продолжил, не поворачивая головы:
— Вам придется путешествовать менее романтическим способом, доктор Стюарт, возможно, в упаковочном ящике. Короче говоря, этот интеллектуальный гигант, который добился столь многого для Великого ордена, мой непосредственный предшественник на этой должности, изобрел метод, вызывающий искусственную каталепсию.
— Господи! — пробормотал Стюарт; эта невероятная, ужасная истина потрясла его.
— Моя довольно рискованная задержка, — продолжал Фо Хи, — связана в некоторой степени с моей тревогой относительно завершения настоящего эксперимента. Его результат позволит вам отправиться в Китай.
С крошечным тиглем в руках он вернулся к столу. Стюарт почувствовал, что теряет самообладание. Он боялся, что сойдет с ума… если уже не сошел. Он заставил себя заговорить:
— Вы насмехаетесь надо мной, потому что я беспомощен. Я не верю, что эти люди были тайно вывезены в Китай. Даже если бы это было и так, то они скорее умерли бы, как это сделаю я, чем позорно посвятили свой талант делу такой безмерной подлости. — Фо Хи осторожно вылил содержимое тигля в плоскую платиновую чашку.
— В Китае, доктор Стюарт, — сказал он, — мы знаем, как заставить людей работать! Я сам изобрел метод, пользующийся чрезвычайным признанием, и едва ли не менее известный, чем «шесть ворот мудрости». Я назвал его «пиршеством тысячи муравьев». Он осуществляется с помощью африканских муравьев, хирургических ножниц и банки меда. Я заметил, что вы с интересом рассматриваете стоящий вон там скелет человека. Это скелет одного из моих последователей, нубийского немого, который совсем недавно скончался, очень некстати. Вы, несомненно, удивлены, как мне удалось сделать скелет за такое короткое время? Мои африканские муравьи, доктор Стюарт, которых у меня в подвале под этой комнатой три больших ящика, выполнили для меня эту работу точно за шестьдесят девять минут.
Стюарт в бешенстве натянул цепь своих кандалов.
— Господи! — простонал он. — Все, что я о вас слышал, было просто лестью в ваш адрес. Вы или дьявол, или сумасшедший!
— Когда вы станете членом Великого ордена, — сказал Фо Хи мягко, — и очнетесь в Китае, то вы будете работать; у нас нет отказников.
— Прекратите ваши отвратительные речи. Я наслушался достаточно.
Но металлический голос продолжал плавно говорить:
— Я понимаю те сложности, которые вы должны испытывать, пытаясь постичь истинную ценность нашего движения. В мою пользу говорит и то, что, кроме возможности пользоваться услугами гениев мирового уровня, мы имеем финансовую поддержку, которая превосходит национальные займы всего мира! Другими словами, эксгумация значительного числа великих людей, захороненных в последние годы, невозможна.
— Я услышал достаточно. Отравите меня, убейте меня, но избавьте от вашего доверия.
— В переполненном холле гостиницы, — продолжал Фо Хи невозмутимо, — или в фойе театра, или в концертной ложе, у себя дома или на работе — повсюду, где представлялась благоприятная возможность, до них дотронулся кончик иглы для подкожного вспрыскивания, такой же, как вот эта. — Он поднял маленький шприц для инъекций. — Он содержит ничтожное количество сыворотки, которую я сейчас приготавливаю, сыворотки, открытие которой увенчало деятельность великого ученого (я имею в виду, доктор Стюарт, моего блистательного предшественника). Все выдающиеся люди, о которых я упомянул, были похоронены живыми, но любой хирург в Европе или в Америке не колеблясь засвидетельствовал бы их смерть. С помощью шести индусов-фанатиков, натренированных в раскапывании могил, мы легко до них добрались в местах их упокоения. Одному из подвергшихся искусственной каталепсии не повезло, он был кремирован своей семьей; это было большой потерей для моего совета. Но другие теперь находятся в Китае, в наших центрах. Они работают днем и ночью, чтобы привести мир, где не стихают войны, под скипетр Восточного императора.
— Тьфу! — воскликнул Стюарт — Весь мир поднимется против вас!
— Мы отдаем себе в этом отчет, поэтому приготовились к этому. Мы говорили о норвежце Хенрике Эриксене. Это — самое значительное приобретение для наших вооруженных сил за недавнее время.
Фо Хи положил длинную желтую руку на что-то, напоминающее модель прожектора.
— Я едва вас не уничтожил этим небольшим аппаратом, что было бы весьма опрометчиво с моей стороны, — сказал он. — Вы помните этот эпизод? Это аппарат Эриксена, испускающий дезинтегрирующий луч, доктор Стюарт. Стоящая перед вами модель действует, конечно, на ограниченном расстоянии, но реальный аппарат имеет радиус действия семь с половиной миль. Его легко может нести тяжелый самолет! Один такой самолет, вылетев из Суэца в Порт-Саид, может уничтожить все суда на канале и взорвать все боеприпасы на том или другом берегу! Поскольку я должен покинуть Англию этим вечером, то эта модель должна быть уничтожена и, к несчастью, хорошую коллекцию бацилл ожидает та же участь.
Спокойно, медленно и непреклонно, с привычным невозмутимым достоинством, Фо Хи поставил модель в глубокую ступку. Ошеломленный Стюарт молча наблюдал за его действиями. Фо Хи налил содержимое большого сосуда в ступку; устрашающую тишину комнаты нарушило шипение, и к потолку поднялось облако дыма.
— И никаких следов, доктор, — сказал человек в рясе. — Это — средство моего собственного изготовления, оно разрушает самые прочные из известных материалов так же легко, как азотная кислота растворяет папиросную бумагу, исключение составляют только некоторые виды глины. Вы понимаете, что я мог бы претендовать на то, чтобы стать знаменитым среди взломщиков сейфов.
— Вы же предпочли позорную известность среди убийц!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29