Чистая задница ничем тебе не
поможет, когда тебя будут стирать в порошок.
Пока мы делали это краткое отступление, вот что происходило на
полянке. Саймон прижимался к земле на краю опушки у подножия деревьев с
кольтом наготове. Богарт в корабле бросил все, что у него было в руках и
произвел редко встречающийся ряд действий. Более того, ему до сих пор и не
приходилось так поступать. Нажать кнопку, повернуть рукоятку - сначала
влево, затем вправо, и наконец щелкнуть переключателем. Ошибешься в этой
последовательности с самого начала - ничего не случится. Ошибешься в конце
- взлетишь на воздух вместе с кораблем.
Богарт выпрыгнул из корабля, покатился по земле и остановился рядом с
Саймоном, тоже с кольтом наготове.
Если бы вы наблюдали за происходящим, вас могло бы удивить, откуда он
знал, где Саймон, ведь сам-то он был внутри корабля. Конечно же, этому
есть весьма простое объяснение. Он просто знал!
- Где? И сколько?
Саймон указал вперед, сквозь толстую завесу деревьев.
- Там. Может быть, десять. Может быть, двадцать. Может быть, двое. Я
просто услышал, как сначала всхрапнула одна лошадь, потом другая.
Богарт удивленно посмотрел на своего командира.
- Наш босс был прав! Они здесь действительно ездят на лошадях! - На
его лице внезапно появилось ужасающее выражение, которое означало, что он
думает. - Саймон, - прошептал он, - откуда, черт возьми, они узнали, что
мы здесь? Старик говорил, что у них нет сенсоров. Так откуда?
- Может быть, случайно. Может быть, они даже не знают, что мы здесь.
Мы приземлились так тихо, что и пушинки с пчелы не сдунули. А потом Стейси
мог ошибиться. Когда корабль взорвется?
Богарт взглянул на хронометр.
- В три двадцать. Раз я ничего не слышал, я поставил на пятую
ступень. - Он прижал ухо к земле и прислушался. - Через пару минут будут.
Похоже, их около десятка. Сматываемся?
Саймон оглянулся через плечо, взвесил свои возможности. Несколько
всадников приближаются к ним спереди. Позади ничего не слышно - может
быть, там ловушка, но в любом случае это единственный путь к бегству. Его
старый инструктор рукопашного боя, унтер-офицер Ньюман, частенько
говаривал:
- Если перед тобой пятьдесят человек с кольтами, а позади пятьдесят
один, бей вперед. Хуже упущенного шанса только одно - когда вообще нет
шансов.
Лошади приближались и скакали все быстрее. Саймон больше не тратил
времени на разговоры. Он похлопал Богарта по левому плечу и указал назад.
Они двигались быстро и одновременно, как две части одного животного. С
другой стороны опушки рос густой кустарник, и им удалось забраться глубоко
внутрь него по тропе, проложенной лисой или барсуком. Сквозь переплетение
ветвей можно было видеть корабль, если хорошенько приглядеться. Они
затаились.
Прошло всего четыре минуты с тех пор, как Саймон услышал приглушенное
ржание. На полянку выехали девять всадников, ведомые кряжистым мужчиной,
одетым гораздо богаче простого солдата. Богарт почувствовал, как Саймон
напрягся, у него пресеклось дыхание.
Махнув рукой, рыцарь послал большинство своих людей широким кругом
объехать корабль. До разведчиков донесся его голос, отдававший приказы
оставшимся троим людям.
- Саймон, внутрь. Вы двое останетесь со мной.
Из своего убежища агенты федеральной службы расслышали только, что
тот, к кому обращались, высокий и толстый человек, что-то произнес. Рыцарь
расхохотался лающим смехом. Он откинул голову назад, и полуденное солнце
высветило серебро в его бороде.
- Топай! Немного подрастрясешь свой жир. - В его голосе послышалась
нотка нетерпения. - Да побыстрее, жирный бурдюк! Я должен знать, нет ли
кого там внутри.
Вздыхая и постанывая, толстяк слез со своего гнедого и, задыхаясь,
залез в разведывательный корабль.
Следя одним пальцем за хронометром, Богарт молча поднял десять
пальцев перед Саймоном. С каждой секундой он зажимал один палец. Как
только он зажал последний палец, внутри корабля раздался приглушенный
грохот и вопль агонии, быстро затихший.
- Будто свинье глотку перерезали, а? - сказал Богарт, прижав губы к
уху Саймона, но к его удивлению тот даже не улыбнулся.
А на полянке лошади попятились, люди закричали, из открытого люка
вырвалось пламя. Через несколько мгновений корабль превратился в пылающий
ад, и даже папоротник рядом с ним тоже загорелся.
- Милорд, там никто не выжил, - крикнул один из солдат.
Это-то было очевидным, и столь же очевидно огонь распространялся. Так
что выбора у них не было. Яростно пришпоривая коня, дворянин галопом повел
свой поредевший отряд в направлении двоих беглецов. Богарт начал было
поднимать свой кольт, но Саймон удержал его. Он лучше знал лошадей и
понял, что те не станут продираться сквозь кустарник, а обогнут его. Так и
случилось.
Они лежали неподвижно до тех пор, пока стук копыт не замер вдали. И
только когда языки пламени стали лизать ветки в опасной близости от них,
Саймон зашевелился. Когда он встал, Богарт заметил, что лицо у него
бледное и дышит он прерывисто. Смерть прошла рядом, но ведь частенько они
оказывались гораздо ближе к ней.
- Нам пора удирать, Саймон. Они могут вернуться. Саймон!
- Что? Прости, я...
- Я сказал, нам нужно идти. В бордель, и как можно скорее. Этот
здоровяк натравит на нас всю округу.
- Да. Да, ты прав.
После этого Саймон не произнес ни слова, пока они не сменили свою
одежду на грязно-коричневые одеяния, которые предпочитали местные
крестьяне. По его настоянию они зашвырнули кольты в огонь, чтобы они
расплавились. Богарт было воспротивился, но Саймон рыкнул на него:
- Дурак. Если бы ты не боролся со сном, когда говорил Стейси, ты бы
услышал, что кольты запрещены. Как и все другое оружие кроме мечей и тому
подобного того же периода. Стоит кому-то что-то заподозрить, и нас
застукают. Ясно?
Богарт молча кивнул. Саймон отвернулся, но потом снова посмотрел на
своего товарища.
- Богарт. Прости. Кое о чем я тебе никогда не рассказывал. Потому что
думал... ну... думал, нет нужды. Но вскорости, когда доберемся до борделя,
расскажу.
- Саймон, я знаю, что ты родом с Сол Три. Я почувствовал, как ты
напрягся, когда появились эти люди. Ты знал их. Правда?
Не глядя на него, Саймон ковырял землю носком ботинка.
- Да. Да, я знал двоих. Толстяка, который погиб, Саймона. Это мой
тезка. И дворянина. Его я знаю лучше всех.
Богарт зашагал в том направлении, где должна быть деревня, смущенный
глубиной чувств Саймона. Через плечо он бросил то, что счел одобряющими
словами.
- Будем надеяться, мы с ним больше не встретимся. - Ярость,
прозвучавшая в голосе Саймона, заставила его замереть. Голос был холодным
и сухим, как лунная пыль.
- Нет. Богги, дружище. Ты очень ошибаешься. Есть у меня один должок к
лорду Анри Шерневалю де Пуактьеру, вассалу барона Мескарла. И этот долг за
пятнадцать лет весьма вырос!
Любой пьяный посетитель борделя "Красный фонарь", заглянувший в
тридцать третий номер, известный как "Лачуга священника", решил бы, что
застукал двоих гомиков за их странным противоестественным занятием. Что
само по себе необычно в самом популярном публичном доме во всем Стендоне.
В маленькой комнате, на одной из двух раскладушек, тесно прижавшись
друг к другу и обнявшись, сидели двое мужчин. Тот, что повыше и помоложе,
прижав губы к уху второго, что-то жарко шептал ему. Второй почти не
шевелился, лицо его ничего не выражало, а из приоткрытого рта вырывалось
низкое немелодичное гудение.
Это был испытанный метод коммуникации агентов СГБ в обстоятельствах,
не исключавших наличие жучков. А гудение - это дополнительное
усовершенствование, придуманное Саймоном Рэком.
Они с Богартом благополучно добрались до борделя, избежав встречи с
необычайно многочисленными патрулями Мескарла. Тощая владелица "Красного
фонаря", Долговязая Лиз, приняла их по облику за странствующих
лекарей-шарлатанов, решивших отдохнуть несколько дней перед бешеной
деятельностью во время празднования дня св.Варфоломея. Она немного
удивилась, когда они отказались от предложенных женщин, "пока", но они
хорошо заплатили за комнату. Но комната того стоила. "Красный фонарь" был
самым чистым публичным домом в городе. А раз меблированные комнаты и
гостиницы исчезли сто лет назад, куда еще податься приезжим богатым
торговцам, кроме как к Долговязой Лиз?
Тот, что повыше, Симеон, был славным парнем, хотя и казался старше
своих лет - что поделаешь, жизнь знахаря быстро старит человека. А вот
тот, что постарше, Зебадия (Богарту всегда нравились странные псевдонимы),
сильно отличался от первого. Долговязая Лиз сразу поняла, кто он такой.
Жулик, развратник и, может быть, карманник. Ей нужно будет не спускать
глаз с постельного белья и проследить за тем, чтобы никто из девиц не
соблазнился его медоточивым голоском и плутоватыми глазками. И если для
ублажения мистера Зебадии понадобится женщина, то это будет сама мистрис.
Оказавшись в комнате, в безопасности, ее гости обсуждали свои планы.
- Саймон, ты должен был рассказать мне все это раньше, - упрекнул
Богарт. - Но все кончилось. И давно.
- Нет. Все едва начинается, Богги. Сейчас, когда мы благополучно
добрались до места, мы должны войти в контакт с нашим человеком. Агент
партизан, кузнец Эдрик, скоро поймет, что мы здесь. Лучше будет, если он
сам найдет нас. В таких местах, как это полно шпионов Мескарла. Все стены
кишат нюхачами.
- Ага. А кровати - клопами, которые не только подслушивают.
- Идем. Здесь нам больше нечего делать. Спустимся в столовую и
попытаемся запихать в себя ту кашу, что подают у девицы Элизабет. И будем
держать ушки на макушке. Должно быть, сюда заглядывают крепостные
Мескарла.
- Судя по тому, что говорил наш дражайший полковник, хотя я большую
часть его речи продремал, мне кажется, их гораздо лучше назвать рабами,
чем крепостными. А что до каши Долговязой Лиз, то по-моему ею лучше всего
чистить от ржавчины те тесаки, которые мы вынуждены носить здесь. Судя по
всему, она моет в ней ноги. Или еще чего похуже!
Они спустились вниз. Общая столовая была забита шумной толпой. Им
удалось проскользнуть и примоститься на краю грубой деревянной скамьи. Им
швырнули миску похлебки, ломоть ржаного хлеба и металлические ложки,
несшие на себе следы всех предыдущих пользователей.
Девушка-служанка, неряшливо одетая шлюха, прокладывала себе путь мимо
битком набитых столов, не обращая внимания на колкости. Какой-то бородатый
здоровяк попытался запустить руки под ее заляпанную жиром юбку. Не говоря
ни слова, она с ужасающей силой ударила его по башке. Глиняный горшок с
кашей раскололся, обрызгав разразившихся проклятиями едоков липкой жижей.
Тот, на которого пришелся удар, коротко простонал и рухнул лицом на стол.
Кусочки жира и овощей застряли в его бороде и на веках. Девица вцепилась в
его жесткие волосы, скинула назад со скамьи, и он улегся на грязный
тростник, устилавший пол.
Поставив ногу на спину потерявшего сознание человека, она визгливо
крикнула:
- Вот и еще один! Созрел для навозной кучи!
Едоки одобрительно вопили, а в это время верзила-немой протолкался к
девице, нагнулся и поднял с пола пьяницу за шею и промежность. Держа его
над головой, немой вышибала прошествовал сквозь веселящуюся толпу к двери
на задний двор. В столовой стало тихо, все ждали чего-то.
Богарт вопросительно повернулся к своему соседу, но тот поднял палец,
призывая к молчанию. Где-то на заднем дворе раздался громкий плеск. Будто
что-то тяжелое плюхнулось в крем для торта. Что не соответствовало истине.
Или в навозную жижу. Что соответствовало.
После того, как стихли аплодисменты, Саймон вновь принялся за еду,
постепенно втягивая в разговор угрюмого человека, сидевшего рядом с ним.
Его звали Ричард, и он был писцом, принятым ко двору бароном Мескарлом.
Да, он знает кузнеца Эдрика, но не дружит с ним. Вовсе нет. С Эдриком
опасно знаться. Дурная компания. Опасная компания. Человек, который хочет
изменить порядок вещей. Вплоть до барона. Но главнейший лейтенант барона,
де Пуактьер, скоро все о них разузнает и заточит под стражу. Ферониум?
Каждый знает, где его добывают, и барон - один из самых важных людей на
всей Сол Три, потому что владеет ферониумом.
Мудреная штука, этот ферониум. Не так-то безопасно им владеть. Ну как
же, он помнит, как однажды в космопорту раскололся контейнер, и половина
крепостных, оказавшихся поблизости, покрылись ужасными ожогами и бубонами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
поможет, когда тебя будут стирать в порошок.
Пока мы делали это краткое отступление, вот что происходило на
полянке. Саймон прижимался к земле на краю опушки у подножия деревьев с
кольтом наготове. Богарт в корабле бросил все, что у него было в руках и
произвел редко встречающийся ряд действий. Более того, ему до сих пор и не
приходилось так поступать. Нажать кнопку, повернуть рукоятку - сначала
влево, затем вправо, и наконец щелкнуть переключателем. Ошибешься в этой
последовательности с самого начала - ничего не случится. Ошибешься в конце
- взлетишь на воздух вместе с кораблем.
Богарт выпрыгнул из корабля, покатился по земле и остановился рядом с
Саймоном, тоже с кольтом наготове.
Если бы вы наблюдали за происходящим, вас могло бы удивить, откуда он
знал, где Саймон, ведь сам-то он был внутри корабля. Конечно же, этому
есть весьма простое объяснение. Он просто знал!
- Где? И сколько?
Саймон указал вперед, сквозь толстую завесу деревьев.
- Там. Может быть, десять. Может быть, двадцать. Может быть, двое. Я
просто услышал, как сначала всхрапнула одна лошадь, потом другая.
Богарт удивленно посмотрел на своего командира.
- Наш босс был прав! Они здесь действительно ездят на лошадях! - На
его лице внезапно появилось ужасающее выражение, которое означало, что он
думает. - Саймон, - прошептал он, - откуда, черт возьми, они узнали, что
мы здесь? Старик говорил, что у них нет сенсоров. Так откуда?
- Может быть, случайно. Может быть, они даже не знают, что мы здесь.
Мы приземлились так тихо, что и пушинки с пчелы не сдунули. А потом Стейси
мог ошибиться. Когда корабль взорвется?
Богарт взглянул на хронометр.
- В три двадцать. Раз я ничего не слышал, я поставил на пятую
ступень. - Он прижал ухо к земле и прислушался. - Через пару минут будут.
Похоже, их около десятка. Сматываемся?
Саймон оглянулся через плечо, взвесил свои возможности. Несколько
всадников приближаются к ним спереди. Позади ничего не слышно - может
быть, там ловушка, но в любом случае это единственный путь к бегству. Его
старый инструктор рукопашного боя, унтер-офицер Ньюман, частенько
говаривал:
- Если перед тобой пятьдесят человек с кольтами, а позади пятьдесят
один, бей вперед. Хуже упущенного шанса только одно - когда вообще нет
шансов.
Лошади приближались и скакали все быстрее. Саймон больше не тратил
времени на разговоры. Он похлопал Богарта по левому плечу и указал назад.
Они двигались быстро и одновременно, как две части одного животного. С
другой стороны опушки рос густой кустарник, и им удалось забраться глубоко
внутрь него по тропе, проложенной лисой или барсуком. Сквозь переплетение
ветвей можно было видеть корабль, если хорошенько приглядеться. Они
затаились.
Прошло всего четыре минуты с тех пор, как Саймон услышал приглушенное
ржание. На полянку выехали девять всадников, ведомые кряжистым мужчиной,
одетым гораздо богаче простого солдата. Богарт почувствовал, как Саймон
напрягся, у него пресеклось дыхание.
Махнув рукой, рыцарь послал большинство своих людей широким кругом
объехать корабль. До разведчиков донесся его голос, отдававший приказы
оставшимся троим людям.
- Саймон, внутрь. Вы двое останетесь со мной.
Из своего убежища агенты федеральной службы расслышали только, что
тот, к кому обращались, высокий и толстый человек, что-то произнес. Рыцарь
расхохотался лающим смехом. Он откинул голову назад, и полуденное солнце
высветило серебро в его бороде.
- Топай! Немного подрастрясешь свой жир. - В его голосе послышалась
нотка нетерпения. - Да побыстрее, жирный бурдюк! Я должен знать, нет ли
кого там внутри.
Вздыхая и постанывая, толстяк слез со своего гнедого и, задыхаясь,
залез в разведывательный корабль.
Следя одним пальцем за хронометром, Богарт молча поднял десять
пальцев перед Саймоном. С каждой секундой он зажимал один палец. Как
только он зажал последний палец, внутри корабля раздался приглушенный
грохот и вопль агонии, быстро затихший.
- Будто свинье глотку перерезали, а? - сказал Богарт, прижав губы к
уху Саймона, но к его удивлению тот даже не улыбнулся.
А на полянке лошади попятились, люди закричали, из открытого люка
вырвалось пламя. Через несколько мгновений корабль превратился в пылающий
ад, и даже папоротник рядом с ним тоже загорелся.
- Милорд, там никто не выжил, - крикнул один из солдат.
Это-то было очевидным, и столь же очевидно огонь распространялся. Так
что выбора у них не было. Яростно пришпоривая коня, дворянин галопом повел
свой поредевший отряд в направлении двоих беглецов. Богарт начал было
поднимать свой кольт, но Саймон удержал его. Он лучше знал лошадей и
понял, что те не станут продираться сквозь кустарник, а обогнут его. Так и
случилось.
Они лежали неподвижно до тех пор, пока стук копыт не замер вдали. И
только когда языки пламени стали лизать ветки в опасной близости от них,
Саймон зашевелился. Когда он встал, Богарт заметил, что лицо у него
бледное и дышит он прерывисто. Смерть прошла рядом, но ведь частенько они
оказывались гораздо ближе к ней.
- Нам пора удирать, Саймон. Они могут вернуться. Саймон!
- Что? Прости, я...
- Я сказал, нам нужно идти. В бордель, и как можно скорее. Этот
здоровяк натравит на нас всю округу.
- Да. Да, ты прав.
После этого Саймон не произнес ни слова, пока они не сменили свою
одежду на грязно-коричневые одеяния, которые предпочитали местные
крестьяне. По его настоянию они зашвырнули кольты в огонь, чтобы они
расплавились. Богарт было воспротивился, но Саймон рыкнул на него:
- Дурак. Если бы ты не боролся со сном, когда говорил Стейси, ты бы
услышал, что кольты запрещены. Как и все другое оружие кроме мечей и тому
подобного того же периода. Стоит кому-то что-то заподозрить, и нас
застукают. Ясно?
Богарт молча кивнул. Саймон отвернулся, но потом снова посмотрел на
своего товарища.
- Богарт. Прости. Кое о чем я тебе никогда не рассказывал. Потому что
думал... ну... думал, нет нужды. Но вскорости, когда доберемся до борделя,
расскажу.
- Саймон, я знаю, что ты родом с Сол Три. Я почувствовал, как ты
напрягся, когда появились эти люди. Ты знал их. Правда?
Не глядя на него, Саймон ковырял землю носком ботинка.
- Да. Да, я знал двоих. Толстяка, который погиб, Саймона. Это мой
тезка. И дворянина. Его я знаю лучше всех.
Богарт зашагал в том направлении, где должна быть деревня, смущенный
глубиной чувств Саймона. Через плечо он бросил то, что счел одобряющими
словами.
- Будем надеяться, мы с ним больше не встретимся. - Ярость,
прозвучавшая в голосе Саймона, заставила его замереть. Голос был холодным
и сухим, как лунная пыль.
- Нет. Богги, дружище. Ты очень ошибаешься. Есть у меня один должок к
лорду Анри Шерневалю де Пуактьеру, вассалу барона Мескарла. И этот долг за
пятнадцать лет весьма вырос!
Любой пьяный посетитель борделя "Красный фонарь", заглянувший в
тридцать третий номер, известный как "Лачуга священника", решил бы, что
застукал двоих гомиков за их странным противоестественным занятием. Что
само по себе необычно в самом популярном публичном доме во всем Стендоне.
В маленькой комнате, на одной из двух раскладушек, тесно прижавшись
друг к другу и обнявшись, сидели двое мужчин. Тот, что повыше и помоложе,
прижав губы к уху второго, что-то жарко шептал ему. Второй почти не
шевелился, лицо его ничего не выражало, а из приоткрытого рта вырывалось
низкое немелодичное гудение.
Это был испытанный метод коммуникации агентов СГБ в обстоятельствах,
не исключавших наличие жучков. А гудение - это дополнительное
усовершенствование, придуманное Саймоном Рэком.
Они с Богартом благополучно добрались до борделя, избежав встречи с
необычайно многочисленными патрулями Мескарла. Тощая владелица "Красного
фонаря", Долговязая Лиз, приняла их по облику за странствующих
лекарей-шарлатанов, решивших отдохнуть несколько дней перед бешеной
деятельностью во время празднования дня св.Варфоломея. Она немного
удивилась, когда они отказались от предложенных женщин, "пока", но они
хорошо заплатили за комнату. Но комната того стоила. "Красный фонарь" был
самым чистым публичным домом в городе. А раз меблированные комнаты и
гостиницы исчезли сто лет назад, куда еще податься приезжим богатым
торговцам, кроме как к Долговязой Лиз?
Тот, что повыше, Симеон, был славным парнем, хотя и казался старше
своих лет - что поделаешь, жизнь знахаря быстро старит человека. А вот
тот, что постарше, Зебадия (Богарту всегда нравились странные псевдонимы),
сильно отличался от первого. Долговязая Лиз сразу поняла, кто он такой.
Жулик, развратник и, может быть, карманник. Ей нужно будет не спускать
глаз с постельного белья и проследить за тем, чтобы никто из девиц не
соблазнился его медоточивым голоском и плутоватыми глазками. И если для
ублажения мистера Зебадии понадобится женщина, то это будет сама мистрис.
Оказавшись в комнате, в безопасности, ее гости обсуждали свои планы.
- Саймон, ты должен был рассказать мне все это раньше, - упрекнул
Богарт. - Но все кончилось. И давно.
- Нет. Все едва начинается, Богги. Сейчас, когда мы благополучно
добрались до места, мы должны войти в контакт с нашим человеком. Агент
партизан, кузнец Эдрик, скоро поймет, что мы здесь. Лучше будет, если он
сам найдет нас. В таких местах, как это полно шпионов Мескарла. Все стены
кишат нюхачами.
- Ага. А кровати - клопами, которые не только подслушивают.
- Идем. Здесь нам больше нечего делать. Спустимся в столовую и
попытаемся запихать в себя ту кашу, что подают у девицы Элизабет. И будем
держать ушки на макушке. Должно быть, сюда заглядывают крепостные
Мескарла.
- Судя по тому, что говорил наш дражайший полковник, хотя я большую
часть его речи продремал, мне кажется, их гораздо лучше назвать рабами,
чем крепостными. А что до каши Долговязой Лиз, то по-моему ею лучше всего
чистить от ржавчины те тесаки, которые мы вынуждены носить здесь. Судя по
всему, она моет в ней ноги. Или еще чего похуже!
Они спустились вниз. Общая столовая была забита шумной толпой. Им
удалось проскользнуть и примоститься на краю грубой деревянной скамьи. Им
швырнули миску похлебки, ломоть ржаного хлеба и металлические ложки,
несшие на себе следы всех предыдущих пользователей.
Девушка-служанка, неряшливо одетая шлюха, прокладывала себе путь мимо
битком набитых столов, не обращая внимания на колкости. Какой-то бородатый
здоровяк попытался запустить руки под ее заляпанную жиром юбку. Не говоря
ни слова, она с ужасающей силой ударила его по башке. Глиняный горшок с
кашей раскололся, обрызгав разразившихся проклятиями едоков липкой жижей.
Тот, на которого пришелся удар, коротко простонал и рухнул лицом на стол.
Кусочки жира и овощей застряли в его бороде и на веках. Девица вцепилась в
его жесткие волосы, скинула назад со скамьи, и он улегся на грязный
тростник, устилавший пол.
Поставив ногу на спину потерявшего сознание человека, она визгливо
крикнула:
- Вот и еще один! Созрел для навозной кучи!
Едоки одобрительно вопили, а в это время верзила-немой протолкался к
девице, нагнулся и поднял с пола пьяницу за шею и промежность. Держа его
над головой, немой вышибала прошествовал сквозь веселящуюся толпу к двери
на задний двор. В столовой стало тихо, все ждали чего-то.
Богарт вопросительно повернулся к своему соседу, но тот поднял палец,
призывая к молчанию. Где-то на заднем дворе раздался громкий плеск. Будто
что-то тяжелое плюхнулось в крем для торта. Что не соответствовало истине.
Или в навозную жижу. Что соответствовало.
После того, как стихли аплодисменты, Саймон вновь принялся за еду,
постепенно втягивая в разговор угрюмого человека, сидевшего рядом с ним.
Его звали Ричард, и он был писцом, принятым ко двору бароном Мескарлом.
Да, он знает кузнеца Эдрика, но не дружит с ним. Вовсе нет. С Эдриком
опасно знаться. Дурная компания. Опасная компания. Человек, который хочет
изменить порядок вещей. Вплоть до барона. Но главнейший лейтенант барона,
де Пуактьер, скоро все о них разузнает и заточит под стражу. Ферониум?
Каждый знает, где его добывают, и барон - один из самых важных людей на
всей Сол Три, потому что владеет ферониумом.
Мудреная штука, этот ферониум. Не так-то безопасно им владеть. Ну как
же, он помнит, как однажды в космопорту раскололся контейнер, и половина
крепостных, оказавшихся поблизости, покрылись ужасными ожогами и бубонами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22