Но поверьте, я пока никаких видимых результатов не заметил. Мне пришлось даже приостановить кредиты. - Глебов развел руками. - Так что, сами видите, до таких громких слов, как "изобретение", еще далеко.
- А... Что вы скажете о самом Вологдине?
- Только хорошее. Очень старательный, способный молодой инженер. Отличный конструктор и расчетчик и, что важно, наделен деловыми качествами. - Побарабанил пальцами по скамейке. - Как вы, надеюсь, поняли из проспекта. И естественно, Вологдин занимает высокое положение на заводе.
- Да, я это заметил. Николай Николаевич, рад, что наши деловые отношения начались. Хотел бы поддерживать с вами все время тесную связь. Как это лучше сделать?
- Завод сгорел, и мне пришлось снять на Литейном временное помещение под контору. - Глебов достал визитку, набросал исправления. - Это около ресторана "Рондо", вот адрес и телефон. Обычно я нахожусь там от девяти до шести. В другое же время рад буду принять дома.
- Спасибо. - Пластов спрятал карточку.
- В контору можете приходить без звонка. Вас будут пропускать вне очереди, и вообще выбирайте любой вид связи, как вам удобней.
- Что ж, тогда последний вопрос: полиция к вам уже обращалась?
- Обращалась. Сразу же после пожара я имел беседу с приставом Нарвской части.
- О чем вы говорили?
- Он задал несколько обычных в таких случаях вопросов, ничего больше. Затем, уже во вторник, в мою новую контору приехал следователь четвертого участка той же Нарвской полицейской части.
- Простите, как вел себя следователь? Вопросы не носили пристрастного характера?
- Нисколько. Наоборот, на мой взгляд, поведение следователя дало понять: он целиком убежден, что это несчастный случай.
- Выходит, вопрос о сторожах и покупке нефти впервые вытащило на свет лишь страховое общество?
- Именно так.
- На будущее, если к вам обратится следователь, скажите, что будете отвечать только в присутствии адвоката, и тут же вызывайте меня.
- Хорошо, так и сделаю.
Простившись с Глебовым, Пластов направился на Морскую, 37, к известному всему Петербургу представительству страхового общества "Россия". Поднявшись на второй этаж, без колебаний открыл дверь, на которой было обозначено: "Главный юридический консультант А. С. О. "Россия", с. с. Защипин".
При виде вошедшего Защипин изобразил радостное удивление, на секунду приподняв над столом обе руки:
- Арсений Дмитриевич, вас ли я вижу? Рад, рад... Прошу! Как ваши дела? Надеюсь, прекрасно!
Подтекст фразы Пластов перевел легко: "Жалкий неудачник, понимаю, ты делаешь безнадежную попытку. Запомни: мое время дорого". Подумал: за этим человеком с непроницаемыми глазками стоит очень многое. Не только поддержка мощной организации, но и сложившиеся обстоятельства. И все-таки посмотрим, кто кого.
- Орест Юрьевич, буду краток. Насколько мне стало известно, в правлении общества есть сомнения по поводу выплаты фирме Глебова страхового вознаграждения?
- Есть, и очень серьезные.
- То есть общество ставит под сомнение непроизвольный и стихийный характер постигшего завод бедствия?
Глаза Защипина ничего не выразили.
- Именно так.
- Я ознакомился с этим делом. Известны мне и ваши претензии к фирме, и так называемые "доказательства", говорящие якобы о преднамеренном поджоге. Пока все, что я узнал, приводит к единственному выводу: фирма "Н. Н. Глебов и К°" не имеет к возникшему на заводе пожару никакого отношения. В силу этого, как лицо, уполномоченное фирмой, я посоветовал бы обществу "Россия" немедленно выплатить оговоренное в страховом полисе вознаграждение.
Защипин улыбнулся:
- Браво... Наступление - лучшее оружие? Но у нас прямо противоположное мнение.
- Подождите, я не договорил. Я предлагаю страховому обществу не совершать опрометчивых поступков. В противном случае... - Пластов нарочно замолчал.
- Что же будет в противном случае?
- В противном случае, дорогой Орест Юрьевич, я буду вынужден выдвинуть против страхового общества "Россия" иск и начать процесс, который безусловно будет выигран. Как вы отлично понимаете, это значит общество "Россия" понесет серьезные материальные потери в виде судебных издержек.
Защипин откинулся на стуле.
- Арсений Дмитриевич, у меня не так много времени, как вы думаете, поэтому коротко изложу основную позицию общества "Россия" по этому поводу. Она проста и убедительна: есть ряд абсолютно неопровержимых доказательств, что завод был подожжен с целью получить страховку. Мы предъявили эти доказательства фирме "Н. Н. Глебов", предложив ее руководству полюбовное соглашение: отказ от страховки со стороны фирмы Глебова и отказ от судебного процесса - с нашей. Боюсь, если отказа от страховки не последует, мы просто вынуждены будем начать тяжбу. Другого выхода у нас нет.
- Я хотел бы задать еще один вопрос.
- Слушаю.
- Не кажется ли вам странным одно обстоятельство: пожар случился в воскресенье, сегодня четверг... Для того чтобы выяснить, хотя бы приблизительно, причину возникновения пожара, нужно как минимум дней десять, так ведь?
Защипин бесстрастно ждал, Пластов продолжил:
- И то при условии необычайно расторопной работы. Но получается доказательства, которые доверенное лицо общества "Россия" предъявило Глебову в среду утром, вы имели уже во вторник. Такая расторопность настораживает, а, дорогой Орест Юрьевич?
Юрисконсульт отставил пресс-папье.
- Не вижу в этих обстоятельствах ничего странного. Любое страховое общество, и уж тем более такое, как наше, имеет право действовать расторопно. Оно вправе также принимать любые меры, защищающие его интересы.
- Значит ли это, что у вас на заводе Глебова были осведомители?
- Неплохо, неплохо, Арсений Дмитриевич. Есть еще порох в пороховницах. Что ж, отвечу: осведомителей мы не держим, вы это отлично знаете. Что же касается доказательств поджога, уверяю вас - их ничего не стоило получить в понедельник утром. Но! - Защипин на секунду поднял палец. - Так как мы не любим основываться на слухах, то лишь заглянули в тот же понедельник в конторские книги. Там были скрупулезно зафиксированы все доказательства. Вы удовлетворены?
Пластов подошел к двери и, взявшись за ручку, остановился.
- Орест Юрьевич, доказательства, которые, как вы выразились, можно получить, лишь мельком глянув в конторские книги и часок постояв среди рабочих, не удовлетворят ни суд, ни экспертов. И вы это отлично знаете. Я прощаюсь и на прощанье хочу сказать: главной бедой в процессе, который будет начат против страхового общества "Россия" и, вне всякого сомнения, выигран, окажутся не судебные издержки. Главным убытком станет моральный, а значит, и материальный урон, который понесет страховое общество, потеряв после процесса тысячи потенциальных клиентов. Имею честь. - Кивнув, он вышел из кабинета.
От Морской Пластов доехал по Невскому до Садовой я там пересел на трамвай, идущий к Петроградской стороне. Кажется, первый его поединок с Защипиным не принес перевеса ни одной из сторон, и все-таки он добился того, чего хотел. Теперь, если характер неторопливого и осторожного Защипина не изменился, вряд ли иск будет возбужден в ближайшие десять дней. Значит, у него есть время.
Сойдя на Петроградской, Пластов вошел в то же самое кафе на Большом проспекте, сел у окна и стал ждать. Сегодня ему повезло: минут через сорок в дверях конторы Трояновского он увидел Тиргина. Выйдя из кафе, Пластов перешел улицу и двинулся навстречу. Столкнулись они через несколько шагов; Пластов тут же изобразил радостное удивление. Тиргин вздрогнул:
- Арсений?
Так как он не ожидал увидеть бывшего сокурсника, то растерялся - и Пластов это отлично понял.
- Владимир! Тебя ли я вижу! Вот это встреча! - Картинно заиграв бровями, он стиснул руку помощника адвоката, потащил за собой, не давая опомниться. - Это просто судьба... Выглядишь ты на редкость прекрасно... Ну-ка, давай, давай в это кафе. - Он втащил Тиргина в кафе, усадил за столик. - Ну как? Что нового? Да не молчи ты, Владимир, ради бога! Что с тобой?
Тиргин вымученно улыбнулся:
- Нет... Ничего... Просто устал немного сегодня... Ты... что сейчас делаешь?
- В каком смысле?
Тиргин вгляделся, не понимая, издевается ли над ним Пластов или говорит серьезно.
- Ну, ведешь ли ты, к примеру, какое-то дело?
- Дело? Нет. Наоборот, совершенно без работы. - Пластов изобразил крайнюю заинтересованность, сказал шепотом: - Слушай, Владимир, может, что-нибудь подкинешь? Ты ведь большой человек, а? Служишь у "старика"? Я ведь знаю, там всегда есть чем подкормиться? Да не молчи ты, Владимир, ради бога, ну? Какую-нибудь пустяковину, бракоразводное что-нибудь, учти, мы люди не гордые? А я со своей стороны, уж не волнуйся, в долгу не останусь? А, Владимир?
Тиргин молчал, все еще не понимая, далеко ли здесь до шутки. Продолжая улыбаться, Пластов резко переменил тон, зло прищурился:
- Это ты подослал ко мне Глебовых?
- Я? Арсений! Это совсем не то! Да я...
- Что - я?
- Я просто хотел тебе помочь!
- Запомни, Тиргин, ты еще младенец, чтобы меня обманывать! Помочь?
- Но я не обманываю, клянусь тебе!
- Обманываешь, обманываешь. Слушай: Трояновский по какой-то причине отказался вести дело Глебова. Так как ему важно было, чтобы, обратившись к другому адвокату, Глебов дело все равно проиграл, он подучил тебя сплавить клиента мне. Что ты, ничтоже сумняшеся, и сделал.
- Арсений, клянусь, ты ошибаешься! Все не так, сейчас я тебе объясню!
- Он объяснит... Слушай, зачем ты шпионил, когда первый раз подослал ко мне Глебова?
- Я не шпионил!
- Да? А кто стоял внизу в подъезде? Может, и когда Лиза пришла, ты тоже стоял?
- Да нет! Это так получилось! Я хотел убедиться...
- В чем ты хотел убедиться?
- Что Глебов придет к тебе.
- Зачем?
Тиргин вытер платком шею:
- Затем, что я волновался.
- Что это тебя так взволновало?
Официант поставил кофе и ушел. Тиргин спрятал платок.
- Ты не даешь мне говорить, Арсений. Дай мне сказать.
- Пожалуйста, говори.
- Так нельзя. Нужно поговорить спокойно.
- Говори, я слушаю?
- Дело в том... - Тиргин тронул чашку. - Дело в том, что у меня особые отношения с семьей Глебовых.
- Какие?
- Ну... Я бываю у них и... В общем, на днях я собираюсь сделать Лизе предложение.
- Ага. Ну и что дальше?
Тиргин сделал большой глоток, поставил чашку.
- Дальше... Ты что, не понимаешь? После этого пожара Николай Николаевич может лишиться всего состояния. Всего... А Трояновский не хочет вести процесс. Ну и...
- Почему не хочет?
- Не знаю.
- Врешь!
Тиргин покачал головой:
- Арсений, клянусь тебе, я не вру. Я в самом деле не знаю, почему Трояновский отказался!
Пластов внимательно посмотрел на него, кивнул:
- Хорошо, допустим. Что дальше?
- Дальше я отлично понимал: если отказался сам Трояновский, спасти Глебовых может только что-то особенное. Надо было искать выход, и я понял: единственный, кто в сложившейся ситуации может им помочь, - ты. - Тиргин поднял глаза. - Это в самом деле так, Арсений.
- Дальше.
- Дальше, когда я узнал, что ты отказал Глебову... - Тиргин замолчал.
- Понятно. Дальше ты напустил на меня Лизу.
- Я не напустил! Я просто поговорил с ней. Она ведь умная барышня и... - Тиргин замялся.
- Что "и"?
- Ну, Лизу нельзя, как ты выражаешься, "напустить". Она все делает как сама считает нужным.
- Ладно, допустим.
- Ты должен мне верить.
- А ты - объяснить, почему от дела отказался Трояновский.
Тиргин усмехнулся:
- Арсений... Неужели ты думаешь, я стал бы это скрывать? Клянусь, понятия не имею. Что-то повлияло на него, но что, не знаю.
- Это-то - работая с ним без малого двенадцать лет?
- Ну и что? Ты не знаешь его скрытности. Это просто чудовище какое-то, сфинкс. Если он захочет, из него крохи не выцарапаешь. На том и держится, мне ли тебе объяснять...
Пластов медлил, изучая Тиргина.
- Хорошо. Будем пока считать, я тебе верю. Пока. И запомни, если я узнаю, что повлияло на Трояновского, это очень может помочь Глебову. Впрочем... - Усмехнулся. - Впрочем, я забыл, ты здесь не помощник.
- Арсений, это ты совершенно напрасно. Клянусь, если я что-то выясню...
- Не выяснишь, не клянись. Карьера для тебя дороже.
- При чем тут карьера?
- При том. Да и, ты прав, Трояновский кремень, каких мало.
- Так ты... взялся за это дело?
- Взялся, взялся.
- Что, официально?
- Да, официально.
Расплатившись, Пластов вышел из кафе. Уже на улице Тиргин догнал его:
- Запомни, Арсений... Я не строю из себя подвижника, но...
- Но?
- Если что, я к твоим услугам. - Поймав насмешливый взгляд Пластова, добавил: - В известных пределах, конечно. Ты слышишь?
- Слышу, - буркнул Пластов. Он посмотрел вслед затерявшемуся среди прохожих Тиргину и повернулся: сегодня нужно было обязательно увидеть еще одного человека.
Этим человеком был директор-распорядитель завода Гервер.
В кабинете Гервер показал Пластову на кресло, сам же, отвернувшись, встал у окна. Сказал скрипучим голосом:
- Вы знаете, господин Пластов, у меня есть любимая поговорка. Мне неинтересно, что вы делали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13