А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Джоулин посмотрела на Чиуна.
— Дело не должно заслонять собой выполнение обещаний, — произнес Чиун.
— Сначала надо закончить всю эту историю, — сказал Римо.
Джоулин вертела головой от Римо к Чиуну, словно следя за мячиком для пинг-понга.
— Но что такое обещание белого человека? — спросил Чиун, обращаясь к себе самому. — Ничто, — ответил он сам себе. — Ничто, данное ничем, означающее ничто и стоящее ничто. Римо, ты — ничто. И Смит тоже — ничто.
— Правильно, папочка, — поддакнул Римо. — И не забудь добавить про расистов.
— Да, и вы оба расисты. Я такого в жизни не встречал: невыполненные обещания, неблагодарность... Вы никогда бы не позволили себе ничего такого в отношении человека с кожей такой же бледной, как у вареной рыбы или у вас самих.
— Верно, — согласился Римо. — Мы расисты с головы до ног — и я, и Смитти.
— Правильно.
— И нашим словам нельзя доверять.
— Это тоже правильно.
Римо обратился к Джоулин:
— А ты знаешь, что он обучил меня всему, что я знаю.
— Да, — кивнула Джоулин. — Он мне сказал.
— А, уже успел.
— И, кстати, он прав, — сказала Джоулин.
— В чем?
— Ты расист.
— С чего ты взяла? — удивился Римо.
— Все это знают. Все американцы расисты.
— Верно, девочка, — удовлетворенно заметил Чиун. — Расизм — это самооборона людей, которые ощущают свою неполноценность.
Глава 10
В Сан-Франциско, на тихой улочке — ответвлении Юнион-стрит, разношерстные и разномастные хиппи вразнос торговали всякими разностями. Ювелирные изделия, раскрашенные ракушки и камни, кожаные ремни заполняли маленькие лотки и лавчонки по обеим сторонам улицы.
Торговля в целом шла плохо, но торговцев это, похоже, не беспокоило. Они с самым довольным видом грелись на солнце, курили марихуану и толковали меж собой, как будет здорово, когда победит революция и новое социалистическое правительство станет платить им за то, что они здесь сидят.
В конце улицы была посыпанная гравием площадка, окруженная высоким деревянным забором. По периметру площадки стояли лавчонки, и на одной из них развевалась листовка с портретом Шрилы Гупты Махеша Дора.
Джоулин грохнулась на колени и поцеловала стальной трос, к которому была прицеплена эта листовка.
— О, Всеблагой Владыка, — пропела она. — Я пересекла море, чтобы вновь узреть твое совершенство.
— Эй, ты! Какого черта ты дергаешь мой трос? — крикнул ей бородатый загорелый светловолосый парень. Он был без рубашки, в джинсах с грязной бахромой, в ухе — серебряная серьга. Парень торговал в лавчонке виноградным соком.
Из лавок, стоявших вдоль забора, выглянули люди, главным образом молодые женщины, и воззрились на Джоулин.
— Они плохо пахнут, — сказал Чиун Римо. Римо пожал плечами.
— Это и есть дети цветов? — спросил Чиун. Римо кивнул.
— Почему же они не пахнут цветами?
— Хороший запах — это составная часть общего заговора мирового империализма, — заявил Римо.
Чиун засопел.
— Впрочем, какая разница. Все белые пахнут странно.
Бородатый блондин тем временем пытался поставить Джоулин на ноги. Она же упорствовала в своем намерении стоять на коленях. Обеими руками она вцепилась в трос, который крепил шест, поддерживавший крышу лавчонки.
— Я сказал, проваливай отсюда! — орал парень.
Римо направился было к Джоулин, но тут раздался чей-то громкий голос:
— Прекрати!
Голос доносился с противоположного конца площадки. Все лица повернулись туда.
Там стоял человек. Он вышел из калитки в заборе между двух лавчонок. На нем было розовое одеяние, ниспадавшее складками к обутым в серебристые сандалии ногам. Лоб его пересекала серебристая полоска — такая же, как у Джоулин.
— Оставь ее, — нараспев произнес он. — Она одна из нас.
— Это не дает ей права дергать трос и раскачивать мою лавку, — заявил светловолосый парень и снова попытался поднять Джоулин с колен.
Человек в розовом дважды резко хлопнул в ладоши.
Молодые женщины из соседних лавок повернулись, как по команде, и медленно направились в сторону Джоулин и бородатого блондина. Тот все еще был занят девушкой и не сразу увидел угрожающую ему опасность. На него надвигалась дюжина молодых женщин с ничего не выражающими лицами. Их ноги — большей частью обутые в сандалии — ритмично топали по гравию, производя шум, какой издает поезд, медленно отходящий от станции.
— Эй! — крикнул им парень. — Ладно вам, я просто пошутил. Я не хотел, чтобы она...
И тут они на него набросились. Четверо навалились на беднягу всей тяжестью своих тел и как бы пригвоздили к земле, а остальные окружили и принялись бить руками и ногами по лицу и вообще по чему попало.
Джоулин с непреклонной решимостью держалась за трос и бормотала:
— О блаженный! О блаженнейший!
Человек в розовом посмотрел на Римо и Чиуна и улыбнулся им. Улыбка не была ни дружелюбной, ни извиняющейся. Потом он снова дважды хлопнул в ладоши.
По этому сигналу женщины, избивавшие парня, прервали свое занятие, поднялись и потопали назад к своим лавкам.
— Через час тебя здесь не будет, — обратился человек в розовом к окровавленному, в синяках парню, валявшемуся на гравии. — Ты недостоин здесь находиться.
Потом он понизил голос и обратился к Джоулин:
— Встань, дитя Патны. Блаженство ожидает тебя.
Джоулин поднялась, как по команде, и направилась к нему. Римо и Чиун пошли следом за ней.
— У вас есть к нам дело? — спросил человек в розовом.
— Мы привезли ее из Индии, — ответил Римо. — Из Патны. — И, не вполне отдавая себе отчет, зачем он это делает, он показал жрецу золотой значок, найденный им на полу дворца Дора.
— Вообще-то, — вставил Чиун, — мы направлялись в Синанджу, но нас остановило обещание белого человека.
— Ах да, Синанджу, — чуть растерянно пробормотал жрец. — Заходите. Римо он кивнул как своему.
Жрец провел их через калитку в сад, где цвели крупные, пахучие, тропического вида цветы, а затем в заднюю дверь старого здания, выходившего фасадом на соседнюю улицу. Там они оказались в залитом солнцем зале, который был переоборудован из четырех маленьких комнат первого этажа.
В помещении было безукоризненно чисто. Девять молодых женщин в просторных белых одеяниях сидели на полу и шили.
Когда жрец привел новоприбывших, все женщины оторвались от шитья и взглянули на них.
— Дети блаженства! — громко объявил жрец в розовом и для пущей убедительности хлопнул в ладоши. — Эти путники прибыли из Патны.
Молодые женщины с белой кожей и соломенными, черными и каштановыми волосами вскочили на ноги и окружили Джоулин.
— Ты видела Его?
Джоулин кивнула.
— Он поделился с тобой своим совершенством?
Джоулин кивнула.
— Окажите ей гостеприимство — пусть чувствует себя как дома, — сказал жрец и жестом позвал Римо и Чиуна следовать за ним в соседнюю комнату.
За их спинами раздавалась счастливые голоса молодых женщин.
— Какой он, наш Великий? — спросила одна.
— Он — совершенство, — ответила Джоулин.
Чиун остановился и кивнул.
— А какое это совершенство? — спросила другая.
— Это совершенное совершенство.
Чиун снова кивнул, на этот раз более энергично.
Джоулин продолжала восхваления.
— Он мудрость всяческой мудрости. Он — лучший из лучших.
Чиун с этим согласился.
Римо обернулся к нему:
— Чиун, они говорят о Шриле.
— Нет, — не поверил Чиун.
— Да, — настаивал Римо.
— Все американцы — идиоты.
Римо проследовал за жрецом и Чиуном в кабинет и на пороге обернулся. Число девушек выросло с девяти ухе до пятнадцати. Одна что-то шепнула Джоулин на ухо, та покраснела и кивнула. Девушка в восторге захлопала в ладоши:
— Расскажи нам все.
— Я тоже хотела поехать в Святую Патну, — пожаловалась еще одна девушка. — Но мой отец отобрал у меня кредитную карточку.
— Идите сюда! — крикнула одна из девушек новым, которые все прибывали и прибывали. — Познакомьтесь с сестрой Джоулин. Она была в Патне и видела Великого Владыку. Она с ним...
Римо закрыл за собой дверь. Человек в розовом сел за стол и грациозным жестом указал Римо и Чиуну на мягкие кожаные кресла.
— Добро пожаловать в нашу обитель, — сказал он. — Я — Гопала Кришна, старший гуру Калифорнийского региона.
— Где Владыка? — спросил Римо.
Кришна пожал плечами.
— Все готово для встречи. Мы приготовили лучшие комнаты. И даже поставили электронные игровые автоматы.
— Ясно, но где он сам? — повторил Римо.
— Мы с вами еще толком не пообщались, — ушел от ответа Кришна, — Вы его ученики?
— Он ученик, — ответил Чиун. — А я — это я.
— А что такое "я"?
— Я — это человек, поверивший обещаниям вероломных бессердечных расистов.
— Чиун, прошу тебя.
— Это правда. Правда. Расскажи ему, и пусть скажет, что это неправда.
— Правда то, что мы здесь и мы сделаем все, чтобы грандиозное событие свершилось во славу Великого Владыки, — сообщил Римо Кришне. — Для этого мы и приехали из Патны.
Чиун рассмеялся.
— Великий! — презрительно произнес он.
— Нам велели подготовиться к его приезду, — поведал Кришна. — Но он может остановиться и где-то еще.
— В зоопарке. Вместе с лягушками и жабами, — пробормотал Чиун.
— Чиун, будь добр, выйди и поговори с девушками. Расскажи им о великолепии Великого, — попросил Римо.
Итак, Великий Мастер Синанджу вышел из кабинета, пока Римо и лжеиндиец болтали глупости, и начал вести беседу с юными женщинами, собравшимися там, и поведал им абсолютную истину, что было не слишком сложно, ибо никто особенно не задавался вопросом, о ком именно он ведет речь.
— Что вы думаете о Великом?
— Он самый благородный, самый добрый, самый чуткий человек на земле, — ответил Великий Мастер Синанджу.
— Он правда воплощенное совершенство?
— Некоторые приближаются к совершенству. Он достиг его и пошел дальше.
— Чему он учит?
— Творите добро и любите справедливость, и будьте милосердны, и все у вас будет хорошо, — изрек Мастер Синанджу.
— Как нам приблизиться к совершенству?
— Слушайте, что он говорит, и поступайте так, как он учит, — сказал Великий Мастер Синанджу. — Это самая драгоценная истина, какую я могу вам дать.
— Идите сюда! Послушайте, что говорит этот мудрый человек. Познакомьтесь с мудростью Востока, освященной блаженным совершенством Великого Владыки.
Такое занятие нашел для себя Мастер Синанджу, пока по соседству, в маленькой комнате за закрытыми дверями, Римо продолжал совещаться с Кришной.
Когда дверь за Чиуном затворилась, Кришна обеими руками снял с головы розовый тюрбан, и вокруг головы выросла копна светло-рыжих курчавых волос.
— Ох, нелегкая это работа, — вздохнул он.
— Круто тебе приходится — такое хозяйство, — посочувствовал ему Римо.
— Не-а, нет у меня никакого хозяйства. Они просто дали мне титул и платят двадцать процентов от всего, что я заработаю. Понимаешь, я что-то вроде дилера — торгую блаженством. А что у тебя за акцент?
— Ньюарк, штат Нью-Джерси, — ответил Римо. Он был раздосадован — ему давно полагалось говорить без акцента.
— Дай пять, старина, — обрадовался Кришна. — Я сам из Хобокена. Ньюарк изменился.
— Да и Хобокен тоже, — сказал Римо, протягивая руку. Кришна схватил ее и начал изо всех сил трясти.
— Как ты во все это вляпался? — спросил он.
— Да как-то просто занесло, — ответил Римо. — А ты?
— Ну, понимаешь, революция вроде как заглохла, и они начали закручивать гайки. А ко всему этому дерьму насчет третьего мира у меня как-то никогда душа не лежала. То есть, конечно, там можно было что-то сделать, но уж слишком много придурков. И вот пару лет назад всплыло это дело, и я решил завербоваться. Фирма Дора была тогда поменьше, чем сейчас, и им были нужны профессиональные организаторы. Ну, и Ирвинг Розенблатт тут как тут. Но и здесь все, как везде. Они начали разрастаться, и теперь на самых тепленьких местечках сидят их собственные жирные задницы. Слушай, выпить хочешь?
Римо отрицательно покачал головой.
— Может, травку? У меня тут прекрасный товар с Гавайев.
— Нет, — отказался Римо. — Я завязал.
— Пить в одиночку — что может быть хуже! Только одно: не пить совсем.
Кришна подошел к небольшому шкафу, вытащил из-за книг бутылку виски, налил себе полный стакан «Чивас Ригал», улыбнулся и подмигнул Римо:
— За казенный счет езжу только первым классом.
— Для грандиозного события все готово? — поинтересовался Римо.
— Хрен его знает! Это меня и бесит. Меня сделали боссом, я имею свои двадцать процентов и не жалуюсь, потому что дела идут неплохо. А теперь, когда они затеяли этот свой Марафон Блаженства, меня отставляют в сторонку. Понасылали сюда своих ловкачей со всего мира, а я вроде не при чем. — Он злобно глотнул виски. — Я скажу тебе, что они собираются сделать. Они заявят, что сан-францисское отделение не имеет никакого отношения к Марафону, и попытаются зажать мои двадцать процентов!
— Сволочи, — согласился Римо. — Они что, даже не посвятили тебя в детали?
— Даже и понюхать не дали. Скажи ты. Что там будет? Все кругом только и трубят о чем-то грандиозном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов