Многие верят, что он привез с собой Шиву, Дестроера. Многие люди верят, что американские империалисты стремятся не к миру, а к войне. Вот почему они послали сюда Мастера Синанджу и его творение, чтобы те убили нашего возлюбленного премьера.
Римо заметил, как Чиун посмотрел на премьера и слегка покачал годовой. Премьер оставался спокойным.
– Но мы убьем бумажных тигров Синанджу, которые убили нашего дорогого премьера, – сказал генерал Лю и поднял руку. Солдаты взяли ружья на изготовку. Римо высматривал, под каким экспонатом спрятаться.
Глядя на премьера, Чиун сказал:
– Последнему Мастеру Синанджу, который стоял в этом императорском дворце, не заплатили. Я получу долг за него. Пятнадцать американских долларов.
Премьер кивнул. Генерал Лю – одна рука его по-прежнему поднята – другой рукой достал пистолет из кобуры.
Чиун рассмеялся – пронзительный смех, эхом раскатившийся по дворцу.
– Слушайте меня, возделыватели рисовых полей и строители стен! Мастер Синанджу сейчас преподаст вам урок смерти, – слова его взлетели к самым сводам зала, гулко отскакивая от стен и возвращаясь обратно, так что стало казаться, что голос раздается отовсюду.
И внезапно Чиун словно потерял свои очертания, превратившись в узкую полоску, вокруг которой развевалось его белое кимоно. Он вихрем пронесся мимо премьера туда, где стоял генерал Лю. И вдруг стекло, за которым покоился меч, разлетелось вдребезги, и меч взвился в воздух, а внизу, под мечом, был Чиун.
Меч со свистом рассекал воздух, совершенно исчезнув из вида, равно как и Чиун. И все громче и громче звучали древние безумные песнопения. Римо готов был уже броситься к лестнице и приняться за дело с той стороны, но тут он увидел, что ружья больше уже не нацелены ни на него, ни на премьера, ни на Чиуна.
Двое солдат судорожно цеплялись за свои ружья, у одного из них на брюках расползалось темное пятно. Второй просто побледнел и дрожал всем телом. Четверо убежали. Только один еще целился из ружья, но приклад был прижат к плечу, над которым не было ни шеи, ни головы – только круглая рана, из которой хлестала кровь. Римо удалось увидеть и голову: она катилась по направлению к одному из стендов с экспонатами, один глаз по-прежнему был прищурен. У стенда голова остановилась, а глаз перестал щуриться. А меч в руках Чиуна вращался все быстрее и быстрее, разбрызгивая капли крови.
Лицо премьера оставалось бесстрастным – он стоял, сложив руки перед собой. Генерал Лю дважды выстрелил из пистолета, но пули ударились о мраморный пол, и с глухим стуком отлетели в стены. Потом он перестал стрелять, потому что на месте указательного пальца у него остался только красный обрубок.
А потом исчезла и вся кисть вместе с пистолетом, а меч продолжал свистеть в воздухе, и Чиун продолжал свой танец.
И вдруг, издав пронзительный крик, Чиун оказался без меча. Он замер, раскинув руки, и Римо услышал, как меч со свистом рассек воздух у него над головой, взлетая к самому потолку. Римо поднял глаза. Казалось, что меч завис во времени истории, на волосок не долетев до свода, а потом, гигантское лезвие медленно развернулось, меч полетел вниз и элегантно опустился самым острием на лицо генерала Лю.
Меч мягко разрубил лицо, и проник глубже, рассекая тело. Он вошел в генерала почти по самую рукоять. Острие меча ткнулось в мраморный пол, и тут сверху на него обрушился поток крови. Со стороны казалось, что генерал Лю слишком глубоко заглотнул семифутовый меч Синанджу.
В наступившей тишине он закачался, опрокинулся навзничь, надетый на меч как на вертел, а вокруг него по серому мраморному полу разлились маленькие кровавые озера. Рукоять казалась цветком, выросшим из лица генерала.
– Пятнадцать американских долларов, – сказал Мастер Синанджу премьеру современного Китая. – И только наличными.
Премьер кивнул. Значит, он не был заодно с заговорщиками. Он был одним из миротворцев. Иногда пролитая кровь освящает начало мира.
– Иногда, согласно учению Мао, – сказал премьер, – чтобы опустить ружье, бывает нужно поднять ружье.
– Я поверю этому, когда увижу собственными глазами, – отозвался Римо.
– Это вы о нас? – спросил премьер.
– О ком угодно, – ответил Римо.
Они проводили премьера до машины, поджидавшей его на улице, и Чиун с волнением в голосе шепотом спросил Римо:
– Как мое запястье – не дрожало?
Римо, который и самого-то Чиуна едва видел, а уж о запястье и говорить нечего, ответил:
– Болталось из стороны в сторону, как не знаю что, папочка. Ты страшно опозорил меня, да еще в присутствии премьера Китая.
И Римо почувствовал себя прекрасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Римо заметил, как Чиун посмотрел на премьера и слегка покачал годовой. Премьер оставался спокойным.
– Но мы убьем бумажных тигров Синанджу, которые убили нашего дорогого премьера, – сказал генерал Лю и поднял руку. Солдаты взяли ружья на изготовку. Римо высматривал, под каким экспонатом спрятаться.
Глядя на премьера, Чиун сказал:
– Последнему Мастеру Синанджу, который стоял в этом императорском дворце, не заплатили. Я получу долг за него. Пятнадцать американских долларов.
Премьер кивнул. Генерал Лю – одна рука его по-прежнему поднята – другой рукой достал пистолет из кобуры.
Чиун рассмеялся – пронзительный смех, эхом раскатившийся по дворцу.
– Слушайте меня, возделыватели рисовых полей и строители стен! Мастер Синанджу сейчас преподаст вам урок смерти, – слова его взлетели к самым сводам зала, гулко отскакивая от стен и возвращаясь обратно, так что стало казаться, что голос раздается отовсюду.
И внезапно Чиун словно потерял свои очертания, превратившись в узкую полоску, вокруг которой развевалось его белое кимоно. Он вихрем пронесся мимо премьера туда, где стоял генерал Лю. И вдруг стекло, за которым покоился меч, разлетелось вдребезги, и меч взвился в воздух, а внизу, под мечом, был Чиун.
Меч со свистом рассекал воздух, совершенно исчезнув из вида, равно как и Чиун. И все громче и громче звучали древние безумные песнопения. Римо готов был уже броситься к лестнице и приняться за дело с той стороны, но тут он увидел, что ружья больше уже не нацелены ни на него, ни на премьера, ни на Чиуна.
Двое солдат судорожно цеплялись за свои ружья, у одного из них на брюках расползалось темное пятно. Второй просто побледнел и дрожал всем телом. Четверо убежали. Только один еще целился из ружья, но приклад был прижат к плечу, над которым не было ни шеи, ни головы – только круглая рана, из которой хлестала кровь. Римо удалось увидеть и голову: она катилась по направлению к одному из стендов с экспонатами, один глаз по-прежнему был прищурен. У стенда голова остановилась, а глаз перестал щуриться. А меч в руках Чиуна вращался все быстрее и быстрее, разбрызгивая капли крови.
Лицо премьера оставалось бесстрастным – он стоял, сложив руки перед собой. Генерал Лю дважды выстрелил из пистолета, но пули ударились о мраморный пол, и с глухим стуком отлетели в стены. Потом он перестал стрелять, потому что на месте указательного пальца у него остался только красный обрубок.
А потом исчезла и вся кисть вместе с пистолетом, а меч продолжал свистеть в воздухе, и Чиун продолжал свой танец.
И вдруг, издав пронзительный крик, Чиун оказался без меча. Он замер, раскинув руки, и Римо услышал, как меч со свистом рассек воздух у него над головой, взлетая к самому потолку. Римо поднял глаза. Казалось, что меч завис во времени истории, на волосок не долетев до свода, а потом, гигантское лезвие медленно развернулось, меч полетел вниз и элегантно опустился самым острием на лицо генерала Лю.
Меч мягко разрубил лицо, и проник глубже, рассекая тело. Он вошел в генерала почти по самую рукоять. Острие меча ткнулось в мраморный пол, и тут сверху на него обрушился поток крови. Со стороны казалось, что генерал Лю слишком глубоко заглотнул семифутовый меч Синанджу.
В наступившей тишине он закачался, опрокинулся навзничь, надетый на меч как на вертел, а вокруг него по серому мраморному полу разлились маленькие кровавые озера. Рукоять казалась цветком, выросшим из лица генерала.
– Пятнадцать американских долларов, – сказал Мастер Синанджу премьеру современного Китая. – И только наличными.
Премьер кивнул. Значит, он не был заодно с заговорщиками. Он был одним из миротворцев. Иногда пролитая кровь освящает начало мира.
– Иногда, согласно учению Мао, – сказал премьер, – чтобы опустить ружье, бывает нужно поднять ружье.
– Я поверю этому, когда увижу собственными глазами, – отозвался Римо.
– Это вы о нас? – спросил премьер.
– О ком угодно, – ответил Римо.
Они проводили премьера до машины, поджидавшей его на улице, и Чиун с волнением в голосе шепотом спросил Римо:
– Как мое запястье – не дрожало?
Римо, который и самого-то Чиуна едва видел, а уж о запястье и говорить нечего, ответил:
– Болталось из стороны в сторону, как не знаю что, папочка. Ты страшно опозорил меня, да еще в присутствии премьера Китая.
И Римо почувствовал себя прекрасно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26