– Наверное, по привычке, – впервые улыбнулся Кловис Портер. Видно было, что вопрос заинтриговал его. – Во взаиморасчетах между странами доллар используется наравне с золотом. Хотя люди, веками собиравшие золото, привыкли к нему. То же самое можно сказать и о странах.
Следующий вопрос Джонсона был не менее странным:
– Что можно купить за один миллиард золотом?
– Спросите лучше, чего нельзя, – вновь пожал плечами Кловис Портер.
– А если бы что-то продавалось за миллиард золотом, могли бы вы, как опытный банкир, выяснить, чти именно? И кто собирается это купить? – спросил Джонсон. – Иными словами, может ли такая сделка остаться в тайне?
– Если знаешь, что ищешь, – обязательно найдешь.
– Мне кажется, – улыбнулся Джонсон, – вы бы знали, что искать.
– Да, сэр. Я бы знал, – подтвердил Кловис Портер.
– Я рад слышать это, в особенности потому, что мы нуждаемся в небольшом одолжении.
В чем заключалось это одолжение – теперь ясно. Кловис Портер, которому изрядно надоел Вашингтон, вышел на крупнейшие валютные рынки мира. Скоро он уже знал, какие страны начали спешно увеличивать свой золотой запас и как они делали это.
Он использовал не только свои профессиональные знания и опыт банкира, но и собственный капитал. Развил столь бурную деловую активность, что за три недели перевел в наличные почти два с половиной миллиона долларов и в процессе этих операций выяснил, зачем скупалось и накапливалось золото.
Предстоял аукцион века, на котором стартовая цена лота назначалась в один миллиард золотом. Когда же Кловис Портер докопался до сути и выяснил, что именно пойдет с молотка, он отчетливо осознал, что у Америки мало шансов для выживания. Свое невероятное открытие банкир боялся доверить даже смышленому молодому человеку из Лэнгли, который втравил его в это дело.
Понимал он и другое. Используя личный капитал, чтобы разобраться в происходящем, он раскрыл себя. А это – верная смерть.
Вот почему Кловис Портер и отправил конверт в адрес мисс Т. Л. Уилкенс, а сам поехал искать встречи со смертью в швейцарские Альпы, подальше от семьи, которая ни о чем даже не догадывалась. Он надеялся, что его преследователи поняли это.
Спустя три дня тело Кловиса Портера обнаружили в сточной канаве. Он был раздет до гола, но без каких-либо следов насилия. Официальное заключение не оставляло сомнений, что мистер К. Портер утонул, захлебнувшись экскрементами добрых людей городка Тан. Нашлись, как водится, и свидетели, которые видели его незадолго до смерти разгуливающим по городу и что-то весело мурлыкающим себе под нос. Согласитесь, довольно странное поведение для человека, решившего свести счеты с жизнью.
Тело Кловиса Портера отправили самолетом для захоронения в Дубьюк. Мисс Т. Л. Уилкенс не приехала проститься с человеком, у которого проработала без малого двадцать лет. Скорее всего она опасалась за свою жизнь из-за, казалось бы, безобидного телефонного разговора, который состоялся у нее с Кловисом Портером буквально за день до его смерти.
Звонок из Швейцарии не был неожиданным, но, прежде чем ответить шефу, мисс Т. Л. Уилкенс, большегрудая, крупнотелая дама с седеющими волосами, поправила огромные роговые очки, взяла остро заточенный карандаш и только после этого произнесла:
– Добрый день, мистер Портер. Рада вас слышать.
– Вы получили от меня манильский конверт? Я послал его почтой.
– Да, сэр. Сегодня утром.
– Отлично, мисс Уилкенс. В нем очередные инструкции, но я подумал и решил, что их надо переделать. Вас не затруднит порвать их и выбросить, а я, когда вернусь, подготовлю новые. Договорились?
– Конечно, мистер Портер. – Мисс Уилкенс вмиг оценила ситуацию. – Я немедленно их порву. Хотите услышать?
– А вы их уже прочитали?
– Нет, мистер Портер. Еще не успела.
– Ну, тогда, как я сказал, просто порвите их и выбросьте.
Мисс Уилкенс привычным движением выдернула из ящика стола несколько листков бумаги и аккуратно разорвала их перед микрофоном телефонной трубки, которую легко удерживала жирным подбородком.
– Вот и хорошо. – В голосе Кловиса Портера чувствовалось явное облегчение. – Увидимся через несколько дней, мисс Уилкенс. До свидания.
Поскольку мисс Т. Л. Уилкенс на самом деле прочитала меморандум шефа, она тотчас отправилась на Пенсильвания авеню, 1600 и не ушла из президентской приемной до одиннадцати вечера, пока президент не согласился принять личного секретаря заместителя министра финансов ровно на две минуты. Беседа продолжалась около двух часов. Прощаясь, президент сказал:
– Хотелось бы надеяться, что Белый дом сможет защитить вас, но в нынешних условиях, как вы понимаете, это не самое безопасное место. Есть ли у вас деньги, чтобы уехать куда-нибудь?
– У меня есть кредитные карточки.
– На вашем месте я не рисковал бы пользоваться ими. Подождите минуту, у меня нет при себе наличных. Такая уж странная наша должность. – Президент встал и вышел в соседнюю комнату. Через какое-то время он вернулся, держа в руке конверт. – Здесь несколько тысяч долларов. Месяца на два, я думаю, хватит. А к тому времени станет ясно, можно ли появляться и когда.
– Я думаю, никогда, сэр, – вздохнула мисс Уилкенс. – Картина получается жутковатая.
– Мисс Уилкенс, мы действительно в трудной ситуации, если не сказать хуже, но мы намерены победить.
Президент проводил изумленную посетительницу до дверей кабинета и пожелал ей удачи. Его уверенность удивила мисс Т. Л. Уилкенс. На многое она смотрела, как фермерша из Айовы. Все это напомнило ей хорошо разыгранный спектакль. А может быть, так оно и есть… – подумала мисс Уилкенс. Червь сомнения продолжал точить ее душу. Откуда ей было знать, что чей-то блестяще задуманный и тщательно разработанный план имеет уязвимое место. В целях особой предосторожности были блокированы абсолютно все существующие в Америке силы, способные хоть как-то помешать успеху, ни одна из них не могла бы даже приблизиться к аппарату президента. Но никакой план не может учесть влияния организации, которой нет в природе, или действий человека, которого давно нет в живых.
На самом деле в арсенале страны имелась всесокрушающая сила, воспользоваться которой можно было лишь в критической ситуации. Пока враги пребывали в блаженном неведении об этом и отрабатывали свои чудовищные планы, о которых стало кое-что известно из меморандума Кловиса Портера, президент решился перейти к контрмерам. Полный праведного гнева и жажды действовать, он быстро пошел в свою спальню, но вместо того, чтобы начать готовиться ко сну, вынул из туалетного столика красный телефонный аппарат и набрал семизначный номер. Точно так, как если бы он звонил кому-либо из знакомых.
– Доктор Смит слушает, – отозвался на другом конце линии тонкий неприятный голос;
– Это я, – коротко представился президент.
– Я так и думал.
– Мы должны встретиться и немедленно. Я распоряжусь, чтобы вас провели ко мне сразу же, как только вы приедете.
– Вряд ли это благоразумно, сэр. Нас в любую минуту могут скомпрометировать, что в свою очередь может быть использовано против правительства.
– Теперь это не имеет особого значения, – возразил президент. – Нам надо срочно увидеться. Ваша группа может оказаться последней надеждой нынешнего правительства.
– Понимаю.
– Я надеюсь, доктор Смит, вы предупредите вашего человека о необходимости быть готовым действовать по тревоге и любую минуту?
– Для начала, сэр, я хотел бы знать, о чем идет речь.
– Речь идет о чрезвычайной ситуации. В подобном положении мы никогда, подчеркиваю, никогда не были. Вы это поймете, как только прибудете сюда. А теперь, в связи с возникшей смертельной опасностью, приготовьте вашего человека.
– Сэр, вы говорите со мной так, – гневно пропищала трубка, – будто я работаю на вас. Но это ошибка! И в договоре о наших взаимоотношениях, и в дополнительных соглашениях, приложенных к нему, зафиксировано, что вы не можете отдавать приказы об использовании этого человека.
– Уяснив ситуацию, вы, я уверен, согласитесь со мной, – твердо сказал президент.
– Решим это через несколько часов. Я отправляюсь немедленно. Что-нибудь еще, сэр?
На другом конце линии щелкнуло – собеседник положил трубку. Президент не сомневался, что случившееся с правительством Соединенных Штатов Америки и то, что может еще случиться, не оставят доктора Смита равнодушным. Он введет своего человека в действие. Обязательно!
Президент вернул телефонный аппарат на прежнее место и вынул из кармана те десять страниц в спешке написанного текста, которые передала ему мисс Т. Л. Уилкенс. Он еще раз внимательно перечитал меморандум.
– Ну, что ж, – решил он, – они сами напросились. Теперь им придется иметь дело с НИМ.
Глава вторая
Его звали Римо, и он был явно не в духе. Когда Римо подошел к стартовой отметке для мяча на поле «Сильвер Крик Кантри» гольф-клуба в Майами-Бич, его переполняла злость. Нет, не вспышка гнева, а глубокое, постоянно накапливающееся раздражение.
Часы показывали 5:30 утра. Розовеющее по краям небо только начинало светлеть. Размахнувшись, он сильным ударом послал мяч вдоль безлюдного зеленого поля и отдал клюшку подносчику, заспанному мальчику с густой шевелюрой и в брюках клеш. Мальчик усиленно тер глаза, не собираясь, видимо, просыпаться до самого полудня.
Беря мяч, Римо не разговаривал. Да ему, собственно, и не нужен был подносчик. Римо привык все делать сам. Хотя, если выбираешь гольф, чтобы расслабиться перед интенсивной утренней зарядкой, то, ей-богу, надо получать максимум удовольствия, как это делают все нормальные люди. У него есть на это право даже в том случае, когда чем-то обеспокоенное начальство нарушает заведенный порядок.
Он взял у мальчика следующую клюшку и без всякой подготовки легким ударом подтолкнул мяч в направлении лунки. Затем ударную обменял на клюшку-лопатку и ею без труда загнал мяч в лунку.
Казалось бы, при столь внушительном современном оснащении (мощные компьютеры, всеохватывающая агентурная сеть) начальство могло бы придумать хоть раз в жизни что-нибудь более стоящее, чем давно надоевшие вопли: «Наступает конец света!», «Сверхприоритеты», «Будь готов завтра!» Гогочут, как ополоумевшие от жира гуси.
Человек по имени Римо очередным ударом послал мяч на зеленую лужайку с лункой. Его движения были по-кошачьи мягкими, а замах клюшкой плавным и точным, казавшимся, как уверяли многие, кто за ним наблюдал во время игры, замедленным кинокадром.
Римо был примерно шести футов росту. Обычного телосложения. И только слишком широкие запястья выделяли его среди других мужчин подобного типа. Сейчас лицо Римо заживало после недавней пластической операции. Благодаря угловатым скулам и безжалостно-снисходительной улыбке, оно напоминало лицо мафиози средней руки.
После выполнения очередного задания ему обязательно изменяли лицо, что особенно раздражало Римо. При этом он не имел возможности даже выбирать. Обычно его отвозили в небольшую больницу около Феникса, откуда он возвращался перевязанным. Недели через две-три повязки снимали, но вокруг глаз все еще оставались синяки, а мышцы лица болели. Только тогда он впервые видел очередное лицо, придуманное для него начальством. Хотя почему начальством? Выбор мог быть и за доктором. Так или иначе, но выбирал кто угодно, только не он сам.
Римо взял короткую клюшку-лопатку и, пробуя скольжение мяча по траве, направил его в сторону чашеобразной лунки. Не дожидаясь звука, который говорил бы о точном попадании, он перешел к очередной отметке для установки мяча. Ударом клюшки Римо направил мяч в самый конец зеленого поля, выбив его из удлиненной, очертанием напоминающей собачью ногу, ямки. Откинув освободившуюся клюшку, он слышал, как мальчик-подносчик поймал ее.
Бесконечная череда новых лиц беспокоила и раздражала Римо. Но мертвецы не выбирают, – сокрушенно вздохнул он. – Не так ли, мистер Римо? Он стоял у мяча, ожидая, когда запыхавшийся от быстрого бега малец вернется с места установленной метки. Шумный рывок мальчика в его сторону должен был насторожить Римо, но он будто ничего не заметил.
– Проверь-ка расположение флажка, малыш! – бросил он подбежавшему мальчику и указал на зеленую поляну с лункой, находившуюся впереди на расстоянии 170 ярдов, а сам остался ждать, тихо насвистывая.
Мальчик, тяжело ступая, потрусил к лунке. Казалось, он никогда не вернется.
Почему начальство вечно торопится? – раздраженно думал Римо. – Плечо после схватки в Хадсоне, штат Нью-Джерси, с тем сухопарым бандитом, который умер, не дожидаясь добивающего удара, еще не зажило. Начальство, между прочим, знает об этом.
Накануне вечером, до того как оплатить очередной гостиничный счет, Римо набрал на телефонном аппарате со «скрамблером» – кодирующим устройством – известный только ему номер. После продолжительного гудка раздался характерный звук, означающий, что он вышел на засекреченную линию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23