— Мне доверили душу на хранение, а эти люди хотят её отобрать. Не знаю, может ли такое быть, но мне объяснили так.
Соседи, сидевшие за столом, открыли рты, внимательно все слушая, но не вмешиваясь в разговор, а хозяева так и застыли на месте, услышав его слова. Бабка тоже нахмурилась и тяжело вздохнула:
— Теперь ясно, чей страх и сила в тебе. Ты хоть знаешь, сердешный, что это все означает?
— Понятия не имею.
— Так зачем же тогда связывался, коль не знаешь? — укоризненно спросила бабка, с жалостью глядя на него. — С тёмной силой ты связался, парень, в страшную игру тебя затянули, из которой нормальным уже не выберешься. Где ж твоя головушка была? Ведомо ли тебе, что по земле ходют люди и нелюди? Люди — это мы, а те — давно уже нелюди. Они тыщи лет живут и от безделья разные игры устраивают, в которых человеческая жизнь что орех — расколол и выбросил. Они нашими душами в салки играют, у них нет совести и жалости, они чернее тьмы, ибо сами из ада пришли и могут туда возвратиться когда захотят. Для них самое трудное — в человеческую душу проникнуть, но ежели кто их впустил к себе, то, считай, пропал — поиграют им, поиздеваются всласть, поглумятся и оставят на дороге, выпотрошенного и безумного. А сами дальше искать дураков пойдут вроде тебя. Они могут в кого хочешь превратиться и что хочешь изобразить так, что ты будто на самом деле это видишь. И нет от них спасения тому, кто к ним на крючок попался. Они были во все времена и будут, пока люди здесь живут. Тут никакая вера не поможет и заклинания. Тут уж ничто не поможет. Пока все из тебя не высосут — не оставят в покое. Единственное, что я тебе скажу, — не верь тому, что они говорят, не переживай зря и не спорь с ними. Они комедию ломают, а ты взаправду с ума сойдёшь.
— Но как же тогда та девушка, которая мне душу передала? — ошеломлённо спросил Егор, чувствуя, как слабеют ноги. — Она ведь так переживала…
— Ещё бы! Она что хошь могла изобразить, когда унюхала, что в твоей душе слабина есть, через которую легко в тебя проникнуть. Не бойся, скоро и она на горизонте появится и будет играть с тобой. Им же главное поглумиться над жертвой, а что уж там ты будешь о них думать — их не волнует.
— А откуда вы все это знаете? — спросил он хрипло.
— Ты думаешь, что первый такой на моем веку? Вот наши знают про Сеньку Филова, тоже попался к ним по простоте своей. Так они из него требуху сделали. Всех своих родных живьём в землю закопал, дом спалил, глаза себе выколол и бегал по деревне, все кричал, что он теперь души по запаху различает. Тоже ведь кого-то пытался защитить… Ой, миленький, боязно мне за тебя.
— А то, что они говорят, будто убили уборщицу на моей работе и на меня убийство свалили, это как?
— А что им стоит убить? Ничего. Подожди ещё, они и не то сделают, чтобы тебе нервы попортить. Им ведь чем ты больше боишься, тем веселее, понимаешь? Нет? Ну и не нужно. Иди с богом и молись, чтобы от тебя никто не пострадал. Запомни: никого не убивай, что бы с тобой ни делали, а то потом, когда все кончится, выяснится, что убил ты живого человека. Тех ведь все равно убить нельзя. Они теперь всем скопом на тебя набросятся, черти, Уже небось узнали про добычу и несутся сюда со всех концов земли. Старайся не спать по ночам…
— Но та девушка мне тоже про это говорила! — воскликнул он, чуть не плача.
— Не могла она тебе этого говорить, если с ними заодно, — твёрдо сказала бабка.
— Но ведь говорила же, — упрямо повторил Егор. — И тоже говорила, чтобы я никому не верил и ни с кем не общался и так далее. Все, что и вы мне говорите.
Бабуля задумалась. Все со страхом смотрели на неё. Наконец она произнесла неуверенным голосом:
— Может, хотела помочь тебе? Но нет, жалости у них нет вообще. Они обманут, искалечат, бросят в костёр и будут смеяться, прыгая вокруг. Это нечисть — лучше не скажешь. Но тогда получается, что та девица пока ещё человек и сама от них спасается. Зачем только тебя вовлекла — непонятно. Знала ведь, что с тобой черти сделают. Она свою душу в тебе когда прятала, вы с ней давно знакомы были?
— Да нет, пару часов только.
— Ну ясно, она думала, что они не догадаются, в ком она спрятала, если случайно тебя встретила, И все равно мне непонятно, что она задумала. Я не знаю, милок, ей-богу. Ты бы сам с ней встретился и спросил.
— Но она запретила с ней встречаться, пока срок не выйдет.
— Я этого уже не разумею, — печально проговорила старуха. — Всего не упомнишь. Может, тут что-то другое, ещё страшнее. Ты уж, когда все кончится, если в уме останешься, то загляни к нам, поделись, порадуй старуху.
— Не сомневайтесь, обязательно все расскажу, тем более что мне нужно машину переоформлять, если Николай все мои просьбы выполнит.
— Не бойся, все сделаем как надо, — заверил тот — Идём через чулан, пусть бабка колдует, а мы на огороды — к Петьке. Он тебя на мотоцикле куда хочешь отвезёт.
— Добро. Ты не забыл про мужика в моей машине? Вытащите его как-нибудь, чтобы те не видели, свяжите и спрячьте в другом доме. Пусть сидит. И рот заткните, а то он, как говорить начнёт, кого хочешь убедит. Эта сволочь мне нужна, чтобы правду об убийстве рассказать.
— Да не волнуйся ты, все сделаем. Идём быстрее.
Они прошли через чулан, пробрались незамеченными на огород и по тропинке попали к Петру, который уже разогревал мотоцикл, нетерпеливо поглядывая в их сторону.
— Вот, Петро, тот самый кореш, про которого я говорил, — обронил, подойдя, Николай.
— Ну че там бабка Наталья сказала? — спросил тот, пожимая Егору руку.
— Кранты, говорит, полные, — ответил Коля, подавая Егору шлем. — Ничем не возьмёшь, даже из дробовика. Двоих она усыпила, а другие раз в пятьсот сильнее её.
— Сильнее нашей бабки?! — поразился Пётр — Что ж делать-то теперь?
— А ничего, пусть там пока стоят. Отвезёшь Егора куда скажет, и возвращайся, будем думать.
Егор вдруг вспомнил, что забыл в машине права, и сказал:
— Слушай, Коль, будь другом, сгоняй к машине. Там у меня в бардачке права лежат и радиотелефон. Притащи их сюда, лады?
— Я мигом, — сказал Коля и убежал.
— Слышь, Петро, а ты не мог бы мне свою «Яву» одолжить на пару дней? — спросил Егор, разглядывая мотоцикл. — А то зачем тебе мотаться туда-сюда? Не бойся, ничего с ней не случится, да я и свою тачку здесь оставляю с документами.
— Ну да, — хмыкнул тот, недоверчиво глядя на него, — а потом приедешь сюда с кодлой своих дружков и все заберёшь. Знаем мы вас, москвичей.
— Да я не москвич, я из Самары. А москвичей сам терпеть не могу. Я же в безвыходном положении, пойми, мне деваться некуда, сам говоришь, что не знаешь, как с теми справиться. А мне каково, я же вообще один? И тебя подставлять не хочется. Ну, будь другом.
— А мне потом с Колькой твой «БМВ» пополам прикажешь распиливать? Как мы его делить будем?
— А зачем пилить, чудак-человек? — улыбнулся Егор. — Продадите и купите себе по джипу, и ещё деньги останутся. У меня же последняя модель, почти новая.
— Хитрый ты мужик, я смотрю, — вздохнул Петро, слезая с мотоцикла. — Хрен с тобой, бери, но только верни, если не угробишь.
— Постараюсь. И это, давай шмотками перекинемся, а то те козлы меня в этих уже видели.
— Ну ты совсем обнаглел, парень, — проворчал тот, стягивая с себя майку. — Может, тебе ещё и бабу мою одолжить за твою тачку? И потом, если бабка говорит, что они такие крутые, то хоть пластическую операцию сделай — все одно узнают, унюхают.
Когда они заканчивали переодеваться, прибежал запыхавшийся Николай.
— Ну дела, мужики! — испуганно проговорил он, протягивая Егору права и телефон. — Там такое началось! Езжайте быстрее, а то они сейчас уже здесь будут!
— Что такое? — заволновался Егор, садясь на мотоцикл.
— Некогда рассказывать, гони! Ты что, сам поедешь? — Он удивлённо взглянул на Петра и махнул рукой. — Ладно, разберёмся, удачи тебе. Вон видишь тропинку? Езжай по ней через лес, а там выскочишь на трассу и — вперёд.
Егор включил скорость и рванул с места, обдав своих спасителей струёй песка из-под заднего колёса. Вскоре он уже выехал на трассу, повернул в сторону Москвы и притопил на полную катушку, думая о том, что понятия не имеет, куда и зачем он гонит чужую «Яву», Светланину душу и себя, непутёвого. Временами он смотрел назад, но злополучного «жигуленка» за ним не было. «Что же там происходит?» — думал он со страхом, переживая за тех простых и славных людей, в которых ещё не умерла человеческая доброта и которых он подверг такой опасности. Ничего, справятся, бабка Наталья поможет в случае чего. А он потом за все отблагодарит, не забудет.
Въехав в город, он остановился у открытого кафе на Волгоградском проспекте, купил себе тёмные очки, стакан горячего кофе, булочку с сосиской, сел за столик и стал ждать, утоляя голод. Людей вокруг было достаточно, чтобы его не заметили. Они сновали по тротуару, толпились у ларьков, занятые своими мелкими проблемами, и он позавидовал им, беспечным, снедаемый страхом и сомнениями после бабкиных толкований. Если те люди хоть наполовину так страшны, как говорила бабка, то у него нет шансов продержаться целый месяц. Они загонят его, убьют ещё кого-нибудь, если будет нужно, и он ничего не сможет им противопоставить, кроме физической силы. Но что она против магии и колдовства? Плюнуть и растереть. Ему нужно было другое, более подходящее оружие, но где его взять, если ни одного знакомого колдуна у него нет! Хотя почему же нет? Эврика!
Не спуская глаз с дороги, он подошёл к ларьку и купил «Мегаполис-экспресс», где, как он знал, печатались объявления о магических услугах. Почти вся последняя страница была усеяна подобными предложениями. Внимательно перечитав несколько раз раздел «Магия», он остановился на объявлении, где некий чёрный колдун обещал наказать обидчиков и избавить от врагов с гарантией на сорок лет. Это было то, что нужно. Он вытащил из кармана телефон, набрал указанный в объявлении номер и стал ждать. И в этот момент увидел, как по трассе на большой скорости пронёсся светлый «жигуль» в сторону центра. За рулём сидел то ли бухгалтер, то ли коммерческий директор, на переднем сиденье рядом с ним — другой «интеллигент» Обоих дуболомов, которых усыпила деревенская ведьма, в машине не было. Что же там все-таки произошло? Сердце Егора тревожно сжалось от нехорошего предчувствия, но тут сняли наконец трубку, и приятный женский голос спросил:
— У вас какие-то проблемы?
— Да, — машинально ответил он, но тут же поправился. — Простите, мне нужен чёрный колдун, я по объявлению звоню.
— Вы хотите сделать хорошо себе или плохо другим? — деловито осведомилась женщина.
— И то, и другое.
— Пятьсот долларов.
— Но вы же не знаете, о чем идёт речь? — удивился он.
— Мы помогаем во всех случаях, а расценки по прейскуранту.
— Так это вы колдун?
— Нет, я секретарь Какие у вас проблемы? Сглаз, проклятие, приворот или вы хотите почистить карму?
— А можно мне с самим колдуном поговорить? — стал понемногу раздражаться он — А то, я смотрю, у вас там как в магазине.
— Не хамите. Если есть деньги, то приезжайте. Колдун не может со всеми разговаривать, он слишком занят. Мне диктовать адрес?
— Диктуйте, — проворчал Егор, слабо веря, что ему смогут помочь.
Секретарь назвала адрес, объяснила, как проехать, и он, оставив газету на столике, пошёл к мотоциклу…
Ехать было недалеко, куда-то в Царицыно, и минут через тридцать, поплутав по переулкам и дворам, он наконец нашёл искомый дом. Оставив мотоцикл вместе со шлемом у подъезда, он поднялся на третий этаж и позвонил в тринадцатую квартиру. Дверь открыла молодая, чуть полноватая женщина.
— Это вы звонили? — спросила она, пропуская его.
— Я, меня зовут Егор.
Его провели в большую комнату и оставили ждать на потёртом диване, рядом с которым на журнальном столике валялись какие-то закопчённые жестяные банки, огарки свечей, маленькие иконки и ещё какой-то хлам и мусор.
— Добрый день, — услышал он тонкий голос и обернулся.
В дверях стоял худенький мужчина с небольшими тёмными глазками и улыбался.
— Здрасьте, — приподнялся Егор.
— Да вы сидите, сидите, — махнул тот щупленькой рукой и, пройдя в комнату, уселся напротив него в кресло. — Нуте-с, помолчите немного, молодой человек, а я посмотрю, что у вас там.
Чувствуя себя последним идиотом, Егор, не зная, куда девать глаза, стал нервно теребить пальцы, а колдун, словно любуясь картиной на выставке, бесцеремонно разглядывал его с ног до головы.Так продолжалось минуты две. Улыбка постепенно сходила с его лица, глаза потемнели, маленькие руки впились в подлокотники кресла, колдун весь сжался, его начало мелко трясти, он стиснул зубы, закрыл глаза и, наконец, с шумом выдохнул и, расслабившись, озадаченно проговорил:
— Кто вы?
— Я? — растерялся Егор. — Да так, никто, как все…
— Не лгите, — оборвал тот строго. — Зачем вы мне противодействуете?
— Да я ничего не делаю! — искренне возмутился Егор. — Я даже не смотрю на вас.
— Это вовсе не обязательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26