Изменил, предал — получай!
— Когда?
Генерал подышал, ощупал левую половину груди, походил по комнате избы. Сегодня они встречались не в лесу и не на генеральской квартире — в так называемой конспиративке.
— Торопиться выполнять приговор не станем. До тех пор, пока Поспелов не выведет нас на Кариеса, тот — на Лягаша. Но обоих держать под крепким контролем, уйдут — ответишь, — и — повторил. — В игрушки играть больше не будем.
Ехал Пахомов домой и размышял. Старался отвлечься от мысли об армейском друге, таким же, как и он сам, командире роты мотострелкового полка. Которого Николай должен застрелить… За предательство или не за предательство — не имеет значения, главное — нажать на спуск, видя страх и недоумение во взгляде Федора.
Время есть, вдруг обнаружатся новые данные, оправдывающие Поспелова — и такое ведь бывает: нелепое совпадение обстоятельств, ложное освещение увиденных событий. Тогда можно будет с облегчением вздохнуть, крепко припечатать ладонью по спине друга — чуть было не отправил тебя в ад, чертушка.
Пока — выполнять свой долг! И не одному — вместе с друзьями по пятерке.
Наташа пусть работает — разбираться с зубными врачами легко и безопасно. А вот Бузина нужно непременно разыскать. В его руках — выход на сыщика Неелова. Без Вани найти в огромном городе телохранителя Лягаша почти невозможно.
Наташа, действительно, знакомилась со стоматологическими поликлиниками: и частными, и государственными. Больше всего её интересовали ветераны зубного «фронта», начиная от бабушек-регистраторш и кончая солидными золотозубыми врачами, проработавшими много лет.
Никогда раньше она не догадывалась, сколько развелось по Москве лечебных стоматологических поликлиник и кабинетов — года не хватит обойти все, ноги собьешь в кровь, сотню пар обуви износишь. Впечатление — население огромного города поголовно все, без исключений, страдает болями в зубах и в деснах, мучается от нарывов во рту и дырок в «клыках». С раннего утра толпы страдающих зубной болью москвичей оббивают пороги лечебных заведение. Попробуй пробиться с нелепым вопросом: знали ли вы зубного врача Комова?
Но надо, значит, надо!
— Простите, у вас врач Комов не работал?
Старушка подняла на лоб старомодные очки, прищурила опухшие глаза.
— Комов?… Нет, не знаю такого… Петров, Сибирцев, Степанов — пожалуйста, а Комова нет… Да вы не волнуйтесь, барышня, наши врачи — классные специалисты, записывайтесь к любому — не пожалеете…
Поблагодарив за внимание и пообещав завтра же утром записаться, девушка выскочила на улицу.
Через два квартала — очередное стоматологическое отделение. Наташа выждала в коридоре появления самого пожилого врача.
— Простите, можно спросить…
— В порядке очереди. Вас вызовут. Опустите карточку в ящик на двери.
И потопал по коридору, внушительно потирая распрямленной ладонью розовую лысину. Аналогично отреагировала сестра в туго затянутом на талии прозрачном халатике: крутанулась на месте и полетела по коридору, едва прикасаясь к полу точенными ножками.
Есть же такие необязательные люди, даже в медицине, подумала Наташа, покидая неприветливое заведение.
Еще один адрес.
— Комов? — переспросила женщина в белом халате, стоящая в коридоре стоматологического кабинета с сигаретой в зубах. — Зубного врача Комова?… Нет, не знаю… Да и некогда вспоминать, деньги приходится зарабатывать, трудиться… Извините, пожалуйста…
Погасила в консервной банке сигарету и поспешила к своему «зубодробильному» креслу…
Громадная, четырехэтажная поликлиника в другом районе города.
— Нам некогда давать справки, видите, сколько больных на очереди…
Но так было редко — в основном внимательно выслушивали, пытались вспомнить, когда и где слышали знакомую фамилию. И сочувственно предлагали ивановых, сидоровых, нестеровых. Расхваливая их профессионализм, умение лечить без особенной боли…
На следующий день — очередная «порция» поликлиник и кабинетов. С тем же результатом.
В голове — трезвон, ноги болят. Появилось чувство бессмысленности дальнейших поисков, желание окунуться в домашний уют, позвонить Николаю и признаться: прости, дорогой командир, устала, не могу больше видеть зубные протезы в шкафчиках, слышать оханье больных… Не могу! Перепасуй задание хотя бы Косте, он — молодой, резвый, справится.
Но признаться в немощи мешал гордый характер, проклятое самолюбие. Тем более, кому поплакаться — Николаю? Ни за что!
Все же поняла — задания не осилить, и придумала другой способ, менее перспективный, зато не такой утомительный. Если не получается непосредственное общение, почему не воспользоваться телефонной связью? Явная экономия времени и сил.
В одной из поликлиник девушка выпросила список номеров телефонов всех — или почти всех — стоматологических лечебниц столицы. Опять же — и государствнных, и частных. Заперлась в своей комнате, попросила мать не беспокоить, не кормить и не поить, забрала из коридора трубку радиотелефона. Принялась названивать, аккуратно вычеркивая из списка очередной номер.
Поиски сдвинулись с мертвой точки.
— Алло, стоматология? Скажите, пожалуйста, у вас врач Комов не работал?
— В какое приблизительно время? Год тому назад, два, три?
— Пожалуй, пораньше, — замешкалась девушка. — Кажется, семь-десять лет…
Отвечающая Наташе женщина оказалась отзывчивой и порядочной. Попросила подождать: она, дескать, опросит врачей и сестер. Ждать пришлось довольно долго — минут пятнадцать. Результат прежний — никто Комова не знает.
Девушка меняла подходы: то упоминала отчима, который оставил мать и дочь без средств к существованию; то плакалась об исчезнувшем отце, которого она надеется разыскать; то восхищалась профессионализмом стоматолога Комова — после его лечения она, дескать, ни одному врачу не верит.
Причины — разные, ответы — однообразны. Комова никто не знает.
Но не зря дедуля говорит: кто хочет, тот добьется. Не просто говорит — напевает. А Наташе очень, ну, очень хочется появиться перед командиром пятерки и небрежно, с усталым вздохом, уронить: нашла твоего Комова, на, держи его адрес и телефон. Представляла себе сдержанную улыбку на суровом лице Пахомова, ласковый взгляд и сердце замирало.
Может быть, из-за бешенного желания, может быть, просто повезло, но в частном стоматологическом кабинете, расположенном где-то в Пролетарском районе, мужской голос ответил не стандартной фразой.
— Вася Комов? Как же, как же, знаю этого оболтуса. Что он натворил?
От неожиданности Наташа онемела. Только таращилась на телефонную трубку и пыталась выдавить из себя хотя бы пару связных слов.
— Алло! Алло! Вы меня слышите?
— Да… слышу…
— Все же что натворил этот бездельник?
— По телефону трудно об»яснить — разрешите приехать?
— Ради Бога. С левяти утра до пяти вечера ежедневно, минус — воскресенья и праздники… Лучше — во второй половине дня. Я меньше загружен…
Ожидать вторую половину дня Наташа не в силах. В половине десятого утра она уже стояла в крохотной регистратуре возле стола, за которым сидела полная женщина с крашенными волосами, в белом наглаженном халате. Скорей всего, супруга владельца кабинета. Или — сестра-племянница.
Очередь больных сравнительно небольшая — три человека: одышливый старичок с белоснежным носовым платком, прижатым к щеке; молоденькая девица, охающая и ахающая; парень, накачанный и наглый — то и дело скалится, пытается заглянуть в декольте девице. Ни малейшего намека на зубное недомогание — смеется, шутит.
Сомова насторожилась. Ее встревожило не безболезненное состояние парня и ни его наглость. Почему, подшучивая над старичком и заигрывая с девчонкой, он обходит вниманием стоящую рядом Наташу? Или она настолько уродлива, что мужчины не удостаивают её ни словом, ни жестом?
Нет, знакомые мужики всегда заглядываются на изящную, красивую девчонку. Дело не в красоте, в чем-то другом, неясном и поэтому — тревожном. Девушка вспомнила настойчивые предупреждения Пахомова: быть осторожной и внимательной, не пропускать ни одного мало-мальски подозрительного факта или события.
А тут не «мало-мальский», прямо-таки громогласный сигнал тревоги!…
Пройдя процедуру записи, парень не отошел от стола регистраторши, не уселся в удобное кресло — остался стоять рядом. Будто у него геморрой прорезался, шишка на заднем месте вскочила.
— Фамилия, имя, отчество, домашний адрес?
Скосив настороженный взгляд на непонятного парня, Наташа, как можно тише продиктовала свои анкетные данные. Регистраторша записала, парень удовлетворенно мотнул взлохмаченной головой.
— Жалобы?
Не сослешься же на вчерашнюю договоренность о встрече! Тем более, под пристальным, изучающим взглядом подозрительного человека, который, казалось, прожигает её насквозь. Пришлось изобразить самую что ни на есть болезненную гримасу, показать мизинцем на совершенно здоровый зуб, которым может похвастать любая кинозвезда.
— Болит…
— Прошу подождать…
Первым вошел в кабинет старичок. Предварительно прополоскав рот над раковиной в углу и аккуратно вытерев мокрые губы.
В приемной наступило молчание. Даже охающая девица смолкла. Парень изучал взятый с журнального столика потрепанный журнал, то и дело бросал из-под его прикрытия взгляды на Наташу.
Наконец-то, разглядел, кто лучше: манерная девчонка или знающая себе цену девушка, насмешливо подумала Сомова, стараясь успокоиться. Почему она решила, что мужик наведался к стоматологу специально для нее? Откуда ему знать, куда направится боевик Удава? Вполне возможно, ищет об»ект для вечернего увеселения. Что из того, что «козел» выбрал довольно странное место для своих поисков — каждый ищет, где лучше и удобней.
Успокоения не получалось, тревожное чувство завладело Сомовой.
Старичок пробыл у врача недолго — видимо, обычный предварительный осмотр. Или — доктор расширил дупло и положил мышьяк.
Девица нерешительно улыбнулась регистраторше и скрылась за дверью.
Следом за ней пройдет парень… Интересно, как он вывернется из довольно сложного положения: оставит без надзора Наташу или её подозрение окажется беспочвенным? Если воспользуется своим правом — ничего страшного Наташе не грозит, если откажется — придется подготовиться к неприятностям.
Девица провела в зубоврачебном кресле минут двадцать. Когда она вышла, регистраторша вежливо пригласила парня.
— Простите, мадам, — развязно ответил тот. — Я совсем позабыл — деловое свидание. Приду попозже.
И поспешно выскочил из приемной на лестничную площадку.
Все, открылся, даже обрадовалась девушка, теперь все ясно, нужно быть на чеку — пасут. Сыщики? Вряд ли она заслужила такое внимание со стороны уголовного розыска… Значит — бандиты. А она, мало того, что в одиночестве, без прикрытия, так ещё и безоружна — пистолет-мухобойка остался дома в тайничке…
Когда Наташа переступила порог кабинета, доктор — полный, добродушный мужчина, мыл руки над раковиной.
— Присаживайтесь, — не поворачиваясь, пригласил он.
— Я не лечиться… Вчера мы договорились…
Врач повернулся, вытирая руки, кивнул на кресло.
— Все же присаживайтесь — не разговаривать же стоя… Если мне не изменяет память, я назначил вам на послеобеденое время… Поторопились, голубушка, значит, дело того заслуживает.
Опасливо покосившись на всевозможные лопаточки, иголки, страшную бормашину, девушка осторожно присела на край кресла. Доктор пристроился на вращающемся табурете рядом.
— Что вы хотите узнать о Комове? Почему его нестандартная личность вас заинтересовала? Если — нечто интимное, можете не говорить.
— Ничего интимного. Просто мне нужно знать, что представляет из себя этот человек?
Наташу меньше всего интересовал моральный облик Лягаша — он известен боевикам и без откровений немолодого доктора. Но не спросишь же в лоб адрес родителей бывшего стоматолога? А этот вопрос — единственный, заготовленный девушкой. Все остальные — второстепенные, «ступеньки» к главному.
Доктор задумался, похрустел костяшками пальцев, переставил на столике какие-то баночки и флаконы.
— Если честно, человек нечистоплотный. Где бы не работал — старались избавиться, менял места почти ежемесячно. Там больная обнаруживала исчезнувшее во время лечения колье, в другом месте таинственным образом пропадал бумажник больного… Причастность Василия к «пропажам» доказана не было, но все же подозрения оставались… Вот и выгоняли. Под разными благовидными предлогами.
— И чем закончил Комов свою «карьеру»?
— Точно не знаю. Ходили слухи: попался с оружием — осудили… Чем занимается сейчас — можно только догадываться…
— Вы с ним не встречаетесь?
Удивленный взгляд из-под прикрытия белесых бровей, ровных, кажется, подстриженных.
— А почему я должен с ним встречаться? Отношения между нами были довольно прохладными… Давайте, голубушка, не крутить круги на воде — говорите прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Когда?
Генерал подышал, ощупал левую половину груди, походил по комнате избы. Сегодня они встречались не в лесу и не на генеральской квартире — в так называемой конспиративке.
— Торопиться выполнять приговор не станем. До тех пор, пока Поспелов не выведет нас на Кариеса, тот — на Лягаша. Но обоих держать под крепким контролем, уйдут — ответишь, — и — повторил. — В игрушки играть больше не будем.
Ехал Пахомов домой и размышял. Старался отвлечься от мысли об армейском друге, таким же, как и он сам, командире роты мотострелкового полка. Которого Николай должен застрелить… За предательство или не за предательство — не имеет значения, главное — нажать на спуск, видя страх и недоумение во взгляде Федора.
Время есть, вдруг обнаружатся новые данные, оправдывающие Поспелова — и такое ведь бывает: нелепое совпадение обстоятельств, ложное освещение увиденных событий. Тогда можно будет с облегчением вздохнуть, крепко припечатать ладонью по спине друга — чуть было не отправил тебя в ад, чертушка.
Пока — выполнять свой долг! И не одному — вместе с друзьями по пятерке.
Наташа пусть работает — разбираться с зубными врачами легко и безопасно. А вот Бузина нужно непременно разыскать. В его руках — выход на сыщика Неелова. Без Вани найти в огромном городе телохранителя Лягаша почти невозможно.
Наташа, действительно, знакомилась со стоматологическими поликлиниками: и частными, и государственными. Больше всего её интересовали ветераны зубного «фронта», начиная от бабушек-регистраторш и кончая солидными золотозубыми врачами, проработавшими много лет.
Никогда раньше она не догадывалась, сколько развелось по Москве лечебных стоматологических поликлиник и кабинетов — года не хватит обойти все, ноги собьешь в кровь, сотню пар обуви износишь. Впечатление — население огромного города поголовно все, без исключений, страдает болями в зубах и в деснах, мучается от нарывов во рту и дырок в «клыках». С раннего утра толпы страдающих зубной болью москвичей оббивают пороги лечебных заведение. Попробуй пробиться с нелепым вопросом: знали ли вы зубного врача Комова?
Но надо, значит, надо!
— Простите, у вас врач Комов не работал?
Старушка подняла на лоб старомодные очки, прищурила опухшие глаза.
— Комов?… Нет, не знаю такого… Петров, Сибирцев, Степанов — пожалуйста, а Комова нет… Да вы не волнуйтесь, барышня, наши врачи — классные специалисты, записывайтесь к любому — не пожалеете…
Поблагодарив за внимание и пообещав завтра же утром записаться, девушка выскочила на улицу.
Через два квартала — очередное стоматологическое отделение. Наташа выждала в коридоре появления самого пожилого врача.
— Простите, можно спросить…
— В порядке очереди. Вас вызовут. Опустите карточку в ящик на двери.
И потопал по коридору, внушительно потирая распрямленной ладонью розовую лысину. Аналогично отреагировала сестра в туго затянутом на талии прозрачном халатике: крутанулась на месте и полетела по коридору, едва прикасаясь к полу точенными ножками.
Есть же такие необязательные люди, даже в медицине, подумала Наташа, покидая неприветливое заведение.
Еще один адрес.
— Комов? — переспросила женщина в белом халате, стоящая в коридоре стоматологического кабинета с сигаретой в зубах. — Зубного врача Комова?… Нет, не знаю… Да и некогда вспоминать, деньги приходится зарабатывать, трудиться… Извините, пожалуйста…
Погасила в консервной банке сигарету и поспешила к своему «зубодробильному» креслу…
Громадная, четырехэтажная поликлиника в другом районе города.
— Нам некогда давать справки, видите, сколько больных на очереди…
Но так было редко — в основном внимательно выслушивали, пытались вспомнить, когда и где слышали знакомую фамилию. И сочувственно предлагали ивановых, сидоровых, нестеровых. Расхваливая их профессионализм, умение лечить без особенной боли…
На следующий день — очередная «порция» поликлиник и кабинетов. С тем же результатом.
В голове — трезвон, ноги болят. Появилось чувство бессмысленности дальнейших поисков, желание окунуться в домашний уют, позвонить Николаю и признаться: прости, дорогой командир, устала, не могу больше видеть зубные протезы в шкафчиках, слышать оханье больных… Не могу! Перепасуй задание хотя бы Косте, он — молодой, резвый, справится.
Но признаться в немощи мешал гордый характер, проклятое самолюбие. Тем более, кому поплакаться — Николаю? Ни за что!
Все же поняла — задания не осилить, и придумала другой способ, менее перспективный, зато не такой утомительный. Если не получается непосредственное общение, почему не воспользоваться телефонной связью? Явная экономия времени и сил.
В одной из поликлиник девушка выпросила список номеров телефонов всех — или почти всех — стоматологических лечебниц столицы. Опять же — и государствнных, и частных. Заперлась в своей комнате, попросила мать не беспокоить, не кормить и не поить, забрала из коридора трубку радиотелефона. Принялась названивать, аккуратно вычеркивая из списка очередной номер.
Поиски сдвинулись с мертвой точки.
— Алло, стоматология? Скажите, пожалуйста, у вас врач Комов не работал?
— В какое приблизительно время? Год тому назад, два, три?
— Пожалуй, пораньше, — замешкалась девушка. — Кажется, семь-десять лет…
Отвечающая Наташе женщина оказалась отзывчивой и порядочной. Попросила подождать: она, дескать, опросит врачей и сестер. Ждать пришлось довольно долго — минут пятнадцать. Результат прежний — никто Комова не знает.
Девушка меняла подходы: то упоминала отчима, который оставил мать и дочь без средств к существованию; то плакалась об исчезнувшем отце, которого она надеется разыскать; то восхищалась профессионализмом стоматолога Комова — после его лечения она, дескать, ни одному врачу не верит.
Причины — разные, ответы — однообразны. Комова никто не знает.
Но не зря дедуля говорит: кто хочет, тот добьется. Не просто говорит — напевает. А Наташе очень, ну, очень хочется появиться перед командиром пятерки и небрежно, с усталым вздохом, уронить: нашла твоего Комова, на, держи его адрес и телефон. Представляла себе сдержанную улыбку на суровом лице Пахомова, ласковый взгляд и сердце замирало.
Может быть, из-за бешенного желания, может быть, просто повезло, но в частном стоматологическом кабинете, расположенном где-то в Пролетарском районе, мужской голос ответил не стандартной фразой.
— Вася Комов? Как же, как же, знаю этого оболтуса. Что он натворил?
От неожиданности Наташа онемела. Только таращилась на телефонную трубку и пыталась выдавить из себя хотя бы пару связных слов.
— Алло! Алло! Вы меня слышите?
— Да… слышу…
— Все же что натворил этот бездельник?
— По телефону трудно об»яснить — разрешите приехать?
— Ради Бога. С левяти утра до пяти вечера ежедневно, минус — воскресенья и праздники… Лучше — во второй половине дня. Я меньше загружен…
Ожидать вторую половину дня Наташа не в силах. В половине десятого утра она уже стояла в крохотной регистратуре возле стола, за которым сидела полная женщина с крашенными волосами, в белом наглаженном халате. Скорей всего, супруга владельца кабинета. Или — сестра-племянница.
Очередь больных сравнительно небольшая — три человека: одышливый старичок с белоснежным носовым платком, прижатым к щеке; молоденькая девица, охающая и ахающая; парень, накачанный и наглый — то и дело скалится, пытается заглянуть в декольте девице. Ни малейшего намека на зубное недомогание — смеется, шутит.
Сомова насторожилась. Ее встревожило не безболезненное состояние парня и ни его наглость. Почему, подшучивая над старичком и заигрывая с девчонкой, он обходит вниманием стоящую рядом Наташу? Или она настолько уродлива, что мужчины не удостаивают её ни словом, ни жестом?
Нет, знакомые мужики всегда заглядываются на изящную, красивую девчонку. Дело не в красоте, в чем-то другом, неясном и поэтому — тревожном. Девушка вспомнила настойчивые предупреждения Пахомова: быть осторожной и внимательной, не пропускать ни одного мало-мальски подозрительного факта или события.
А тут не «мало-мальский», прямо-таки громогласный сигнал тревоги!…
Пройдя процедуру записи, парень не отошел от стола регистраторши, не уселся в удобное кресло — остался стоять рядом. Будто у него геморрой прорезался, шишка на заднем месте вскочила.
— Фамилия, имя, отчество, домашний адрес?
Скосив настороженный взгляд на непонятного парня, Наташа, как можно тише продиктовала свои анкетные данные. Регистраторша записала, парень удовлетворенно мотнул взлохмаченной головой.
— Жалобы?
Не сослешься же на вчерашнюю договоренность о встрече! Тем более, под пристальным, изучающим взглядом подозрительного человека, который, казалось, прожигает её насквозь. Пришлось изобразить самую что ни на есть болезненную гримасу, показать мизинцем на совершенно здоровый зуб, которым может похвастать любая кинозвезда.
— Болит…
— Прошу подождать…
Первым вошел в кабинет старичок. Предварительно прополоскав рот над раковиной в углу и аккуратно вытерев мокрые губы.
В приемной наступило молчание. Даже охающая девица смолкла. Парень изучал взятый с журнального столика потрепанный журнал, то и дело бросал из-под его прикрытия взгляды на Наташу.
Наконец-то, разглядел, кто лучше: манерная девчонка или знающая себе цену девушка, насмешливо подумала Сомова, стараясь успокоиться. Почему она решила, что мужик наведался к стоматологу специально для нее? Откуда ему знать, куда направится боевик Удава? Вполне возможно, ищет об»ект для вечернего увеселения. Что из того, что «козел» выбрал довольно странное место для своих поисков — каждый ищет, где лучше и удобней.
Успокоения не получалось, тревожное чувство завладело Сомовой.
Старичок пробыл у врача недолго — видимо, обычный предварительный осмотр. Или — доктор расширил дупло и положил мышьяк.
Девица нерешительно улыбнулась регистраторше и скрылась за дверью.
Следом за ней пройдет парень… Интересно, как он вывернется из довольно сложного положения: оставит без надзора Наташу или её подозрение окажется беспочвенным? Если воспользуется своим правом — ничего страшного Наташе не грозит, если откажется — придется подготовиться к неприятностям.
Девица провела в зубоврачебном кресле минут двадцать. Когда она вышла, регистраторша вежливо пригласила парня.
— Простите, мадам, — развязно ответил тот. — Я совсем позабыл — деловое свидание. Приду попозже.
И поспешно выскочил из приемной на лестничную площадку.
Все, открылся, даже обрадовалась девушка, теперь все ясно, нужно быть на чеку — пасут. Сыщики? Вряд ли она заслужила такое внимание со стороны уголовного розыска… Значит — бандиты. А она, мало того, что в одиночестве, без прикрытия, так ещё и безоружна — пистолет-мухобойка остался дома в тайничке…
Когда Наташа переступила порог кабинета, доктор — полный, добродушный мужчина, мыл руки над раковиной.
— Присаживайтесь, — не поворачиваясь, пригласил он.
— Я не лечиться… Вчера мы договорились…
Врач повернулся, вытирая руки, кивнул на кресло.
— Все же присаживайтесь — не разговаривать же стоя… Если мне не изменяет память, я назначил вам на послеобеденое время… Поторопились, голубушка, значит, дело того заслуживает.
Опасливо покосившись на всевозможные лопаточки, иголки, страшную бормашину, девушка осторожно присела на край кресла. Доктор пристроился на вращающемся табурете рядом.
— Что вы хотите узнать о Комове? Почему его нестандартная личность вас заинтересовала? Если — нечто интимное, можете не говорить.
— Ничего интимного. Просто мне нужно знать, что представляет из себя этот человек?
Наташу меньше всего интересовал моральный облик Лягаша — он известен боевикам и без откровений немолодого доктора. Но не спросишь же в лоб адрес родителей бывшего стоматолога? А этот вопрос — единственный, заготовленный девушкой. Все остальные — второстепенные, «ступеньки» к главному.
Доктор задумался, похрустел костяшками пальцев, переставил на столике какие-то баночки и флаконы.
— Если честно, человек нечистоплотный. Где бы не работал — старались избавиться, менял места почти ежемесячно. Там больная обнаруживала исчезнувшее во время лечения колье, в другом месте таинственным образом пропадал бумажник больного… Причастность Василия к «пропажам» доказана не было, но все же подозрения оставались… Вот и выгоняли. Под разными благовидными предлогами.
— И чем закончил Комов свою «карьеру»?
— Точно не знаю. Ходили слухи: попался с оружием — осудили… Чем занимается сейчас — можно только догадываться…
— Вы с ним не встречаетесь?
Удивленный взгляд из-под прикрытия белесых бровей, ровных, кажется, подстриженных.
— А почему я должен с ним встречаться? Отношения между нами были довольно прохладными… Давайте, голубушка, не крутить круги на воде — говорите прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47