А какая, спрашивается, разница между бабами, не особенно расстраивался отказом Жетон, все они пошиты по одной мерке, разница — в толщине и высоте. Взять ту же Красулю. Ежели бы не ее богатство и доходные «предприятия», разве добивался бы он дурацкой взаимности? Да, не в жизнь! Появится желание попрыгать на лярве — езжай к бабке Евдокии, Марфе-монашке или к Оторвихе, плати денежки и заваливайся на всю ночь. Слава Богу, нынче — полная свобода, подпертая демократий, не старый, проклятый режим то ли социализма, то ли полукоммунизма…
Бабка Евдокия гостей встретила радушно. Знала, с кем придется иметь дело. Жетон никогда не был жадюгой, ему доставляло удовольствие пускать пыль в глаза, показывать свою удачливость и щедрость. Осмотрит издали «товар», вытащит пухлый бумажник, раскроет его. Да так «неловко», что зеленые бумажки разлетаются по полу, вызывая у зрителей обильное слюноотделение.
Поэтому в гостиной полуподвального помещения мигом появился накрытый стол с шампанским, коньяками и неплохой по нынешним временам закуской. Бабка Евдокия тоже старалась не скупиться, показать хлебосольство и душевный размах.
Невесть каким образом прознав о приезде щедрого гостя, в общую комнату сбежались свободные проститутки. Одни — наряженные в модные платья, с нитками дорогих бус и с пальцами, унизанными кольцами и перстнями. Другие — только-что освободившиеся от клиентов, не накрашенные, с синяками в подглазьях, в наспех наброшенных халатиках.
Посмеиваясь и перешептываясь, сгрудились в углу возле атласного диванчика, метали на клиента поощрительные взгляды. Дескать, возьми меня, милый, доволен останешься.
— На вечерок или — до утра? — спросила румянощекая хозяйка, многозначительно подмигивая девицам. — Девочки соскучились по настоящим мужчинам — мигом обслужат… Оставайтесь на ночку, а?
— Смотря чем порадуешь. Если вот этими, — презрительно ткнул он пальцем в проституток, — сразу отвалю. У Оторвихе «товар» не в пример лучше.
— Зря вы так, — обиделась хозяйка борделя. — Таких массажисток, как у меня, нигде не найдете. Возьмите, к примеру, Настеньку — мертвого из могилы достанет. А Клавочка? На днях завернул к нам депутат Госдумы, пожаловался, импотенция замучила, свет не мил. Всего полчаса понадобилось Клавочке, чтобы мужик почувствовал себя мужиком…
Жетон огладил набитое едой пузо, ехидно усмехнулся.
— Это у депутатов — импотенция да запоры. Дай мне не хлипких скелетин — за что можно поддержаться.
— И такие тоже в моем заведении имеются. Вчера навестил меня худющий банкир, в чем только душа держится. Видите ли, понадобилась ему девица весом не меньше девяносто килограммов. Такая у него появилась прихоть… Нашли ведь… Если хотите — покажу.
— Ну, ну, поглядим на девяностокилограммовую, — заинтересовался посетитель. — Моему Водиле тоже подбери соответственно. По моему, он больше любит… туберкулезных, — захохотал Жетон, похлопывая себя по животу.
Бабка Евдокия выбежала в коридор мелкой рысью. Она ни за что не упустит такого клиента, не подойдет Ленка — сама ляжет. Вот только цену заломит такую, что придется лечить Жетона от заикания. Возвратилась с толстой девахой. Ноги — будто колонны Большого театра, груди рвут тельняшку. Если не все девяносто, то килограммов восемьдесят — с ручательством.
— Подойди ближе, толстуха. Побазарим.
Ленка опасливо приблизилась. Многотрудная жизнь вокзальной проститутки, потом — уличной, откуда бабка Евдокия сманила ее к себе поварихой, научила телку бояться мужиков. Толстых и тонких, ласковых и грубых, интеллигентных и матерщинных.
Босс, сыто рыгая, ошупал ее прелести, похлопал по пышному, будто у кобылы, задку. Загоревшись, бесстыдно полез за пазуху.
— Иди, крошка, готовься. Сейчас изобразим с тобой миниземлетрясение…
Бабка Евдокия одобрительно кивала и довольно улыбалась. Слава Богу, сегодня ей не придется подменять свой «личный состав». В том, что Ленка сработает как надо — ни грамма сомнений, баба опытная и сообразительная, знает, где бывает сладко, а где — горько. Обещанные ей за Жетона полсотни баксов на земле не валяются, в мусоре не находятся…
Утром босс и его водитель встретились в гостиной. Жетон вроде похудел, Водила вообще качался на подгибающихся ногах.
— Ну, как, понравились мои девочки? — ревниво спросила бабка Евдокия. — Может быть и этим вечерком заглянете?
— Ты что, вобла замороженная, решила меня спровадить на тот свет! — заорал Жетон. — Это не девка — слон в юбке, пока доберешься до самого того места — потом изойдешь. У ней что — температура? Прыгал, будто на вулкане… Сказала бы заранее — взяли бы одну на двоих.
— Отдохните, покушайте, — спрятала довольную улыбку Евдокия. — А вечерком — милости просим… Не понравилась Ленка — Клавка постарается.
— До вечера еще дожить нужно, — поскучнел Жетон, доставая из кармана пухлый бумажник. — Во сколько оцениваешь паршивую жратву, отвратное пойло и «вулкан» вместе с «туберкулезницей»?
Евдокия засмущалась. Так с ней всегда при расчете — будто стыдится запрашиваемой суммы. Но никогда не отступает, ни на одну тысячу не снижает «прейскурант».
Услышав во сколько ему обойдется «отдых для состоятельных мужчин», Жетон утробно икнул и вытаращил на хозяйку борделя водянистые глаза. Может быть, он ослышался или бабка Евдокия оговорилась? Пригласить в машину вокзальную проститутку не старше четырнадцати годков обошлось бы в сотню раз дешевле.
Но торговаться не стал, выложил требуемую сумму. Про себя поклялся: впредь прежде, чем звонить в колокола, будет заглядывать в святцы. Если, конечно, выберется невредимым из-под Дмитрова.
Ровно в восемь утра черное «ауди» отчалило от борделя… * * *
Когда подполковник выходил к ожидающей его «волге», в холле столкнулся с давним своим приятелем, вместе с которым не раз учавствовал в операциях. Однажды, даже спас его от бандитской пули. Позже служба развела друзей по разным отделам, но взаимная приязнь сохранилась.
Проходя мимо Купцова, майор внятно, почти не разжимая губ, прошептал.
— Тебя пасут. Будь осторожен.
Четыре слова, всего четыре, заменили длительный монолог, в котором — прелупреждение, тревога, озабоченность. А для Сергея Тимофеевича — грохот трубы архангела, вызывающий его на Страшный Суд. Значит, все же зацепили «внутренники», принялись разматывать старательно замотанный клубок. Что же делать, как выскользнуть из рук «следопытов» с минимальными потерями?
Впрочем, если его не взяли до сих пор, то не возьмут и сегодня. А когда он возвратится с места разборки, будет время поразмыслить и что-нибудь придумать.
Не изменив внешний вид добросовестного служаки, спешащего скорей выполнить задание руководства, Купцов подошел к «волге». Водитель включил двигатель, но подполковник жестом остановил его.
— Вы свободны. Поеду один.
Сержант не удивился, начальник частенько сам рулит, значит, так нужно. Они с Купцовым служат не в банке и не на плодоовощной базе — в уголовке, где всякое случается.
Втиснувшись в плотный поток машин, Сергей Тимофеевич внимательно оглядел автомобили, следующие позади и по сторонам. Ничего подозрительного. Множество, ставших привычными, иномарок, «волги», редко — частники на «жигулях» и «москвичах». Иногда попадаются, тоже превратившиеся в «иномарками», «запорожцы».
Не станут же следить за ним из кабины автофургона либо самосвала? До подобной самодеятельности «внутренники» еще не докатились.
Впереди тоже чисто. Разве только черная «волга» излишне лихачит, перепрыгивая с полосы на полосу, подставляя уже помятый задок. Будто демонстрирует свою безнаказанность. Остальные участники дорожного движения ведут себя мирно и законнопослушно.
Вряд ли станут топтуны выпендриваться, основной закон их поведения — быть в тени, не высвечиваться.
На всякий случай Купцов припарковался рядом с табачным ларьком. Вдумчиво выбирал сигареты, одновременно, проверялся. Слава Богу, черная «волга» промчалась мимо. Зато свернул зеленый «жигуль». И тоже припарковался, едва не ударив бампфером машину Купцова.
Из— за руля выбрался парень в голубой безрукавке.
— Подскажите, как проехать на кольцевую?
Купцов охотно помог — подробно рассказал, куда ехать, где повернуть, где развернуться. Говорил, а сам изучающе разглядывал автолюбителя. Ничего особенного — добродушное лицо русака, с вьющимися русыми волосами и голубыми глазами. Припухшие губы затаили добрую улыбку. Он может быть и оператором котельной, и младшим научным сотрудником. А вот на топтуна не походит. Как говорится, не тот ранжир, не та масть.
Поблагодарив, парень сел в свой побитый «жигуль», резко развернулся и вписался в поток машин.
Подполковник долго мотался по московским улицам и переулкам. Город он знал отлично, поэтому старательно заметал следы. Используя известные ему проездные дворы и малозаметные проезды. Убедившись, что за ним никто не следит, выбрался на кольцевую и помчался к повороту на Дмитровское шоссе. Поглядывая на часы, наращивал и наращивал скорость. Время подпирало, прибыть к знакомой поляне желательно загодя, до появления Наденьки.
Окружная дорога более или менее свободна, пробки появились неподалеку от поворота на Волоколамку, но и тут Купцову повезло — пробрался вперед по обочине, выждал, когда гаишник взмахнет жезлом и рванул вперед.
Метров через пятьсот остановили.
— Документы?
Обычная манера сотрудников ГАИ — вначале заполучить права, «воспитательная» беседа и штраф — потом. Судя по обширному брюху старшего лейтенанта, перехваченному портупеей, стесняться не будет — заломит такую сумму, что даже «новый русский» чертыхнется.
Бегло взглянув в права, потом — в раскрытый паспорт, старший лейтенант раскрыл рот. Вот тебе на, прочитал Купцов на его толстой физиономии, снова напоролся на начальство! И чего не сидится в кабинете, или мало на столах — входящих-исходящих?
— Извините, товарищ подполковник… Вы… того… превысили скорость.
— Тороплюсь, милый. Извини.
Купцов ожидал другого — задержания. Тем более, что на обочине скучали двое парней в бронежилетах. Узнав, что речь идет о нарушении Правил, с трудом спрятал вздох облегчения. Сопровождаемый напутствиями гаишника, помчался дальше.
Конечно, он не слышал коротких переговоров зеленого «жигуля» с белой «волгой» и с черной «вольвой».
— Об"ект вышел на Дмитровское шоссе, — сообщила белая «волга». — Ухожу. Замени.
— Меняю. Подстава — за Икшей. Конец связи.
На карте в кабинете начальника управления передвигаются игрушечные автомобильчики: преследуемый и преследователи. Генерал манипулировал машинами: приказывал менять, нацеливал, ставил новые задания. Ему помогал специально выделенный заместитель начальника Московского ГАИ.
Ничего этого Купцов не знал, но после четырех слов, произнесенных другом, предполагал. Современных топтунов, вооруженных, не в пример прошлым, самыми новейшими приборчиками и связью, провести не просто, можно даже сказать — невозможно. Никаких гарантий, что к его «волге» не приклеен «маячок», трудолюбиво посылающий сигналы на приемные устройства преследолвателей…
В основном поток машин — в сторону Москвы. Люди торопятся на работу, возвращаются с дач и рыбалок, спешат вершить свой бизнес. А он куда торопится, зачем едет? Судьба бандитского информатора и помощника предрешена — не сегодня, так завтра или через месяц его арестуют и посадят в СИЗО. Почему не взяли сегодня, зачем устроили плотную слежку — для него секрета не составляет: видимо, маловато изобличающих фактов, вот и стараются их раздобыть.
Предположим, сегодня Купцову удастся улизнуть от топтунов, а завтра? А послезавтра?… Нет, нет, нужно смотреть правде в глаза, не прячась и не засовывая глупую голову под несуществующее крыло. Его песенка спета.
Скоро — Дмитров. Подполковник сбросил скорость, внимательно оглядел окрестности. Сейчас должен появиться спрятанный в кустах поворот направо. Дорога узкая, пыльная, как все проселочные и полевые. Потом слева появится заросший прудишко, который даже рыболовы-любители обходят вниманием. Справа — лесок. В центре его — поляна…
О поляне Надя не сказала ни слова, только вскользь намекнула. Дескать, помнишь, перекусывали? Но Купцов все же — сыщик, и — неплохой сыщик, за многолетнюю службу в уголовном розыске набрался и умения и опыта. Научился читать между строк, слышать — между слов. На указанном Надеждой километре поляна — единственно пригодное для тайных сборищ место. Купцов не удивился бы, услышав, что до революции именно здесь проводились митинги и маевки дмитровских рабочих.
Возле поворота — знакомый «мерседес». Впереди него, загораживая дорогу, стоит патрульная машина милиции. Двое в бронежилетах с автоматами проверяют документы.
Красуля!
Не размышляя, Купцов бросил вперед свою «волгу» и резко затормозил рядом с патрулькой… * * *
Надежда Савельевна приказала не торопиться, не привлекать внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40