Попытайся вспомнить, прочисть заржавелые мозги…
Григорий долго «чистил» извилины, напрягался, но так и не вспомнил Гошева. Вообще-то, особого значения подобная забывчивость не имеет. Главное — старшего лейтенанта помнит Сергей.
— Отлично, — улыбнулся глава фирмы. — Но ведь общий наш друг не будет ежедневно дежурить рядом с Коломиным. Узнает его начальник — такую клизму вставит, что тот не возрадуется…
— Почему ежедневно? Кажется, ты потерял способность просчитывать ситуацию. Клавдия Сергеевна получила приглашение посетить сластолюбца через два дня и… отказалась. Почему?
— Вопрос для первоклашки. За это время серьезно не подготовиться… Убийство — дело не шуточное.
— Ставлю четверку. Один балл не дотянул. Если речь идет о похищении — подготовить квартиру. Убийство отвергается. Ибо в этом случае нет необходимости разведывать подходы к даче. Коломина можно убрать в офисе, взорвать машину, убить прямо на улице… Значит — похищение. В среду.
В приемной свалилось на пол одеяло, раздался шелест босых ног по линолеуму. Скрипнула дверь.
— Точно, Сереженька, в среду, — стараясь сдержать ликование, подтвердила Симочка. — В налете примет участие подполковник… Могу подтвердить…
— Накинь на себя что-нибудь, а потом и подтверждай, — заворчал Гремин. — Вот напасть на мою голову! Мало того, что Бог послал всезнающего заместителя, так еще подсунул сыщицу под видом секретарши!
Симочка возвратилась в кабинет, задрапированная по самые пятки в одеяло. Угол наброшен на голову — капюшон. Из-под него выглядывают алые губки и задорно вздернутый носик.
— Вот теперь — другое дело, — улыбнулся Григорий. — Так откуда тебе известна точная дата нападения на дачу?
— Конечно, из первоисточника… То есть от самого Серегина, — скрывая под маской серьезности радость первооткрывателя, оповестила друзей Симочка. — Он об этом лично сказал жене…
Гремин бросил на Сергея многозначительный взгляд. Тот ответил понимающей улыбкой. Дескать, твоя любовь — великий талант, который гнусно закапывать в приемной.
— Ну, докладывай, сыщица.
— Есть докладывать! — шутливо приложила девушка вывернутую ладошку к «капюшону», но тут же схватилась за развернувшееся одеяло, из-под которого показалось молочно-белое тело. — Простите… Так вот, наладила я контакт с женой Серегина, — щегольнула профессиональным словечком «контакт», покраснела от удовольствия и метнула в сторону Гремина вопрошающий взгляд — понравилось ли? — Елена Павловна — дура дурой, помесь дуба с черноземом. Знаете, из тех, кто носит старомодные сарафаны, покрывает глупые головы цветастыми косыночками и обвешивается драгоценностями, будто новогодняя елка дешевыми игрушками, — затрещала она, потешно морща короткий носик.
— Ты, сыщица, короче не можешь? А то так прокудахтаешь до вечера… Покороче, и поконкретней…
— А я что делаю? Так вот, надоумила я Елену Павловну организовать культпоход в театр… Помните, ребятки, как весело раньше проходили такие культпоходы? Песни пели, обсуждали…
Все, все, не буду… Елена Павловна, конечно, запылала. Как же, новую косынку наденет, длиннющий сарафан стала примерять. А что ей, спрашивается, надевать при ее кривых ногах… Не ругайся, Гришенька, больше не буду… Одна загвоздочка — когда глава семьи, то есть подполковник, сможет покинуть свой протухший кабинет. Без него идти в театр Елена категорически отказывалась. Боится — уведут добычливого муженька… Настропалила ее, и она в спальне приступила к Серегину…
— Как это приступила? — перебил рассказчицу
Фомин. — И почему в спальне? Моя половина достает обычно мужа на кухне…
— И делает неправильно! Мужики поддаются женскому влиянию только в спальне, — покосилась она на Гремина и снова покраснела. — Почему так — сами должны понимать, не маленькие… Не знаю, что за разговор у них получился, но утром Елена звонит. Любой день подходит, кроме среды. Дескать, в среду Петенька бандитов ловить будет… Вот и все.
— Фу! — вытер Гремин воображаемый пот. — По болтовне ты заслуживаешь первого места… И по бюсту тоже, — показал на открытую в азарте тугую грудь. Симочка поспешно закрылась. — Спасибо, сыщица. Отправляйся досыпать — утром будет много работы. Очередной заказчик объявился — вчера звонил…
Дверь закрылась. Босые ножки прошлепали к дивану. Послышался глубокий, удовлетворенный вздох человека, добросовестно исполнившего очередное задание. Тишина.
— Надо бы — тамбур с двумя дверьми, — размечтался Гремин. — Каждое наше слово в приемной слышно. Не посекретничаешь…
В приемной — возмущенное бормотание. Гремин покачал головой и рассмеялся. Фомин последовал его примеру.
— Итак, дата нападения определена — среда. Готовь своих ребят, разрабатывай операцию, вечером покажешь… Поспишь здесь или поплетешься к Надежде?
— Надо бы, конечно, домой — Надька, небось, не спит, волнуется. Но жалко времени. Транспорт не ходит. Пока дотопаешь — пора назад возвращаться… Лучше звякну, успокою… А храпака задам в твоем кабинете. Вот когда пригодился бы тамбур, — ехидно улыбнулся он.
Гремин помолчал, глядя в угол. Потом поднялся и молча пошел в приемную. Через несколько минут там что-то зашуршало, охнули диванные подушки. Сонный женский голос промурлыкал: «Какой же ты неловкий, глупышка…»
Глава XI
1
Повсюду развернулась лихорадочная подготовка к среде. Будто этот ничем не примечательный день — финишная черта в соревновании, приз которого — московские магазины. Со стороны сыщиков — поимка преступников, почти вычисленных и содержащихся, как принято выражаться, — «под колпаком». Для третьей стороны — получение солидной мзды деньгами, коттеджами, ценными бумагами…
Удивительное все же существо человек!
Микроскопическое время, отведенное для жизни, он безрассудно растрачивает на ерунду. Ну, что дадут тому же Коломину либо Руслану приобретенные по дешевке три магазина? Лишние миллионы прибыли? А что, эти деньги прибавят отведенное для жизни время, отсрочат годы старческой немощи?
Почему так рвутся к финишу бывшие коллеги по партии? Аппетиты разыгрались, не позволяя остановиться, всмотреться в себя? Или мечты о зарубежных виллах и квартирах затмили все остальное, включая собственную жизнь?
Мечутся в панике продажные милицейские начальники. Боятся потерять источник дополнительных доходов, обеспечивающих им беззаботную жизнь. Ради этого «источника» начисто позабыли о чести и достоинстве человека.
А частные детективы? Они что, рвутся в неизвестность в поисках справедливости, защищают поруганных и оболваненных сограждан? Ничего подобного, всеядный червь наживы подточил и их разум…
По стране победоносно шествует первобытный рынок. Подминает под себя недавно все самое святое, выедает из памяти прошлые годы, заполняя образовавшиеся пустоты ядом наживы.
Сложившаяся перед средой обстановка напоминает картину, где стая голодных зверей окружила загнанного оленя. Огромного, сильного, с ветвистыми рогами и гордой осанкой. Недавнего повелителя леса. Он повержен не силой — подлостью, не в честном бою — изменой, подточен мздоимством и алчностью…
И вот близится черная среда…
2
— Раздевайся, дорогой, раздевайся, пожалуйста. Нам с тобой, понимаешь, стесняться некого.
Обстановка — прежняя. В кресле бесстыдно раскинулась мохнатая, поросшая черной шерстью обезьяна. Ибо Руслан в голом виде до того походит на нее, что у Серегина перехватывает дыхание.
По комнате расхаживают такие же обнаженные девушки. На этот раз — огнеподобная рыженькая и с гривой распущенных каштановых волос — пухленькая. Маняще виляют задами, хихикают.
Руслан не терпит постоянства. Редко ночует в одном месте — в Москве у него добрый десяток квартир — ни одна живая душа не знает, где он проводит ночи.
Вообще, о нем мало что известно. Откуда возник в Москве, чем занимался раньше, где родился, где учился — полный провал. Тайной окружена даже национальность «героя». По акценту и высказываниям-признаниям — кавказец, по внешности — среднеазиат, часто выдает себя за североамериканского индейца…
Попробуй выследить, подвести под существующие в стране законы.
Вот и женщин он постоянно меняет. И не только по цвету волос. В апартаментах, скрытых в недрах старого лабораторного корпуса, побывали и постельные толстухи, и до прозрачности худые девицы, высокие и маленькие, с выпирающими бюстами и едва заметными девичьими холмиками. Точно так же они менялись и по национальностям. Руслан перепробовал представительниц почти всех известных Серегину наций.
Сегодня предпочтение отдано китаянке — или японке? И грузинке — или армянке?… Цвет же волос — понятие относительное. Сообразуясь с желанием хозяина, недолго перекраситься…
— Зачем звал?
— Сразу дело? Понимаешь, не люблю я за это русских, не уважаю. На Кавказе все делается не так… Вот посидим, покушаем, выпьем, новостями, понимаешь, обменяемся, с женщинами пообщаемся. А уж после — дела-делишки, возьмемся…
— … За кинжалы, — ехидно закончил фразу Серегин.
Руслан, против обыкновения, не обиделся, не стал горячиться, размахивать звероподобными ручищами. Не доказывал приоритет народов Кавказа над всеми остальными народами Земли.
— Бывает, и за кинжалы, — миролюбиво согласился он. — Мы люди темпераментные, понимаешь, горячие… А почему не раздеваешься? Хозяина обижаешь, хозяек не хвалишь… Почему, скажи, пожалуйста?… Или захотел, чтобы тебя девушки раздели, да? Я прикажу — разденут. Хочешь?
Подчиняясь повелительному жесту господина, девицы подступили к гостю, Серегин поторопился раздеться без «насилия», добровольно.
Непонятно одно — почему Руслан разговаривает с ним, а не с Ад иловым? Или тот вышел из доверия?… Впрочем, есть ли человек, вошедший в полное доверие к боссу?
Наверное, дело в другом. Повязать Серегина, покрепче приклеить его к банде. Провалится Адилов — отвечать кому? Конечно, человеку, который организует акцию, то есть подполковнику.
К тому же Адилов сам не справится, ему нужно придать нескольких надежных оперативников…
И Серегин принялся мысленно формировать особую группу. К удивлению понял — «ребят», подобных Адилову, в отделе не так уж много — два-три, не больше. Да и они прибыли с периферии, обстановки в столице не знают, особого доверия не заслуживают.
Тем более придется не открываться, просто приказать, поставить задачу. Остальное доделает Адилов…
— Дела закончены, дорогой, пора и отдохнуть, — потянулся Руслан. — Лично я в сауну не полезу — сердце, понимаешь, барахлит, покоя требует… С кем веселиться станешь — выбирай, пожалуйста. С рыжей или с каштановой?
Руслан отказался от своего права выбирать девушку первым… Еще одна примета необычного волнения босса.
— Знаю, мечтаешь о блондиночке, сластена. Поверь мне — зря. Советую взять на пробу рыженькую… Погляди, пожалуйста, какие топорщатся грудки…
Жестом подозвав девушку, Руслан продемонстрировал ее действительно примечательную грудь…
3
Опасения Серегина оказались преждевременными. Адилов все сделал без него: подобрал пять человек оперативников, проинструктировал их. Конечно, не посвятил в истинную задачу группы. Пропустить машину с «омоновцами», перекрыть выезд на шоссе «бандитам», преследующим первую машину… Коротко и ясно… Вернее, не ясно. Почему, спрашивается, бандиты станут преследовать омоновцев? По законам логики, они устремятся в противоположную сторону.
Но привыкшие не расспрашивать, обалдевшие от счастья — попали в Москву, из осточертевшей глубинки выбрались — оперативники не вдавались в подробности. Пропустить и перекрыть — все дела!
Предусмотрительный лейтенант на всякий случай создал резерв из омоновцев с той же задачей.
Серегину осталось одобрить представленный план «операции» и пожелать оборотистому лейтенанту всяческих успехов. И продумать собственное… алиби. Мало ли что случится…
Часов в десять утра пожаловали неожиданные посетители. Гремин и Фомин. Правда, выслушав отчет лейтенанта о налете на офис частных детективов, подполковник просчитал возможные последствия. Жалобу министру, визит обиженных в прокуратуру, посещение ими начальника управления. Но он даже помыслить не мог увидеть друзей в своем кабинете.
— Петр Васильевич, — полуофициально, полууважительно обратился к подполковнику Гремин. — Мы пришли по вашему приглашению…
Зверски болит избитая палками поясница, кружится голова, но глаза вызывающе смеются. Внешне — полное спокойствие, далекое от жалоб.
— Я вас не приглашал…
— Как же не приглашал, Петя? — недоуменно взбросил густые брови Фомин. — Твой посланец, обрабатывая нас палками, прямо сказал…
И Сергей, не торопясь, поведал о ночном налете. Не скрывая «силового воздействия», незаконного обыска, изъятия оружия, фактического избиения секретарши.
— Адилов блестяще все организовал…
— Ошибаетесь, ребята!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Григорий долго «чистил» извилины, напрягался, но так и не вспомнил Гошева. Вообще-то, особого значения подобная забывчивость не имеет. Главное — старшего лейтенанта помнит Сергей.
— Отлично, — улыбнулся глава фирмы. — Но ведь общий наш друг не будет ежедневно дежурить рядом с Коломиным. Узнает его начальник — такую клизму вставит, что тот не возрадуется…
— Почему ежедневно? Кажется, ты потерял способность просчитывать ситуацию. Клавдия Сергеевна получила приглашение посетить сластолюбца через два дня и… отказалась. Почему?
— Вопрос для первоклашки. За это время серьезно не подготовиться… Убийство — дело не шуточное.
— Ставлю четверку. Один балл не дотянул. Если речь идет о похищении — подготовить квартиру. Убийство отвергается. Ибо в этом случае нет необходимости разведывать подходы к даче. Коломина можно убрать в офисе, взорвать машину, убить прямо на улице… Значит — похищение. В среду.
В приемной свалилось на пол одеяло, раздался шелест босых ног по линолеуму. Скрипнула дверь.
— Точно, Сереженька, в среду, — стараясь сдержать ликование, подтвердила Симочка. — В налете примет участие подполковник… Могу подтвердить…
— Накинь на себя что-нибудь, а потом и подтверждай, — заворчал Гремин. — Вот напасть на мою голову! Мало того, что Бог послал всезнающего заместителя, так еще подсунул сыщицу под видом секретарши!
Симочка возвратилась в кабинет, задрапированная по самые пятки в одеяло. Угол наброшен на голову — капюшон. Из-под него выглядывают алые губки и задорно вздернутый носик.
— Вот теперь — другое дело, — улыбнулся Григорий. — Так откуда тебе известна точная дата нападения на дачу?
— Конечно, из первоисточника… То есть от самого Серегина, — скрывая под маской серьезности радость первооткрывателя, оповестила друзей Симочка. — Он об этом лично сказал жене…
Гремин бросил на Сергея многозначительный взгляд. Тот ответил понимающей улыбкой. Дескать, твоя любовь — великий талант, который гнусно закапывать в приемной.
— Ну, докладывай, сыщица.
— Есть докладывать! — шутливо приложила девушка вывернутую ладошку к «капюшону», но тут же схватилась за развернувшееся одеяло, из-под которого показалось молочно-белое тело. — Простите… Так вот, наладила я контакт с женой Серегина, — щегольнула профессиональным словечком «контакт», покраснела от удовольствия и метнула в сторону Гремина вопрошающий взгляд — понравилось ли? — Елена Павловна — дура дурой, помесь дуба с черноземом. Знаете, из тех, кто носит старомодные сарафаны, покрывает глупые головы цветастыми косыночками и обвешивается драгоценностями, будто новогодняя елка дешевыми игрушками, — затрещала она, потешно морща короткий носик.
— Ты, сыщица, короче не можешь? А то так прокудахтаешь до вечера… Покороче, и поконкретней…
— А я что делаю? Так вот, надоумила я Елену Павловну организовать культпоход в театр… Помните, ребятки, как весело раньше проходили такие культпоходы? Песни пели, обсуждали…
Все, все, не буду… Елена Павловна, конечно, запылала. Как же, новую косынку наденет, длиннющий сарафан стала примерять. А что ей, спрашивается, надевать при ее кривых ногах… Не ругайся, Гришенька, больше не буду… Одна загвоздочка — когда глава семьи, то есть подполковник, сможет покинуть свой протухший кабинет. Без него идти в театр Елена категорически отказывалась. Боится — уведут добычливого муженька… Настропалила ее, и она в спальне приступила к Серегину…
— Как это приступила? — перебил рассказчицу
Фомин. — И почему в спальне? Моя половина достает обычно мужа на кухне…
— И делает неправильно! Мужики поддаются женскому влиянию только в спальне, — покосилась она на Гремина и снова покраснела. — Почему так — сами должны понимать, не маленькие… Не знаю, что за разговор у них получился, но утром Елена звонит. Любой день подходит, кроме среды. Дескать, в среду Петенька бандитов ловить будет… Вот и все.
— Фу! — вытер Гремин воображаемый пот. — По болтовне ты заслуживаешь первого места… И по бюсту тоже, — показал на открытую в азарте тугую грудь. Симочка поспешно закрылась. — Спасибо, сыщица. Отправляйся досыпать — утром будет много работы. Очередной заказчик объявился — вчера звонил…
Дверь закрылась. Босые ножки прошлепали к дивану. Послышался глубокий, удовлетворенный вздох человека, добросовестно исполнившего очередное задание. Тишина.
— Надо бы — тамбур с двумя дверьми, — размечтался Гремин. — Каждое наше слово в приемной слышно. Не посекретничаешь…
В приемной — возмущенное бормотание. Гремин покачал головой и рассмеялся. Фомин последовал его примеру.
— Итак, дата нападения определена — среда. Готовь своих ребят, разрабатывай операцию, вечером покажешь… Поспишь здесь или поплетешься к Надежде?
— Надо бы, конечно, домой — Надька, небось, не спит, волнуется. Но жалко времени. Транспорт не ходит. Пока дотопаешь — пора назад возвращаться… Лучше звякну, успокою… А храпака задам в твоем кабинете. Вот когда пригодился бы тамбур, — ехидно улыбнулся он.
Гремин помолчал, глядя в угол. Потом поднялся и молча пошел в приемную. Через несколько минут там что-то зашуршало, охнули диванные подушки. Сонный женский голос промурлыкал: «Какой же ты неловкий, глупышка…»
Глава XI
1
Повсюду развернулась лихорадочная подготовка к среде. Будто этот ничем не примечательный день — финишная черта в соревновании, приз которого — московские магазины. Со стороны сыщиков — поимка преступников, почти вычисленных и содержащихся, как принято выражаться, — «под колпаком». Для третьей стороны — получение солидной мзды деньгами, коттеджами, ценными бумагами…
Удивительное все же существо человек!
Микроскопическое время, отведенное для жизни, он безрассудно растрачивает на ерунду. Ну, что дадут тому же Коломину либо Руслану приобретенные по дешевке три магазина? Лишние миллионы прибыли? А что, эти деньги прибавят отведенное для жизни время, отсрочат годы старческой немощи?
Почему так рвутся к финишу бывшие коллеги по партии? Аппетиты разыгрались, не позволяя остановиться, всмотреться в себя? Или мечты о зарубежных виллах и квартирах затмили все остальное, включая собственную жизнь?
Мечутся в панике продажные милицейские начальники. Боятся потерять источник дополнительных доходов, обеспечивающих им беззаботную жизнь. Ради этого «источника» начисто позабыли о чести и достоинстве человека.
А частные детективы? Они что, рвутся в неизвестность в поисках справедливости, защищают поруганных и оболваненных сограждан? Ничего подобного, всеядный червь наживы подточил и их разум…
По стране победоносно шествует первобытный рынок. Подминает под себя недавно все самое святое, выедает из памяти прошлые годы, заполняя образовавшиеся пустоты ядом наживы.
Сложившаяся перед средой обстановка напоминает картину, где стая голодных зверей окружила загнанного оленя. Огромного, сильного, с ветвистыми рогами и гордой осанкой. Недавнего повелителя леса. Он повержен не силой — подлостью, не в честном бою — изменой, подточен мздоимством и алчностью…
И вот близится черная среда…
2
— Раздевайся, дорогой, раздевайся, пожалуйста. Нам с тобой, понимаешь, стесняться некого.
Обстановка — прежняя. В кресле бесстыдно раскинулась мохнатая, поросшая черной шерстью обезьяна. Ибо Руслан в голом виде до того походит на нее, что у Серегина перехватывает дыхание.
По комнате расхаживают такие же обнаженные девушки. На этот раз — огнеподобная рыженькая и с гривой распущенных каштановых волос — пухленькая. Маняще виляют задами, хихикают.
Руслан не терпит постоянства. Редко ночует в одном месте — в Москве у него добрый десяток квартир — ни одна живая душа не знает, где он проводит ночи.
Вообще, о нем мало что известно. Откуда возник в Москве, чем занимался раньше, где родился, где учился — полный провал. Тайной окружена даже национальность «героя». По акценту и высказываниям-признаниям — кавказец, по внешности — среднеазиат, часто выдает себя за североамериканского индейца…
Попробуй выследить, подвести под существующие в стране законы.
Вот и женщин он постоянно меняет. И не только по цвету волос. В апартаментах, скрытых в недрах старого лабораторного корпуса, побывали и постельные толстухи, и до прозрачности худые девицы, высокие и маленькие, с выпирающими бюстами и едва заметными девичьими холмиками. Точно так же они менялись и по национальностям. Руслан перепробовал представительниц почти всех известных Серегину наций.
Сегодня предпочтение отдано китаянке — или японке? И грузинке — или армянке?… Цвет же волос — понятие относительное. Сообразуясь с желанием хозяина, недолго перекраситься…
— Зачем звал?
— Сразу дело? Понимаешь, не люблю я за это русских, не уважаю. На Кавказе все делается не так… Вот посидим, покушаем, выпьем, новостями, понимаешь, обменяемся, с женщинами пообщаемся. А уж после — дела-делишки, возьмемся…
— … За кинжалы, — ехидно закончил фразу Серегин.
Руслан, против обыкновения, не обиделся, не стал горячиться, размахивать звероподобными ручищами. Не доказывал приоритет народов Кавказа над всеми остальными народами Земли.
— Бывает, и за кинжалы, — миролюбиво согласился он. — Мы люди темпераментные, понимаешь, горячие… А почему не раздеваешься? Хозяина обижаешь, хозяек не хвалишь… Почему, скажи, пожалуйста?… Или захотел, чтобы тебя девушки раздели, да? Я прикажу — разденут. Хочешь?
Подчиняясь повелительному жесту господина, девицы подступили к гостю, Серегин поторопился раздеться без «насилия», добровольно.
Непонятно одно — почему Руслан разговаривает с ним, а не с Ад иловым? Или тот вышел из доверия?… Впрочем, есть ли человек, вошедший в полное доверие к боссу?
Наверное, дело в другом. Повязать Серегина, покрепче приклеить его к банде. Провалится Адилов — отвечать кому? Конечно, человеку, который организует акцию, то есть подполковнику.
К тому же Адилов сам не справится, ему нужно придать нескольких надежных оперативников…
И Серегин принялся мысленно формировать особую группу. К удивлению понял — «ребят», подобных Адилову, в отделе не так уж много — два-три, не больше. Да и они прибыли с периферии, обстановки в столице не знают, особого доверия не заслуживают.
Тем более придется не открываться, просто приказать, поставить задачу. Остальное доделает Адилов…
— Дела закончены, дорогой, пора и отдохнуть, — потянулся Руслан. — Лично я в сауну не полезу — сердце, понимаешь, барахлит, покоя требует… С кем веселиться станешь — выбирай, пожалуйста. С рыжей или с каштановой?
Руслан отказался от своего права выбирать девушку первым… Еще одна примета необычного волнения босса.
— Знаю, мечтаешь о блондиночке, сластена. Поверь мне — зря. Советую взять на пробу рыженькую… Погляди, пожалуйста, какие топорщатся грудки…
Жестом подозвав девушку, Руслан продемонстрировал ее действительно примечательную грудь…
3
Опасения Серегина оказались преждевременными. Адилов все сделал без него: подобрал пять человек оперативников, проинструктировал их. Конечно, не посвятил в истинную задачу группы. Пропустить машину с «омоновцами», перекрыть выезд на шоссе «бандитам», преследующим первую машину… Коротко и ясно… Вернее, не ясно. Почему, спрашивается, бандиты станут преследовать омоновцев? По законам логики, они устремятся в противоположную сторону.
Но привыкшие не расспрашивать, обалдевшие от счастья — попали в Москву, из осточертевшей глубинки выбрались — оперативники не вдавались в подробности. Пропустить и перекрыть — все дела!
Предусмотрительный лейтенант на всякий случай создал резерв из омоновцев с той же задачей.
Серегину осталось одобрить представленный план «операции» и пожелать оборотистому лейтенанту всяческих успехов. И продумать собственное… алиби. Мало ли что случится…
Часов в десять утра пожаловали неожиданные посетители. Гремин и Фомин. Правда, выслушав отчет лейтенанта о налете на офис частных детективов, подполковник просчитал возможные последствия. Жалобу министру, визит обиженных в прокуратуру, посещение ими начальника управления. Но он даже помыслить не мог увидеть друзей в своем кабинете.
— Петр Васильевич, — полуофициально, полууважительно обратился к подполковнику Гремин. — Мы пришли по вашему приглашению…
Зверски болит избитая палками поясница, кружится голова, но глаза вызывающе смеются. Внешне — полное спокойствие, далекое от жалоб.
— Я вас не приглашал…
— Как же не приглашал, Петя? — недоуменно взбросил густые брови Фомин. — Твой посланец, обрабатывая нас палками, прямо сказал…
И Сергей, не торопясь, поведал о ночном налете. Не скрывая «силового воздействия», незаконного обыска, изъятия оружия, фактического избиения секретарши.
— Адилов блестяще все организовал…
— Ошибаетесь, ребята!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28