..
— Вот именно! А надо было перед войной по примеру русских также начать делать тяжелые танки с толстой броней.
— Дело не в толщине брони, на наших новых машинах она немногим уступает их танкам. Русские применили наклонное расположение бронелистов. Да и не в этом дело. Дело в массированном применении ими танков. В том, что их танковые дивизии по организации не уступают нашим, имея при этом не один, а два танковых полка. И в бой они идут большими массами. Русские собирают в один кулак по два-три корпуса. А навстречу бьет другой кулак из двух-трех корпусов. На второстепенных участках фронта, где большевики использовали небольшие танковые подразделения, они не представляли особой опасности. Хотя борьба с их новыми танками и представляла определенные сложности.
— В общем они переняли нашу стратегию, но только с количественным и качественным превосходством! — вставил реплику Браухич.
— Для того, чтобы победить русских, Вермахту нужны новые танки, — вступил в спор Гальдер. — Еще перед началом восточной кампании рассматривался вопрос об установке в башню Pz-IV более мощного 75-мм орудия. Необходимо немедленно приступить к выпуску новой модификации Pz-IV. К сожалению, не удалось адаптировать башню от Pz-IV для Pz-III, но можно увеличить длину ствола 50-мм орудия до 60-ти калибров. Этого достаточно для борьбы с новыми русскими танками, а на расстоянии в 200 м даже и с тяжелыми танками КВ. Еще год назад в войска начали поступать новые 50-мм пушки РаК-38 для замены 37-мм пушек. Но, к сожалению, и их бронепробиваемость оказалась недостаточной. Необходимо форсировать ведущуюся фирмой «Рейнметалл» разработку нового 75-мм противотанкового орудия...
— Думкопфен! — воскликнул Гитлер. — И вы, и те конструкторы, которые придумывали наши танки! Почему они не могли сделать танки, как у русских?!
— Понимаете ли, мой фюрер, когда у нас проектировались танки, то мы возлагали задачу по борьбе с танками противника на пехоту и артиллерию. Противотанковая пушка намного дешевле танка, а бои танк против танка ведут к излишним потерям техники. К тому же, рассчитывая на стремительные действия, мы ограничили массу танка пределом в 20 тонн, то есть грузоподъемностью большинства мостов, что очень важно для скорости продвижения танковых группировок...
— Я приказываю сделать танк, как у русских! Лучше, чем у русских! Такой танк, чтобы он мог бить русские танки! — отрезал Гитлер. — Это приказ! Несколько захваченных войсками большевистских танков поступят в распоряжение конструкторов в ближайшие дни.
Гитлер оглядел своих генералов и, помолчав минуту, заявил:
— Там, на востоке, северо-западнее Минска через неделю развернется грандиозное сражение, в котором германская армия (благодаря моему гению) разгромит орды русских унтерменшей! Идите, мои солдаты, и принесите мне победу! Окончательную победу! — Взгляд фюрера пылал безумием, и после паузы он, отчаянно жестикулируя, завершил свою речь еще более эмоционально. — Война против России не может вестись по-рыцарски. Это борьба — борьба идеологий и расовых различий. Ее надо будет вести с беспримерной, безжалостной и неугасаюшей жестокостью. Все офицеры должны будут отречься от устарелых взглядов. Немецких солдат, виновных в нарушении международного права, не будут привлекать к ответственности.
28 июня 1941 года. Москва. Кабинет Сталина в Кремле.
Склонившись над картой.
— Как дела на фронте, товарищ Слащов?
— Немцы готовят операцию по деблокированию окруженных войск, товарищ Сталин. — Народный комиссар обороны подошел к карте и показал на ней места сосредоточения немецких войск. — Как вам известно, из окружения удалось вырваться трем дивизиям из 2-й танковой группы генерала Гудериана. Кроме того, прорвалась и танковая дивизия СС «Тотенкопф», входившая в состав 4-й танковой группы армий «Север». Она прорывалась с боями, понесла большие потери. Ряд ее подразделений просочился через линию фронта, до того как фронт стабилизировался.
— Мы же считали, что дивизия «Тотенкопф» уничтожена?! — подняв бровь, спросил Сталин.
— Дивизия «Тотенкопф» действителено потеряла не меньше половины личного состава и большую часть техники. Но Гиммлер принял меры для ее воссоздания. Дивизию практически сформировали заново, пополняют техникой, поступающей с заводов и из ремонта. Также пополняется танковая дивизия СС «Дас Райх», находящаяся во 2-й танковой группе Гудериана. К тому же «Дас Райх» при прорыве из окружения понесла меньшие потери и сохранила организацию.
— Да-а-а... Эх, Гудериан! Каков стервец! Ушел все же... — хмыкнул Сталин. — Да, он волчара еще тот! Наши генералы, конечно, тоже молодцы, но нам есть чему поучиться у товарища Гудериана. Помнится, он в 1939-м командовал совместным парадом в Бресте. А теперь вот против нас воюет. Хорошо, конечно, было бы если бы он воевал за нас. Но... — Сталин пыхнул трубкой. — Ничего не поделаешь, придется с ним воевать и его победить. А значит, наши генералы должны быть умнее Гудериана. Какими сейчас вообще силами располагает противник для нанесения удара?
— Две танковые дивизии СС, которые сейчас пополняют и реорганизуют. Начато формирование еще одной танковой дивизии СС. Две выведенные из окружения танковые дивизии Вермахта и две резервные танковые дивизии, которые по понятным причинам не попали в окружение. Еще две танковые дивизии формируются под Вильно и Новогрудком. В сумме это будет девять танковых дивизий. Из них только две имеют более-менее приличную технику. Резервные дивизии были вооружены в основном устаревшими машинами. На формирование новых дивизий также идут устаревшие и трофейные машины. Почти все новые танки, как сошедшие с конвейеров заводов, так и восстановленные, поступают в войска СС. Кроме девяти танковых дивизий, из которых шесть войсковых и три эсэсовских, противник задействует от десяти до пятнадцати пехотных дивизий. Ну и, разумеется, крупные силы авиации.
— А что мы можем им противопоставить?
— Четыре механизированных корпуса, это восемь танковых дивизий, четыре тяжелых танковых полка и четыре мотострелковые дивизии. До двадцати стрелковых дивизий. Благодаря увеличению выпуска промышленностью танков мы не только смогли своевременно восполнять потери, но и приступили к формированию двух новых механизированных корпусов, которые направим в район Минска. К сожалению, к началу боевых действий они не успеют. Они, по существу, будут нашим резервом, который можно ввести в бой на завершающей стадии операции.
— В каком направлении немцы планируют наносить удар?
— Пока еще до конца не ясно, товарищ Сталин. Основное предполагаемое направления — на северо-восток для деблокирования 3-й танковой группы. Возможен удар и на северо-запад. Это сложнее, но тогда у немцев будет шанс не только деблокировать 4-ю танковую группу в Крустпилсском котле и свои войска, прижатые к морю на западе Латвии, но и окружить крупные силы нашей армии в районе Шауляя, Паланги и Лиепаи. Возможно, и последовательное нанесение этих ударов. Вначале на северо-восток, а затем вместе с деблокированной 3-й танковой группой на Крустпилс.
— Товарищ Слащов, наша армия очень хорошо показала себя во время недавнего наступления. А вы подтвердили свою славу блестящего полководца. Предстоящее сражение будет очень серьезным испытанием... Для всех, от солдата до генерала. Но я уверен, что наша армия его с честью выдержит, — сказал Сталин, раскуривая трубку.
— После серии наших контрударов немцы вынуждены были остановить наступление и перейти к обороне по всему фронту. Отдельные наступательные операции они ведут лишь на южном фронте. Но немецкая группа армий «Юг» и в самом начале действовала не так стремительно, как группы армий «Центр» и «Север», тем более что в составе группы армий «Юг» не менее половины составляют румынские и венгерские дивизии, значительно уступающие немецким по подготовке и оснащению.
— Ха, так как же немцам наступать, если вы, товарищ Слащов, немцам все, так сказать, наступалки отбили. Три четверти их танковых и моторизованных дивизий окружены, да и то уже наполовину уничтожены. Чем же им наступать? — улыбнулся Вождь. — Хотя, конечно, группировка, которую они собирают под Вильно, все еще способна доставить нам хлопот.
Подумав немного, Сталин пыхнул трубкой и обратился к собравшимся:
— Товарищ Берия, ваше ведомство должно как можно быстрее выяснить планы врага. Заброшенные в его тыл подразделения ОСНАЗ и партизаны должны активизировать деятельность по срыву воинских перевозок противника, разведывательную работу.
— Мы уже подготовили к заброске дополнительные диверсионные группы. В срочном порядке снабжаем партизан оружием, взрывчаткой и радиопередатчиками, — ответил народный комиссар внутренних дел Берия.
— Товарищ Ванников, постарайтесь, чтобы армия получила от промышленности все, что ей нужно.
— Товарищ Сталин, — вместо наркома вооружений Ванникова взял слово нарком обороны Слащов. — В целом промышленность поставляет в достаточном количестве новые танки Т-34М и КВ-3. Но армии нужны самоходные орудия на их базе для вооружения артиллерийских полков танковых дивизий. И что очень важно, необходимо развернуть массовый выпуск полугусеничных бронетранспортеров Б-3. К сожалению, из-за плохой проходимости наши колесные бронетранспортеры далеко не всегда могут сопровождать танки. В то же время немецкая пехота очень эффективно поддерживает немецкие танковые части, сопровождая их на полугусеничных бронетранспортерах SdKfz-251, а их легкие бронетранспортеры SdKfz-250 обеспечивают мобильность немецких разведывательных подразделений.
— Хорошо, я надеюсь, что товарищ Ванников это учтет, и наша армия уже скоро начнет получать от промышленности и бронетранспортеры, и самоходную артиллерию.
Вождь задумчиво остановился перед картой, на которой были нанесены синие и красные линии позиций и стрелы предполагаемых ударов. Уже через несколько дней должно было начаться величайшее в истории танковое сражение, которое решит исход войны. Хотя, конечно, ясно, что Россия победит, но вопрос в том, когда и какой ценой.
27 июня 1941 года. В двадцати километрах юго-восточнее Вильно.
Поле близ лагеря танковой дивизии СС «Тотенкопф».
К стоящему с заведенным мотором легкому связному самолету «Физилер Fi-156» «Шторьх» подъехал штабной бронетранспортер SdKfz-247. Из бронетранспортера показалась грузная фигура командира 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф» группенфюрера СС Эйке. Группенфюрер надел кожаный авиационный шлем и, взяв у адъютанта планшет с картами, залез в кабину. Вид у него был мрачный и невыспавшийся. На протяжении уже третьих суток дивизия с боями прорывалась из котла, неся большие потери. Вчера днем из окружения вышла часть сил, которая успела переправиться через Швянтойю. Но некоторые подразделения продолжали просачиваться всю ночь, несколько изменив направление движения и повернув слегка на запад. Они продолжали приходить из-за линии фронта и утром. Потому Эйке, лишь немного вздремнув, решил лично осмотреть с воздуха местность, где еще могли оставаться выбирающиеся из окружения подразделения дивизии. Лесистая, изобилующая реками, ручьями и озерами, местность препятствовала созданию полностью сплошного фронта, что давало шанс мелким группам просочиться из окружения, хотя зачастую им приходилось бросать технику и пробираться пешком.
Аэродромный техник толкнул пропеллер. Когда винт раскрутился, самолет покатился по траве, подпрыгивая на неровностях, и вскоре, оторвавшись от земли, начал набирать высоту. Поднявшись в небо, «Шторьх» взял курс на северо-запад, чтобы стороной облететь находящиеся в тридцати километрах севернее Вильно передовые позиции войск противника. Пролетев чуть южнее Укмерге, самолет повернул на север и пересек линию фронта над ее относительно спокойным участком.
Затем летчик опустил машину ниже, и Эйке в бинокль начал осматривать простирающуюся под крылом местность. Вскоре он заметил группу немецких танков и бронетранспортеров, стоящую на лесной дороге. Группенфюрер приказал снизиться еще и сделать на небольшой высоте круг над этим местом. Однако хорошо замаскированную позицию русской пехотной роты и дивизиона 45-мм противотанковых пушек он не разглядел.
Когда самолетик на высоте менее ста метров пролетал над стоящей на дороге брошенной немецкой техникой, русские солдаты открыли ураганный винтовочно-пулеметный огонь. Самолет был почти мгновенно сбит и рухнул в лес в паре километров от этого места. Через несколько часов его останки были обнаружены небольшой группой эсэсовцев, выбиравшихся пешком из окружения. Из обгоревшего фюзеляжа они извлекли тело своего командира и захоронили со всеми почестями на окраине расположенной неподалеку деревушки.
Пришлось Теодору Эйке остаться в земле той страны, которую он так ненавидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Вот именно! А надо было перед войной по примеру русских также начать делать тяжелые танки с толстой броней.
— Дело не в толщине брони, на наших новых машинах она немногим уступает их танкам. Русские применили наклонное расположение бронелистов. Да и не в этом дело. Дело в массированном применении ими танков. В том, что их танковые дивизии по организации не уступают нашим, имея при этом не один, а два танковых полка. И в бой они идут большими массами. Русские собирают в один кулак по два-три корпуса. А навстречу бьет другой кулак из двух-трех корпусов. На второстепенных участках фронта, где большевики использовали небольшие танковые подразделения, они не представляли особой опасности. Хотя борьба с их новыми танками и представляла определенные сложности.
— В общем они переняли нашу стратегию, но только с количественным и качественным превосходством! — вставил реплику Браухич.
— Для того, чтобы победить русских, Вермахту нужны новые танки, — вступил в спор Гальдер. — Еще перед началом восточной кампании рассматривался вопрос об установке в башню Pz-IV более мощного 75-мм орудия. Необходимо немедленно приступить к выпуску новой модификации Pz-IV. К сожалению, не удалось адаптировать башню от Pz-IV для Pz-III, но можно увеличить длину ствола 50-мм орудия до 60-ти калибров. Этого достаточно для борьбы с новыми русскими танками, а на расстоянии в 200 м даже и с тяжелыми танками КВ. Еще год назад в войска начали поступать новые 50-мм пушки РаК-38 для замены 37-мм пушек. Но, к сожалению, и их бронепробиваемость оказалась недостаточной. Необходимо форсировать ведущуюся фирмой «Рейнметалл» разработку нового 75-мм противотанкового орудия...
— Думкопфен! — воскликнул Гитлер. — И вы, и те конструкторы, которые придумывали наши танки! Почему они не могли сделать танки, как у русских?!
— Понимаете ли, мой фюрер, когда у нас проектировались танки, то мы возлагали задачу по борьбе с танками противника на пехоту и артиллерию. Противотанковая пушка намного дешевле танка, а бои танк против танка ведут к излишним потерям техники. К тому же, рассчитывая на стремительные действия, мы ограничили массу танка пределом в 20 тонн, то есть грузоподъемностью большинства мостов, что очень важно для скорости продвижения танковых группировок...
— Я приказываю сделать танк, как у русских! Лучше, чем у русских! Такой танк, чтобы он мог бить русские танки! — отрезал Гитлер. — Это приказ! Несколько захваченных войсками большевистских танков поступят в распоряжение конструкторов в ближайшие дни.
Гитлер оглядел своих генералов и, помолчав минуту, заявил:
— Там, на востоке, северо-западнее Минска через неделю развернется грандиозное сражение, в котором германская армия (благодаря моему гению) разгромит орды русских унтерменшей! Идите, мои солдаты, и принесите мне победу! Окончательную победу! — Взгляд фюрера пылал безумием, и после паузы он, отчаянно жестикулируя, завершил свою речь еще более эмоционально. — Война против России не может вестись по-рыцарски. Это борьба — борьба идеологий и расовых различий. Ее надо будет вести с беспримерной, безжалостной и неугасаюшей жестокостью. Все офицеры должны будут отречься от устарелых взглядов. Немецких солдат, виновных в нарушении международного права, не будут привлекать к ответственности.
28 июня 1941 года. Москва. Кабинет Сталина в Кремле.
Склонившись над картой.
— Как дела на фронте, товарищ Слащов?
— Немцы готовят операцию по деблокированию окруженных войск, товарищ Сталин. — Народный комиссар обороны подошел к карте и показал на ней места сосредоточения немецких войск. — Как вам известно, из окружения удалось вырваться трем дивизиям из 2-й танковой группы генерала Гудериана. Кроме того, прорвалась и танковая дивизия СС «Тотенкопф», входившая в состав 4-й танковой группы армий «Север». Она прорывалась с боями, понесла большие потери. Ряд ее подразделений просочился через линию фронта, до того как фронт стабилизировался.
— Мы же считали, что дивизия «Тотенкопф» уничтожена?! — подняв бровь, спросил Сталин.
— Дивизия «Тотенкопф» действителено потеряла не меньше половины личного состава и большую часть техники. Но Гиммлер принял меры для ее воссоздания. Дивизию практически сформировали заново, пополняют техникой, поступающей с заводов и из ремонта. Также пополняется танковая дивизия СС «Дас Райх», находящаяся во 2-й танковой группе Гудериана. К тому же «Дас Райх» при прорыве из окружения понесла меньшие потери и сохранила организацию.
— Да-а-а... Эх, Гудериан! Каков стервец! Ушел все же... — хмыкнул Сталин. — Да, он волчара еще тот! Наши генералы, конечно, тоже молодцы, но нам есть чему поучиться у товарища Гудериана. Помнится, он в 1939-м командовал совместным парадом в Бресте. А теперь вот против нас воюет. Хорошо, конечно, было бы если бы он воевал за нас. Но... — Сталин пыхнул трубкой. — Ничего не поделаешь, придется с ним воевать и его победить. А значит, наши генералы должны быть умнее Гудериана. Какими сейчас вообще силами располагает противник для нанесения удара?
— Две танковые дивизии СС, которые сейчас пополняют и реорганизуют. Начато формирование еще одной танковой дивизии СС. Две выведенные из окружения танковые дивизии Вермахта и две резервные танковые дивизии, которые по понятным причинам не попали в окружение. Еще две танковые дивизии формируются под Вильно и Новогрудком. В сумме это будет девять танковых дивизий. Из них только две имеют более-менее приличную технику. Резервные дивизии были вооружены в основном устаревшими машинами. На формирование новых дивизий также идут устаревшие и трофейные машины. Почти все новые танки, как сошедшие с конвейеров заводов, так и восстановленные, поступают в войска СС. Кроме девяти танковых дивизий, из которых шесть войсковых и три эсэсовских, противник задействует от десяти до пятнадцати пехотных дивизий. Ну и, разумеется, крупные силы авиации.
— А что мы можем им противопоставить?
— Четыре механизированных корпуса, это восемь танковых дивизий, четыре тяжелых танковых полка и четыре мотострелковые дивизии. До двадцати стрелковых дивизий. Благодаря увеличению выпуска промышленностью танков мы не только смогли своевременно восполнять потери, но и приступили к формированию двух новых механизированных корпусов, которые направим в район Минска. К сожалению, к началу боевых действий они не успеют. Они, по существу, будут нашим резервом, который можно ввести в бой на завершающей стадии операции.
— В каком направлении немцы планируют наносить удар?
— Пока еще до конца не ясно, товарищ Сталин. Основное предполагаемое направления — на северо-восток для деблокирования 3-й танковой группы. Возможен удар и на северо-запад. Это сложнее, но тогда у немцев будет шанс не только деблокировать 4-ю танковую группу в Крустпилсском котле и свои войска, прижатые к морю на западе Латвии, но и окружить крупные силы нашей армии в районе Шауляя, Паланги и Лиепаи. Возможно, и последовательное нанесение этих ударов. Вначале на северо-восток, а затем вместе с деблокированной 3-й танковой группой на Крустпилс.
— Товарищ Слащов, наша армия очень хорошо показала себя во время недавнего наступления. А вы подтвердили свою славу блестящего полководца. Предстоящее сражение будет очень серьезным испытанием... Для всех, от солдата до генерала. Но я уверен, что наша армия его с честью выдержит, — сказал Сталин, раскуривая трубку.
— После серии наших контрударов немцы вынуждены были остановить наступление и перейти к обороне по всему фронту. Отдельные наступательные операции они ведут лишь на южном фронте. Но немецкая группа армий «Юг» и в самом начале действовала не так стремительно, как группы армий «Центр» и «Север», тем более что в составе группы армий «Юг» не менее половины составляют румынские и венгерские дивизии, значительно уступающие немецким по подготовке и оснащению.
— Ха, так как же немцам наступать, если вы, товарищ Слащов, немцам все, так сказать, наступалки отбили. Три четверти их танковых и моторизованных дивизий окружены, да и то уже наполовину уничтожены. Чем же им наступать? — улыбнулся Вождь. — Хотя, конечно, группировка, которую они собирают под Вильно, все еще способна доставить нам хлопот.
Подумав немного, Сталин пыхнул трубкой и обратился к собравшимся:
— Товарищ Берия, ваше ведомство должно как можно быстрее выяснить планы врага. Заброшенные в его тыл подразделения ОСНАЗ и партизаны должны активизировать деятельность по срыву воинских перевозок противника, разведывательную работу.
— Мы уже подготовили к заброске дополнительные диверсионные группы. В срочном порядке снабжаем партизан оружием, взрывчаткой и радиопередатчиками, — ответил народный комиссар внутренних дел Берия.
— Товарищ Ванников, постарайтесь, чтобы армия получила от промышленности все, что ей нужно.
— Товарищ Сталин, — вместо наркома вооружений Ванникова взял слово нарком обороны Слащов. — В целом промышленность поставляет в достаточном количестве новые танки Т-34М и КВ-3. Но армии нужны самоходные орудия на их базе для вооружения артиллерийских полков танковых дивизий. И что очень важно, необходимо развернуть массовый выпуск полугусеничных бронетранспортеров Б-3. К сожалению, из-за плохой проходимости наши колесные бронетранспортеры далеко не всегда могут сопровождать танки. В то же время немецкая пехота очень эффективно поддерживает немецкие танковые части, сопровождая их на полугусеничных бронетранспортерах SdKfz-251, а их легкие бронетранспортеры SdKfz-250 обеспечивают мобильность немецких разведывательных подразделений.
— Хорошо, я надеюсь, что товарищ Ванников это учтет, и наша армия уже скоро начнет получать от промышленности и бронетранспортеры, и самоходную артиллерию.
Вождь задумчиво остановился перед картой, на которой были нанесены синие и красные линии позиций и стрелы предполагаемых ударов. Уже через несколько дней должно было начаться величайшее в истории танковое сражение, которое решит исход войны. Хотя, конечно, ясно, что Россия победит, но вопрос в том, когда и какой ценой.
27 июня 1941 года. В двадцати километрах юго-восточнее Вильно.
Поле близ лагеря танковой дивизии СС «Тотенкопф».
К стоящему с заведенным мотором легкому связному самолету «Физилер Fi-156» «Шторьх» подъехал штабной бронетранспортер SdKfz-247. Из бронетранспортера показалась грузная фигура командира 3-й танковой дивизии СС «Тотенкопф» группенфюрера СС Эйке. Группенфюрер надел кожаный авиационный шлем и, взяв у адъютанта планшет с картами, залез в кабину. Вид у него был мрачный и невыспавшийся. На протяжении уже третьих суток дивизия с боями прорывалась из котла, неся большие потери. Вчера днем из окружения вышла часть сил, которая успела переправиться через Швянтойю. Но некоторые подразделения продолжали просачиваться всю ночь, несколько изменив направление движения и повернув слегка на запад. Они продолжали приходить из-за линии фронта и утром. Потому Эйке, лишь немного вздремнув, решил лично осмотреть с воздуха местность, где еще могли оставаться выбирающиеся из окружения подразделения дивизии. Лесистая, изобилующая реками, ручьями и озерами, местность препятствовала созданию полностью сплошного фронта, что давало шанс мелким группам просочиться из окружения, хотя зачастую им приходилось бросать технику и пробираться пешком.
Аэродромный техник толкнул пропеллер. Когда винт раскрутился, самолет покатился по траве, подпрыгивая на неровностях, и вскоре, оторвавшись от земли, начал набирать высоту. Поднявшись в небо, «Шторьх» взял курс на северо-запад, чтобы стороной облететь находящиеся в тридцати километрах севернее Вильно передовые позиции войск противника. Пролетев чуть южнее Укмерге, самолет повернул на север и пересек линию фронта над ее относительно спокойным участком.
Затем летчик опустил машину ниже, и Эйке в бинокль начал осматривать простирающуюся под крылом местность. Вскоре он заметил группу немецких танков и бронетранспортеров, стоящую на лесной дороге. Группенфюрер приказал снизиться еще и сделать на небольшой высоте круг над этим местом. Однако хорошо замаскированную позицию русской пехотной роты и дивизиона 45-мм противотанковых пушек он не разглядел.
Когда самолетик на высоте менее ста метров пролетал над стоящей на дороге брошенной немецкой техникой, русские солдаты открыли ураганный винтовочно-пулеметный огонь. Самолет был почти мгновенно сбит и рухнул в лес в паре километров от этого места. Через несколько часов его останки были обнаружены небольшой группой эсэсовцев, выбиравшихся пешком из окружения. Из обгоревшего фюзеляжа они извлекли тело своего командира и захоронили со всеми почестями на окраине расположенной неподалеку деревушки.
Пришлось Теодору Эйке остаться в земле той страны, которую он так ненавидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39