Паркер многозначительно взглянул на телохранителей:
— Мистер Преподобный Клайр сказал, что я должен передать его вам с глазу на глаз.
— Можете смело говорить в присутствии этих людей.
— Ну... это имеет отношение к Паркеру.
Фэйрфакс скривил губы в подобие улыбки.
— Паркер и есть та самая причина, по которой здесь находятся эти люди, — ответил он. — Ну и что же по его поводу?
— Он грабанул этой ночью “Трех королей”.
— Он... что?
— Он зверски уделал мистера Преподобного Клайра и бармена. Паркер скрылся из клуба, унося с собой тридцать четыре сотни баксов.
— Так он в Нью-Йорке? — озабоченно выговорил Фэйрфакс, опять дотрагиваясь до усов.
— Он заявил мистеру Преподобному Клайру, что следующим, к кому он явится, будете вы.
— Так и сказал, хм? — Фэйрфакс оглядел поочередно троих своих телохранителей, затем улыбнулся с мрачным удовлетворением. — Думаю, мы готовы к его приходу, если Паркер и впрямь заявится сюда, — сообщил он. — А вам так не кажется?
— Нет.
Паркер выстрелил через карман; тяжеловес, впустивший его, шатаясь, сделал шаг назад и рухнул на журнальный стол, разбрасывая по всему полу прессу. Братья-близнецы вскочили на ноги, но Паркер, уже выхвативший пушку из кармана, заставил застыть их на месте как вкопанных. Фэйрфакс стал пятиться назад, пока не уперся спиной в дальнюю стену; его лицо побледнело и стало жалким, а пальцы судорожно прикрывали усы.
Паркер приказал близнецам:
— Поднимите мужика! Фэйрфакс, показывай дорогу! Та же самая спальня, что и в прошлый раз!
Не заметил он перемен после своего последнего визита, эти же амбалы и были телохранителями. И так же были заперты в спальне, пока Паркер не сказал всего, что хотел сказать.
Близнецы подошли к мужчине, который уже свалился ее стола на пол. Один из них поднял глаза и сказал:
— Он не мертв.
— Знаю. Я попал ему в плечо. Можете вызвать врача, после того как я уйду.
Фэйрфакс, выглядевший так, словно его хватили по голове чем-то тяжелым, пошел впереди, показывая дорогу; братья — следом, неся раненого мужчину; шествие замыкал Паркер. Процессия проследовала в спальню, и близнецы уложили раненого на кровать, отчего Фэйрфакс брезгливо скривил губы, но так ничего и не сказал.
Паркер меж тем распорядился:
— Пушки на пол. Никаких резких движений, кладите только по одному! Ты — первый!
Они сделали, как было сказано. Затем Паркер заставил их встать лицом к стене и, опершись на нее руками, отжаться на несколько футов. Он обыскал их, но больше ничего не нашел. Затем, избавив раненого от пушки, Паркер собрал все оружие в левую руку, держа за стволы, и предложил Фэйрфаксу вместе с ним выйти из спальни, шествуя впереди. После чего запер за собой дверь. Он и Фэйрфакс вернулись в гостиную.
К Фэйрфаксу медленно возвращалось самообладание.
— Я не знаю, что ты этим надеешься добиться, — заявил он. — Ты продолжаешь досаждать нам, а мы продолжаем охотиться за тобой. Неужели не понимаешь, что твой конец неизбежен?
— Все не так! Это не ты охотишься за мной, а я за тобой. Вернее, я сейчас охочусь за Бронсоном.
— Ты не доберешься до него с такой легкостью, как до меня.
— Позволь уж мне самому позаботиться об этом! Это наша вторая с тобой встреча, Фэйрфакс, и ты можешь остаться в живых и на этот раз, если поможешь мне.
— Все, что бы ты ни захотел, дать тебе не в моей власти.
— Нет, совсем не то! Я хочу две вещи. Хочу знать, где Бронсон в настоящий момент и где будет всю следующую неделю, а то и две. Еще я хочу знать, кто в мафии метит на место Бронсона, если с ним что-нибудь случится.
Дрожащие губы Фэйрфакса растянулись в жалкой улыбке.
— Мне будет стоить жизни ответ на любой из твоих вопросов.
— Тогда можешь считать себя трупом, если не ответишь на них. Я убрал твоих телохранителей с глаз долой, так что все, что ты скажешь мне, останется только между нами. Видишь, я готов пойти навстречу.
— Сожалею, но на этот раз тебе придется убить меня. — Голос Фэйрфакса дрожал, но он выдержал взгляд Паркера и отвел руку от своих усов.
Паркер на мгновение задумался, затем произнес:
— Ладно, попробуем облегчить твою задачу. Ты же наверняка знаешь, кто следующий по рангу за Бронсоном. Я хочу войти с ним в контакт.
— Но зачем это тебе?
— Узнаешь, когда услышишь. Ну так как его зовут?
Фэйрфакс какое-то время пребывал в раздумье. Его рука невольно вновь потянулась к усам. Наконец он разжал губы, как бы отвечая самому себе:
— Ты желаешь своей смерти? Ладно, будь по-твоему. Его зовут Уолтер Карнс.
— Можешь ему позвонить прямо сейчас?
— Сдается мне, что он у себя в Лос-Анджелесе.
— Позвони ему!
Фэйрфакс начал названивать. Карнса не оказалось на месте по первым двум номерам. Наконец Фэйрфакс застал того в Сиэтле и попросил:
— Обожди минуту! — Себя он не назвал.
Паркер взял из рук Фэйрфакса трубку:
— Карнс?
— Да. — Голос был сочным, так и слышалось, что он требует; “Сигары и бренди!” — Кто это?
— Я — Паркер! Слышали о таком?
— Паркер? Тот самый Паркер, который причинил нам столько неприятностей на востоке?
— Да, тот самый!
— Ну и ну! Чем же я обязан такой чести?
— Если что-нибудь произойдет с Бронсоном, вы займете его место, так?
— Что? Ну, сейчас вы забегаете немного вперед, вам не кажется?
— Я добираюсь до Бронсона. А вдруг мне удастся заключить с ним сделку, к нашему обоюдному удовольствию?
— Знаете ли, я здорово в этом сомневаюсь.
— Ну, смогу или не смогу — еще как знать! Если же мне такое не удастся, вы не займете его место. Что я хочу знать — так это следует ли мне тратить время на разговоры с Бронсоном?
— Ну и ну! Смотря о чем идет речь.
— Должен ли я попытаться подбить Бронсона на сделку?
— Так знайте же — он никогда не пойдет на это!
— Есть ли у вас какие-то другие доводы, по которым мне не стоит даже и пытаться это сделать?
— Не так быстро. Дайте подумать!
Паркер выдержал паузу. Через минуту Карнс ответил:
— Думаю, мы вполне — а почему бы и нет? — могли работать вместе, Паркер.
— Нет, ребята, вы идете своим путем, а я — своим. Вы не будете досаждать мне, и я не стану досаждать вам.
— Это определенно звучит разумно и имеет смысл.
— Наверное. Так вы даете мне гарантию?
— Гарантию? Ну погодите... Да, я, конечно, понимаю вашу позицию, но дать гарантию?.. Не уверен, что знаю, какие гарантии могу вам предоставить.
— Сейчас на меня ополчилась вся ваша мафия. Если вы окажетесь на самом верху, что будет тогда?
— После этого разговора? Если я окажусь на самом верху — как вы изволили выразиться, в результате ваших активных действий, — уверяю вас: можете рассчитывать на мою благодарность. Организация больше не станет беспокоить вас ни под каким видом. Что же до гарантии, то могу дать вам...
— Не стоит беспокоиться. Это я вам дам гарантию. Я достану Бронсона. Я уделал Картера... помните такого?
— Из Нью-Йорка, что ли? Еще как помню!
— И однажды Фэйрфакс оказался в моих руках. Скоро я достану и Бронсона. Это означает, что, если мне понадобится я доберусь и до вас тоже!
— Все смахивает на то, что вы уже нашли меня. Кто мне звонил по телефону до вас?
— Это не входит в условия нашей сделки. Я просто хочу, чтобы вы вникли в ситуацию.
— Думаю, что уже вник, и еще как, Паркер! Поверьте, если вам удастся досрочно закончить карьеру Бронсона, вам пожизненно обеспечены мои восхищение и уважение. У меня в дальнейшем будет не больше желания перейти вам дорогу, чем обменяться рукопожатием со скорпионом.
Паркер сделал знак Фэйрфаксу подойти ближе. В трубку же, чеканя слова, произнес:
— Повторите еще раз просто и ясно: если я достаю Бронсона, то что?
Он протянул трубку Фэйрфаксу. Они оба услышали, как голос вдалеке ответил:
— Если вы достанете Артура Бронсона, мистер Паркер, наша организация никогда больше не побеспокоит вас.
Паркер опять поднес микрофон трубки к своим губам и заявил:
— Вот и хорошо! Пока, мистер Карнс.
— Пока, мистер Паркер! И удачной вам охоты!
Паркер положил трубку, обернулся к Фэйрфаксу:
— Ну?
Фэйрфакс пригладил усы.
— Я всегда восхищался Карнсом, — ответил он. — И никогда не любил Бронсона. Ты найдешь его в Буффало. Он отсиживается в доме своей жены, пока тебя не найдут. Делавер, 798, фасадом к парку.
— Ладушки, Фэйрфакс! А теперь слушай! Что, если тебе придет в голову предупредить Бронсона?
— Такое исключается, можешь положиться на меня.
— Нет, скажи, что будет, если все-таки такое вдруг произойдет? Тогда ведь мне придется признаться, что это ты рассказал, где его искать. А ведь Бронсон не пожелает слушать никаких объяснений и оправданий.
— Я не собираюсь предупреждать его.
— А как насчет твоих телохранителей? Сможешь ли ты заставить их держать язык за зубами по поводу событий сегодняшней ночи?
— Они работают на меня, а не на Бронсона.
— Хорошо. — Паркер прошел к двери холла и открыл ее.
— Ну что ж, тогда прощай, Фэйрфакс.
— Прощай!
Паркер спустился на лифте и вышел на улицу. Он отправился на Пятую авеню. Прямо перед ним был Центральный парк, и его “олдс” нелегально притулился в неположенном месте за поворотом. Паркер отодрал зеленую квитанцию на штраф, налепленную на ветровом стекле под “дворником”, порвал ее надвое и бросил клочки в сток для воды в кювете. После чего сел за руль. Так... Сначала на Скрэнтон, чтобы забрать Генди Мак-Кея, если у Генди появится желание явиться на встречу, а затем прямым ходом в Буффало.

Часть третья
Глава 1
Медленно, плавно и тихо рядом с парком в позднем утреннем свете катили два черных “кадиллака”, образуя конвой, который на строго выверенном расстоянии и скорости двигался по черному покрытию улицы. Пятна солнечного света, просачиваясь сквозь ветви примыкающих к улице деревьев парка, отражали огни светофоров на полированном хроме.
Восседая в одиночестве на заднем сиденье второго “кадиллака”, Артур Бронсон мрачно жевал сигару и с отвращением взирал на прекрасный наступающий день. Воздух в конце ноября был сухим, чистым и прохладным — позднее ноябрьское солнце станет более ярким и блестящим. Немного пестро расцвеченной осенними красками листвы все еще оставалось на деревьях, росших с краю парка, и она несколько оживлял по-осеннему мрачные ветви и стволы.
“Это место — сущий ад, чтобы оказаться здесь в ноябре”, — думал Бронсон, размышляя о Лас-Вегасе. Он оглянулся, увидел дом своей жены и опять подумал: “Сущий ад это место, чтобы торчать здесь в ноябре. Да и в любое время года здесь сущий ад”.
Это был чудовищно большой каменный дом, выходящий фасадом на парк. Двадцать одна комната, высокие узкие окна, три этажа, четыре лестницы — все это невозможно было обозреть. Провести телефон, электричество и оштукатурить жилище стоило целое состояние. Покупка статуй, чтобы наполнить имеющиеся ниши, и картин для всех стен тоже влетела ой в какую копеечку. А еще и ковры на пол! Да добрую половину мебели, чтобы придать хоть мало-мальски современный вид, тоже пришлось приобретать не задешево! И все ради чего? Ради жилища, в котором он обитал не более трех месяцев в году, если, конечно, не случалось ничего экстраординарного.
Но Уилла хотела иметь этот дом. Она была уроженкой Буффало, девчонкой с задворок Кивик-Центра, где покосившиеся домишки лепятся на невзрачных улочках, и владеть одной из этих каменных громадин возле парка всегда было ее заветной мечтой, сколько она себя помнила. А все, что Уилла хотела по-настоящему, — что бы то ни было, — Артур Бронсон шел и приобретал для нее.
Ему было пятьдесят шесть лет. Он родился в Балтиморе за семь лет до Первой мировой войны и за четырнадцать до введения “сухого закона”. В четырнадцатилетнем возрасте Бронсон уже водил грузовик со спиртным, в двадцать лет руководил кассой от нелегальной торговли крепкими напитками в северо-западной части Вашингтона, а в двадцать семь входил в четверку самых влиятельных людей подпольного синдиката по сбыту и поставке спиртного от Балтимора до Вашингтона. Правда, в тот же год “сухой закон” был наконец отменен. В тридцать два он являлся самым влиятельным человеком в черном бизнесе на всей этой территории, а в тридцать девять — членом национального комитета синдиката от Средне-Восточных штатов. Бронсон стал председателем комитета в сорок семь лет и удерживал за собой этот пост последние девять.
Его крыша была безупречной. Бронсон числился старшим партнером фирмы в Буффало, занимающейся консультациями по вопросам капиталовложений, где всеми делами заправил младший партнер. Являлся членом совета директоров трех банков: двух в самом Буффало и одного в Кенморе, пригороде — Бронсон был членом сельского клуба, входил в благотворительную организацию бизнесменов, считался добропорячным прихожанином и ходил в церковь, расположенную за 4 квартала от его дома в Буффало. Его декларация о доходах и уплата налогов никогда еще не доводили Бронсона до тюрьмы за их сокрытие или уклонение. В свои пятьдесят шесть он был среднего роста, фунтов на двадцать тяжелее, чей следовало, а в черных волосах заметно проглядывала седина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24