Казалось, он ступил на ледяной каток. Он тотчас поскользнулся, по инерции полетел дальше и плавно въехал в разинутую глотку. Ощущение было такое, точно он летел с марсианской горки на хорошо смазанных салазках; при слабом тяготении такой спуск легок и приятен. Доктор заметил, что и канаты, обвязанные у него вокруг пояса, и шланги кислородной маски свободно тянутся за ним. Он достиг поворота, метнулся вбок, чтобы не наткнуться на серую стену, и продолжал скользить. Еще футов пятьдесят – и он шлепнулся в какую-то лужу.
Желудок? Неважно, как это называется, но, видимо, тут начало пищеварительного тракта. Вот теперь-то и выяснится, насколько прочен его водолазный костюм.
Доктор медленно погружался все глубже, пока наконец снова не почувствовал под ногами твердую почву. При свете фонарика он увидел, что жидкость вокруг него светло-зеленого цвета. Та часть пищеварительного тракта, где он стоял, была серо-голубая, пронизанная ярко-изумрудными прожилками.
– Доктор Мелцер, как вы там? – сказал вдруг ему в ухо встревоженный голос.
– Отлично, капитан. Развлекаюсь вовсю! Жаль только, что вас здесь нет.
– Что там у вас происходит?
– Я стою на дне этакого зеленоватого озерка. С виду все это очень мило, но не слишком вразумительно.
– А вы еще не разобрались, что там не так?
– Черта с два разберешься тут, что так, а что не так! Я еще ни разу в жизни не лазил в утробу к таким тварям. У меня с собой пробирки, и я хочу в различных местах взять образцы жидкостей. Здесь я беру пробу номер один. Потом можете отдать ее на анализ.
– Отлично, доктор. Продолжайте в том же духе.
Мелцер посветил вокруг себя фонариком. Зеленоватая жидкость слегка волновалась, – может быть, он сам ее всколыхнул, когда с размаху шлепнулся сюда. Серо-зеленые стены оставались недвижимы, только почва под ногами чуть подавалась под его тяжестью; но больше ничто не говорило, что его появление как-то нарушило здесь мир и покой.
Доктор двинулся дальше. Озерко все мелело, сходило на нет. Он выбрался на сушу и осторожно шагнул вперед.
– Доктор, что у вас там?
– Ничего. Просто знакомлюсь с местностью.
– Держите нас в курсе. Конечно, опасности никакой, но…
– Но, если она все же есть, вы хотите, чтобы следующий исследователь знал, чего надо опасаться? Хорошо, капитан.
– Как поступает кислород?
– Все прекрасно. – Доктор сделал еще шаг вперед. – Почва – пожалуй, будем называть это почвой – становится не такой скользкой. Теперь идти легче. От стены до стены тут примерно футов двадцать. Никаких признаков видимой флоры или фауны. Никаких искусственных сооружений. Никаких признаков разумной жизни.
– Смотрите, как бы чувство юмора не помешало вам работать, доктор. – Голос капитана прозвучал укоризненно. – Все это очень важно. Вы, верно, не представляете, насколько это важно, но…
– Погодите, капитан, я наткнулся на любопытную штуку, – прервал доктор. – На серо-зеленой стене какая-то большая красноватая шишка, фута три в поперечнике.
– А что это такое?
– Похоже на опухоль. Я сделаю срез ткани с самой стены. Это будет проба номер два. Теперь срез с опухоли, проба номер три.
Стена чуть заметно вздрогнула, когда он погрузил в нее нож. Надрез вначале был фиолетовый, но постепенно покраснел.
– А вот и еще одна опухоль, точно такая же, но на другой стене. И еще несколько. Я их больше не трогаю. Стены понемногу сужаются. Идти еще можно совершенно свободно, но… погодите, беру свои слова обратно. Впереди вижу какой-то клапан. Он судорожно закрывается и открывается.
– А вы сможете через него пройти?
– Рискованно, черт возьми! Допустим, я в него проскочу, пока он открыт, а потом, глядишь, он закроется и запросто перервет мои кислородные шланги.
– Значит, дальше идти нельзя?
– Не знаю. Дайте подумать.
Доктор пытливо всматривался в огромный клапан. Тот двигался очень быстро и четко, открываясь каждые две секунды. Наверно, он отделяет одну часть пищеварительного тракта от другой. Как привратник желудка у человека, подумал доктор. Серая ткань с зелеными прожилками ничуть не напоминала человеческие мышцы, но служила, видно, для тех же целей. Хорошо бы подобрать наркотик, от которого мышцы расслабятся.
Доктор нащупал в одном из карманов большой шприц. Выждал, когда клапан откроется, быстро погрузил в него иглу. Впрыснул в “мышцу” пинту снотворного и мигом отдернул шприц. Клапан закрылся, но медленнее прежнего. Снова открылся, закрылся, опять открылся – да так и остался открытым.
Скоро ли он опять начнет действовать и отрежет ему путь к отступлению? Этого доктор не знал. Но если уж выяснять, что находится там, дальше, нужно спешить. Он кинулся вперед, чуть не поскользнулся второпях и проскочил через неподвижный клапан.
Потом по радио сообщил об этом капитану.
– Вы бы все-таки поосторожнее, доктор, – тревожно сказал капитан.
– Я здесь затем, чтобы исследовать эту скотину. И пока я еще ничего не узнал. Между прочим, стены опять расширяются. И впереди опять озеро. Но на этот раз голубое.
– Вы берете образец?
– Всю жизнь только этим и занимаюсь, капитан!
Доктор вошел в озеро, наполнил пробирку голубой жидкостью и сунул в карман. Вдруг прямо перед ним что-то на миг высунулось наружу и тотчас скрылось в глубине.
Доктор замер на месте.
– Стойте, капитан! Фауна, кажется, все-таки есть.
– Что-о? Живое существо?
– Еще какое живое!
– Осторожней, доктор! В одном из карманов у вас должен быть револьвер. В случае чего стреляйте не задумываясь.
– Револьвер? Это жестоко, капитан! Вам бы понравилось, если бы у вас внутри стали палить из револьвера?
– Говорю вам, будьте осторожны!
– У меня свое оружие – шприц.
Но вокруг все снова стало тихо и недвижно, и доктор побрел дальше через голубое озеро. Когда он погрузился с головой, перед глазами опять мелькнуло то же существо.
– Похоже на большущего головастика, фута два длиной.
– Он к вам приближается?
– Нет, кидается прочь. А вот и еще один. Наверно, их переполошил мой фонарик.
– А нападать на вас не собираются?
– Кто их знает. Возможно, они паразитируют в этой громадине, а может, и наоборот, живут с ней в симбиозе.
– Сторонитесь их, доктор! Не к чему зря рисковать.
И вдруг – трепетный голос:
– Ларри, ты цел?
– Майда! Что ты здесь делаешь?
– Я проснулась, когда ты уезжал. И никак не могла уснуть.
– Но зачем ты приехала на космодром?
– Что-то очень разлетались над головой корабли, и я забеспокоилась, не случилось ли чего. Позвонила сюда… и мне сказали.
– Как так – разлетались корабли?
– Это налетели всякие корреспонденты, доктор, – вмешался капитан. – О вашей пациентке пронюхали газеты и радио. Я не хотел вам говорить, но не удивляйтесь, если вылезете оттуда знаменитым человеком.
– Радио и газеты меня мало трогают. А с Земли вестей нет, капитан?
– Пока нет. Но нам ответил попечитель зоопарка в Марсополисе.
– Что же он говорит?
– Он в жизни не слыхивал ни о какой космической корове и ничего посоветовать не может.
– Прекрасно! Кстати, капитан, не прислали там газеты и радио хоть одного фотографа?
– С полдюжины найдется. Тут и фотографы, и кинооператоры, и с телевидения…
– Может, пришлете их сюда? Пускай сделают несколько снимков.
Короткое молчание. Потом вновь послышался голос капитана.
– Пока им, пожалуй, сложно залезть к вам туда. Может быть, попозже.
– Почему же не сейчас? В компании веселее. Если пасть этой зверюги еще открыта… – И вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. – Послушайте, а она еще открыта?
Голос капитана прозвучал напряженно:
– Только не волнуйтесь, доктор. Мы делаем все, что можно.
– Значит, пасть закрыта?
– Да. Я не хотел вам говорить, но она вдруг закрылась, а потом мы и в самом деле хотели послать к вам туда фотографа – и никак не могли ее открыть. Видно, эта тварь освоилась с электрическим шоком.
– Но как-нибудь открыть, наверно, можно?
– Конечно, можно. Способ всегда найдется. Не волнуйтесь, доктор, мы тут действуем вовсю. Мы найдем выход.
– Но кислород…
– Шланги очень прочные, и она их не перекусит, пасть закрыта не плотно. Ведь вы дышите свободно?
– Да, вы правы. Спасибо, что сказали, теперь я и сам это замечаю.
– Вот видите, доктор, дело обстоит не так уж плохо.
– Просто великолепно! Ну, а если начнет разъедать мой костюм или шланги?
– Мы вас вытащим. Так или иначе, а пасть мы ей откроем. Только не застряньте за тем клапаном, доктор!
– Спасибо за совет. Просто не знаю, что бы я без него делал!
Доктор вдруг обозлился. Что может быть отвратительнее хороших советов, когда советчику ничего не грозит, а твоя жизнь на волоске! Смотрите, чтобы не случилось того-то, не зацепитесь за то-то, поберегитесь, поостерегитесь… А ты пришел сюда делать дело и пока еще ровно ничего не сделал. И все еще не имеешь ни малейшего понятия, как устроена эта чертова корова!
Да, пожалуй, так ничего и не узнаешь. Всякое животное нужно обследовать снаружи, а вовсе не изнутри. Наблюдаешь, как оно ест, следишь, как пища переходит из одной части организма в другую, проверяешь циркуляцию соков внутри организма, может быть, при помощи меченых атомов, если никакой другой метод не подойдет; можно, наконец, вскрыть типичную особь и изучить ее внутреннее строение. Капитан должен бы иметь на борту ученых, чтобы они всем этим занимались, а он только сидел и глазел на эту самую корову. Но нет, это было бы слишком просто. И им непременно надо было дождаться его, доктора Мелцера, хладнокровно засунуть его в утробу зверя, о котором он не имеет никакого понятия, и надеяться на чудо! Наверно, они воображают, что какая-нибудь кишка или железа внутренней секреции выйдет мне навстречу и скажет: “Что-то я неправильно функционирую, полечи меня – и все будет прекрасно”.
К нему не спеша подплывал еще один головастик, передняя часть его тела подергивалась, как нос любопытной собачонки. Но, как и первые два, он тут же повернулся и кинулся прочь. Может, в них-то и кроется корень зла, подумал доктор. Может, это паразиты и все дело в них?
Да, но… С таким же успехом может оказаться, что эта живность так или иначе необходима для благополучия коровы. Все та же неразрешенная задачи. Находишься в мире, о котором ничего не знаешь. Но если все здесь для тебя загадка, как разобраться, что нормально, а что – нет?
Ну, а раз ничего не понятно, пойдем дальше, решил доктор. И пошел.
Голубое озеро было довольно мелким, и вскоре он снова вышел на так называемую сушу. Стены опять сблизились. Вскоре уже можно было коснуться обеих стен разом, протянув руки в стороны.
Доктор осветил фонариком узкий проход впереди – ярдов через двенадцать он упирался в стену. Тупик, подумал Мелцер. Надо поворачивать назад.
– Доктор, у вас все в порядке? – донесся до него голос капитана.
– Лучше некуда. Я проделал интереснейшее путешествие. А кстати, вы еще не заставили эту скотину разинуть рот?
– Мы делаем все возможное.
– Желаю удачи. Может быть, когда вам ответит Земля…
– Земля уже ответила. В земных зоопарках никто ничего не знает о космических коровах. Электрический шок на нее почему-то больше не действует, мы пускаем в ход всякие другие стимуляторы.
– Как я понимаю, толку от них нет.
– Пока нет. Один фотокорреспондент предложил разъять челюсти, мощными механическими зажимами. За ними уже послали, сейчас доставят.
– Делайте что хотите, – взмолился доктор. – Только ради всего святого откройте наконец эту окаянную пасть!
И доктор Мелцер сквозь зубы ругнул фотокорреспондентов, которым плевать, что с ним стрясется, лишь бы заполучить несколько фотоснимков позанятнее. Потом добавил пару теплых слов в адрес капитана, который втравил его в эту историю, и пустился в обратный путь.
Головастики как будто заинтересовались его путешествием. Они так и вертелись вокруг него, теперь он уже насчитал их с десяток. Они передвигались при помощи быстрых ударов хвоста, точно мелкие рыбешки; он видел таких давным-давно, еще на Земле, когда учился в медицинском колледже. Перед тем как рвануться вперед, головастики на миг замирали, и доктор наконец разглядел их как следует. К его удивлению, у них тоже оказалось два ряда глаз.
Видят ли эти глаза или они только рудиментарные? Если видят, значит, по крайней мере часть жизни головастики проводят вне организма коровы, в таких местах, где зрение может им понадобиться. Если же это только рудиментарные органы, то, во всяком случае, эти существа – потомки каких-то других, живущих в иной среде. Постараюсь поймать хоть одного, подумал доктор. Если удастся вытащить его наружу, я смогу основательно его изучить.
Если удастся вытащить его наружу, повторил доктор. При условии, конечно, что я сам-то выберусь.
Он снова побрел по озеру. Дошел до мелкого места, и тут его окликнули; теперь это был голос жены:
– Ларри, как ты там?
– Прекрасно. А как ребятишки?
– Они тут, со мной. Они тоже проснулись из-за суматохи, и я взяла их с собой.
1 2 3 4
Желудок? Неважно, как это называется, но, видимо, тут начало пищеварительного тракта. Вот теперь-то и выяснится, насколько прочен его водолазный костюм.
Доктор медленно погружался все глубже, пока наконец снова не почувствовал под ногами твердую почву. При свете фонарика он увидел, что жидкость вокруг него светло-зеленого цвета. Та часть пищеварительного тракта, где он стоял, была серо-голубая, пронизанная ярко-изумрудными прожилками.
– Доктор Мелцер, как вы там? – сказал вдруг ему в ухо встревоженный голос.
– Отлично, капитан. Развлекаюсь вовсю! Жаль только, что вас здесь нет.
– Что там у вас происходит?
– Я стою на дне этакого зеленоватого озерка. С виду все это очень мило, но не слишком вразумительно.
– А вы еще не разобрались, что там не так?
– Черта с два разберешься тут, что так, а что не так! Я еще ни разу в жизни не лазил в утробу к таким тварям. У меня с собой пробирки, и я хочу в различных местах взять образцы жидкостей. Здесь я беру пробу номер один. Потом можете отдать ее на анализ.
– Отлично, доктор. Продолжайте в том же духе.
Мелцер посветил вокруг себя фонариком. Зеленоватая жидкость слегка волновалась, – может быть, он сам ее всколыхнул, когда с размаху шлепнулся сюда. Серо-зеленые стены оставались недвижимы, только почва под ногами чуть подавалась под его тяжестью; но больше ничто не говорило, что его появление как-то нарушило здесь мир и покой.
Доктор двинулся дальше. Озерко все мелело, сходило на нет. Он выбрался на сушу и осторожно шагнул вперед.
– Доктор, что у вас там?
– Ничего. Просто знакомлюсь с местностью.
– Держите нас в курсе. Конечно, опасности никакой, но…
– Но, если она все же есть, вы хотите, чтобы следующий исследователь знал, чего надо опасаться? Хорошо, капитан.
– Как поступает кислород?
– Все прекрасно. – Доктор сделал еще шаг вперед. – Почва – пожалуй, будем называть это почвой – становится не такой скользкой. Теперь идти легче. От стены до стены тут примерно футов двадцать. Никаких признаков видимой флоры или фауны. Никаких искусственных сооружений. Никаких признаков разумной жизни.
– Смотрите, как бы чувство юмора не помешало вам работать, доктор. – Голос капитана прозвучал укоризненно. – Все это очень важно. Вы, верно, не представляете, насколько это важно, но…
– Погодите, капитан, я наткнулся на любопытную штуку, – прервал доктор. – На серо-зеленой стене какая-то большая красноватая шишка, фута три в поперечнике.
– А что это такое?
– Похоже на опухоль. Я сделаю срез ткани с самой стены. Это будет проба номер два. Теперь срез с опухоли, проба номер три.
Стена чуть заметно вздрогнула, когда он погрузил в нее нож. Надрез вначале был фиолетовый, но постепенно покраснел.
– А вот и еще одна опухоль, точно такая же, но на другой стене. И еще несколько. Я их больше не трогаю. Стены понемногу сужаются. Идти еще можно совершенно свободно, но… погодите, беру свои слова обратно. Впереди вижу какой-то клапан. Он судорожно закрывается и открывается.
– А вы сможете через него пройти?
– Рискованно, черт возьми! Допустим, я в него проскочу, пока он открыт, а потом, глядишь, он закроется и запросто перервет мои кислородные шланги.
– Значит, дальше идти нельзя?
– Не знаю. Дайте подумать.
Доктор пытливо всматривался в огромный клапан. Тот двигался очень быстро и четко, открываясь каждые две секунды. Наверно, он отделяет одну часть пищеварительного тракта от другой. Как привратник желудка у человека, подумал доктор. Серая ткань с зелеными прожилками ничуть не напоминала человеческие мышцы, но служила, видно, для тех же целей. Хорошо бы подобрать наркотик, от которого мышцы расслабятся.
Доктор нащупал в одном из карманов большой шприц. Выждал, когда клапан откроется, быстро погрузил в него иглу. Впрыснул в “мышцу” пинту снотворного и мигом отдернул шприц. Клапан закрылся, но медленнее прежнего. Снова открылся, закрылся, опять открылся – да так и остался открытым.
Скоро ли он опять начнет действовать и отрежет ему путь к отступлению? Этого доктор не знал. Но если уж выяснять, что находится там, дальше, нужно спешить. Он кинулся вперед, чуть не поскользнулся второпях и проскочил через неподвижный клапан.
Потом по радио сообщил об этом капитану.
– Вы бы все-таки поосторожнее, доктор, – тревожно сказал капитан.
– Я здесь затем, чтобы исследовать эту скотину. И пока я еще ничего не узнал. Между прочим, стены опять расширяются. И впереди опять озеро. Но на этот раз голубое.
– Вы берете образец?
– Всю жизнь только этим и занимаюсь, капитан!
Доктор вошел в озеро, наполнил пробирку голубой жидкостью и сунул в карман. Вдруг прямо перед ним что-то на миг высунулось наружу и тотчас скрылось в глубине.
Доктор замер на месте.
– Стойте, капитан! Фауна, кажется, все-таки есть.
– Что-о? Живое существо?
– Еще какое живое!
– Осторожней, доктор! В одном из карманов у вас должен быть револьвер. В случае чего стреляйте не задумываясь.
– Револьвер? Это жестоко, капитан! Вам бы понравилось, если бы у вас внутри стали палить из револьвера?
– Говорю вам, будьте осторожны!
– У меня свое оружие – шприц.
Но вокруг все снова стало тихо и недвижно, и доктор побрел дальше через голубое озеро. Когда он погрузился с головой, перед глазами опять мелькнуло то же существо.
– Похоже на большущего головастика, фута два длиной.
– Он к вам приближается?
– Нет, кидается прочь. А вот и еще один. Наверно, их переполошил мой фонарик.
– А нападать на вас не собираются?
– Кто их знает. Возможно, они паразитируют в этой громадине, а может, и наоборот, живут с ней в симбиозе.
– Сторонитесь их, доктор! Не к чему зря рисковать.
И вдруг – трепетный голос:
– Ларри, ты цел?
– Майда! Что ты здесь делаешь?
– Я проснулась, когда ты уезжал. И никак не могла уснуть.
– Но зачем ты приехала на космодром?
– Что-то очень разлетались над головой корабли, и я забеспокоилась, не случилось ли чего. Позвонила сюда… и мне сказали.
– Как так – разлетались корабли?
– Это налетели всякие корреспонденты, доктор, – вмешался капитан. – О вашей пациентке пронюхали газеты и радио. Я не хотел вам говорить, но не удивляйтесь, если вылезете оттуда знаменитым человеком.
– Радио и газеты меня мало трогают. А с Земли вестей нет, капитан?
– Пока нет. Но нам ответил попечитель зоопарка в Марсополисе.
– Что же он говорит?
– Он в жизни не слыхивал ни о какой космической корове и ничего посоветовать не может.
– Прекрасно! Кстати, капитан, не прислали там газеты и радио хоть одного фотографа?
– С полдюжины найдется. Тут и фотографы, и кинооператоры, и с телевидения…
– Может, пришлете их сюда? Пускай сделают несколько снимков.
Короткое молчание. Потом вновь послышался голос капитана.
– Пока им, пожалуй, сложно залезть к вам туда. Может быть, попозже.
– Почему же не сейчас? В компании веселее. Если пасть этой зверюги еще открыта… – И вдруг ему в голову пришла ужасная мысль. – Послушайте, а она еще открыта?
Голос капитана прозвучал напряженно:
– Только не волнуйтесь, доктор. Мы делаем все, что можно.
– Значит, пасть закрыта?
– Да. Я не хотел вам говорить, но она вдруг закрылась, а потом мы и в самом деле хотели послать к вам туда фотографа – и никак не могли ее открыть. Видно, эта тварь освоилась с электрическим шоком.
– Но как-нибудь открыть, наверно, можно?
– Конечно, можно. Способ всегда найдется. Не волнуйтесь, доктор, мы тут действуем вовсю. Мы найдем выход.
– Но кислород…
– Шланги очень прочные, и она их не перекусит, пасть закрыта не плотно. Ведь вы дышите свободно?
– Да, вы правы. Спасибо, что сказали, теперь я и сам это замечаю.
– Вот видите, доктор, дело обстоит не так уж плохо.
– Просто великолепно! Ну, а если начнет разъедать мой костюм или шланги?
– Мы вас вытащим. Так или иначе, а пасть мы ей откроем. Только не застряньте за тем клапаном, доктор!
– Спасибо за совет. Просто не знаю, что бы я без него делал!
Доктор вдруг обозлился. Что может быть отвратительнее хороших советов, когда советчику ничего не грозит, а твоя жизнь на волоске! Смотрите, чтобы не случилось того-то, не зацепитесь за то-то, поберегитесь, поостерегитесь… А ты пришел сюда делать дело и пока еще ровно ничего не сделал. И все еще не имеешь ни малейшего понятия, как устроена эта чертова корова!
Да, пожалуй, так ничего и не узнаешь. Всякое животное нужно обследовать снаружи, а вовсе не изнутри. Наблюдаешь, как оно ест, следишь, как пища переходит из одной части организма в другую, проверяешь циркуляцию соков внутри организма, может быть, при помощи меченых атомов, если никакой другой метод не подойдет; можно, наконец, вскрыть типичную особь и изучить ее внутреннее строение. Капитан должен бы иметь на борту ученых, чтобы они всем этим занимались, а он только сидел и глазел на эту самую корову. Но нет, это было бы слишком просто. И им непременно надо было дождаться его, доктора Мелцера, хладнокровно засунуть его в утробу зверя, о котором он не имеет никакого понятия, и надеяться на чудо! Наверно, они воображают, что какая-нибудь кишка или железа внутренней секреции выйдет мне навстречу и скажет: “Что-то я неправильно функционирую, полечи меня – и все будет прекрасно”.
К нему не спеша подплывал еще один головастик, передняя часть его тела подергивалась, как нос любопытной собачонки. Но, как и первые два, он тут же повернулся и кинулся прочь. Может, в них-то и кроется корень зла, подумал доктор. Может, это паразиты и все дело в них?
Да, но… С таким же успехом может оказаться, что эта живность так или иначе необходима для благополучия коровы. Все та же неразрешенная задачи. Находишься в мире, о котором ничего не знаешь. Но если все здесь для тебя загадка, как разобраться, что нормально, а что – нет?
Ну, а раз ничего не понятно, пойдем дальше, решил доктор. И пошел.
Голубое озеро было довольно мелким, и вскоре он снова вышел на так называемую сушу. Стены опять сблизились. Вскоре уже можно было коснуться обеих стен разом, протянув руки в стороны.
Доктор осветил фонариком узкий проход впереди – ярдов через двенадцать он упирался в стену. Тупик, подумал Мелцер. Надо поворачивать назад.
– Доктор, у вас все в порядке? – донесся до него голос капитана.
– Лучше некуда. Я проделал интереснейшее путешествие. А кстати, вы еще не заставили эту скотину разинуть рот?
– Мы делаем все возможное.
– Желаю удачи. Может быть, когда вам ответит Земля…
– Земля уже ответила. В земных зоопарках никто ничего не знает о космических коровах. Электрический шок на нее почему-то больше не действует, мы пускаем в ход всякие другие стимуляторы.
– Как я понимаю, толку от них нет.
– Пока нет. Один фотокорреспондент предложил разъять челюсти, мощными механическими зажимами. За ними уже послали, сейчас доставят.
– Делайте что хотите, – взмолился доктор. – Только ради всего святого откройте наконец эту окаянную пасть!
И доктор Мелцер сквозь зубы ругнул фотокорреспондентов, которым плевать, что с ним стрясется, лишь бы заполучить несколько фотоснимков позанятнее. Потом добавил пару теплых слов в адрес капитана, который втравил его в эту историю, и пустился в обратный путь.
Головастики как будто заинтересовались его путешествием. Они так и вертелись вокруг него, теперь он уже насчитал их с десяток. Они передвигались при помощи быстрых ударов хвоста, точно мелкие рыбешки; он видел таких давным-давно, еще на Земле, когда учился в медицинском колледже. Перед тем как рвануться вперед, головастики на миг замирали, и доктор наконец разглядел их как следует. К его удивлению, у них тоже оказалось два ряда глаз.
Видят ли эти глаза или они только рудиментарные? Если видят, значит, по крайней мере часть жизни головастики проводят вне организма коровы, в таких местах, где зрение может им понадобиться. Если же это только рудиментарные органы, то, во всяком случае, эти существа – потомки каких-то других, живущих в иной среде. Постараюсь поймать хоть одного, подумал доктор. Если удастся вытащить его наружу, я смогу основательно его изучить.
Если удастся вытащить его наружу, повторил доктор. При условии, конечно, что я сам-то выберусь.
Он снова побрел по озеру. Дошел до мелкого места, и тут его окликнули; теперь это был голос жены:
– Ларри, как ты там?
– Прекрасно. А как ребятишки?
– Они тут, со мной. Они тоже проснулись из-за суматохи, и я взяла их с собой.
1 2 3 4